скачать книгу бесплатно
– Ну, он не совсем учитель, – пожимает плечами Женя. – Точнее, в состав школьных педагогов не входит. Он просто кружок музыкальный ведёт по вечерам. Училке музыки уже под семьдесят, и кроме «Крылатых качелей» от неё ничего не услышишь, так что… Актовый зал есть, инструменты кое-какие тоже есть, вот директор и дал добро. Вроде как, повышение духовного развития учащихся и бла-бла-бла.
– И на чём играешь?
– А? Я? – И смущённо: – На гитаре. На акустической.
– Ммм… круто.
– Ой, спасиииибо. Сегодня вечером занятие будет. Приходи обязательно! Тебе понравится!
О, да.
Понравится.
Только не в этой жизни.
И только не в этой школе.
***
И только не с этим учителем!
Вот теперь, пожалуй, стоит серьёзно задуматься над тем, какой такой великий грех я совершила в прошлой жизни, что приходится так сильно расплачиваться за него в этой?..
Или же я попросту проклята?.. Может талисман от сглаза прикупить, или бабку-колдунью поискать?..
Что ещё мне делать остаётся?!
Как всё это называется?!
Судьба? Карма?! Нет, – точно проклятие!
Пять часов вечера. Небольшой актовый зал в совдеповском стиле встречает меня приглушённым жёлтым светом, несколькими рядами кресел в пошарпанных велюровых обивках вишнёвого цвета, старым потёртым паркетом под ногами, и несколькими десятками разукрашенных а-ля «Вырви глаз» женских физиономий, что, стоило тяжёлой скрипучей двери сообщить о моём визите, тут же обратились ко мне. Все до единой! Глаза сощурили и так внимательно смотрят, настороженно, будто я – самка из другой стаи, их единственного здорового самца отбивать пришла.
А вот собственно и самец.
Умереть и больше не вставать. Никогда.
Выскочка, замерев на маленькой полукруглой сцене, смотрит на меня, высоко вскинув брови, явно пребывая в не меньшем замешательстве, чем я. Практически сдутые цветные шарики, и плакат с поздравлением ко дню учителя служат его высокой фигуре, облачённой в видавшего виды джинсы и свободную серую футболку, катастрофично нелепым фоном.
Вижу, как медленно выдыхает, так и не сводя глаз с застывшей в проходе меня, и… чёрт… ненавижу… пробегается мало заинтересованным взглядом по моей фигуре, и будто в первые в жизни меня видя, расслабленно интересуется:
– Новенькая?
«Нет. Твоя смерть», – крутится в голове. Не могу язык от нёба отлепить, не могу даже глаз своих стеклянных от лица Выскочки оторвать. С места сдвинуться не могу, даже вдох полной грудью сделать не выходит…
Я проклята.
Я точно проклята!
Господи, за что?
– Ой, Америкоска наша припёрлась, – с какого-то ряда раздаётся знакомый женский голос с хрипотцой, и я заставляю себя оторвать взгляд от лица Мити, и найти это мерзкое подобие девушки в одном из кресел.
Ну-ну… Жанна.
«Ну, привет. Оуч, ты накрасилась? У тебя есть косметика? Да ещё и подобие юбки есть?.. Ну всё, улёт!»
– Чё пялишься, принцесска? – рявкает в ответ на мой излишне долгий и пристальный взгляд Жанна. – Вали давай, дверью ошиблась.
– Проходи, – звучит со сцены спокойный, но твёрдый голос Мити. – Занимай любое из свободных кресел.
Мычу себе под нос что-то несвязное и опускаюсь в ближайшее к выходу из этого Ада кресло.
– Можно и ближе сесть, – комментирует «Сатана». – Мы не кусаемся.
«Ну-ну», – поджимаю губы, и нахожу куда более занимательным занятием разглядывание инструментов в углу зала. Старенькая электрогитара, барабанная установка, акустика, сплошь разрисованная цветными маркерами, бас-гитара, что с виду ровесница моего умершего деда, фоно… и… Скрипка, судя по чехлу?
– … да, именно так Дмитрий Александрович. Америкоска всегда такая. Та ещё стерва. Считает нас кем-то вроде крыс под её ногами.
«Кем-то вроде тараканов, – отвечаю Жанне мысленно. – Их можно топтать. А крыс я боюсь».
Чувствую, как его величество Сатана Дмитрий Александрович со своего трона прожигает меня взглядом, но предпочитаю игнорировать его и теперь разглядываю свои ногти. Боже… как же давно я на маникюре не была…
– … ага, да. Ей Раиса Павловна ультиматум поставила… – доносят черти, друг друга перебивая.
– Не успела в новую школу прийти, а уже вопрос об отчислении стоит…
– Ага. Точно. Выдра.
Слушаю этот змеиный гадюшник одним ухом и вообще ничего не испытываю, даже злиться не хочется. Пусть хоть подавятся своими языками грязными, я выше того, чтобы вступать в спор с какими-то там склочными дурами.
– Тупая, избалованная америкоска!
– Ни мозгов, ни вкуса!
А вот это обидно.
– Пришла и воздух испортила! Дышать теперь невозможно! Сколько ты на себя духов вылила?!
– Эй, вали давай отсюда! Слышь?
– Ты нам заниматься мешаешь!
Чего?.. Я вообще молчу.
