Фамильяр. Мифы Гримория

– Где мы? – он посмотрел вокруг.

– Спроси у них – мы подошли к пожилой женщине.

– Здравствуйте, скажите, что с вами? – он присел рядом с ней.

– Вы врач? – она подняла свои бледные глаза

– Да, я могу вам помочь? – он был напряжен тем, что видел.

– Прошу вас, я даже заплачу вам, я хочу умереть, не могу больше – она промокнула платком сухие глаза, слез там уже не осталось.

– Почему же? – воскликнул он, привлекая к нам внимание.

– Второй век доживаю сынок, прививки нам всем поставили мноооого лет тому назад, да вот только болезни – то она не лечит, мы живем и мучаемся, умираем долго и мучительно, красота и долголетие уже, как наказание, тем, кто заболевает, по началу все радовались, да только потом поняли, что это не решило проблему здоровья. Хотел тот врач улучшить изобретение свое, чтобы болезни лечились, и все у него получалось, а потом, один малыш заболел ветрянкой, и вот тут – то и начались наши беды, кто болел и, кто не болел стали заражаться, беременные детей теряли, выкидыши кругом, рождаемость упала, а болезнь мутировала, да хуже вичей и спидов всяких оказалась, ничто не помогает против нее, ее травят одним, а она сама себя лечит, и вот мы мучаемся, как во времена чумы, мой дед долго мучился, двадцать лет он провел в агонии и бреду, имени не помнил, никого не узнавал, а когда умирал, так вздохнул и улыбнулся, такое облегчение пришло ему. А хоронить его и негде было, людей много, кладбища пришлось засыпать, дома ставить, так и схоронили мы его в подвале, а там и я заразу подцепила, да вот все хуже мне и хуже. Не хочу я так сынок, хотели мы жить и радоваться, а вон оно как вышло. Но это еще не вся беда, многие совсем из ума выжили, на своих бросаются, поедают друг друга, а сколько теперь небожителей, не верят в Бога нашего, словно они сами создатели, они отрезают себе пальцы и руки, поклоняются дьяволу, он их союзник теперь. Котел адовый, наверное, переполнен нами, но я верю сыночек, верю, что когда – то мы провинились и нас теперь ждет суд Божий, а может и Господь на нас гневается, что пожелали быть молодыми и красивыми, не ценили сами того, что природа и Бог нам даровали – женщина тяжело вздохнула, а врач взял из ее рук карту, Мирова Елена Яковлевна 2015 года рождения.

– Я не знал, но, я могу исправить – он растерянно смотрел на меня, старушка резко упала и стала биться в истерике, вид был ужасный, никто не пытался ей помочь, им было уже всё равно.

Я повернул кольцо в другую сторону, и мы снова стояли в его кабинете, время не прибавилось ни на секунду.

– Я сделаю ошибку, понял – он стал метаться по кабинету – нужно просто проверить все еще лучше, про болезни и мутации я и вовсе не подумал, глупо было с моей стороны, и еще главное, чтобы клетки могли бы бороться с вирусами, возможно стоит не так сильно их внедрять, я думал, что они подстроятся в организме и будут восстанавливать не только молодость, но и лечить повреждения, и надо ставить опыты более подробно, на людях, а не на мышах, возможно не все захотят столько жить, ох, спасибо, это другой уровень – он говорил о своем труде, что стоит изменить, а я слушал и думал, что если одну ошибку он исправит, то, может возникнуть другая, и он ни разу не произнес слова о семье, словно не видел их, фанатик своего дела, а ведь сейчас, в эту самую минуту, он еще хороший отец, в которого верят.

– Косточка, а теперь переодень кольцо на другую руку – Акил шепнул мне, чтобы врач не услышал, но он на столько был занят, что даже не обращал на нас внимания. Я сделал, как попросил мой фамильяр.

