Эффект бумеранга

– Да. Но там речь идет о волхвах и чародеях.

– Помните момент, когда идет описание, как один монах борется с чернокнижником?

– Да. Он отлил серебряные пули, сделал крестообразные насечки… но как это соотнести с нашим случаем?

В этот момент в кабинет вошел Костик.

– Здорово, Макс, – он протянул руку парнишке.

– Ладно, Василиса Васильевна. Я пойду, – сказал Максим, пожимая в ответ руку Костика. Он кивнул в знак прощания и вышел из кабинета.

Глава 19 Разбор полетов

Вечером Василиса и Костик, добравшись до дома, расположились в столовой.

– Итак, что мы имеем? Волхвы, шаманы и египтяне. Ученые создавали Диких Людей, волхвы им противостояли. Получается, что байки про ведьмака Муравьева имеют под собой реальное основание. Из Песьих Пещер бежали заключенные, заразившиеся смертельным вирусом одичания.

– Возможно, что их просто отпускали. Ради эксперимента, – возразил Костик.

– Может быть и так. Тогда Муравьев отстреливал их, как оборотней серебряными пулями.

– За это его и прикончили. Он мешал эксперименту. И обставили это как самоубийство по религиозным верованиям, мало представляя, какому богу молился лесник.

– На смену пришел сын. И глядя на его биографию, он не был копией отца. Во всяком случае, далек от волхования и прочей мути. Он коммунист, партийный работник, ярый атеист. В общем, образец служителя культа Ленина и Сталина.

– За что же тогда он получает серебряную пулю в лоб?

– Курмакаев говорил о страшных мутациях лесника. И что, скорее всего, он был жертвой неудачного эксперимента. Получается, что Муравьев-младший был заражен вирусом одичания. С Муравьевым-старшим все ясно. Он мешал – его убрали. С Муравьевым сыном – непонятно. Зачем его нужно было убивать, если он был подопытным?

– Может быть, что-то пошло не так, или его решили устранить. Кто-нибудь из тех самых ведьмаков, к которым принадлежал некогда его отец.

– Скорее всего, последний вариант. И тем же самым образом убиты наши ребята. Из того же ружья, серебряной пулей в лоб.

– То есть, по логике, они были тоже зараженные.

– По логике – да. Но при их вскрытии никаких мутаций обнаружено не было. Лишь этот допинг в крови. И никаких вирусов. За что же тогда их убили?

– А что если они были заражены, нашли вакцину, излечились и их убрали, как потенциальную угрозу эксперименту?

– Да какому эксперименту? Все давно закрыли тут. Оборудование вывезли, растащили, разворовали. Что тут могло сохраниться?

– Тот парень с кладбища, Максим. Он говорил о том, что ученые, которые трудились тут раньше, вернулись и продолжают свою работу.

– Ну смотрите, что я нарыла, – в столовую с ноутбуком зашла Дарья. – Это засекреченные военные архивы.

– Неплохо, – одобрительно хмыкнул Костик.

– А ноутбук зачем мой взяла? – удивилась Василиса наглости приживалки.

– Мне сказала Пантера не светиться со своего.

– Когда это она тебе сказала?

Хопрова рассказала про посещение Пантеры.

– Вот кто точно второй стрелок, – убедилась в этом еще раз Василиса. – Сразу определила, что видеозапись обрезана на две минуты. Вычислила тебя по геолокации.

– Опять ты за свое! – недовольно поморщился Костик. – Ты еще вспомни про мать Влада.

– Пантера принадлежит к древнему роду шаманов. Ее мать жила вместе с ней у входа Песьих Пещер. И она так же,  как ведьмак, охраняла мир живых от Диких Людей. Но они перестали выходить, «затаились». Поэтому сумасшедшая мамаша перебралась сюда в поисках каких-то только ей  ведомых ответов. Влад мог рассказать Пантере о своем заражении и она их перестреляла.

– Если бы Влад ей рассказал о заражении, он бы рассказал и о вакцине. И она уж точно не стала бы убивать невинных. Это сделали египтяне, уж поверь мне!

– Ладно. Тебя не переспоришь.

– Как и тебя!

– Ну хватит! – остановила их перебранку Дарья. – Вы будете слушать, что я нашла?

– Да!

