скачать книгу бесплатно
Эта фраза ошеломила Вундерлихта: «Вот! Вот тот случай, о котором я втайне иногда мечтал!» На днях Бресслер открыл Дитриху состав рецепта таинственного вещества, над которым тщетно бились умы сотен схоластов. И сейчас жестокая судьба подсказала ему невероятную идею…
– Поверьте, я сделаю так, что Нелли всегда будет рядом с вами.
Краутвурст сначала посмотрел на аптекаря непонимающе. Потом до него стал доходить смысл сказанного. Он встал и опять глянул на ящерицу:
– Ты можешь сделать так, чтобы тлен никогда не коснулся моей дочери? Чтобы её глаза блестели, а щёки были всегда румяны?
Дитрих кивнул в знак согласия:
– Я обещаю вам. Она останется юной даже тогда, когда вас не будет.
Краутвурст встал, положил ладонь на плечо Вундерлихта:
– Нелли должна остаться невестой Христовой, как и принято для всех наших сестёр. Ты не представляешь, от какого греха освободил меня, сказав это. Правда, ты всё равно неисправимый грешник, который может сгореть в адском пламени. Не зря ходят слухи, что читаешь крамольные книги и занимаешься магией.
Внутри Дитриха всё похолодело. А пивовар тем временем продолжил:
– Я предоставлю тебе все возможные средства, чтобы получилось так, как надо. Но после ты уедешь из Сарепты навсегда. Тем более, что родители Томаса тоже не хотят тебя видеть в общине.
Уже на выходе Краутвурст обернулся:
– Я наслышан, твой лифляндский собрат по тёмным делишкам дружен с механикой? Пусть он зайдёт ко мне. Возможно, подскажет, что надо сделать, чтобы никто и никогда уже не нарушал покой моей дочери?
– Хорошо, я поговорю с братом Йоханном, – снова согласился Вундерлихт. Аптекарю не оставалось ничего другого, как соглашаться во всём.
И две безумные идеи слились воедино.
***
– Как вы объясните случившееся? – спросил Демида Павшук.
Оба стояли на следующий день возле красного микроавтобуса, куда уже покидала вещи группа телевизионщиков. Руководитель телепроекта был недоволен инцидентом накануне и постоянно с кем-то созванивался.
Разумеется, были сняты мрачные интерьеры музея, интервью с Серёгой и продавщицей из ларька на площади, которая утверждала, что по ночам замечала призраков. Но с записью спиритического сеанса – квинтэссенции проекта! – не получилась.
Павшука сейчас, в сквере на площади Свободы, волновало иное. Июньское утро было солнечным, воробья весело чирикали, прыгая по веткам. Ничто не напоминало о кошмаре в подвале.
– Это можно интерпретировать так… – важно протянул Демид. – Ваш Серёга чем-то похож на возлюбленного Нелли. Не исключаю, что душа Томаса вселилась в маршрутчика. Хочешь или нет, но Нелли доверяет лишь ему. Хотя, сдаётся мне, золотишко вряд ли легко вам дастся. Обычно за такие вещи платят высокую цену.
– Как привидения, духи воздействуют на материальный мир, коли они бесплотны? – журналист указал на окно: – Они же как бы за стеклом от нас.
– Ну-у, дух, душа – энергетический сгусток. Возможно, она иногда применяет сверхусилие, чтобы прорваться в наш, материальный мир – будто разбивает стекло.
– Тогда откуда берутся призраки? Почему они, как прочие души, не отлетает, как положено, куда-то вверх после смерти – к Богу?
– Интересный вопрос! По одной из теорий, душа действительно должна воссоединяться, как теперь чаще выражаются, с Ноосферой – то, что раньше считали Богом. Правда, иногда душа – или называйте это призраком – задерживается на Земле. Полагаю, что причина в том, душа не может освободится от некоего «кокона», воспринимаемого ей как материальное тело. Если душа не растворяется в общем энерго-информационном пространстве, это причиняет ей определённую боль – она «мается», как говорили раньше.
– И тогда… В меня закрадывается определённое подозрение.
– Да-да! Возможен вариант, когда душа остаётся в мёртвом теле, «думая», что оно живо. Она улетит из тела лишь тогда, когда оно разрушится. В легендах обычно говорят, что призрак должен исполнить некий долг, после чего исчезает. Дух Нелли связывает свою надежду именно с Серёгой, только ему он откроет личную тайну.
Оба подумали об одном и том же, но не решались произнести вслух столь невероятный поворот в потусторонней истории. Демид переменил тему:
– Что с Татьяной Михайловной?
