Ниран. Источник

– Ешь, поможет.

Непонятно зачем, но схомячила предложенный гриб, и он повёл меня обратно. В комнате тут же завалилась на кровать. Шевелиться было больно, думать ещё больнее. Причиняя страдания, в голове по полочкам раскладывались новые слова, подбирались определения и находились синонимы. Даже некоторые фразеологизмы прекрасно подавались на новый лад. Это сколько же мучений мне предстоит вынести, прежде чем я освою новый язык.

На завтрак, или то был ужин, опять не дали мясного. Были бы силы, постучала бы ложкой по столу с криками «Я не козел, я это не ем!». Но от головной боли на лирику не тянуло. Когда на окне начало проступать светлое пятнышко от солнца, я поняла, что если не усну сейчас, будет ещё хуже: свет даже через плотные занавески доставлял страдания опухшему мозгу. Накрывшись одеялом с головой, ждала, когда же Морфей заберет меня в свое царство.

Так началась моя индивидуальная пытка. Каждый вечер чертов эльф будил, давал умыться, поесть и тащил в беседку. Кормил грибами и бубнил новые слова, изредка повторяясь. Через пару часов возвращал в комнату с мучительной мигренью, где я лежала пластом, держа мокрую тряпку на лбу. На рассвете мне приносили поесть. Ну как еду, это были сплошь овощи странного цвета и запаха, ни грамма мяса или грибов. Ни специй, ни соли. Безвкусное нечто, которое приходилось ковырять ложкой. Мозг трещал, будто был с глубокого похмелья. Разбитая, уставшая и мало что соображающая, я отрубалась после не самого сытного завтрака, чтобы вечером всё повторилось вновь.

Занятия приносили свои плоды довольно быстро. Всего через пять дней уже неплохо понимала эльфа, даже пыталась ему что–то отвечать. Но выходило односложно. С каждым днём он требовал всё больше говорить с ним, помогал выстраивать предложения, поправлял неверные окончания, объяснял правила. Он оказался замечательным учителем, но ощущение, что не я первая, крепло с каждым днем. Спустя еще две недели пыток я сносно говорила на новом для меня языке. Наконец мне прояснили, что именно делают фиолетовые сморчки, которыми я лакомилась до и после учебы. Именно благодаря им новые знания так быстро усваивались.

Позже состоялся разговор более масштабный. На вопрос, как вернуться домой, получила ответ: никак. Портал работает только в одну сторону. Как ни готовила себя к такому исходу, а всё равно была жутко расстроена. Начинать жизнь с нуля в тридцать два года – это вам не фиги воробьям показывать. Прогресс здесь не жаловали, поэтому дорогие мне вещи спалили в первый день – они угроза спокойной жизни этого мира.

Местность вокруг нас, в которой и проживали эльфы, оказавшиеся лисо́ли, называлась Вечный Лес. Они имели свое наречие, очень напевное и мелодичное. Повторить эти звуки даже пробовать не стала, не так поймут и прикопают еще где-нибудь за оградкой. На севере от него располагались земли уги́ли, главные торговцы этого мира. Язык, которому меня учили, принадлежал именно им и назывался общий. Лайлен показывал на картинах тех, о ком рассказывал. Только взглянув на изображение крепкого низенького почти человека, поняла – дварфы. На западе обитали зеленокожие орки, от их названия графа́ я долго хихикала, несмотря на осуждающий взгляд учителя. Были и прочие расы, но по описанию не поняла, кто такие, как выглядят и с чем их едят, и на картинах их не нашлось. Да и называть всех мне было привычнее по-своему.

Выяснилась ещё одна интересная подробность: таких, как я, прошедших через арку, не так уж и мало. Значит, права была моя интуиция, подсказывая, что у них попаданцы на поток поставлены. Жили они в эльфийской столице, там же их пристраивали к делу, чтоб праздно не шатались. Все прошли по одному пути: выучить язык, дойти до Димиона, там осесть. Что ж, звучит как план. Плохо только, что топать до туда ножками. Ездовых животных эльфы не имели, порталы, которыми те передвигались по землям, не работали для людей. А почему не работали? А потому что нет у людей магии, вот совсем, даже капельки, нечем нам взаимодействовать с местным аппаратом передвижения. До столицы был месяц пешим ходом. Я ж копытца отброшу от такого марш-броска.