– Отлично! 1947 год военным ученым поступает государственный заказ на новый вид войск. В 1947 – 1952 – идет сбор данных о реликте под названием Снежный Человек. 1952 – 1955 год под это дело строится научный секретный центр с большим советским размахом. Однако с 1955 по 1960 год научный центр не дал никаких результатов. Поэтому ученых с их гипотезами и пустыми пробирками загоняют в угол. Научный штат резко сокращают. А шикарные помещения внутри горы используют для размещения ракетной дивизии и хранения ядерного оружия со своей радиолокационной станцией. Через 6 лет в 1966 году в одну из ловушек попадает особь, но сбегает. Начинается изучение вируса нового образца. Предполагается, что этот вирус мог взяться из воды от таяния горных ледников. В 1970 году военных отсюда переводят, ядерное оружие вывозят в другие точки хранения. Тут остается лишь небольшой военный отряд для тренировки испытуемых, которые были «добродушные и спокойные». А требовался более жесткий и агрессивный объект для вживления вируса. Поэтому в 1970 году у подножия гор расположился лагерь смертников. Отъявленные бандиты, маньяки, убийцы, приговоренные к высшей мере наказания – расстрел, зачастую не хотели идти на плаху и добровольно подписывали согласие на участие в эксперименте. Наиболее подготовленных отпускали для выполнения различных задач.

– А когда умер ведьмак? – перебила вопросом Василиса, обращаясь к Костику.

Тот нашел нужный протокол:

– Январь 1974 год.

– Да, ты прав. Они отпускали подопытных, а ведьмак их отстреливал. За это военные его и убили.

– Тут есть приказ об устранении лесника Михаила Ивановича Муравьева. Муравьева?

– Да, это твой прадед, – кивнула Василиса.

– Серьезно? Прям приказ? Прям черным по белому написано:  убить  Муравьева?

– Не убить, а устранить. Кстати, этот приказ отдается властями из Москвы. Слушайте, тут столько народу полегло, – Дарья листала файлы с приказами: «Устранить». – Ученые отказывались дальше проводить опыты, за это их расстреливали. А некоторых специально заражали и кидали в подземелье. Люди бежали отсюда, но их настигали и убивали, как потенциальную угрозу раскрытия секретных военных тайн.

– Кто-нибудь выжил из беглецов? Кому-то удалось скрыться?

– Нет. Никому. 1980 год январь приказ провести опыт без ведома его участника над Муравьевым Иваном Михайловичем. Только не говорите, что это мой дед!

– И они его заразили, – закивал головой Костик.

– А потом в апреле того же года устранили, как «угрозу многолетнему эксперименту».

– Что и такой приказ есть?

– Ну да. Вот смотри.

– Обалдеть! «Как угрозу многолетнему эксперименту». Чтобы это значило?

– Что он нашел вакцину, – ответила следователь.

– Лесник? В 1980 году? Не смеши меня, – усмехнулся парень.

– Не забывай, откуда он родом. Его отец был ведьмаком, спустившимся с горы волхвов. А они там травники, кудесники, целители…

– Но наш лесник был коммуняка! – не сдавался Костик.

– Да. А его предали свои же и заразили смертельным вирусом. Есть от чего броситься к старинным книжкам волхования, – ответила иронично Василиса. – Твоего деда убили точно так же, как и наших подростков. И видимо, мотив один и тот же, – обратилась она к Дарье.

– Вы хотите сказать, что ребята были зараженные вот этим самым вирусом?

– Да. Отсюда вспышки агрессии, бессонница и неимоверная сила, о которой ты рассказывала. Мы сначала подумали, что эти качества были от допинга. Но этот допинг оказался просто вакциной.

– Но при вскрытии мутации обнаружены не были, – продолжал воевать Костик.

– Видимо, ребята успели принять лекарство до мутаций. Или твои египтяне, действительно, совершенствуется,– усмехнулась Василиса.

– Слова Пантеры, – припомнила Дарья.

– Да. Эта девчонка точно что-то знает. И это как-то связано с теми тестами, что проводили на тебе.

– Возможно, они теперь заражают при помощи какого-то психоза. Влезают в твою голову, насаждают сновидение, и человек превращается в чудовище, – издевался Костик.

– Ага. Ты хочешь сказать, что меня заразили? – ледяной ужас пронзил Дарью.

– Нет. Скорее всего, это какой-то подготовительный этап. Первая стадия, – наседал чопик.

– Мне нужно провериться, – паника овладела девочкой.

– Вот. Типичное поведение. Ты идешь к ним сдать анализы, и они при этом тебя заражают.