Мы унеслись снова в тот зал, где врачи приносят слова соболезнования вдове и детям, мальчик сжимает кулаки, думая о том, что это не справедливо, ведь его папа был самым лучшим, он мог помочь стольким людям. Девочка держится за маму, и еще не совсем понимает, что произошло, но ей страшно, ведь ее папа не встаёт. Затем нас уносить еще дальше, парень подрос и ради мечты своего отца стал успешным спортсменом, девочка поступила в медицинский, чтобы быть, как и ее папа, только не пыталась изобрести молодость, она стала самым лучшим кардиохирургом, а женщина полностью посвятила себя детям, замуж она не вышла, но и не была одинокой, рядом появилось не менее крепкое плечо, но боялась сказать об этом детям, так как они чтили память отца. Нас перекинуло еще дальше, там была девушка, успешный врач, доктор медицинских наук, мужчина, который был самым настоящим главой семьи, и пожилая женщина, нянчившая внуков рядом с седовласым мужчиной, который очень любил всю семью, и который до встречи с ними не был счастлив и не знал семейного очага. Но память о своем великом и добром дедушке, который мечтал лечить людей и продлить жизнь, хоть на грамм не умерла, его портрет всегда висел во главе их семейного древа, чтобы все знали, на кого стоит ровняться и брать пример, и никто из них никогда бы и не подумал о том, что этот человек, мог загубить множество жизней.

Мы вернулись обратно, а врач так и продолжал искать ошибку, напрочь забыв о том, что по мимо этого он потеряет даже семью, что люди будут страдать, что нельзя учесть все, что может пойти не так.

– Косточка, я думаю, что пора – Акил вздохнул.

– Нас могли обмануть, может это все не так, а будет по-другому – наверное я просто не хотел сдаваться и признавать, что в этом случае стоит забрать жизнь, которая погубит множество других.

– Нет, кольцо никогда не врет, оно либо отнимает, либо предупреждает, но этот человек не понял своей ошибки, разве ты не видишь, что он одержим своей идеей, и она погубит не только его – Акил покачал головой.

– Я не могу забрать его у семьи – я не хотел верить, что человек, который так любит свою семью, может забыть о них.

– Ему будет наплевать на них, ты что видел? Ты видел в нем того, кому будет нужна семья? – еще не много и он кажется перейдет на крик.

– Я понял Акил, хорошо, что нужно сделать? – своему фамильяру я верил, он не мог меня обмануть, а значит и то, что я увидел – правда.

– Просто подойди к нему и коснись его кольцом, все произойдет само по себе – он указал на врача.

Я прошел к мужчине, он встрепенулся, говорил мне о новых расчетах, но увидев мой взгляд упал в ноги, умолял, просил, а я стоял, как истукан, мне было его жаль, но кроме, как исправить ошибку он не произнес ничего, он не хотел отказаться от своей идеи, я коснулся его кольцом, он упал, точнее тело его, сам же он продолжал стоять рядом. Попытки вернуться в свое тело оказались бесполезными, но он упорно пытался, я тем временем, по совету Акила направил кольцо на его работу, чтобы никто не смог повторить его результатов, и сделал там ошибочные выводы и записи, а затем еще раз коснулся его кольцом. Оно засверкало красным, потом синим и он исчез, проклиная меня, словно и не было тут его, а мы оказались дома, и так неожиданно, что напугали бабушку, которая была на кухне. Благо соседки нет, а то это мы бы точно не смогли объяснить. Я не выдержал и схватил у деда одну сигарету, мои нервы сдали, а так надеялся, что бросил.

– Костик, ты же бросил? – ба стояла в недоумении.

– Бросил ба, но сегодня мне очень нужно – я закурил, в глазах все поплыло, голова пошла кругом.

– Ты, что с ума сошел»? – Акил выхватил у меня сигарету и затушил ее, потом повернулся к бабуле – Бабуль налей ему валерьянки, что – ли, а то он это, перенервничал – он похлопал меня по плечу, а у меня было так мерзко на душе.

Накапав мне валерьянки, и погладив своей шершавой рукой, бабушка качала головой, и что – то говорила, но у меня в сознании были только слова того врача, он просил дать ему шанс исправить ошибку, но, как – то не подумал о семье, а ведь не редко я видел и сам, как великие люди пренебрегали семьей, и дети у многих богатых людей становились не только алкоголиками, но и наркоманами, а кто – то попадал в секты, наверное в этом и есть смысл невнимания, когда тебя не видит тот, кого ты любишь, и не просто любишь, а на кого стремишься быть похожим. Несмотря на это все, доктора мне было очень жаль, и в этот момент я подумал о том, что в таком деле только разум и холод, а не сердце и чувства нужны, и в какой – то момент, внутри меня, что – то лопнуло, а Акил громко выдохнул.

