скачать книгу бесплатно
Тогда из кубка волшебного будешь должен ты испить.
И после этого обличье прежнее до смерти вновь ты обретёшь
Но до тех пор в теле вампира жизнь ты проживёшь.
– И что это значит? Всё равно ведь непонятно.
– Ой, дурья ты башка. У вас, у оборотней там что, солома вместо мозгов?
– Не знаю, – пробормотал Оскар. – Я никогда в голову никому не смотрел.
– Тебе нужно испить кровь у пятерых жертв. Они обязательно должны быть смертными, то есть, не нежитью, – он потёр руки и хихикнул. – А чтобы жизнь тебе медом не казалась, повелеваю, чтобы этими пятерыми были все твои дамы сердца.
– Дамы сердца? – Оскар поперхнулся. – Но это же уже гарем.
– Ничаво не знамо. Как ты будешь исполнять – не мои хлопоты. Не выполнишь – останешься вампиром навечно. Умрёшь в теле вампира – так плоть твоя вот здесь будет гнить, – он указал пальцем на припорошенную снегом почву.
– А душа?
– А душа – здесь, – Степан поболтал в воздухе небольшим мешочком, который висел у него на поясе.
– Зачем она тебе? Не будешь же ты просто её хранить. Да и не съешь поди.
– Армию собираю. Против ангелов. Надоели они мне вусмерть.
В распри между ангелами и демонами Оскару лезть совсем не хотелось. Мифологией юноша никогда не интересовался. Он задумался о другом: где ему найти целых пять дам сердца?
Похоронив отца, юный вампир решил вернуться обратно в выжженный город. В нём теплилась надежда, что, возможно, и Готика додумается вернуться туда. И ещё он просто не мог поверить, что никто не выжил.
Однако город был пуст. Оскар встал на мост, опершись о перила, и издал некое подобие вздоха. Он стоял и смотрел в сторону занесённого снегом леса: вид выжженного Андеадлинга его угнетал. Здесь больше не осталось ничего родного ему.
И вдруг где-то внизу он услышал стон. И так удивился, что даже подскочил на месте. Огляделся – никого поблизости. Но стон не прекращался. Он шёл откуда-то из-под моста. Парень перегнулся через перила. Они с жалобным скрипом покачнулись, а Оскар увидел внизу темноту промерзшей водной глади.
Ему повезло, что до вампиризма он был оборотнем, и его не удивило ночное зрение. Оно помогло ему разглядеть, что на льду под мостом кто-то шевелился. Оскар одним махом перепрыгнул через перила моста и оказался внизу. Лёд не хрустнул от такого напряжения, значит был крепким. Парень пригнулся и прошёл, дальше, ощупывая левой рукой днище полукруглого моста, чтобы нечаянно не стукнуться головой о доски.
Как же он удивился и одновременно обрадовался, когда увидел перед собой беспомощную и дрожащую Ангелину. Её кожа была обожжена везде, даже на лице. Она дрожала от холода и плакала. Оскар кинулся к ней, обхватил за плечи, но она вдруг вскрикнула.
«Ох, я делаю ей больно. Дотронулся до ожогов».
– Т-ты х-хол-лод-дный, – застучала она зубами.
При лунном свете она выглядела так по-неземному прекрасно, несмотря на все ожоги, рваную одежду и безумный страх в её глазах.
– Как ты тут оказалась? Давно ли ты здесь?
– Я… п-прип-полз-зла. Д-д-давно.
– У тебя столько ожогов. Надо отвести тебя к лекарю. Пойдём.
– Н-не м-мог-гу х-ход-дить, – она дёрнула его за рукав рубашки, и слёзы покатились по её щекам.
Тут Оскар обратил внимание, что на ногах, ниже колена всё покрыто кровью. Он ужаснулся сперва, и вдруг у него закружилась голова так, что он чуть не упал.
– Я умираю, – сказала Ангелина вдруг таким спокойным тоном, будто не промерзала и не испытывала вопиющую боль. Она снова притянула его за рукав рубашки, заставив наклониться и посмотреть ей в глаза. И прошептала: – Я знаю, кто ты теперь. Закончи мои страдания.