– Костик, заткнись, – ледяным тоном перебил его Василиса.

– А что?

– Придурок. Ты не заражена, – успокаивала девушка Хопрову. – Ведь в твоих снах никто не мутирует. Поэтому Пантера так спокойно ушла.

– Иначе она бы тебя грохнула, – выпалил чопик. – Она же всех крошит налево и направо!

– Да заткнись же ты. Читай, что там было дальше.

– С 1991 по 1997 год проект финансируется крайне скудно. Ученые разбегаются, в том числе и за рубеж. Однако директор Николаев, что стоял у самых истоков этого эксперимента, еще удерживает лучшие умы. А в 1997 году семидесятилетний профессор добивается признания официального статуса военного научного центра стратегического назначения Российской Федерации. И тут вновь начинает работать тюрьма для заключенных с пожизненным сроком.

– Новое пушечное мясо для опытов, – кивнул Костик.

– Однако, финансирование остается скудным. А в 2004 году после смерти директора Николаева, военно научный центр стратегического назначения Российской Федерации вовсе закрыли , посчитав эти разработки устаревшими и не имеющими никакой стратегической надобности. Подземелье законсервировали вместе с подопытными. А ученых вывезли отсюда. И последний приказ говорит об уничтожении военно-научного центра посредством А-ЯР 123 из недр земли.

– Это что значит?

– Сейчас спрошу, – Дарья быстро набрала и отправила сообщение.

– Ну, крутой у тебя дружбан, – похвалил Костик.

– Есть такое. Сама его прям зауважала. Ага. Прислал. «А-ЯР123 из недр земли» означает приведение ядерной боеголовки, которую помещают глубоко под секретным объектом научного или военного назначения, в боевую готовность для уничтожения объекта при угрозе вражеского проникновения или на случай эпидемии.

– И почему не взорвали все это к чертям? – огляделась кругом Василиса.

– Бомба не сдетонировала, – роковым тоном прошептал Костик.

– Класс! То есть, где-то сейчас под нами лежит ядерная боеголовка. Мне эта деревня нравится все больше и больше, – офигела Василиса.

Все трое молча глядели друг на друга.

Глава 20 Осечка

На следующее утро Костик и Василиса продумывали план проникновения в «Пирамиду». В кабинет заглянул Ершов.

– А вы почему не на поисках? Или Хопрова уже нашлась?

– Ну да, – ляпнула на автомате Василиса.

Костик вытаращил глаза. Ершов воровато оглянулся на пустой коридор и закрыл за собой двери.

– Вы что совсем офонарели? – спросил начальник полушепотом.

Отпираться было уже поздно.

– Она хотя бы не в подвале у вас сидит?

– Нет, – ответил Костик, потупив взор.

– Она сама пришла ко мне, Станислав Степанович, – попыталась оправдаться Василиса. – А в камере над ней ставили какие-то опыты.

– Что еще за опыты?

Василиса рассказала.

– Разве не вы давали такой приказ: проверить на психическую вменяемость?

– Нет, конечно. Что за бред!

– Поэтому я подумала, что ей лучше пожить у нас.

– У вас? – Ершов посмотрел сначала на Василису, затем на Костика. – Вы вместе?

– Нет.

Подчиненные стали сбивчиво объяснять, почему живут вместе.

– Ладно. Пусть так пока и будет. А тебя жду с докладом, – он ткнул на Василису.

– Уже иду.

После доклада Ершов выдал:

– Выступишь сегодня с этим на собрании.

– На каком еще собрании? – опешила Василиса.

– На собрании сельских жителей. Сегодня в шесть вечера на стадионе.

– Так. Стоп. Они все поголовно уверены, что убийство совершила Дарья Хопрова. И любого, кто с этим не согласен, они порвут на куски.

– Вот именно поэтому я и хочу, чтобы ты рассказала людям правду. Это нужно, прежде всего, для девочки. Чтобы ее перестали преследовать. И она, наконец-то, была бы в безопасности. Будьте же отважны… Иначе заберу ее у вас.

– Ладно. Хорошо. Я согласна.

– Молодец.

– Только обещайте мне, что на меня не накинется толпа.

– Там будет двойной кордон из отряда специального назначения.

– Звучит многообещающе, – кивнула Василиса.

– Только про этот смертельный вирус нужно будет умолчать. А то начнется паника среди населения. А мне и так массовых беспорядках на улице хватает. Так что продумай свою речь и потом принеси мне на утверждение.