– Акил, что случилось? – вид у него был сам не свой.

– Косточка, взгляни в зеркало – он, не отрывая глаз смотрел на меня, ноги у меня подкосились, но я подошел к небольшому зеркалу, что висело на кухне.

На моих висках была четкая линия седых волос, белоснежных, белее снега, а на радужке правого глаза, появились узоры рун.

– Что это? – такого я еще не видел.

– Это первый этап подтверждения силы некроманта, когда он становиться собирателем душ – зловеще и полушёпотом, его голос был приглушен и оглушал одновременно.

– Я буду злым? – это мой личный страх, никогда не хотел вредить людям.

– Ты всегда был черным, но это не значит, что ты был злым, просто сейчас ты станешь еще более сильным и в твоих делах нет места чувствам, там нужна только холодная голова, наверное, этот урок, ты усвоил – было видно, что Акил задумался над чем – то.

– Акил, скажи мне честно, меня ждут ужасные вещи? – стоило уже принять свою участь и быть готовым.

– Я не знаю насколько может быть ужасным любое создание некроманта, но прекрасными они никогда не были, а вот то, что они будут великими, это точно, а вот хорошими или злыми, это мы узнаем скоро, братец – он словно ком в горле пытался проглотить – Пойми Косточка, даже мой первый хозяин, имея огромную силу, не смог пройти ни одного этапа, он не успел, он погиб, а вот ты идешь далеко, и что будет, мне не известно, знаю одно, ты должен вернуть кольцо смерти и извиниться перед ней – Акил говорил спокойно, но строго.

– Нет, теперь я уверен, что она не просто так дала мне его – не знаю почему я перечу постоянно и всем, но в этот раз я хотел идти до конца.

Глава 10. Выбор.

Не легко признавать свою ошибку, особенно, когда ты не согласен в душе, но понимаешь разумом, что это было ошибкой. Чем я думал, когда ругался со Смертью? Хороший вопрос, возможно это были лишь эмоции, которые меня переполняли, и они не всегда были чистыми и светлыми, все больше я видел мир в темных тонах, краски были яркими, но мрачными. Акил сказал, что это нормально, некроманты – это не просто те, кто общаются с потусторонним миром, это нечто другое, из его рассказов о том, как все это происходит, мне было дурно, сразу вспомнил уроки истории про великую инквизицию, которая сжигала ведьм на костре, с некромантами бы было еще хуже, сжечь можно только того, кто будет на это согласен и не захочет вредить, а если некромант хочет жить, то на костер бы пошла сама инквизиция. Мы не бессмертны, нас можно уничтожить, но нужно очень постараться.

Придя домой, мы решили перекусить, честно говоря мне особо ничего не хотелось, но расстраивать семью я тоже не стал, поэтому пересилив себя, я поел. Дед уже ждал меня и Акила, чтобы доплести сети, он не очень любил расспрашивать нас о наших делах, но в этот раз почему – то, аккуратно выводил нас на разговор. Мы с Акилом сдались и рассказали, он слушал молча и внимательно, только брови хмурил, а потом прокашлявшись ответил нам.

– Костя, ты хороший, но есть вещи, которые нельзя изменить. Понимаешь, в этом мире всегда должен быть баланс, а иначе, что будет. Даже без плохих людей, мир будет не так прекрасен, всегда должен быть тот, кто внесет свою ложку дегтя, в самую сладкую бочку меда – дед похлопал себя по коленкам.

– К чему ты клонишь деда? – Акил прищурил глаза.

– А к тому, что ведь не зря ты Костя черный, и нашел Акила, но при этом вы оба не злые, так почему же тогда смерть злая? Она не злая, но и не добрая, а вот злить ее не стоило, я точно знаю – он смотрел куда – то вдаль, сквозь нас.

– Дед, ты ее встречал, да? – у меня был шок.