– Она была доставлена в прединфарктном состоянии в реанимацию. Благо, что больница в пяти минутах езды от музея. Сейчас ей лучше, но врачи пока не пускают к ней.
Демиду подали знак, чтобы он садился в микроавтобус. Он пожал руку Владимиру, и они расстались.
***
В ноябре журналист узнал, что Татьяну Михайловну перевели из реанимации в обычную палату. Попросил в музее номер её мобильного телефона. Позвонив, разумеется, первым делом поинтересовался её самочувствием.
Голос Татьяны Михайловны был слаб. Поболтали о том-сём. Потом Павшук осторожно полюбопытствовал:
– Что вас так напугало на спиритическом сеансе?
Журналисту почудилось, что на том конце провода напряглись. «Задел за живое», – понял он и несколько сменил тему: – Это правда, что охранником приданного у покойной был механический рыцарь? И в легенде говорят, якобы бездушный воин проткнул копьём не одного любители поживиться чужим добром.
– Совершенно верно! Перед войной, когда начались репрессии против немцев, кирху отобрали у общины. Церковную утварь вывезли, здание превратили в склад. Когда здание перестраивали, пол в пристройке с торца провалился и обнаружился тоннель. Вызвали двух милиционеров. С ними был ещё чекист, который полез первым в подземный ход. И пропал!.. Следом сунулся милиционер, потом вылез с криком: «Там Петро весь в крови! Сейчас вытащу». Да пропал тоже! Строители ничего не поймут со страху. Второй милиционер осветил ход фонариком и закричал: «Они мертвы! Я сбегаю в отделение за помощью». Через полтора часа примчалась подмога, принялись расширять узкий тоннель. Обнаружилось, что ход вёл в небольшую комнату. А там – стол с зелёным покрывалом, возле него – высокий позолоченный подсвечник, на стене – деревянный крест гернгутеров. У входа обнаружили нишу с железным рыцарем и окровавленными трупами. Тогда и вспомнили легенду о тайной усыпальнице невесты и механическом воине.
– Но так и не выяснили, – закончила библиотекарь, – кто за такое короткое время успел вынести гроб с покойницей и тридцать с лишним килограммом золота и драгоценностей? Выяснили, из комнаты второй ход вёл к крутому обрыву Сарпы. Ходили слухи, что всё вынесли потомки семьи пивовара. А рыцаря отправили в Сталинград, да по пути он тоже исчез.
Женщина немного помолчала. «Видимо, ей ещё нездоровится», – подумал журналист. Однако он понял, что ошибся, когда библиотекарь протянула:
– Больше ни о чём не спрашивайте. Мне тяжело сейчас говорить, так как я сама теперь не знаю, что думать после того случая. Всё, кажется, совсем не так, как представлялось раньше. Я расскажу об этом позже.
– Всё нормально, Татьяна Михайловна! – Павшук старался выглядеть бодрым. – Надеюсь, скоро свидимся.
Владимир сделал вывод: «Любит она архивариуса. Вот и темнит. Тем не менее, загадочный пазл постепенно складывается, и я на верном пути. Но без Фыкина никак! Он является заветным ключиком к потаённой двери. Странная штука: с точки зрения других, Серёга – совсем никчёмный человек, но почему-то судьба указала, что на нём лежит главная миссия».
***
Время близилось к девяти вечера. Падал первый снежок, морозило.
Павшук вылез из «девятки» у дома маршрутчика. Посмотрел на окна на девятом этаже, где жил оболтус, который по прихоти неведомых сил очутился в центре всех событий. Они заранее созвонились о встрече, хотя Серёга поначалу не желал никого видеть. По заплетающемуся языку журналист понял: маршрутчика одолела зелёная тоска.
– Больше слышать об этом не хочу! – уже в прихожей забурчал Фыкин. От него несло перегаром. – Позавчера со мной произошла дрянная история… Ой, неспроста это!
– Да расскажи обо всём по порядку, – стал успокаивать его Владимир. – Что случилось?
Они прошли на кухню. Там был полный бардак. На столе возвышалась две бутылки – пива и водки. Судя по единственному стакану, парень предпочитал чисто русский коктейль «Ёрш».
– Ёлки-моталки, – проронил любимую присказку Серёга, – позавчера возле дома делал ремонт «ГАЗельки». И тут рядом грохнулся кирпич! Слетел с крыши. Обалдеть можно! Только после понял, что меня спасла случайность, когда чуть в сторонку отшагнул, – он приподнял штанину, и Владимир увидел здоровенный синяк на лодыжке. – Но осколком задело. А собачник с болонкой недалеко заорал, что видел человека на крыше – тот и скинул кирпич. Вот теперь лечусь лекарством от всех болезней.
