скачать книгу бесплатно
Сборник детективных рассказов. Серия «Профайлер»
Елена Фили
Главная героиня Ульяна работает профайлером в кадровом агентстве. Имеет навыки, с помощью которых может распознать, какой психотип у человека, что от него можно ожидать, и лжет он или говорит правду.
Сборник детективных рассказов
Серия «Профайлер»
Елена Фили
© Елена Фили, 2023
ISBN 978-5-0055-2216-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Оглавление
1. Страшная «Потеряшка»_______________7
2. Детская травма______________________45
3. Смерть шантажиста__________________87
4. Трофей достается убийце__________137
5. За все придется заплатить_________185
6. И больше незачем жить___________225
7. Инстинкт сохранения_____________269
– Я прошу тебя, Наташа…
– Нет.
– А если будет ребенок?
– Это будет прекрасно, если у меня будет ребенок. А ты мне зачем?
– Я тебя люблю, а ты просто используешь меня…
– Останови вот здесь, у ограды. Не нужно, чтобы соседи видели твою машину.
Она уходила в метель, в снег, сыпавший словно прямо из фонарей, расставленных равномерно вдоль тротуара, такая желанная, чужая жена. И уносила его ребенка. Они встретятся случайно через много лет. Он – смертельно больной и одинокий. Она – поблекшая усталая разведенка, мать двоих детей. Он сразу ее узнает, несмотря на выцветшее лицо и затравленный взгляд. Она, не заметив радостно шагнувшего к ней мужчину, равнодушно пройдет мимо.
***
– Ррр-а-в???
Чара, как обычно, выскочила из подъезда первой и предупредила мощным рыком о своем появлении возможных случайных соискателей на звание «самый страшный питбуль во дворе». Прислушалась, не тявкнет ли кто-то, считающий себя бессмертным, в ответ, и с достоинством потрусила по тротуару, не дожидаясь хозяйку. Ульяна аккуратно прикрыла тяжелую подъездную дверь, чтобы не бабахнула набатом и никого не разбудила в такую рань, поправила наушники под тонкой шапочкой, натянула теплые перчатки и припустила следом, по щиколотку утопая кроссовками в нападавшем за ночь снегу.
Каждое утро, не смотря на погоду и настроение, она бегала. Не для модного похудения, а потому что любила такие вот минуты одиночества, парк без прохожих в ранние утренние часы, проносившиеся мимо молчаливые ели в снегу, если была зима, и в каплях дождя, если лето, и это Чарино вопросительное «Ррр-а-в». Ритмичный бег и чистый воздух приводили в порядок мысли, в голове выстраивался четкий план работы на день, придумывались удачные тезисы для ежедневной статьи в ее собственный блог «Профайлер». Сегодня Ульяна решила посвятить статью «потеряшкам». На эту мысль ее натолкнули расклеенные по столбам парка шуршащие на ветру листки с объявлением «Внимание, розыск!» известного поискового отряда «ЛизаАлерт». Возле одного из них Ульяна задержалась, сбив дыхание. Сообщалось, что «потеряшка» исчезла из психоневрологической клиники два дня назад. Женщина на фото смотрела в сторону, не в объектив, у нее были опущены уголки губ, поза выражала тревогу. «Суицид возможен», – профессионально отметила про себя Ульяна и продолжила бег. Суицид возможен, суицид возможен… отбивали ноги ритм до самого дома. И потом, в душе и во время завтрака, в голове стучал этот ритм.
Она постаралась выбросить из головы навязчивую мысль. Нужно отправить отчет о вчерашнем собеседовании, работодатели из кадрового агентства торопили, но Ульяна уперлась. Спешить не хотелось, да и репутация обязывала. Агентство было известным, клиенты агентства, обычно строительные или торгующие стройматериалами компании часто обращались повторно, довольные результатами. Осечек не происходило. До последнего времени. После двух неудач, кадровики решили усилить программу опросов и пригласили профайлера – ее, Ульяну. После трех этапов собеседования с соискателем: работа с проектировщиками, работа с возражениями, работа с лицом, принимающим решения, наступала очередь Ульяны. Она была чем-то вроде детектора лжи.