– Да Костя, встречал, женщина в черном, с холодной улыбкой, которая подарила мне второй шанс – он расстегнул рубаху, и показал свой старый шрам, который был скрыт за татуировкой, и только сейчас я заметил, насколько был глуп и слеп все это время, на его татуировке было изображено кольцо и женская рука, всегда казалось, что это как символ любви к бабушке, но нет, я узнаю это кольцо теперь из тысячи других и дед по-видимому тоже. Подробности он рассказывать отказался наотрез, сказал лишь одно, либо он, либо мои родители, а там и меня бы ждало плохое будущее. И добавил, что мой отец и мать знали и сами пошли на это, только чтобы их единственная кровиночка смогла доказать, что не станет исчадием ада и не погубит такой хрупкий мир. Теперь в моем сердце защипала старая рана, она не зарубцевалась, так местами, но теперь словно яду прыснули, а я и был тем исключением, и возможно поэтому, она так хотела мне показать, что я монстр. Я вышел из комнаты позвав Акила, дед же сел у окна и о чем – то задумался.

– Акил, я хочу узнать, какая у меня душа – такие подробности из моего далекого детства – это удар.

– Зачем тебе это Костя? – Акил волновался не меньше, чем я.

– Я должен это знать, понимаешь! Мои родители пожертвовали собой, дед ходит с такой ношей, убившем своего ребенка, ради спасения меня, а я тут в героя играю – я злился, я ненавидел себя, может быть и лучше если бы они отдали меня.

– Косточка ты что? Они всё отдали за тебя, не думай так и не говори об этом, ты должен жить ради них и не оскверняй их память – Акил с ужасом смотрел на меня, а я все сильнее чувствовал себя виноватым.

– Покажи мне мою душу – но он молчал – Акил, прошу тебя.

– Я не могу Косточка, это не в моей власти – он опустил глаза.

– А в чьей? – я посмотрел на него и ответа мне не потребовалось, мою душу могли показать только двое, сам создатель и та, кто приходит за ними – Смерть.

В голове зашумело, она видит мою душу, хочет меня уничтожить, значит я зло? Я подумал о ней и мысленно позвал, но спустя даже десять минут моих стараний, она так и не пришла. Я просил ее просто прийти, хотел спросить, просто увидеть, но ответом была тишина и молчаливый Акил.

– Прошу тебя, мне очень нужно знать, пожалуйста. Я виноват, я признаю, только прошу помог» – я произнес еле шепотом, но все так же, ответа не было. я разозлился, но в это мгновение свиток снова засветился.

Я смотрел, как вырисовывается очередное имя. Силова Вероника Матвеевна, 78 лет, и последующие данные на нее, Акил встал рядом со мною, и мы коснулись имени, не увидев, что позади нас стоял дед, а рядом с ним та, кого я жаждал увидеть.

От имени Деда.

Костя и Акил ушли, видно новое имя увидели, а потом я почувствовал холод и шрам не приятно заныл.

– Здравствуй – в горле встал ком, последняя наша встреча принесла много боли.

– Здравствуй – тихо ответила девушка – Как видишь, я была права тогда.

– Нет – слишком резко и громко ответил – Нет – уже чуть тише – Ты ошиблась и ошибаешься сейчас, он не будет злом, он справится.

– Твой внук стал некромантом, он принял тёмную силу, она сводит его с ума – девушка говорила тихо и спокойно.

– Он справится – твёрдо повторил я.

– Ты так веришь в него – она усмехнулась – Почему?

– А ты разве не видишь сама? – я тоже усмехнулся – Он спас детей, дважды, он борется с собой, принял в семью Акила, ты видела, чтоб такое было?

– Это не показатель – она фыркнула в ответ.

– А, что для тебя показатель? – мне было страшно за внука, я понимал, что она всегда будет подле него, но теперь она и вовсе следит за ним.

– Хороший некромант – мёртвый некромант – она посмотрела в окно.

– Ты же сама знаешь, что он не сможет умереть полностью, как любой другой человек, что его ждёт? Забвение? Мучения? Что?

– Это не важно, но он не будет угрозой – она злилась.

– Мне кажется ты злишься не на него, а на себя – я усмехнулся – Он перечит тебе, не сходит с ума, его имя никак не показывает тебе свиток, поэтому ты злишься.

– Не забывайся старик – она сжала руку в кулак, в области шрама прострелила острая боль.

– Забирай меня, в чем проблема – прохрипел я – Да только всё одно, даже ты не отойдешь от правил, он борется, ты это видишь.