– Кирпич на голову – это, конечно, круто, – поддакнул Павшук. – Но как же в тебя его метнул призрак? Сам говорил, что Нелли к тебе не равнодушна.
– Не знаю! Но нутром чувствую, добром всё не кончится.
Уговоры, длившиеся более двух часов, ничего не дали. Как и совместное распитие за дружбу и взаимное уважение. Не вдохновляли Серёгу и посулы о будущих богатствах. Честно говоря, Павшук сам не находил ответа на резонный вопрос: кому понадобилась бы смерть Фыкина?
Раздосадованный журналист встал, уже вознамерившись вызвать такси, как хлопнула форточка. Он поднял глаза и оцепенел: сквозь морозные узоры различалось девичье лицо. Оно было бы очень красиво, если бы не отливало потусторонней синевой. «Полный бред! От «Ёрша» подобные глюки? – мелькал калейдоскоп мыслей в голове журналиста. – По-моему, я сейчас трезвее, чем в нормальном состоянии. Хотя парящих, как у Шагала, девушек ещё не видал!».
Осоловевший Серёга, проследив за взглядом Павшука, вмиг притих. Ещё немного, и он полезет под стол.
На заснеженном стекле стали проступать слова: «Идите за мной…» Затем лицо призрака растворилось в дымке.
Пытаясь совладать с ознобом, Павшук произнёс:
– Серёга, ты хочешь больше никогда не работать?
На сей раз железный аргумент сработал – Фыкин молча мотнул головой. Затем сказал:
– Я слышал, как она несколько раз произнесла: «Лучка». Но это же в пятнадцати километрах от Волженска. Я в таком состоянии не доеду. Ещё менты остановят!
– Странно, – размышлял вслух Павшук, – какое отношение этот райцентр имеет к немецкой колонии? Хотя ехать надо. Рискнём ради такого случая?
Они выскочили на улицу. Глубокая ночь полностью завладела городом, и всё вокруг запорошило. Оба осмотрелись. Серёга указал на фонарный столб невдалеке – там колыхалась в тусклом свете тень Нелли. Она определённо указывала, куда ехать… Потом исчезла.
Оба сели в «девятку» и тронулись на выезд из города. Миновали два моста, затем стелу, определявшую границу Волженска. Павшук ехал, как загипнотизированный. Где-то чуть впереди вновь мелькнула тень призрака. Правда, журналисту показалось, что за ними увязалась какая-то машина. Она тянулась в метрах ста от них и не отставала. Это насторожило Владимира, хотя пока он ничего не говорил Фыкину. Впрочем, уже на Каспийской трассе машина стала нагонять их, и Павшук напрягся.
«Мерседес» прибавил скорости, и обогнал. Его окна были затонированы. Впереди был третий железнодорожный мост, и машина скрылась за его горбом. «Не боится же кто-то лететь в такой гололёд! – отстранённо подумал Павшук.
Той порой Фыкин в блаженстве размечтался:
– А чё? Вдруг нам призрак покажет, где клад? Скоро Новый год. Накуплю водяры, приглашу друзей, девчонок. Такой шанс гульнуть раз в жизни даётся. Ты обратил внимание: она стояла под фонарём, а следов нет! И, кстати, я заметил, что днём её вижу только я. Остальные-то лишь ночью призраков видят! Или не все? Крепко же меня треснуло по башке тогда…
Впереди показался пост ГИБДД, но инспекторов не было видно. Владимир вздохнул с облегчением. Он повернул за постом налево, поехал по дороге к Лучке. Призрака нигде не показывался.
– Поедем по кругу, – прошептал Павшук. – Где-нибудь объявится.
Они объехали сонный райцентр. Это было сравнительно небольшое поселение. Внезапно тень Нелли материализовалась совсем рядом и указала на одно из двух зданий – то, что поменьше. Оба дома стояли на отшибе у Волги, и представляли собой одноэтажные строения в старинном русском стиле.
Они вылезли из машины, стали оглядываться. Журналист подошёл поближе к тому зданию, что выглядело побольше и поприличнее, прочёл вывеску:
– Районный краеведческий музей.
Повернулся к Серёге, озиравшемуся в темноте:
– Я понимаю, что не в этом здании она что-то хочет показать.
Второе здание было явно хозяйственного типа, оно вряд ли было даже подключено к сигнализации.
Владимир вручил Фыкину ломик из багажника, а сам заходил туда-сюда. Тем временем Серёга принялся живо отламывать амбарный замок на двустворчатой двери. Это заняло всего пять минут. Как-никак ночные авантюристы хотели побыстрее заполучить за свои страхи положенные богатства, и поскорее убраться подальше.