Она откинула свои светлые волосы, обнажая голую шею. В сумерках она почти искрилась, и хорошо виднелась бьющаяся жила. Запах крови ударил ему в нос, как ни старался Оскар не дышать ей. Он не выдержал и поддался искушению.
Отнюдь не мягко вонзил вампир зубы в мягкую плоть девушки, и сладковато-солёная жидкость наполнила его рот. Девушка издала нежный стон, с которым вышел её дух.
Жидкость походила на ту, которой его напоила Бьянка в лесу, но только в разы вкуснее, сочнее и питательнее. Оскар пил и никак не мог насытиться. Когда он закончил и отпрял от тела, то посмотрел на содеянное и ужаснулся.
– Я… убил её, – сказал он и, будто до конца не осознавая, кинулся к ней обратно, схватив за плечо окровавленной рукой. – О, нет! Нет-нет-нет! Как же?
Его вдруг замутило. Он встал на колени и избавился от всего того, что попало к нему в организм. Оскару резко поплохело. Его шатало из стороны в сторону, кружилась голова, всё тело болело и ломало.
– Никогда, – прошептал он сам себе, – никогда больше не буду пить человеческую кровь. Лучше уж барсук.
***
утро двенадцатого января 1878 года
– Зрите, то упырь неприязньный под городницей. Изимай и убий его, робята.
Оскар услышал это совсем рядом, и ему пришлось вскочить.
– Гляньте, с ним-то девица, навь ведавшая. Бледна и ляда. Бий его вилами!
«Это за мной».
Не взглянув на Ангелину даже в последний раз, зная, что больше он никогда её не увидит, он кинулся сломя голову в лес, ожидая, что толпа неотёсанных верующих горожан устремится за ним в самую чащу. Но всё же ему повезло стать именно вампиром. Это позволило ему быстро оторваться от преследователей.
Где-то вдали забрезжил рассвет. Если верить всяким байкам про упырей, то ему придётся несладко, окажись он на солнце. Оскар ухмыльнулся и покачал головой. Кто бы мог подумать, что с ним такое случится?
Он бродил по лесу в поисках укрытия. В один момент ему пришла в голову идея найти какую-нибудь старую гору, в которых очень часто встречаются пещеры и «задневать» там.
Юноша взял северное направление, где, ему казалось, довольно скалистый ландшафт. Но, однако, в пещере прятаться ему не пришлось. Он вскоре вышел к внушительному трехэтажному строению, имевшему много башен с острыми пиками на их крышах. Здание одиноко стояло посреди лесной чащи, увитое засохшими лазающими растениями, словно бы его обитатели желали скрыться ото всех. Оскар почему-то не сомневался, что дом был жилым.
Солнце уже стояло высоко, и его коварные лучи, просочившиеся сквозь облака, больно обожгли вампиру предплечья. Оскар встал на ступеньки, под крышу, но позвонить в колокольчик не решался ещё несколько минут. Когда же он собрался с духом, ему незамедлительно окрыли. На пороге стояла Бьянка Макалистер.
***
– Мы с сестрами приехали в Андеадлинг тридцать лет назад, – Бьянка поставила красивый фарфоровый сервиз на кофейный столик и кинула в пузатый самовар шишек, нахлобучив на конфорку сапог, туда, где должен быть колпачок. – Были гонения.
– Из-за чего так вышло? – Оскар вежливо уселся на бархатный, зелёного цвета диван и принялся потирать обожжённую руку. Бьянка заметила это.
– Ой, бедненький, под солнце попал? Давай помажу.
Она выскочила из комнаты, споткнувшись о порог перед тем, как пересечь дверной проём. Оскар остался один в странной, довольно пыльной гостиной. От выхода её не отделяло ничто. Сразу же за его диванчиком был склад из всякого рода верхней одежды.
На стене, над тем проемом, в котором скрылась Бьянка, размеренно тикали часы с маятником и кукушкой. Было чуть больше десяти утра.
«Во сколько ложатся спать вампиры?»
Зелёные шторы никто не задёрнул, и тусклый свет свободно проникал сквозь грязные окна в пол.
«Наверное, потому что пасмурно».