Вчера соискательница на должность «Менеджер по работе со строительными объектами», молодая энергичная женщина, с неплохим опытом, с прекрасными характеристиками, перед ответом на простые вопросы «Почему вы решили сменить место работы?» и «Как складывались на прежнем месте ваши отношения с начальством?» – заметно ТОЗилась. То есть делала паузу, раздумывая, что именно сказать. ТОЗ – это такая Точка Ориентировочного Замирания перед ответом. И затем начинала ответ с фразы «Сколько можно уже говорить…» А вот это уже была эмфаза – эмоционально-экспрессивное выделение какого-либо значимого элемента в ответе. Обычно, эмфаза свидетельствует о том, что человек пытается навязать свою точку зрения как единственно правильную, продавить интонационно. То есть, возможно, что-то скрывает. В остальном, соискательница не сбивалась. Нужно написать в отчете, чтобы проверили информацию с прежнего места работы женщины более тщательно.
Загрузив интернет, Ульяна опять увидела в рассылках объявление о пропаже пациентки психоневрологической клиники и решила позвонить Вере, – та была постоянным добровольным сотрудником отряда «ЛизаАлерт», а еще они жили в соседних подъездах, дружили со школы и ходили вместе по всяким культурным тусовкам. Обеим было по тридцать лет, обе не имели бойфрендов, жили без родителей и частенько для того, чтобы «поболтать за жизнь», посещали бар недалеко от дома, где подавали отличное пиво. Только Ульяна была вегетарианкой, поэтому заказывала себе сухарики к светлому нефильтрованному, а Вера брала темное ароматное и кусочки вяленого мяса.
– Верунь, привет! Читаю объявление о розыске женщины, помощь нужна?
Прошлой весной волонтеры отряда искали молодую девушку, ушедшую из дома в никуда. Ульяна по просьбе подруги прочитала тогда все сообщения из соцсетей исчезнувшей и подсказала, что та, скорее всего, поехала в город к бывшему парню, и что возможно, захочет покончить собой. При чем, эффектно, на глазах его нынешней возлюбленной. Члены отряда тогда успели в последнюю минуту: девица с канистрой бензина в руках стояла перед подъездом дома, ожидая выхода соперницы. С тех пор Ульяну часто приглашали в отряд для консультаций, чтобы при поиске «потеряшек» проработать версию суицида.
– Привет, привет. Не знаю даже. Наверное, нет. Все ясно. Наталья эта в клинике находилась как раз из-за того, что наглоталась сонных порошков. Хорошо, что сын пораньше с работы приехал, а то бы не спасли, – Вера помолчала, – и сбежала из клиники, видимо потому, что не хочет лечиться, а хочет умереть. У полиции это основная версия. А вот лечащий врач удивлен. Говорит, не было поводов для побега. Ну, а мы как всегда – ищем. Расклейки, опросы, лес вокруг клиники прочесали.
– А видеокамеры? – Ульяна двинулась на кухню – кормить Чару. Та уверенно подвела ее к холодильнику и привычно поскребла лапой по дверце. Ульяна прижала мобильник плечом к уху, достала банку и принялась выкладывать собачьи консервы в миску.
– Да как обычно. На ж\д станции, откуда уходит электричка в Москву, камер нет. На территории клиники камеры есть, но мало. В основном, на въезде и по периметру забора, и то редко. «Слепых» зон» много. И главное, никто ничего не видел. Меня вот это всегда поражает. Человек. Среди других людей. Исчез. А никто, блин, не видел, куда, как, почему. Как Гарри Поттер в мантии-невидимке. Что за…
Тут Вера заругалась совсем не литературно, – она очень эмоционально переживала каждый случай, когда люди пропадали и не находились, хотя и по разным причинам. Ульяна отложила включенный мобильник на стол, знала, что это надолго. Ей нужно было еще кое-что спросить, но придется ждать, когда буря эмоций стихнет.
Дзык-дзык… Чара застучала лапой по вылизанной миске – требовала добавки.
