скачать книгу бесплатно
Ульяна провела его в кабинет и открыла сейф. Деньги она догадалась сложить в пакет и спрятала в своей комнате, испугавшись реакции милиционера на такое количество купюр. Не станет ведь он обыскивать дом.
– И ствол имеется, – он тоже сразу обратил внимание на пистолет. – Легальный?
– Не знаю, – посмотрела она испуганно.
– Сейчас проверим.
Он без лишних церемоний начал разбирать бумаги и нашел разрешение на хранение огнестрельного оружия.
– Хорошая новость: одной проблемой у вас меньше. Оформим изъятие, пока будет храниться в отделе. После вступления в наследство планируете на себя регистрировать?
– Что? – она никак не могла понять, о чем он спрашивает.
– Пистолет, конечно.
– Я? Мне?.. Зачем? – от волнения она стала запинаться.
– Имеете право.
Ульяна отрицательно покачала головой.
– Понятно, – Виктор утвердительно кивнул. – Можно продать.
– Кому? – она представить не могла, как и где покупают оружие.
– Ладно, решим. Тут еще надо разобраться, может, на нем уголовка. Какие документы надо посмотреть?
Панова достала пачку из сейфа и протянула ее Савенко. Он долго все изучал. Изначально планировал скорей закончить, но приступил к чтению и провозился больше часа, кое-что перелистывал не один раз.
– Прямых указаний тут нет, одни намеки. Твой муж не дурак, чтобы сам себя подставлять, – он резко перешел на «ты», видимо, посчитал, что, проштудировав информацию о подвигах мужа, узнал и жену достаточно хорошо для этого. – Даже самому надежному сейфу нельзя доверять на сто процентов. В любом случае, я это забираю.
– И что теперь? – спросила она с тревогой в голосе.
– Составим протокол. Оформлю как вызов на дом.
– Вы меня арестуете? – задала она наивный вопрос.
– А есть за что? – его испытующий взгляд еще больше вгонял в страх.
Пока Виктор читал документы, Ульяна наблюдала за ним. Сосредоточенный вид капитана она расшифровала для себя как недобрый знак. С тех пор, как она нашла компромат на Игоря, появилась навязчивая идея, что и ее могут обвинить в причастности к его противозаконным делам.
Савенко по долгу службы нередко приходилось видеть испуг в глазах людей, но такой паники не мог припомнить. Это было похоже на ужас загнанной в угол жертвы, которая даже не поймет, в чем заключается ее вина, но, скорей всего, не посмеет оказывать сопротивление. Он испытал странные чувства: помесь сочувствия с иронией и насмешкой, желанием посмаковать ее состояние, поэтому и задал свой вопрос, продлевающий ее ощущение неопределенности.
– Успокойся, – сжалился, наконец, но слова он произносил нарочито грозно. – Тебя никто и ни в чем не обвиняет, но давать показания в качестве свидетеля придется.
Завершив все формальности, Виктор Савенко ушел. Как он и предупреждал, ее вызывали для дачи показаний, но чем все закончилось ей неизвестно, так как сама Панова процессом не интересовалась.
Понимая необходимость, Ульяна сходила в нотариальную контору, чтобы открыть наследственное дело. В первую очередь она сама в этом заинтересована, но боялась волокиты и совсем не умела общаться с официальными лицами, всегда перед ними робела. В первый же визит возникло небольшое препятствие, которое легко устранить, но она ужасно огорчилась. Оказывается, нужно было взять с собой свидетельство о рождении. Ей выдали список документов, необходимых для оформления наследства, и женщина поникшая вышла из кабинета.
Пришлось ехать в родительский дом. Она наведывалась туда периодически, следила за чистотой в квартире, которая уже несколько лет пустовала. У мамы важные бумаги всегда хранились в идеальном порядке. С тех пор все осталось по-прежнему – некому менять заведенные правила. Но, несмотря на внешнюю прибранность, здесь было неуютно. Жилище, в котором Ульяна провела все детство и юность, отражало ее внутреннее состояние. Так хотелось, чтобы кто-нибудь вдохнул в нее жизнь.
К следующему походу к нотариусу Панова собрала все необходимые бумаги, и заявление приняли. Игорь о смерти не думал и завещание не оставил, поэтому вступать в свои права она будет по действующему законодательству.