По утрам перед сном уже привычно раскладывала информацию по полочкам в голове. Мир, в который я попала, назывался Ниран. Смены времён года и в помине не было, видимо, планету не шатало, как Землю. Точного подсчёта самого времени никто не вёл. Путём сложнейших вычислений, ну, для меня сложнейших, выяснилось: местный год длиннее на две недели привычного мне. Сутки почти равны земным, и на том спасибо, хоть биологические часы шалить не будут. Лисоли отсчтывали дни ночами, а остальные расы днями. Полный оборот вокруг местного светила, Икина, назывался цикл. Сам цикл делился на луны, их было девять. Каждая, в свою очередь, на пол-луны или четверть луны.

Дайте мне, местные боги, силы не запутаться во всем этом. Кстати, о них. Пантеон состоял из трех основных: верховной богини Шата́р и ее сыновей Каа́ри, творца графа́, и Ра́грида, отца уги́ли. И еще кучка второстепенных богов, в их подробности Лайлен вдаваться не стал.

Продолжительность жизни местного населения составляла в среднем триста циклов. Магия оказалась больной темой для учителя. Он с грустью поведал, что ее становилось с каждым годом в мире все меньше. Большинства разумных стали рождаться без магического резерва, то есть пустыми. Но при наличии накопителей, которые заряжали пока еще существующие маги, могли свободно пользоваться заклинаниями. С ними тоже не всё однозначно, их не произносили словами. Из объяснения поняла, что это как нарисовать картинку в голове и поделиться с ней внутренними силами.

Из-за странного ночного графика я часто просыпалась, когда за окном было еще светло. Порой голова гудела не так сильно, и мне удавалось на цыпочках проскользнуть мимо спящего в коридоре охранника. Прогуливаясь вокруг усадьбы, я любовалась природой до самой темноты. Как же, оказывается, в каменных джунглях не хватало зеленых и коричневых красок и шуршания листвы. Лес стеной стоял вокруг, а кроны высоченных деревьев пытались заключить свободное пространство под купол. В одну из таких вылазок я снова повстречала ночную гостью с хорошим аппетитом. Ящерка смело выползла на тропинку прямо перед моими ногами, поднялась на кривых лапках и начала раскачиваться, размахивая хвостом. Маленькая воинственная рептилия вызвала приступ мимимишности. Я присела и протянула к ней руку. Недолго думая, шипастая шустренько подползла и забралась на ладонь. Ее крохотное тельце полностью на ней поместилось, только хвостик свисал. Она потерлась пузиком и улеглась удобнее, свесив переднюю лапку. Дальше гулять мы пошли вдвоем. Уже заканчивала второй круг, когда ящерка выспалась и затрепыхалась, пытаясь слезть. Опустила малышку на траву и почесала между рожками. В ответ мне «Ъкнули» облачком дыма из ноздрей. Это что получается? Я почти час таскала на руках микро дракончика?! Немного обалдев от произошедшего, решила аккуратнее тянуть лапки ко всякому миленькому, но неизведанному.

Спустя еще две мучительных недели, или примерно пол-луны, если на общем выражаться, моих ежедневных мучений стало ясно: мне понятно всё, что говорят. И, что самое приятное, так же хорошо отвечаю, с легкостью выстраивая тяжелые словесные конструкции, детерминировав вербальную аддитивность. Я даже потребовала, чтобы мне срочно провели крупномасштабную лекцию по нецензурным словам. Куда же без них? Но всё, что мне озвучили, было «ракх». Даже на картине показали. Сразу узнала этого дикобраза, напялившего шкуру шакала, видела на полянке, когда только прошла через арку. Вопрос: «А как мне тогда ругаться бранными словами на всяких нехороших?» – оставили без ответа. По окончанию занятия по «иностранному языку» Лайлен завел разговор.

– Тебе предстоит путешествие до столицы. Ты пойдешь с Истириэлем.

– Хрык.

– Что?

– Что?! – невинно-удивленно похлопала глазками.

– Постарайся его не злить, – уже как-то привычно вздохнул. – Он хоть и дослужился до высокого звания, а в душе всё тот же пакостливый мальчишка, которого я за ухо ловил над проказами. У него жёсткий приказ довести тебя в целости и сохранности, но всякое может случиться в дороге.

Дельное предупреждение, видимо, даже по тем крохам, которые рассказывала учителю о себе, он понял, что за словом в карман не полезу. Как говорил один мой давний друг: «Не придумали ещё напильник на твой язык!»

