скачать книгу бесплатно
Время рафков.
– Сорок два.
Он круто обернулся на звонкий знакомый голос. Дженни, по шею утопающая в мехах из шкур различных хищников, с недовольным видом направлялась к нему.
– Ты слышишь, Вал?! – возмущалась девушка. – Уцелевших – сорок два человека! Сорок два!
Если и он продолжит злиться, то Дженни начнёт закипать ещё больше, он хорошо её знает, поэтому Вал заставил себя успокоиться и выдавил подобие улыбки.
– Сорок два – вполне неплохо. – Конечно плохо, но как он может сказать иначе? Эта девчонка такая забавная.
Дженни упёрла руки в бока и с подозрением сощурила глазки. Сейчас их цвет казался ещё более алым, чем обычно.
– Серьёзно? Неплохо? Нас могло стать на тысячу больше, а не на каких-то сорок два жалких создания! Когда клан Симона услышит о том, как мы облажались, нам этого до конца света не забудут! Мы опозорились! – Дженни раздражённо огляделась по сторонам. – И прикажи уже проваливать этим тварям! От них ужасно воняет!
– Где остальные? – спросил Вал.
– У клеток. Но я не могу там находиться. Эти люди так вопят… мои уши такого не выдержат.
– Твои уши выдержат любой звук, – Вал лишь констатировал факт.
Дженни не переставала злиться:
– Ты видел, кто это сделал? Тот заражённый в одиночной клетке?
– Да.
– И с ним была та… мелкая.
Вал едва сдержался, чтобы не улыбнуться:
– Вы с ней примерно одного роста.
– Не сравнивай меня с ней!
Вал резко помрачнел. Теперь её тон переходил всякие границы, он никому не позволял с собой так разговаривать. Лишь для Дженни иногда делал исключение, и лишь потому, что его это забавляло.
Дженни не нужно было говорить об этом вслух, она итак знала, что позволила себе лишнего. Её плечи осунулись, взгляд притупился, и она тут же уткнула его в раздавленный череп какого-то мужчины.
Вал был их предводителем – предводителем рафков, и она не имела права с ним так говорить. Вал был одним из основателей. Он сплотил таких, как Дженни, когда друзья и близкие, сочтя их тварями, либо отказались от них, либо убили. Вал был истинным рафком, тем, кого изменил зелёный дым, а не укус. Дженни тоже такой была. И видимо поэтому Вал подпускал её к себе ближе, чем других. А она была за это благодарна. Это льстило. Дженни уважала Вала и, наверное, даже в каком-то смысле любила.
В то время когда люди быстро именовали созданий, пожирающих человечество «тварями», рафки именовали себя сами. Дженни не знала, кому обязана своим прозвищем, но знала про миф, в который рафки уже двенадцать лет любят посвящать новоприбывших и частенько перетирают его между собой. Особенно по ночам, вокруг костров, когда какой-нибудь недоумок ещё пытается напугать этой историей тех, кто сам стал подобием существа описанного в мифе. Существа, для которого смерть не стала концом. Человек умер, но вместо того, чтобы покоиться с миром, стал нежитью и вернулся к своей семье, но не для того чтобы избавить их от скорби, а для того, чтобы полакомиться их плотью. Эту нежить и прозвали рафком.
Изначально рафки считали себя такими же, как твари. Они питались так же как твари, полагая, что именно этого требует их практически мёртвый организм. Однако различие между рафками и тварями совсем скоро оказалось размером с гигантскую пропасть, ведь рафки в отличие от тварей не лишились части разума, а даже наоборот, стали умнее, сильнее, быстрее. А затем объявился Вал и ещё несколько основателей кланов рафков, они-то и просветили себе подобных в том, что любой из них вполне может довольствоваться сырым мясом животных, а людей лучше заражать и присоединять к клану. Такова теория Вала. Таков его план. Он считает, что люди не зря видоизменились, это эволюция – они стали лучше. А всем, кому «не повезло», надо помочь. И Дженни целиком и полностью поддерживает его в этом.
Кто она без него?..
– Прости, – промычала Дженни.
– Не извиняйся. Я не должен был тебя ни с кем сравнивать.
– Тем более с той, что пустила весь наш план насмарку!