Бьянка вернулась через пару минут и принесла тюбик неизвестной Оскару мази бирюзового оттенка с ярко выраженным ароматом эвкалипта. Впрочем, Оскар не знал, что такое эвкалипт.
Вампирша открутила крышечку и выдавила небольшую каплю себе на пальцы. Затем растерла прямо в месте ожога на руке Оскара. Он почувствовал приятную прохладу, а затем буквально на глазах от его ожога ни осталось и следа.
– Что это?
– Да обычный «Спасатель», – она рассмеялась. – Хотя Беатрис у нас варганит какую-то настойку, которая ещё лучше помогает справиться с ожогами. Но тут даже больше не мазь помогла, а твоя собственная регенерация справилась, а мы ей поспособствовали просто.
Оскар заметил, что он гораздо лучше стал понимать речь Бьянки. Она больше не казалось ему чем-то диким и чудным.
– А Беатрис – это…
– Это сестра. Средняя. Но для меня старшая. Я тут самая маленькая.
– А сколько тебе?
– Всего сорок, – она улыбнулась, обнажив острые зубки.
– Всего! Ничего себе!
С другой стороны, Готике стукнуло уже за шестьдесят, поэтому для вампиров это вполне себе молодой возраст.
– А тебе сколько?
– Мне 15 исполнилось вчера. Должно было исполниться по крайней мере.
– А-а-ах, ты же ещё совсем малыш, – Бьянка почему-то захлопала в ладоши. – Ой, прости, ты мне задал вопрос перед тем, как я ушла за мазью. Ты спросил, почему были гонения. Это из-за Беатрис как раз. – Вампирша наклонилась к самому его уху и прошептала: – Она ведьма.
– Гостям все наши секреты выведываешь?
В проёме, ведущем в другие комнаты, стояла, скрестив руки на груди, среднего возраста брюнетка, стриженная под каре. Она была одета в некое подобие платья-плаща тёмно-синего цвета, что ужасно контрастировало с зелёным интерьером дома. Её рот скривился в недовольной ухмылочке, а тонкие брови съехали на переносицу. Она была бледна, глаза её светились, а губы были сухими – однозначно вампир.
Женщина широким шагом, стуча каблуками по дереву, подошла к Оскару и протянула руку (без перчатки, в отличие от Бьянки) для поцелуя. Оскар, знавший немного этикет, приподнялся и, вежливо поклонившись, прижался губами к тыльной части кисти. Вампирша улыбнулась.
– Меня зовут Беллинда Макалистер. Я хозяйка этого поместья.
– Очень приятно с вами познакомиться, – Оскар галантно поклонился ещё раз. – Оскар Макгайр.
– Бьянка рассказала мне, что с вами случилось. Думаю, мы войдём в ваше положение, и вы можете остаться у нас на пару дней. Никто не возражает.
Она обернулась через плечо и стало видно, что в глубине тёмного коридора, откуда все приходили и куда все уходили, стояла ещё одна женщина. Но она поспешила скрыться, как только Беллинда заметила её присутствие.
– Вы очень любезны, госпожа Макалистер.
– Кроме того, ночами мы сможем отправляться на поиски в лесную зону. Не только для пищи, но и для поиска вашей сестры, господин Макграйр.
Глава III
Оскар узнал от сестёр Макалистер, что их тоже обратили тридцать лет назад. Точнее двух из них: Беллинду и Бьянку. Беатрис оказалась необращённой. И вот почему.
1846 год
Девушки жили со своей матерью далеко в Шотландии, на полуострове Кинтайре, когда поползли слухи, что средняя сестра – самая настоящая ведьма. Это произошло, поскольку мать девушек однажды тяжело заболела, но Беатрис нарвала каких-то трав, благодаря которым женщина излечилась. И после этого простые жители требовали свершить правосудие над ней за использование колдовства и связи с дьяволом. Обвинения распространились на всех сестёр. Люди утверждали, что те заодно с ней и помогали в магии.
В них бросали камни и палки, им продавали самые худшие товары на рынке, разбивали окна и даже могли просто избить или облить водой на улице. Вслед кричали гадости и подбрасывали мышей в дом. Но однажды на пороге их хижины появился таинственный незнакомец.