– Будет сделано. И еще. Можно вопрос?

Начальник кивнул.

– Если я попрошу аудиенции у господина Чернышева, он меня примет?

– Конечно.

Василиса вышла.

– Вот зачем тебе встречаться с Чернышевым? – надоедливо брюзжал под ухом Костик.

– А как ты думаешь?

– Понятия не имею.

– Он ведь всем тут заправляет.

– Думаешь, что это он ставит опыты над людьми, заражая их смертельным вирусом?! Нет – нет – нет! И даже думать такое не моги!

– И я на сто процентов уверена, что он живет на вершине горы, мнит себя богом всесильным и всемогущим.

– Господи, я даже слышать этого не могу!

– Ты сам подумай. Он пригласил сюда старых ученых, которые работали тут раньше. Для чего?

– Я не знаю.

– Поддержки от государства у него нет. Никто ему не поставит заключенных в лагерь смертников. И в качестве подопытных он собирает обычных людей. Ты сам мне рассказывал, откуда вы набираете семьи. Со всяких комнат для малолетних преступников, комиссий по делам несовершеннолетних. Оградил деревню стеной, не пускает сюда представителей власти. Чтобы не задавали лишних вопросов. К тому же все сверху накрыл куполом. Опять-таки, для чего? Чтобы в случае чего, власти не взорвали все тут к чертям.

– Остановись!  – заорал Костик и глаза его налились яростью. Василиса ошарашенно замолкла. Парень тут же взял себя в руки. – Чернышев умный, добрый, ласковый и заботливый…

– Бог, который заражает тысячи невинных смертельным вирусом одичания.

– Я, пожалуй, пойду, – Костик содрал свою ветровку с грядушки стула и вышел из кабинета.

*  *  *

 Вечером Костик и Василиса стояли на сцене перед многотысячной толпой, которой был забит стадион.

– Что-то двойной кордон уже не кажется мне таким безопасным, – сказала Василиса со вздохом волнения. – Как ты думаешь, сколько здесь людей?

– Тысяч десять, не меньше. Ты главное, про Чернышева ничего не говори, – спокойно ответил Костик.

– Это я уже поняла по твоему поведению.

Сначала выступил начальник администрации деревни Партизаны, потом директор школы, затем директор дома детского творчества, главврач. Каждый решал какие-то вопросы, докладывал о сделанной работе и планах на будущее. Это была обычная деревенская сходка. Василиса понемногу стала успокаиваться. Но вот очередь дошла до Ершова, и у следователя снова затряслись коленки. Ершов держался уверенно. Хотя листы, которые он переворачивал, немного дрожали.

– А теперь слово о расследовании убийства четырех подростков предоставляется следователю ЧОП Васильевой Василисе Васильевне.

Девушка сделала глубокий вдох, шагнула к трибуне.

– Здравствуйте, – ее голос глухо донесся из множества динамиков, а улыбка показалась жалкой и вымученной. – Господа, следствие пришло к неопровержимому выводу, что Хопрова Дарья Васильевна невиновна в убийстве двух и более лиц. Мы устанавливаем участие третьего лица в этом смертельном пришествии… Господа, товарищи, пожалуйста, послушайте меня!

 Но Василису уже никто не слушал после первой фразы. Страшный недовольный гул все нарастал над стадионом. Она видела, как человеческая волна нахлынула на спецназ, но была отброшена. Василиса все еще говорила на автомате заученную речь. Но вот вторая волна налетела на прозрачные щиты чопиков. И, кое-где пробив брешь, усилила натиск. Смела начисто все заграждения и карабкалась на сцену. Кто-то громко звал Василису по имени. Девушка отступила от трибуны. Прямо перед ней, загораживая ее, выскочил Костик. И принял первый удар на себя . Василиса побежала в глубь сцены. Но ее настигли, повалили на дощатый пол и стали бить ногами, кулаками, кусать и царапать. Чопики стреляли в воздух, чтобы образумить обезумевшую толпу.

И вдруг над всем этим человеческим воем, истошным пронзительным криком и истерическим женским хохотом прозвучал властный голос:

– Друзья мои, прекратите! Прекратите это безумие немедленно!

И люди, как по мановению волшебной палочки, перестали наносить удары, кричать, царапаться и кусаться. Они выпрямили спину, виновато озираясь по сторонам. И человеческая волна вернулась вновь в свои берега.