Утром, лежа на кровати в своей комнате, пыталась привести мысли к общему знаменателю. Домой не попасть, да и не рвалась сильно, если честно. Личной жизнью давно не пахло, всё время отнимало любимое дело. Мама рано умерла, отец мною заниматься не желал и просто спихнул бабушке. Она все свои оставшиеся силы вложила в меня, водила в школу за ручку, не ругала, когда заваливала экзамены, поддержала, когда меняла профессию. Как она заливалась смехом, слушая мои рассказы из ветклиники про похождения пушистых. А теперь бабуля в доме престарелых со страшным диагнозом «деменция». Никого не узнает. Заботятся о ней хорошо, отец частенько заезжает попроведовать. Никто по мне сильно скучать не будет. Подруга разве что, но и она отдалилась, с тех пор как познакомилась со своим Вадиком. Совсем голову потеряла, всё к свадьбе готовилась. Жизнь была скучна и монотонна. Окопчик, который я прокопала между домом и работой, не предполагал новых знакомств или развлечений.

Очень надеялась, что в новой действительности я смогу найти хоть кусочек настоящего счастья. Знания есть, куда применить найду, да хоть тех же животных лечить. Лайлен показывал мне рисунки, многие формы жизни были знакомы еще с Земли, а другие больше напоминали существ из фантастических фильмов. Вспоминая картины на стенах, понятия не имела, как подступиться, например, к огромным ездовым ящерам вуркам. Хотя выглядели они, будто на лошадь змеиную шкуру натянули и клыки с когтями от саблезуба приладили. Ну не беда, разберусь, звери и на Ниране звери. С такими мыслями и впервые за несколько недель без головной боли наконец уснула, чтобы завтра отправиться в столицу эльфов Димион.

––

2 – Х/ф Аватар.

Глава 3

“Окружающих надо периодически пугать,

чтобы сильно не окружали”

Сборы много времени не заняли. Мою сумку на длинной ручке из кожи молодого дермантина, которая затягивалась шнурком на горловине, оставили при мне. На ней не было ни молний, ни липучек, ничего лишнего. Она полностью соответствовала здешним меркам, ну, кроме цвета, разумеется. К вещам добавились запасная рубашка, бриджи и нижнее белье. Еще выдали штаны из плотной ткани и что-то наподобие носков. Плащ-косуха из мягкой кожи с огромным капюшоном был просто потрясающим, он застегивался на пуговицы в виде вытянутых треугольников. Нож-бабочку, который каким-то чудом пропустил таможенник Лайлен, сунула в карман. И вот стою я, вся в белом, а за спиной плащ развивается. Выгляжу как моль в обмороке. Только черные ботинки выбиваются из образа.

Весь из себя важный Истириэль пришел за мной ближе к вечеру. А вообще заметила, что активничать эльфы начинают с приближением темного времени суток. Днем многие из них, даже мой охранник, бессовестно дрыхли. А ведь поначалу казалось, что ночью учат языку, чтобы солнце дискомфорта не доставляло при мигрени. Оказалось – показалось. Они, похоже, в принципе ночные существа.

– Еду в дорогу собрал, пора выходить, – окатил меня презрительным взглядом.

Наверное, будь мой характер помягче, побежала бы топиться в ближайшем болоте. Но вот фигушки, не на ту напал! Я тебе еще кровь попорчу! Одежда на нем оказалась точь-в-точь как моя, отличалась только обувь. На его ногах обнаружились белые сапоги. За спиной такого же цвета рюкзак. Сам эльф весь обвешан амулетами, кольцами и браслетами, как елка новогодняя. Теперь мы смотрелись как две моли в обмороке.

Отойдя на расстояние от каменного дома, оглянулась. Светлый особняк контрастно выделялся на фоне вечернего леса. Прекрасный образец архитектуры, но скучать по нему не буду. Слишком уже далеко он находился от ближайших признаков цивилизации.

Дорога, по которой мы шли, была вымощена серым кругловатым камнем. Между булыжниками проклевывались мелкие травинки, радуя глаз крохотными желтыми цветочками. Вокруг щебетало множество ярких птиц, они порхали с ветки на ветку, совсем не страшились нас. Когда совсем стемнело и я начала запинаться на каждом шагу, эльф, закатив глаза, зажег мне «светильник» над головой. Передвигаться стало значительно легче. Несколько раз я честно пыталась завести разговор, но в ответ был лишь игнор и брезгливые взгляды. Ближе к утру мы остановились на «ночлег» у небольшого ручейка. Тут обнаружилась натуральная стоянка, как для кемпинга. Невысокий шалаш из плотно подогнанных хвойных веток с завешенным какой-то тряпкой входом. Два бревна-сидушки и углубление для костра между ними с плоскими камнями по кругу. Я всё не могла взять в толк, чем мы будем питаться весь путь. Ни тяжелых рюкзаков, ни сумок на эльфе не наблюдалось, только куча талисманов. Реальность удивила пространственным карманом, куда он сунул руку и вытащил котелок с уже порезанными овощами. А может, то был портал куда-то в кладовку? Объяснять мне, конечно же, не стали. Уснула после совсем невкусного завтрака и проспала до самого вечера. Умылись, поели, отправились дальше, не перекинувшись и парой слов.