– Но она ведь ничего не сделала!!! – выкрикивает рыжеволосая Женя, и я невольно поднимаю на неё глаза. – Чего накинулись на неё? Она… она просто… просто пришла…
– Заткнись, Карасева! – рявкает Жанна.
– Варежку закрой, или хочешь к принцесске пересесть?! – поддакивает ей кто-то.
И Женя сдувается. Замолкает. Садится на место и с красным, как помидор, лицом пялится себе под ноги.
Спасибо, Женя. Ты пыталась.
– Закончили?! – мужской голос, что вдруг проносится по залу и мгновенно закрывает рты всем истеричным сукам, кажется не знакомым, чужим и… властным, сильным, авторитетным. Это что… Выскочка так говорить умеет? Пфффф…
– Простите, Дмитрий Александрович…
– Простите…
– Дмитрий Александрович, – почти беззвучно бурчу себе под нос с насмешкой, и будто тот смог услышать тут же впивается мне в лицо острым взглядом.
«Что-то не так»? – в ответ говорит ему мой взгляд.
И вот буквально на секунду, на мимолётную и едва уловимую, замечаю, как напрягаются его челюсти, а зубы наверняка скрипят от недовольства, но… Надо отдать должное Мистеру-учителю, – лишнего себе не позволяет, и вот уже снова спокоен и рассудителен.
– Любой, кто ещё выскажется не по теме музыки, сразу окажется за дверью. Ясно? – обводит строгим взглядом своих учеников, и на мне намеренно взгляд задерживает. – Ясно?! – повторяет требовательно.
Это он мне?..
Да что не так с этой школой?
Я за последние десять минут и слова не сказала!
Вытаскиваю из сумочки iPod, наушники в уши, делаю звук погромче, откидываюсь затылком на спинку кресла и прикрываю глаза. Всё, что мне нужно сделать – это отсидеть здесь полтора часа. Участвовать в разговоре и не подумаю даже.
Помню ещё, как мысленно подпевала «Green Day», а затем сама того не желая уснула. А когда проснулась…
– Выспалась? – Физиономия Выскочки оказалась так близко, что я от неожиданности аж на месте подпрыгнула и издала такой странный звук, что при большом желании повторить не смогу.
Тряхнула головой, выпрямила спину и с невозмутимым видом прочистила горло, отодвигаясь подальше от наглеца в соседнем кресле.
– Всё уже? – сквозь щёлочки заспанных глаз оглядела помещение. Пусто. За окнами непроглядная тьма. В актовом зале, кроме нас двоих, ни души.
– Минут двадцать, как всё уже.
– А чего не разбудил?
– Так я и разбудил, – губы трогает лёгкая улыбка, а я почему-то дольше необходимого задерживаю на них взгляд и тут же себя мысленно одёргиваю.
– Мне жаль, – говорит вдруг, и теперь я смотрю на него, как на идиота.
Кивает на мой iPod и…
– Твоююю мать, – выдыхаю обречённо и вытаскиваю из ушей наушники, в которых царит абсолютная тишина, потому что провод… Какая-то тварь порезала провод моих наушников!
– Я не знаю, кто это сделал и когда. За всеми не уследишь, – будто из-под воды до моего сознания доносится голос Выскочки.
– А я знаю кто, – отвечаю не сразу, пугающе тихим, озлобленным голосом и смиряю Митю обвинительным взглядом. – Это сделал тот, кто притащил на урок музыки ножницы!
– Скорее всего, маникюрные.
– Да плевать! А если бы она мне ими глотку перерезала?
Усмехается. Устало вздыхает, проводит рукой по волосам, взлохмачивая их ещё больше, и смотрит на меня с сожалением:
– Я узнаю, кто это сделал. Даю слово.
– Мужикоподобная Жанна, кто ж ещё!
– Кто-кто? – ещё веселее усмехается. – Слушай, я…
– Хреновый из тебя учитель! – перебиваю, и брови Мити лезут на лоб:
– Хреновый потому, что не следил за тобой ежесекундно? Я тебе кто – хранитель снов? Это всего лишь наушники. Вставай, мне нужно закрыть зал.
Охренеть…
– А если бы меня пырнули тут?..
– Сказал же: разберусь! – раздражённо. – Поднимайся, – встаёт на ноги и меня следом поднимает. – Я отвезу тебя домой.
Ха.
– А может, сразу переедешь ко мне? Чего тянуть?
– Что? – хмурится.
А я глаза закатываю:
– Тебя и так стало слишком много в моей жизни. И машины твоей. Избавь от удовольствия, – запихиваю в сумочку iPod, разрезанные надвое наушники и направляюсь к двери.
– Ты либо отчаянная настолько, – звучит в спину, – либо больная на всю голову!
Замираю, но и не думаю оборачиваться. Слушаю.
– На улице темно, – это, во-первых. Во-вторых, если с тобой что-нибудь случится по дороге домой, я не хочу быть за это ответственным. А учитывая твои сверх способности находить проблемы на свою задницу, отпусти я тебя и ответственности точно не избежать. Ну, а в-третьих, – оказывается лицом к лицу со мной, выдерживает паузу и смягчившись добавляет: – Мне нужна моя крутка. Я в ней права оставил.
– А если увидит кто? – интересуюсь скользко. – Или у вас в городе считается нормой, когда ученица садится в тачку к своему учителю?
Губы в улыбке повеселённой кривит, складывает руки на груди и глазами своими дьявольскими сверкает:
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