Дверь распахнулась, на них дохнуло могильным холодом. Павшук пошарил рукой по стенке, щёлкнул выключателем. Загорелась тусклая лампочка. Кроме разбитых ящиков и ржавого «Москвича» ничего не было. В торце виднелся проём каменной лестницы в подвал.
Владимир двинулся первым, освещая путь фонариком.
Когда они сошли вниз, Владимир всё понял. Это был подвал со сводчатым потолком и стенами из дикого камня – именно так строили гернгутеры. Скорее всего, некий купец из Лучки пригласил немецких каменщиков сделать такой же подвал, как у них. Обследовав помещение, Павшук заметил: в одном углу стена явно разбиралась уже после возведения. Постучал по камням: «Эге, да за стеной пустота!».
– Ковырни-ка тут ломиком, – указал он Серёге. Тот стал долбить, и глухие удары заставляли немного нервничать.
Наконец, они отвалили первый здоровенный камень. Из тьмы потянуло сквозняком. Журналист осветил подземный тоннель. Сглотнул пересохшим горлом и прохрипел:
– Она там…
Всего в пяти метрах стоял стол с открытым гробом. Рядом притаился тёмным пятном кованый сундук. Тут же стоял высокий подсвечник и аналой с толстой чёрной книгой. Стены комнаты были отделаны деревом. Из гроба свисала седого цвета фата, на полу лежал маленький ридикюль с серебряной застёжкой.
– Что-то мне расхотелось туда лезть, – пробормотал Фыкин.
– Кто же на полпути останавливается? – возразил Павшук. Хотя в его голосе не чувствовалась уверенности. Он предложил: – Давай расширим вход.
Они провозились ещё минут двадцать. Теперь было хорошо виден ход в рост человека. На минуту Павшук и Фыкин приостановились, прежде чем сделать шаг туда.
Внезапно их пригвоздил к месту свирепый мужской голос:
– Не двигайтесь! Отойдите к стене.
У лестницы темень скрадывала чью-то фигуру. В руке у человека поблескивал пистолет.
«Влипли… – мелькнуло у журналиста. – И это – не полиция. Не известно, лучше это или хуже».
Парочка подчинились приказу, и на свет шагнула рослая фигура. Это был архивариус. Только теперь Владимира осенило: «Он же похож, как две капли воды, на Вундерлихта, которого я видел на старинной гравюре. Но как этот человек соотносится с аптекарем, жившем двести лет назад?!»
Удовлетворённый реакцией журналиста, Вундерлихт зловеще усмехнулся:
– Изумляет мой возраст? Да, перед вами тот, который изобрёл эликсир бессмертия.
– Не может быть… – прошептал поражённый Павшук. Он вспомнил сцену с Татьяной Михайловной: «Представляю её состояние, когда она заподозрила, что…».
– Ёлки-моталки! – воскликнул возмущённый Фыкин. – Так это вы хотели меня пришибить кирпичом?!
Вундерлихт захохотал и произнёс:
– Чуть ошибочка не вышла – я же не знал, что Нелли хочет тебе отдать золото. Спасибо библиотекарь после рассказала о спиритическом сеансе. И теперь я могу поведать полностью всё, как было… Ведь иногда людям прямо перед смертью открывается истина. Хотя нужна ли она на смертном одре? Ты слышишь же нас, Нелли?! – закричал Дитрих. Фыкин с Павшуком вздрогнули.
Архивариус указал вглубь подземелья:
– Нелли лежит вон там – в соседней комнате. Её призрак, вылетающий из мумии, всегда мешал мне жить – ведь я не позволил ей уйти в небеса. Но я всё равно благодарю моего друга, доктора Бресслера за эктоплазму. Только Краутвурст отплатил ему чёрной неблагодарностью. Был брат Йоханн, и нет его! А мне, как заложнику ситуации, пришлось объявить, что друг внезапно уехал.
– Так вы с помощью эктоплазмы… – начал догадываться Павшук.
– Совершенно верно! Мы накачали её тело с помощью шприца этим воистину волшебным веществом. Нелли до их пор выглядит, как живая. Но это – не всё! Я по-настоящему овладел сердцем моей невесты, выделив из него самое эффективное мумиё – эликсир бессмертия. Правда, любящий папаша скрыл последнее пристанище дочери от всех, и я его искал два века. Поэтому благодарю, что помогли мне, – добавил с сарказмом гений зла.
«О, Боже! – воскликнул в душе Владимир. – Безумец воплотил кошмар алхимиков – делать лекарства именно из мумий».
– У Нелли не было счастья, – осторожно заметил Павшук. – Так хотя бы не заставляйте её душу маяться.