Василиса привстала. Сквозь кровавую пелену она видела, как многотысячная толпа расступилась и по этому живому коридору шел ребенок в белой майке и голубых джинсовых шортах. На ногах у мальчика были спортивные сандалики на липучках. На левом запястье яркие пластмассовые  детские часики. Он какой-то странной танцующей походкой шел сквозь окровавленную и растрепанную десятитысячную толпу.

 Костик подхватил Василису, помог ей подняться, оттащил ее в сторону, давая дорогу мальчишке. Кто-то поставил трибуну, тут же появилась горка в три ступени. Невидимые руки уже настраивали микрофон. В полной тишине ребенок поднялся к микрофону, уперся руками в бока трибуны.

– Друзья мои, – прозвучал его голос вновь и замер на несколько секунд.

В это мгновение Василиса боялась дышать, чтобы не спугнуть эту волшебную тишину. Было слышно, как ветер шелестит макушками деревьев и с гор текут водопады.

– Кто это? – шепотом спросила девушка Костика.

– Это господин Чернышев, – ответил тихо парень.

– Я вижу боль, кровь и страдания повсюду, куда бы я ни шел, но я не хочу видеть эти картины у себя дома. Эта девушка, – тут он показал на Василису, – хороший специалист, и она добьется справедливости. Я верю ей. И хочу, чтобы и вы доверились ей. Если она говорит, что Дарья Хопрова невиновна. Значит, так оно и есть. Мои дорогие, идите по домам. Займитесь детьми, хозяйством. И не тревожьтесь напрасно. Я обещаю, что настоящий убийца наших детей не избегнет самого сурового наказания.

Он спрыгнул с горки и посмотрел детским наивным взглядом на Василису.

– Слава богу, хозяин дома, – пожимая руку Чернышева, радостно сказал Ершов.

Через пять минут на стадионе не осталось ни одного человека. Мальчик подошел к Василисе, взял ее голову в свои горячие руки, заглянул в лицо большущими синими глазами и поцеловал в лоб. Василиса провалилась в какую-то сладостную дрему.

Глава 21 Господин Чернышев

Очнулась Василиса на больничной кушетке с подключенной системой капельницы и вентиляции легких. Она попыталась пошевелиться, снять с себя все это. Но ноги и руки были прикованы к кушетке мягкими кожаными ремнями. Паника охватила девушку: «Вот теперь и я попала в подопытные». Она пыталась вырваться, стала задыхаться. Подключенные приборы засигналили тревогу. Вбежали врачи. Они держали бившуюся на кушетке Василису. Потом девушка почувствовала укол и снова провалилась в сон.

Пришла в себя она уже в обычной палате. Никаких трубок, капельницы и след простыл. Девушка встала с койки. Подошла к окну, чтобы осмотреться. Ей открылся вид на больничный сквер. «Слава богу, – подумала Василиса. – Это лучше чем подземелье «Пирамиды». Она потрогала свой корсет, в который ее «нарядили». Осторожно села обратно на койку.

В палату вошел человек с типичной докторской наружностью: ухоженная бородка и очки в золотой оправе.

– Я очень рад, что вы пришли в себя, и ваши показатели в хорошей форме, – он присел на стульчик рядом с Василисой. – Я ваш лечащий врач Седых Василий Иванович.

 Девушка кивнула.

– Как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

– Отличненько. У вас перелом 4 ребер: 2 слева и 2 справа. И лопина грудной клетки. Легкие были наполнены кровью, поэтому пришлось их почистить и посадить вас на искусственную вентиляцию. Еще пострадали ваши почки и печень.

– Желудок у меня и так был больной, – поспешила добавить следователь.

– Нет. Как раз желудок у вас вполне здоров.

– Доктор, у меня язва с первого курса моего замечательного студенчества.

– Нет у вас никакой язвы, не придумывайте. Мы через систему водили СЛИМО, это состав лекарств, способствующие заживлению и восстановлению ваших внутренних органов.

– Сколько я тут?

– Девятый день. Ваш напарник оказался чуть покрепче вас. Его выписали два дня назад. А вот троим вашим коллегам вообще не повезло. Завтра назначены похороны.

– Кошмар.

– Поэтому строго следуйте моим рекомендациям. Завтра с утра посмотрим на ваши анализы и томографию.

 Врач ушел. Через полчаса пришел Костик с фруктами и цветами.

– Ну как ты?

– Бывало получше. Надеюсь, пока нас тут спасали, не заразили вирусом одичания.