– Верно, – согласился Вал. – Но только не с нашим зрением можно было не заметить, как вы с ней похожи. У тебя точно нет сестры?
Вал видел с каким усердием Дженни борется с раздражением, но в этот раз в лице не изменился, сейчас его это снова забавляло.
– Точно, – прошипела Дженни сквозь зубы, блуждая взглядом по сторонам.
– Хорошо.
– Мы с ней совершенно не похожи!
Дженни знала, что похожи. Та девчонка, рядом с клетками, была похожа на неё, как две капли воды! Но у неё никогда не было сестёр, так что и говорить не о чем. Тем более, что та девка – человек. А Дженни ненавидит людей. Поэтому не надо её ни с кем из них сравнивать. Люди – это прошлое. Она сама была этим «прошлым» целых девять лет. А потом стала рафком.
Рафки – это будущее.
– У меня не было ни братьев ни сестёр! – Дженни ходила по грани. Никому не позволено так испытывать терпение Вала. Но она продолжала: – Можешь спросить у моего папочки, когда будем в Скале… Хотя откуда ему знать?.. Он и не мог этого знать.
– Завир мёртв.
– Точно… Сердечко не выдержало.
– Разные вы, согласен, – небрежно бросил Вал. – Например, у вас совершенно разного цвета кожа: у тебя как снег под светом луны, а у неё мерзкая человеческая, верно?
Вал дразнил её. Пока что ему было весело. Так он отвлекался от того, что весь его план полетел к чертям. И Дженни должна была смиренно принимать это.
– Твоя кожа мне нравится больше, – добавил Вал снисходительно.
Дженни всегда нервничала, когда он становился с ней неожиданно мягок. Надо было переводить тему:
– Ну и… что делаем дальше? Когда начнём пополнять ряды? Может тогда эти люди, наконец, заткнутся?!
Вал шумно выдохнул и медленно оглядел окрестности взглядом:
– Позже. Та девчонка – блондинка, – цела?
– Цела. Она одна имеет какое-то важное значение?
Вал резко опустил голову и пристально вгляделся в озадаченное лицо Дженни:
– Мы используем её. Она важна для Ангела, так что есть шанс, что они добровольно откроют ворота, когда увидят на их пороге свой талисман.
– Значит, мы идём в Ангел? Мне сообщить остальным?
– Нет. Для начала мы заглянем в другое место.
– В Крест? – недоумевала Дженни. Это казалось ей неправильным. —Использование тварей для двух нападений подряд было отличным запугиванием, пожар в лесу и всё такое, но, Вал, ты разве не считаешь, что лучше для начала напасть на Ангел и завербовать к себе как можно больше людей – увеличить ряды? Если мы сами сейчас пойдём в наступление на Крест, то потеряем много рафков. Крест – самый крепкий город.
Вал положил тяжёлую руку на хрупкое, на первый взгляд, плечо Дженни и хищно оскалился.
– Мы идём не в Крест, Дженни. Мы идём в Скалу! И… скажи кому-нибудь собрать ошейники.
Глава 5
Чейз. Ты говорил, чтобы я не теряла свободу. Ты говорил, что она слишком тяжело мне досталась, чтобы я от неё отказывалась. Но я отказалась.
Официально – да.
Чейз. Теперь у тебя появился ещё один повод презирать меня.
Завир сделал меня собственностью Скверны, а Дакир – собственностью Креста. Я согласилась на его условия. Теперь я должна уважать Совет и беспрекословно выполнять его приказы. Теперь Дакир имеет надо мной власть, а Блейк – полное право наказывать за любое неподчинение.
Кажется, вот он момент. Теперь я полностью потеряла себя. Наверное, стоит придумать другое имя, потому что теперь начинается новый этап моей проклятой жизни. Жизни без Кристины. Жизни, в которой мне больше не за кого цепляться, чтобы продолжать дышать. Всё, что у меня осталось, это затравленная, разбитая на осколки личность, и живой организм, который всё ещё заставляет бежать кровь по венам, а сердце биться. Только кому оно надо, это сердце?..