– Посмотрим старик – она отпустила руку, дышать стало легче.

– Ты же не просто так пришла? – я присел на стул.

– Нет, убеди своего внучка служить мне, его сила будет ограничена и тогда я может оставлю его в покое, будет выполнять мои мелкие поручения, даже жить, как обычный человек – девушка отвернулась от меня.

– Нет – ответил твёрдо – Он сам будет решать, как ему жить, его родители отдали свои жизни, чтобы их сын жил так, чтобы ты не могла на него влиять.

– Я хотела, как лучше – она злилась – Ну, что же, посмотрим, кто кого – девушка исчезла, словно ее и не было.

От имени Кости.

Перенос вышел стремительным, а в голове был разговор с дедом, но я решил оставить эту информацию на потом, когда будет время, чтобы всё это понять и осознать, сейчас у нас было совсем другое дело, я увидел, где мы оказались на этот раз.

Женщина лежала в своей кровати, около ее постели сидели люди, судя по всему она была богата, и многочисленные толпы родственников, наверное, очень хотели заполучить наследство, юрист сидел рядом и ждал ее решения, все нервничали, да и жить ей оставалось немного, всего пол часа, но они об этом не знали, а она словно кого – то ждала. Стоило нам появиться, как время снова остановило свой ход, для всех, кроме нее, мы подошли.

– Здравствуйте – я холодом одарил старушку.

– Вы уже за мной, как же я так не успела и не дождалась – она была чем – то опечалена, но не пыталась просить дать немного времени.

– Вы готовы пойти со мной? – я еле скрыл удивление.

– Готова, но могу я только спросить? – в ее глазах было какое – то разочарование.

– Да – я даже, как – то растерялся.

– Я знаю, что время мое давно уже на исходе, я не бедна и на срок, отведенный мне, не жалуюсь, только вот все эти люди, что пришли ко мне, не меня они жалеют, а деньги мои считают, а я так и не решилась, кто больше достоин, наняла частное лицо, что бы выяснил о каждом и вот ждала результатов, но видимо не успела, может вы мне скажете, кому стоит дать «золотой билет» – он тяжело дышала, но не казалась уже такой противной.

– А разве имеет значение? – я удивился.

– Да, имеет – старушка даже повысила голос – Я не наглая воровка или обманщица, все, что я заработала, я заработала честным трудом и умом. Я не сторонилась любой работы, даже самой грязной, а вот дети мои и внуки, пошли не по моим стопам, сама виновата, баловала, много позволяла. А потом, как уход мне нужен стал, так и пропали они, но не особо далеко, денежки все считают мои, а достойных не вижу, даже из тех, кто много лет мне служил верой и правдой нет никого, кто бы мог сохранить мои труды, и не развалить, а наоборот смог бы работать упорно и жить хорошо – а я решил к ней приглядеться, ее душа, я увидел ее душу.

Она была чистейшая, с небольшими порезами и темными пятнами, как говориться, кто не без греха. Ее одеяние было лохмотьями, но она штопала и латала их заплатками, но гнили в ней не было, и руки ее были с нитями золотыми. А вот оглядев взглядом ее родню я пошатнулся, и было от чего. Толстые и жадные, черные, зеленые, ядовитые и в оковах, что могло их так стравить, просто деньги? Не думаю. Кто – то давно отдал свою душу зеленому змею, кто – то продал самому дьяволу, огромная красная пентаграмма выжигала все в этом человеке, а кто – то просто был пуст, не имел даже своего светлого разума. Как же так, а потом я решился и повернул кольцо.

Я увидел, что, если я дам ей еще хоть немного времени, ее родная дочь аккуратно подкупит того самого надежного человека, который собирал информацию, он продаст свое имя, а продать имя – это продать душу, и оба они попадут в вечную зависимость, а потом в них будут вырастать сущности, которые заставят их все больше врать и поглощать все вокруг себя. Кто – то будем упиваться алкоголем, а кто – то начнет убивать, они все продажны. Более жестокого монстра чем человек, я не мог назвать теперь, мы самые уродливые создания, если нам что – то нужно, то мы идем любой ценой, и я тоже. И вот теперь я обернулся, напротив меня висело огромное зеркало, и я увидел себя.