– Да ладно, ты и так толстая, прекрати, – начала было Ульяна и вздрогнула от возмущенного крика из трубки мобильника, господи, она и не подумала, что Вера может услышать!
– Кто толстый? – разорялась трубка, – я толстая? А ты на себя в зеркало давно смотрела без одежды? Наверняка смотрела! Сквозь слезы!
– Верка, замолчи! Это я Чаре сказала.
– А-а-а, она да – толстая. А хватит ее кормить по три раза в день, – опять начала набирать обороты подружка.
– Да уймись уже! Лучше скажи, почему лечащий врач так уверен, что пациентка не могла сбежать? Что-то тут не совпадает.
– Ой, я тебя умоляю! – снова запыхтела Вера, – за репутацию клиники он волнуется, вот почему. Мол, лечение получала правильное, положительный эффект был… Слушай, – вдруг прервала она обличительную речь, – вот чем помоги, съезди в клинику и сделай проверку на вшивость этого врача, врет он или нет. Или что-то скрывает, или…
– Подожди, подожди. Что значит, съезди? Кто меня пустит? И разговаривать со мной этот врач не станет. Кто я такая?
– А вот это правильный вопрос. Перезвоню! – в трубке запиликал сигнал «отбоя».
Через час, когда Ульяна уже позабыла о враче и об отряде «ЛизаАлерт», раздался звонок в дверь и одновременно затрясся мобильный, переведенный в режим «не беспокоить». Чара сорвалась с дивана и с оглушительным лаем помчалась в коридор. Ульяна, предчувствуя, что такое совпадение неспроста, осторожно поднесла трубку к уху:
– Одевайся и выходи! Там на место происшествия следственная бригада едет, из отдела по поиску пропавших, тебя представят врачу как сотрудника. Полицейские не хотели, но я позвонила нашему командиру, а он договорился с полицейским начальством. За это мы все сведения, которые отрядом нароем, передадим отделу. Ну? – Вера ожидала похвалы.
– Ты больная? А если бы я сейчас в ванной грелась? Они приехали уже. Под дверью стоят!
– Распаренный мозг становится рыхлым и лучше впитывает информацию, – выдала Вера и отбилась.
Через секунду перезвонила и предупредила:
– Там у них главный – Петечка, капитан, так вот, он – мой, поняла? Я на него давно зуб точу. Еще с прошлого поиска.
***
– А я тебе говорю, этого не может быть! – горячилась Ульяна. – Да, тетка, была чем-то подавлена. Да, измученная какая-то на всех видео, но точно не суицидница. Врач с ней беседовал каждый день в течение последней недели и видео записывал. Я все беседы просмотрела. И полностью с ним согласна – не хотела она себя жизни лишать! Ну, бывает. Обстоятельства сложились кошмарно, и все, терпеть нет сил! А потом человек одумается и забудет. Ей и гулять разрешили по парку больницы, потому что она не была опасна, ни для себя, ни для других!
– Ага! Он ей разрешение подписал, а она раз и смылась! Типа, чихала я на ваше лечение! Лежит где-нибудь под кустом, отмучилась, а мы ищи!
Бригада возвращалась с места происшествия, капитан Петечка и Ульяна сидели рядом и орали друг на друга, пока остальные занимались своими делами.
– Ты говорил, у нее сын-наркоман со стажем? Это он ее нашел? – постепенно остывая, поинтересовалась Ульяна.
– Два. Два у нее сына. Наркоман – это младший. Не то чтобы со стажем, а все. Конченный. Нашел ее старший. Он и заявление сегодня с утра подавал на поиск. Злой был, ужас. И все критиковал, и все ругался. Такой чистенький офисный планктон. Адвокат, кажется. Галстук, костюм, ботинки. В общем, фу, противный. Не люблю таких.
– Конечно, трудно быть приятным, он же мать спас и думал, что все теперь будет хорошо. Если бы твоя мать с таким диагнозом сбежала из клиники, ты бы тоже был злым.
– Это да, – вздохнул Петечка и неожиданно гаркнул, – ребята, вон Макдональдс! Заедем? Жрать охота!