Глава 12
О том, что случилось с Игорем, Матвей узнал из новостей по телевизору. Он как раз находился в рейсе, когда разбился Панов, но пока не прошли похороны, о смерти одного из самых влиятельных бизнесменов в городе повторяли регулярно, поэтому, даже вернувшись, он увидел кадры аварии.
Коробов не вникал с обстоятельства произошедшего, так как речь шла о человеке, которого он презирал и ненавидел всей душой. Скорбеть по нему он точно не станет. Матвей тут же вспомнил об Ульяне, и сердце бешено заколотилось в груди. Он тщетно пытался совладать с собой, ничего не получалось.
Затем всплыли все события, связанные с ней. Больно признавать, но счастливых моментов было куда меньше мучительных, которые черной тучей в одно мгновение поглотили первую реакцию и связанные с ней надежды.
Она теперь свободна. Но какой стала девушка, которую он когда-то полюбил? За шесть лет она наверняка привыкла к обеспеченной жизни. Что, если богатая вдова его даже не узнает, явись он к ней? Да и что сказать? «Привет! Это я, Матвей. Помнишь меня?» – голова моментально выдала первую возможную формулировку. Нужен ли он ей? Скорей всего, она о нем и думать забыла.
Пошли мрачные мысли. Они, как по щелчку, переключили на Свету и ее обвинения, высказанные в одну из последних встреч. Внутри все прожгло чувство стыда перед ней. Наверное, это будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, потому что ее больше нет, и прощения попросить уже не у кого. Вот перед кем он бесконечно виноват. Если бы он мог все исправить. Как, не представлял до сих пор, но не допустить трагедии был обязан и ничего для этого не сделал.
В самом деле, почему душа прикипела к той, которая сделала ему больнее кого бы то ни было? Рад бы избавиться от наваждения, да не в силах. Говорят, время лечит, только, видать, у него какая-то неподдающаяся форма заболевания, мутирует, приспосабливается, но не проходит. Хоть симптомы иногда удается заглушить, и на том спасибо. Работа помогает. Похоже, и на этот раз придется прибегнуть к апробированному средству.
А мысли с упрямством мазохиста возвращались к Ульяне. «Что, если все не так?» – луч света стремительно распорол темную тучу сомнений, и вслед за ним стали просачиваться полярные мысли. Разве можно забыть первое чувство? Ведь до знакомства с ним она ни с кем не встречалась, в этом он был уверен. Карие глаза, таящие в себе смущение и нежность, до сих пор робко глядят на него каждый раз, как он вспоминает о ней.
Однако он так и не понял, как она могла связаться с Игорем. Эти мысли одним порывом смели весь романтический налет, оголив неприглядную суть. И что в сухом остатке? Он ему изменила, забеременела и вышла замуж. Но почему именно Панов? Удар больнее сложно себе представить. Вся прежняя обида вернулась, словно прошло не шесть лет, а пара дней. Неужели эта рана никогда не зарастет?
Даже если она его помнит и любит, хотя будь это так, не вонзила бы нож в спину. Но предположим, что он ей дорог так же, как она ему. Смогут ли они быть вместе? Вернее, сможет ли он закрыть глаза на ее предательство, на эту черную брешь, за которой кроется ее жизнь с Игорем. День за днем она находилась рядом с этой мразью, делила постель, в конце концов. Света права, такое не проходит бесследно. И как быть с этим?
Воображение только начало рисовать картинку, как Панов прижимает Ульяну к себе, и Матвей сразу ощутил подступающую ярость. Нет! Он не сможет переступить через себя и прикоснуться к ней. Игорь навсегда ее заклеймил. Парадокс, но девушку, которую никак не удается забыть, он сам же никогда не сможет принять и простить.
Но тут снова в голове всплыли слова Горелко. Она ведь тоже открылась, что спала с Пановым. Правда, это сказано в пьяном угаре. Солгала? Не похоже. И все-таки это другое. Света не Уля. И когда они были вместе, он об этом еще не знал, хотя и потом, когда услышал правду, это его не сильно уязвило. Только ли дело в том, что Горелко он не любил? Она ему дорога по-своему. Ради нее он тоже готов на многое, вот только отогреть так и не смог.
Странное дело, но ее признание, которое всплыло в памяти, немного смягчило восприятие поступка Ульяны. Света умудрялась любить его, помогать в самый нужный момент, но по злой иронии судьбы это всегда происходило в ущерб ее собственным желаниям. А он неизменно мыслями и сердцем стремился к другой. Почему так?