Начался изнуряющий путь до Домиона вполне терпимо. Собственно, никак не могла взять в толк, почему мы топаем пешочком. Ни ездовых животных, ни телеги. Что за хрень? Обратилась к эльфу с этим вопросом, и, о чудо, мне сподобились ответить.

– Ни одно животное не достойно носить нас на спине! – пафосно заявил этот му… пусть будет …жик. – А любоваться их задом, сидя в повозке, – потерять к себе всякое уважение! Лисоли используют порталы, разбросанные по нашим землям. Это из-за тебя, человек, мне приходится проделывать такой путь пешком. Ощути мою безграничную милость и склони голову в знак уважения!

– Ага, бегу и тапочки теряю. Белые! Твои! – шутку не понял, ну да ладно, главное, я оценила.

Вот же заносчивый хряк! Взбесил не на шутку. Но в покое мысль о «верховых и вьючных» все равно не оставляла. Были же они, Лайлен рассказывал и показывал. Вурки, например. Их графа, то есть орки, использовали по прямому назначению. Крепкие ящеры таскали на своих спинах тяжелые грузы, взбираясь даже по самым отвесным скалам. А эти… Недостойны! Тьфу тебе в огромный глаз! Топай теперь четыре недели, кудяпками перебирая. Хорошо хоть погода радует, солнца, конечно, не хватало, но и дождь не шел.

А какие звезды проглядывали в просветы кроны, закачаешься! Всё ещё непривычно было наблюдать две луны на небосклоне вместо одной. Лайлен рассказал про них красивую легенду: мать и дочь, которых спасла Шатар от жестокого отца-тирана. В погоне за силой и властью над миром он хотел принести их в жертву чудовищной паучихе, что жила под землей. Мать взмолилась небесам и была услышана, её с дочерью подняли на небо, где ни супруг, ни кровавая богиня не могли до них дотянуться. Теперь они в безопасности, а арахнида бесится глубоко под землей, сотрясая горы.

Путь проходил спокойно, но однажды ночью на нас резко вылетели странные животные, эдакий гибрид волка с кабаном. Копыта и морда свиная, всё остальное собачье, вдобавок небольшие рога на голове, завитые, как у барана, в круг. «Грыски», – услышала я от эльфа и не успела среагировать, когда он начал закидывать стадо магией. Звери воинственно взревели и двинули на нас во весь опор. А если точнее, на меня! Бегать по ночному лесу с небольшим светлячком над головой оказалось плохой идеей. Преследующие прекрасно видели мое местоположение, и спрятаться никак не выходило. Не знаю, каким чудом мне удалось с разбегу заскочить на небольшое деревце, ухватившись за нижние ветви. Пока я изображала из себя очень аппетитную приманку, Истриэль из кустов по одному отстреливал заклинаниями оставшихся грысков. Когда их стало меньше половины, они поняли, что добыча так легко не достанется и пора уносить ноги. Слезши с дерева, я осмотрела тушку небольшого кабанчика. Ее проедала насквозь черно-зеленая слизь заклинания. Мерзость какая. Немного успокоив быстро бьющееся от испуга сердце и передохнув, направились дальше, стараясь прислушиваться, не шумит ли кто еще в округе.

Через шесть ночей, ближе к рассвету, мы вышли к небольшой деревушке. Крохотные покосившиеся домики, дырявые кое-где крыши. Худенькие лисоли в драной, потрепанной одежде, завидев нас, в панике прятались кто куда. Мой провожатый дошел до самого большого дома и бесцеремонно ввалился внутрь, пачкая пол грязными сапогами. Выбора не было, прошла за ним, хорошенько обстукав ботинки от грязи и пошоркав ими об коврик на пороге. Внутри обнаружилась трясущаяся от страха семья эльфов. Отец, мать и три ребенка, которых родители прятали за своими спинами.