Чейз. Ты думаешь, я пошла на это ради тебя?.. Боюсь, что это не совсем так. Боюсь, что истинная причина звучит намного проще – у меня просто не было выбора. Мне больше некуда идти. Меня больше никто не ждёт. Крест – единственное место, в котором хоть кто-то желает меня видеть. Мне даже плевать на то, какие истинные планы на мой счёт в голове у Дакира. С какой целью я нужна ему… Быть здесь – это всё, что мне остаётся. Я никогда не признаюсь в этом вслух, но если бы я не была нужна и ему, не уверена, что нашлась бы другая причина, чтобы волочить и дальше своё жалкое существование. Кажется, теперь я тебя понимаю, Чейз. У тебя тоже не было выбора.
Крест – моя конечная точка. Здесь моя жизнь закончится. Потому что, когда Дакир получит от меня то, что ему нужно, мне больше не за что будет цепляться, чтобы не упасть в пропасть… И тогда… я упаду.
Моя проблема в том, что я слишком большое значение уделяю тому, что думают обо мне другие. Я не испытываю к людям никаких чувств, но в тоже время – мне не плевать на их мнение. И теперь… теперь в их глазах я буду выглядеть ещё хуже – бессовестная шлюха из Скалы, обнаглевшая настолько, что посмела остаться в столь правильном и целомудренном городе. Ведь это повредит его репутации!
Люди будут уверены в том, что я продала свою свободу, так же, как когда-то тело. Эти люди слепы. Они думают, что у каждого всё ещё есть выбор, когда на самом деле его нет ни у кого. Нет выбора. Это слово выцвело, потеряло смысл и было похоронено вместе со словом «любовь».
Моя личная свобода осталась взаперти глубоко внутри меня, в то время как её видимая часть была только что уничтожена. И знаете что, можете тоже презирать меня, но видимая часть, на данный момент жизни, значит гораздо больше. Потому что никто не способен заглянуть ко мне вовнутрь. Потому что это не имеет никакого значения. Видимость и внешняя оболочка – вот что сейчас важно.
Я скажу больше: так было всегда. Даже до Конца света было так.
Прости меня, Чейз. Я бы никому не пожелала такой участи. Даже если моя кровь справится с вирусом в твоём организме, ты всё равно проснёшься в аду.
Глава 6
Бесконечные коридоры. Стены с облупившейся краской, мутные оконные стёкла, сквозь которые с трудом пробивается свет с улицы. Грязно-синего цвета пол с потрескавшейся плиткой и какие-то потолки. Не знаю какие, я не нашла в себе сил посмотреть наверх.
Эти коридоры никогда не кончатся. Главный медицинский корпус научно-исследовательского сектора Креста оказался самым огромным зданием в городе.
Я шагала вслед за Дакиром твёрдой уверенной походкой, которая была настолько фальшивой, насколько фальшивыми были бескорыстные мотивы Дакира. Если бы я намеренно не хотела причинить ушибленному колену как можно больше боли, то распласталась бы по полу и волокла своё тело за одним из лидеров Креста, как полудохлый слизняк.
Я цеплялась за боль. Она была моим якорем. Якорем, ещё способным отрезвлять разум от бесконечного самобичевания.
Минут тридцать назад Дакир привёл меня в штаб и вручил плотный лист бумаги с указом о признании Советом нового жителя Креста. В пустую графу было внесено моё имя, а внизу проставлены три круглые печати и три разных подписи. Пустовало лишь две графы. Та, в которой должна находиться печать лидера социально-управленческого сектора, то есть Блейка, и ещё одна – для моей подписи.
Дакир заверил, что с Блейком проблем не будет: он просто ещё не в курсе, что должен признать нового горожанина. А если трудности и возникнут, то под гнётом троих лидеров, он всё равно даст согласие.
Дело о парне, которого я убила, а Чейз взял на себя вину, закрыли потрясающе быстро. Того бойца звали Мартин. Я только сейчас узнала его имя. Так вот, Дакир вписал в характеристику Мартина существенные отклонения в психике, непредвиденные панические атаки, неадекватные реакции, маниакальные и депрессивные синдромы последних степей тяжести… В общем, из паренька сделали законченного психа для того, чтобы оправдать Чейза и того, кто пустил ему пулю в грудь. Кира вписала те же диагнозы в медицинскую карту и отправила бумаги на суд Блейка. Со слов Дакира, Блейк даже разбираться не стал, просто закрыл дело. Я-то понимаю – ему просто стало неинтересно: какой смысл судить тех, кто только что совершил побег? Меня-то он явно больше увидеть не рассчитывал, да ещё так быстро.