Он был худ и бледен и носил тёмный плащ. Тонкие пальцы его вцепились в какую-то старую суму, болтавшуюся на плече. Он говорил размеренно, но с ноткой тревоги в голосе.
Этот мужчина прибыл издалека и попросил остаться на ночлег. Радушные девушки, конечно, предоставили ему одну из постелей в подвале.
Когда на следующее утро Беллинда попыталась пойти на работу, она не смогла выйти из дома. Во дворе стояла толпа с вилами и факелами. В неё опять полетела очередь из камней. Беллинде пришлось вновь скрыться в доме. От бессилия она села на пол и начала плакать. Тогда вдруг поднялся к ней тот странный чужеземец и рассказал ей о ч?дном месте под названием Андеадлинг. Где рады всем, даже таким, как её сестра, Беатрис.
Идея уехать казалась ей такой безумной, но в то же время заманчивой, что Беллинда, недолго думая, согласилась. Вот только таинственный незнакомец предупредил её, что для этого ей нужно дать ему несколько капель своей крови. И непременно ночью при свете Луны.
Беллинда спросила, не колдовство ли это. На что тот ответил, что непременно.
Тогда ночью они пробрались на задний двор, чтобы не увидели её сестры. Беллинда закатала рукав своего платья до локтя, обнажив предплечье, отвернулась и даже зажмурилась, чтобы не видеть того, что творится. И именно в этот момент отворились ставни в спальню Беатрис, которая, внезапно появившись в окне, вдруг громко воскликнула:
– Purgamentum xix!
Чужеземца будто бы отбросила неведомая сила на пару метров, и он впечатался в стену дома. Беллинда вскрикнула и, упав на колени, принялась молиться. Беатрис с ужасом заметила, что из руки сестры быстро сочится кровь. Она била пульсирующей струёй и вытекала с каждой секундой всё больше. Не медля ни секунды, ведьма схватила в зубы пучок каких-то трав и плавно спикировала на крышу крыльца, а после на землю, прямо из окна.
Она подбежала к сестре, растерев цветки высушенных растений между пальцами, и приложила их к ране. Но кровотечение не прекращалось. В ужасе Беатрис пыталась остановить кровь с помощью какого-нибудь заклятья, но ни одно из них не помогало. И вдруг ей на плечо легла тяжёлая мужская ладонь.
– Твоя сестра умирает, – хриплым голосом молвил незнакомец. – От укуса вампира нет лекарства или заклинания. Но её ещё можно спасти.
– Как? Я готова на всё.
– Тогда позволь мне закончить начатое. Принеси ритуальный нож и чашу с красным вином, колдунья.
Беатрис кинулась в дом и вынесла всё необходимое, наказав сонной Бьянке вернуться в постель и не высовывать свой любопытный маленький носик. Ведьма отдала мужчине предметы. Тот сел на корточки возле уже побледневшей и ослабшей Беллинды, взял в левую руку кубок, а в правую – руку девушки и позволил её крови свободно стекать, перемешиваясь с вином. Затем он взял нож и провёл небольшой надрез на лицевой стороне своей ладони прямо посередине. Его кровь была темнее и гуще, чем у людей. Медленная, тягучая капля упала в бокал. После этого незнакомец поднёс его к дрожащим губам пострадавшей. Он посмотрел ей в глаза, и женщина покорно отпила два глотка, будто была готова сделать, что угодно, в этот момент.
– Meum sanguinem, et effundam in phialam. Victima sanguine fluent ibi quoque. Vita nostra erit mixtio, et ego ero ei matrona in aeternum.
Беатрис в ужасе смотрела, как этот странный мужчина приподнимает голову сестры и вонзает острые клыки прямо в шею. Она кричит, но крик этот слабый и смиренный. Вампир высосал из женщины всю кровь, и её тело упало подле его ног.
Ведьма кинулась на вампира, вкладывая в своё заклинание всю ярость и горечь.
– Adipiscing strenuus!
Вампир пошатнулся, но даже не упал. Выпитая только что кровь подпитывала его силы. Он был силён и опасен как никогда. Но хотя бы не голоден. Холодные глаза взглянули на Беатрис недобро, а затем он прыгнул вверх и растворился в ночной мгле.