– Останемся тут на день, – не спрашивая, а утверждая, заявил Истириэль. – Вечером заберем продукты и уйдем. Ни секунды дольше не желаю провести в этой дыре!

Вроде бы и так белый отец семейства побледнел еще больше. Ужас в его огромных глазах был буквально осязаем. Он посмотрел на свою жену и кивком указал на дверь, та быстро сообразила и по стеночке, гуськом, начала выводить детей. Рассматривая ее, заметила штопаный сарафан явно не первой свежести и растоптанные сандали. Эльфийку я видела впервые, и если бы не платье, не поняла, что передо мной женщина, настолько плоская, во всех смыслах, она была.

Лисоли что-то напевали между собой, местный как-то пришибленно, Истириэль же по-наглому. Разглядывая бедненькую обстановку в доме, заметила в разных местах красиво украшенные резьбой деревянные шкатулки, гребни и посуду. На полу аккуратной стопкой лежали чурбачки одинакового размера. Рядом с ними на столе нашлись инструменты для работы по дереву. Быстро стало понятно, что мы в гостях у столяра.

Хозяин дома начал собирать на стол еду. Сунул помятый, налитый до краев котелок в печь. Разжигая поленья, быстро закрыл топку заслонкой. Царапнула мысль, что в усадьбе у арки пользовались магическими камнями для подогрева воды. Передо мной поставили тарелку и дали ложку. Пляц! Опять овощи… Но спорить не стала, вообще боялась сделать лишнее движение, бедняга аж на месте подпрыгивал от страха.

С ужином уже было покончено, когда в дом, что-то напевая, влетел маленький ураган в виде младшего эльфёнка. Он неуклюже задел стол, и кружка с травяным чаем, стоящая на краю, опрокинулась. Капли разлетелись по полу, одна из них попала на сапог Истириэля. Его лицо перекосило от злобы, ноздри раздулись, глаза сузились. Он вскинул руку, секунда, и в мелкого полетел черно-зеленый шарик. Протянув руку, схватила его прямо в полёте. Сама не поняла как, чисто на рефлексе сработала. Магия стекала между моих пальцев грязной жижей, рукав не то обуглился, не то растворился, как от кислоты. Шлепнувшись на пол, эта странная субстанция прожгла в нём дыру и ушла в подпол. Оттуда доносились истошные визги мышей.

– Да ты охренел?! – выпалила на русском, чуть не перейдя на русский матерный. Мозг отказывался верить в происходящее.

– Говори нормально, – лениво произнес этот хмырь.

– Ты что творишь? Лишить жизни ребенка за пятно, которое об траву обтереть можно? Озверина принял, пока я не видела?

– Пусть радуются, что всех тут не спалил.

– Как ты с таким самомнением в двери пролезаешь? – задала чисто риторический вопрос.

Встала из-за стола, подняла на руки сжавшегося в комочек эльфеныша и вынесла на улицу под опешившим взглядом его родителя, который ничего сделать так и не успел. Боюсь, и не смог бы. Перед глазами все еще стояла картина в момент разлагающихся тел грысков. Уже во дворе передала дитенка матери, спешившей нам навстречу. Оба взрослых, наперебой чирикая, унесли ревущую кроху в соседний дом.

Устало вздохнув, присела на завалинку и пощупала пострадавший рукав. Под воздействием магии он истлел с краю. Странно, почему на ткань, пол, грысков и бедных грызунов подействовало, а на меня нет? Повертела рукой – всё в порядке. Может, если у людей магии нет, она на них и не действует? Солнце припекало макушку, м-м-м, скучала по этому ощущению. Уже и забыла, как это приятно. Так и сидела, закрыв глаза и подставив моську под теплые лучи. Меня отвлек странный шорох. Приоткрыв глаз, увидела вернувшегося отца семейства. Он стоял рядом и мялся, не зная, как начать разговор. Похлопала по доске рядом с собой, призывая сесть. Осторожно присев рядом, начал разговор на немного ломаном дварфском.

– Спасибо, что спасла сына. Чем я могу отплатить тебе за его жизнь?

– Ты с деревом работаешь? – сделала упор на первое слово.

– Да, только сейчас нет готовых изделий, на ярмарке всё распродал, – виновато пожал он плечами, – Но ты забирай всё, что найдешь в доме!

– Это ни к чему. Сможешь к вечеру смастерить две вот такого размера палочки, – показала пальцами длину, – Чтоб чуть сужались на одном конце, и футляр для хранения к ним?