Дакир хорошо знает своё дело. Знает когда и в какой момент сделать правильный ход конём.
Ручка, что он вручил мне для подписи, настолько сильно дрожала во вспотевшей ладони, что просто для того, чтобы самой поскорее избавиться от этого позорного нервного тика, я быстро поставила закорючку в пустой графе под своим именем и, в ответ на улыбку Дакира, с силой запустила ручку в него.
Затем он, с самым добродушным видом на свете и неподдельно тёплым лучистым взглядом, вручил стопку одежды и попросил переодеться – мои шмотки насквозь пропитались кровью и жутко воняли. И мне было настолько всё равно, что я даже не взглянула на тряпьё, которое сумбурно на себя напяливала. Знаю лишь, что оно серое и колется.
Зато Дакир был счастлив. Более того – он гордился собой. Тем, что достиг своей цели: уговорил меня остаться без применения угроз и насилия. В отличие от способов банд из других городов.
Он даже не заметил, что это был шантаж.
Дакир был человечным.
Обязательно поставлю ему памятник!
А потом он воодушевлённо хлопнул меня по здоровому плечу, заверил, что теперь я нахожусь под его абсолютной защитой, и сообщил, что Кира меня ждёт.
В коридорах главного медицинского корпуса было слишком шумно. Хотелось с силой зажать уши руками и завопить, чтобы все заткнулись. Это было невыносимо. Мозг в очередной раз играл со мной в игры. Происходящая вокруг суматоха была похожа на ускоренную видеосъёмку, в то время когда мои передвижения были максимально замедленны. Люди сновали туда-сюда на сверхзвуковой скорости, оставляя призрачные разводы за спинами, а я находилась в центре этого муравейника и хотела кричать, кричать, кричать, чтобы все исчезли!
Кира была не одна – вокруг кружили лаборанты. Они и проводили меня к высокому железному столу, на который я сама улеглась без приглашения.
Чейз лежал на таком же столе. Только в изоляторе. Который отгораживала толстая прозрачная стена от кабинета, в котором находилась я.
Он выглядел мёртвым. Он не двигался. Не дышал – его грудная клетка не вздымалась.
Выпустив из лёгких странный свист, села, глядя сквозь стекло огромными глазами:
– Вы убили его…
– Он жив, – голос Киры, – наши процедуры замедляют не только всасывание вируса в кровь, но и работу организма в целом. Он дышит.
Её голос звучал спокойно, деловито, но я не могла не уловить в нём звенящих ноток обиды. За что? За то, что угрожала ей пистолетом? Серьёзно?.. А она, на пару со своим мужиком, за моей спиной приводила в действие план по вербовке меня в сектор Дакира.
Из слов Дакира получасом ранее: «Не злись на Киру. Она почти ничего не знала. Она получила от меня инструктаж, ещё до того, как вы сблизились. Поверь, я хорошо знаю эту женщину. Она не склонна заводить сомнительную дружбу. Но к тебе она привязалась. Она беспокоится о тебе».
– Это просто немыслимо. Поверить не могу, что делаю это, – Кира пыталась говорить сдержанно. – И ты! Как ты на это решилась?! Этот мужик тебя вообще ни во что не ставил!
– Делай свою работу, – я улеглась обратно.
– У тебя вторая группа крови, – Кира протирала внутреннюю сторону моего локтя ватным тампоном.
– Знаю, – я не отрывала глаз от Чейза. Его даже переодели в некое подобие пижамы.
– Знаешь? – гаденько переспросила Кира. Ей осталось только зашипеть, как змее. – А у него какая, знаешь?
– Если собралась взять у меня кровь, разве не подходящая?
– Чёрт! – с тяжёлым вздохом Кира отстранилась, видимо, опять собираясь возмущаться. – Ты, – она ткнула в меня пальцем в синей резиновой перчатке, – ты… как же ты бесишь!
Я прикрыла глаза. Во мне больше не осталось сил для подобного.
– У него четвёртая! – прокаркала Кира.
Четвертая?