Темная ткань рваного плаща, тела нет, только тьма, которая показывает лишь еле видимый силуэт, красные глаза, и костлявые руки, держащие огромную косу. Наверное, вот таким палачом я предстаю в глазах тех, кто способен меня увидеть. Палач, которого я боялся, теперь я сам. В углу сидела девочка, она была просто девочка, которую подкинули на порог этого дома, сейчас ей лет десять, но она видит меня, другие нет, а она да. Я медленно подхожу к ней, боюсь спугнуть, но она даже не дрожит.

– Тебе очень больно? – ее тонкий голос ставит меня в замешательство.

– Ты меня видишь? И тебе не страшно? – я вижу ее, тонкую, хрупкую, просто хрустальную душу.

– Нет, тебя не боюсь, а вот их очень, меня убьют или выбросят на улицу, а я очень хочу жить – ревностные искорки ее глаз становятся серьезными и натянутыми, в ее душе слышится звук разбитого стекла, первая трещина и первые нотки борьбы за свое, так и ломается в нас вера.

– Ты решила их всех отравить – вопрос сам вырывается у меня, Акил молча отходит назад, показывая, что нам лучше уйти.

– Да некромант, я их отравлю – я не успеваю ничего понять, время на свитке заканчивает свой ход, и мы возвращаемся обратно, в первый раз такого не было.

Я ничего не отвечаю женщине, и просто прошу пойти со мной, она молча кивает, и я забираю ее. Что будет дальше? Я не хочу видеть и знать это, и не хотел, чтобы и та бабушка увидела. Мы возвращаемся домой молча. Но не успеваем обсудить ничего, так как на свитке появляется новое имя, тот же адрес, просто Евгения, десять лет и страшная подпись – некромант.

Я понимаю, что вот сейчас будет то, для чего она дала мне свой свиток, я знал о ком в нем писалось. И мне было страшно, Акил молча кивает, мы не готовы туда идти, но должны. И мы снова касаемся имени.

Приглушенный свет, скорбные лица, которые таят в себе тайную жажду наживы. И только у одного человека чувствовалась жажда мести, этот резкий запах крови, которой она готова залить весь дом. Мы прошли к ней ближе, но она ждала нас.

– Ты сможешь убить ребенка? – она была уже не такой милой и хрустальной, ее переполняла тьма.

– Ты не должна мстить, ты можешь жить во благо, хочешь мы заберем тебя к себе? – я очень надеялся, что девочка отступит.

– Нееет – она выкрикнула и начала поднимать черные клубы дыма, трупы кошек, собак, птиц, и еще что – то не понятное шло на нас. Она шла на меня, но я не мог ее остановить, она же ребенок, а я детей не убиваю. Её удары становились сильнее, а глаза закатывались в глазницы, как будто уходили в глубь, а на их месте были кровавые подтеки, сосуды лопались, она тяжело дышала, ее мыли я чувствовал словно свои собственные, утопить в крови, уничтожить, ей не нужны были деньги, она просто хотела убивать, маленькая черная душа, я сам не выдержал и нанес удар ей прямо в сердце. Она выронила последний вздох, и ее глаза испепеляли меня ненавистью, даже на последнем издыхании она ненавидела меня. Я коснулся ее кольцом, оттуда вышла ее душа, черная и кровавая, на ней было столько грязи и злобы, и она была некромантом, как и я сам. Душа девочки медленно проникала в кольцо, мне было больно, кольцо обжигало, руки тряслись, было плохо, очень плохо. Стоило её душе уйти, как весь ужас исчез, время возобновило свой ход, а девочка просто уснула рядом со старушкой. Родственники бабушки с отвращением посмотрели на ещё один труп, но решили, что так даже лучше, не заморачиваться с девчонкой. Было тошно от всего этого, но я сдержал себя и просто исчез. Мысленно я подумал о том, что сейчас я не хочу быть дома и мы переместились с Акилом в ту самую деревню, где и познакомились, почему именно сюда я не знал. Молча бродя по улицам, я старался избегать людей, которые, когда – то мне казались приветливыми, но не сейчас. И все же встречи было не избежать, соседка из дома напротив меня узнала, поздоровалась, начала спрашивать, как у нас дела, а потом замолчала. Ее глаза наполнялись кошмаром, я оглядел себя, мои руки были в крови.