– Да. Я тоже об этом думаю. Про наших ребят знаешь?

 Василиса молча кивнула.

– Ершов ходит чернее тучи. Во всем винит себя.

– Ну так оно и есть. Я его предупреждала…

– Перестань, – перебил Костик.

Они помолчали.

– Осталось еще шестеро, – задумчиво сказал парень.

– Ты о чем?

– В деревне есть поверье: если умирает человек, он забирает с собой еще троих.

– Да? А те трое еще троих и так до бесконечности, пока не вымрет вся округа.

– У нас в деревне смерть вообще большая редкость. Население молодое в основном. За два года я впервые увидел похороны. Эти четверо заберут двенадцать. Шестерых уже забрали.

– Откуда такая цифра? – нахмурилась девушка.

– Первой была мать Влада Колпакова. Потом Муравьева и адвокат Уланский, теперь наших троих ребят не стало.

– Подожди, Муравьева и Уланский … что умерли?

– Да. Три дня тому назад Екатерину Федоровну похоронили, а Уланского родственники  забрали в Москву.

– Как Дарья?

– Нормально. Родители хотели забрать ее домой, но господин Чернышев ее не отпустил.

– Ах да! – Василиса мучительно сморщилась. – Этот Чернышев…  ты знаешь, я ожидала чего угодно! Но это он же ребенок.

– Жеребенок, – усмехнулся Костик. – Он гений.

– Сколько ему лет?

– Лет одиннадцать, наверное.

– Обалдеть. Просто в голове не укладывается!

– Так ты до сих пор уверена, что это он приказывает заражать всех поголовно вирусом одичания?

– Я уже ни в чем не уверена. Просто сбита с толку. Что там по нашему делу? Ничего больше не прояснилось?

– Пока нет. Но я жду ваших указаний, – улыбнулся Костик и похлопал Василису по руке.

– Дай и собраться с мыслями.

– Ладно, собирайся. Я пойду. Завтра приеду. Если что надумаешь, звони!

– Хорошо.

Вечером пришла Хопрова. Следователь была удивлена, когда девочка вошла к ней в палату.

– Надо же! Без халатов, колпаков и очков! Без всякого маскарада! Собственной персоной!

– Привет, – болезненно улыбнулась Дарья.

– Привет, привет. Как настроение?

– Хочется снести к черту всю эту проклятую деревеньку.

– Слышала, родители твои приезжали?

– Мать и тетка. На похороны бабушки. Ершов меня не отпустил с тетушкой-крестной.

– Значит, ты теперь свободно гуляешь по улицам? – перевела разговор Василиса.

– Да. Ты же меня реабилитировала.

– Скорее, это сделал Чернышев.

– Он появился вовремя.

– Это точно.

– Помнишь, я рассказывала про свой сон?

– Про мальчика?

– Да. Так вот, этот мальчик – господин Чернышев. Я когда его увидела впервые, чуть кукухой не поехала.

– Я также, – улыбнулась Василиса.

– Странно все это.

– А что там Пантера?

– Я стала свидетелем одного ее разговора, – вдруг оживилась Дарья, наклоняясь к Василисе.

– Так, – следователь невольно подалась навстречу.

– Это было уже после похорон бабушки. Мы все расходились. Я шла позади всех. И тут увидела, как в зарослях вишни кто-то прячется. Я осторожно подошла и увидела Пантеру с тем самым парнем, что спас меня тогда в гостинице.

– Ага, продолжай.

– Они ссорились. Парень говорил, что не знает, как ему быть и что делать? Из их разговора я поняла, он ей в чем-то помог, а она его предала. Что он ее любит и делает все, о чем она попросит. Но так больше продолжаться не может.

– А она?

– А она ему сказала, что сделала то, что должна была. Пусть он успокоится. Все под контролем. И тут парень начал кричать: «Погибли люди, какой тут к черту контроль!» Она ему врезала громкую пощечину и сказала: «Успокойся и возьми себя в руки. Мы вершим справедливый суд». Потом она повернулась и ушла. А парень вынырнул откуда-то из кустов и схватил меня за руку: «Подслушиваешь?» – Дарья схватила Василису за руку, та сделала страшные глаза. – А я такая: «Нет-нет. Я просто тут запуталась, где выход отсюда». Он молча выпроводил меня за ворота и сказал, чтобы я осторожно ходила по деревне, иначе поймаю серебро.