– Сделаю! – его лицо просияло. – Очень простая задача, но ты уверена, что больше ничем не смогу помочь?

– Нет, этого будет достаточно, – обрадовалась я.

Наконец-то можно будет поесть по-человечески. Бабушка с детства прививала мне манеры, что ложкой едят только супы, всё остальное вилкой или руками, как в случае с курицей. Но у эльфов мяса не водилось, а колупать овощи ложкой считала моветоном. С другой стороны, палочками можно есть что угодно. Двоякие чувства поселились в душе, с одной стороны я была зла на истеричку, с другой рада живому мальцу и столовым приборам. С этими противоречивыми ощущениями пошла в дом отсыпаться.

Вечером Истириэль ушел пополнять припасы по соседним домам, в этом ему хозяйничать не позволила с вопросом: «Харя не треснет?» И так многовато себе позволил. Постоянно озираясь, вернулась хозяйка с детьми. Притихшие, они смирно сидели в уголочке и больше не отсвечивали. Отец семейства, лучезарно улыбаясь, вручил мне аж три комплекта китайских палочек для еды. Мастер даже успел сделать на них красивые резные линии. Я заметила на столе в углу еще несколько наборов, взяла в руки, покрутила. Они были немного кривоватыми, видимо, пробные.

– Эти тоже пригодятся.

Подошла к жене мастера, которая в этот момент гребнем расчесывала волосы. Повернула спиной к себе, закрутила шишку на затылке и приколола с двух сторон.

– Если вот сюда прикрепить шнурочки с бусинами, будет очень красиво, – показала на торчащие сверху кончики.

Глаза столяра загорелись энтузиазмом, сразу видно, дельный мужик. Истириэль вернулся, когда на стол уже было собрано. Лениво развалившись, он принялся за еду. Как только я начала орудовать палочками, он чуть не подавился. Жаль, что чуть. За мной с открытыми ртами наблюдали все домочадцы. Да, умение пользоваться китайскими приборами освоила в совершенстве еще двенадцать лет назад.

Когда все дела были закончены, мы взяли свои сумки и вышли за порог. Интересно, что всё семейство появилось на крыльце, чтобы проводить нас, а вернее меня. Радушно попрощалась с эльфами, потрепала по светлым макушкам мелких эльфят и помахала им на прощание с края деревеньки. От мира к миру ничего не меняется. Везде есть слабые и добрые, везде есть сильные и мерзкие. Мой злобный взгляд прожег спину истерички. Он запнулся, я гаденько хихикнула.

Где-то на полпути лисоль начал потихоньку сдуваться. Привалы в удобных шалашах становились всё чаще и дольше. Это мне в ветклинике за смену километры наматывать приходилось, стоя на ногах и порой не присев даже на минутку. А этот хлыщ всё по телепортам прыгал. Вот и брёл он, совершенно не приспособленный к долгим физическим нагрузкам, еле-еле переставляя конечности.

– Мы так два цикла плестись будем, шевелись давай, – ворчала на отстающего провожатого.

– Куда-то торопишься? – спросил, запыхавшись.

– Конечно! Ванну принять, а не умыться в ручье. На нормальной кровати выспаться, а не на земле, кормя насекомых. Столицу увидеть. Надеюсь, там есть на что посмотреть? Земляков встретить, узнать, как живут, чем занимаются. Самой дело какое начать, – перечисляла свои планы, не замечая, как он начал злиться.

– Обойдешься! – злорадно прошипел.

– Это почему?

– Что ты там начинать собралась? Кто тебе позволит?! Люди – низшие существа! Вы в ногах у нас ползать должны и благодарить, что подарили вам жизнь, а не прирезали прямо у портала. Ты, мерзкое порождение нижних миров, не способна оценить всё величие лисоли! Не получи я четкий приказ, давно бы тебя утопил в ближайшем ручье!

– Силенок-то хватит? Страус напыщенный! – и тут Остапа понесло.3

– Кто? – ну вот зачем он спросил?

– Птица такая! Огромная! Важная! И, как у тебя, глаза больше, чем мозг!

Нервы у него окончательно сдали. Напевая что-то явно нецензурное, он кинулся в мою сторону с кулаками. Только не учел, что мне в одно лицо кавказских овчарок на операционный стол закидывать приходилось. Вот этими самыми ручками. Которыми его и скрутила, опрокидывая на землю.

– Мелковат, – улыбнулась, нависая над ним. – Еще раз пасть свою на меня откроешь, голосовые связки тебе подрежу! Нечем исполнять будет!