Машина лихо повернула и подъехала к столбику с динамиком и меню. Петечка высунулся в окно и, слушая пожелания команды, сделал заказ, потом спохватился и уставился на Ульяну.
– А ты что молчишь? Денег если нет, я займу.
– Мне капучино большой. Без сахара.
– Нам еще капучино, – важно сообщил капитан в динамик.
– Капучино. Все? – послышался оттуда искаженный женский голос.
– И… что еще?
– Ничего, только кофе.
– А, точно. Верка же предупреждала, что ты эта… вегетарианка… – Петечка произнес слово как-то протяжно и насмешливо, а в салоне после этих слов наступила оскорбительная тишина. Звонок мобильного раздался очень кстати.
– М-м-м? – откусив чизбургер, промычал капитан. Лицо его изменилось с довольного на деловое, а потом на скорбно-унылое. – Да, понял, выезжаем.
– Вот и конец спору. Нашли «потеряшку». Повесилась она. У себя на даче, в сарае. Так что… В общем, мясо надо есть, от него соображаешь лучше, – неожиданно закончил он, и в салоне радостно заржали.
Ульяна побледнела. Понятно же, что смеялись над ней, потому что она, какой-то непонятный для полицейских служак «профайлер», оказалась неправа, а свой в доску капитан прав.
– Можно, я поеду с вами? – стиснув до ломоты зубы, спокойно спросила она капитана.
– Ты поедешь с нами, потому что дача Ольховских по пути в Москву. Не высаживать же тебя, – отмахнулся Петечка.
Ульяна вздохнула. Гипертимный психотип. Шумный, бесцеремонный, жизнерадостный. Такой подойдет Вере. Надо только предупредить ее, чтобы была внимательней, потому что часто гипертимы неразборчивы в контактах, непостоянны в привязанностях, и, увы, влюбчивы. Она вгляделась в темноту за окном. В просветах между ровными стволами обсыпанных снегом сосен то тут, то там стали появляться плохо освещенные силуэты небольших домиков. Вот и дачный поселок.
– Приехали! – подтвердил водитель, притормаживая у невысокого чуть покосившегося забора.
В сарай Ульяну не пустили. Да и что она могла там увидеть? Застывшее почерневшее лицо? Скрюченные руки и ноги?
Двое полицейских вынесли на носилках прикрытое тело, и Ульяна сильно, всем телом, вздрогнула. Вспомнила, как четырнадцать лет назад из квартиры также уносили мать. Только та вскрыла себе вены. Сын этой Натальи вернулся с работы и успел ее спасти. Хоть и ненадолго. А она, Ульяна, тогда задержалась после школы с подружками. И спасти не успела. Зато точно помнила мамины мимику, жесты, слова в последние перед смертью дни. Вспоминала и запоминала. Именно тогда она твердо решила, что будет психологом. Будет лечить душу тем, кто отчаялся. Не могла Ульяна ошибиться! Не похожа была Наталья на самоубийцу.
– Петя! – бросилась Ульяна к вышедшему покурить капитану, – выслушай меня… Ну, не может быть, чтобы…
– Не может, не может, – с досадой ругнулся капитан. – Подозрительно там все. Чисто, словно кто-то прибирал за собой. А дачу с осени никто не посещал. Странные царапины на ноге у погибшей. Должны быть сверху вниз, когда тело падает в петле, а они снизу вверх, будто ее поднимали вверх и зацепили за гвоздь, что из стула торчит. Я сказал эксперту, пусть странгуляционную борозду тщательно осмотрит, потом, в лаборатории. Что за день такой? – с досадой сплюнул он в снег. – Вторник же, не понедельник.
– Петь, а мы в пятницу собираемся с Верой пивка попить, в баре, рядом с моим домом. Приходи? Вера будет рада, – нечестно подставила подругу Ульяна, но ей очень хотелось узнать продолжение этой истории.
– Ты такой молодец, – польстила она, наверняка зная, что гипертимы нуждаются в постоянном одобрении, – я тебя со своей собакой познакомлю. Вера говорила, ты собак любишь?
– Что за порода? – капитан расслабился. Боялся, что эта странная девушка-как-ее-там-профайлер, которая почему-то твердо знала, что пропавшая не может быть самоубийцей, начнет над ним насмехаться.
– Питбуль, она прикольная. Договорились? На пятницу?
– Ну, раз вы с Верой приглашаете… Договорились.
***
– Правда прикольная! – смеялся Петечка и уже в который раз растягивал Чаре пасть, а она послушно, по команде «Голос», выдавала: «Бля-бля-бля»…
– Ей бы в полиции работать, – ржал капитан. – Команды выполняет усердно, на начальство ругается грамотно.
– Все, мы готовы! – Вера крутанулась перед зеркальной дверью шкафа-купе в прихожей и надела на кудри норковую шапочку – на улице было холодно. Декабрьский морозец сковал лужи, которые расползлись по тротуарам некрасивыми грязными кляксами. Всю неделю светило солнце, словно напоминало о себе перед зимним противостоянием, и выпавший в выходные снег благополучно растаял. А сегодня потепление закончилось. Утром на пробежке Ульяна пару раз поскользнулась, и сейчас, вспомнив об этом, поменяла стильные сапожки на зимние теплые ботинки с толстой рифленой подошвой.
В баре официант провел троицу к заказанному заранее столику. В пятницу вечером здесь было не протолкнуться. Сюда стекались из многочисленных офисов менеджеры, адвокаты, риэлторы, в общем, те, кого Петечка называл обидным словосочетанием «офисный планктон».
– Ну, что, начнем выходные? – Петя поднял кружку, прикрыл глаза и шумно отхлебнул пива.
– А у тебя будут выходные? Ты уже с убийством разобрался, что ли? – почти натурально удивилась Ульяна.
– Что? Не терпится? Так и знал, что весь вечер меня пытать будешь. Да все я расскажу. Но сначала – пиво.
Долгие пятнадцать минут Петя болтал о чем угодно: о погоде, которая вовсе не зимняя, о Чаре, с которой подружился и которой, по его мнению не хватает твердой мужской воли, вот и делает, что хочет, а еще вовсю кокетничал с Верой. Ульяна терпела, вставляла ничего не значащие реплики и наконец, дождалась.
– В общем, картина такая, – важно начал Петечка, отставив пустую кружку. – Мы допросили старшего сына, соседку по лестничной площадке и подругу погибшей. Соседка слышала, как за два дня до первого покушения Наталья ругалась с парнем из соседнего подъезда. Есть такой там, наркотой приторговывает. И соседка эта, тетя Паша, утверждает, Наталья угрожала парню, что если тот не прекратит снабжать ее Павлика – это младший – наркотой, то она напишет заявление в полицию. Старший сын, Валера, сообщил, что мать в последнее время была очень подавленной и однажды обмолвилась, что скорее всего ей придется уйти с работы. Работает она всю жизнь бухгалтером в банке. И нынешний начальник отдела заставляет ее проводить левые платежи. Но самое интересное рассказала подруга.
Тут Петечка усмехнулся как-то ядовито и посмотрел по очереди сначала на Ульяну потом на Веру.
– Подруги – это самый верный способ добыть информацию. Так вот, девушки. Там прямо Санта Барбара, а не рассказ. Когда-то давно Наталья вышла замуж за прекрасного человека, достаточно обеспеченного. Но у пары не было детей. Тогда они решили усыновить мальчика.
Петечка торжествующе поднял палец вверх.
– Кто это, как вы думаете?
– Валера, это понятно, раз он старший, – переглянулись Ульяна с Верой.
– Именно. То есть он Наталье не родной сын. А дальше еще интереснее. Через два года Наталья рожает. Вот это ее родной сын. Павлик. А еще через несколько лет выясняется, совершенно случайно, что Павлик этот вовсе не от мужа.
– Как?! – чуть не подавилась Вера, а Ульяна нетерпеливо пнула ее тяжелым ботинком под столом, мол, не перебивай!