Опять накатила волна стыда. Возможно, если бы они не сошлись, она не начала бы пить и осталась жива? Ответ на этот вопрос он уже не узнает. «А я хоть из кожи вон лезь, никогда не была нужна тебе. Вот Зинаида Андреевна, Царствие ей небесное, любила меня. А ты тяготился. Сейчас и подавно. Думаешь, если бы у нас сложилась настоящая семья, я бы так бухала? Не очень-то приятно сознавать, что жизнь – дерьмо, все зря», – вспомнил он ее слова. Они обличали и выворачивали душу.
Мама всегда являлась для него мерилом правильности поступков. Матвей представлял ее реакцию и определял для себя, так делает или нет. Она не стала бы упрекать, но страшно представить, как ее больное сердце переживало бы уход Светы, к которой очень привязалось. От осознания этого на душе стало совсем горько. Значит, все вопросы, на которые он якобы не узнает ответ, проявление трусости. Уж в чем он не мог себя заподозрить. А оказывается, не так смел, как думал. Пора уже признать, что есть на нем вина перед Светой, надо с этим жить и хоть в какой-то мере попытаться искупить.
Надо позвонить Корнееву, напроситься в рейс и забыть то, что давно пора. Как говорят, отпустить прошлое. К чему мечтать о том, чему не суждено сбыться, предавая ради иллюзий память об усопшей. Пусть не было любви, но он должен проявить, по крайней мере, уважение, иначе остается презирать себя. После смерти Светы прошло совсем немного времени.
На работе о своей трагедии он не распространялся, просто взял несколько дней за свой счет. Не смог при жизни дать ей то, что заслуживала, так хотя бы похоронил по-людски. Он не собирался носить траур всю оставшуюся жизнь, но и не готов сейчас к кардинальным переменам и решительным действиям. Да и есть ли смысл? Только душу травить. За последние два года жизнь иссушила все внутри, сплошная пустота. Нет, надо набирать начальника автоколонны.
– Матвей, ты ведь только приехал, – возразил Илья Борисович на просьбу водителя. – Хочешь в аварию попасть?
– Отсыпной прошел, а выходной мне не нужен. Ты же меня знаешь, ни одного ДТП, хотя всякое случалось.
– Деньги что ли срочно понадобились?
– А кому они не нужны?
Коробов решил отшутиться. Не рассказывать ведь руководству о своих личных переживаниях и проблемах.
– Ладно, выходи утром.
– Спасибо, Борисыч.
Матвей жил в поездках, домой приезжал лишь для того, чтобы отоспаться, принять душ и переодеться. Он понимал, что это решение временное, но пока пусть все остается, как есть. Иногда неопределенность дает надежду, ощущение, что все наладится, а это лучше, чем знание того, что хорошо уже не будет.
Глава 13
С арендаторами помещений вопрос решился через нотариуса, Степана Даниловича Малиновского. Денежные средства должны перечисляться на его депозит, а он уже в свою очередь будет извещать Ульяну о поступлении. Ее такая схема действий даже обрадовала: не придется общаться с бизнесменами и выбивать с них оплату. Это совсем не по ней. По крайней мере, пока о них можно забыть. Кто и сколько будет платить, вовремя или с опозданием, она не хотела об этом думать. Все равно у нее даже нет официальных полномочий, пока не вступила в наследство.
В решении вопроса с рестораном тоже без участия Степана Даниловича не обойтись. Сумбурский ненавязчиво говорил о необходимости привести документы в порядок еще во время телефонных звонков, когда отчитывался в подготовке к похоронам Игоря.
– Я понимаю, что вам было совершенно не до формальностей, но прошу вас о встрече, как только найдете это возможным, – напомнил он вчера о необходимости уладить все дела.
– Хорошо, – согласилась она.
Пришлось собираться. Все сотрудники, с которыми она столкнулась, здоровались и улыбались, потом с тревогой в голосе и участием сочувствовали непростой жизненной ситуации, связанной с недавней кончиной супруга. Гордей встретил ее радушно, будто Ульяна – едва ли ни самый значимый человек в его жизни.
– Ваше вступление в наследство – это лишь дело времени, – распинался он. – Для всех нас вы полноправная владелица бизнеса, поэтому считаю себя обязанным ввести вас в курс дела. До трагедии с Игорем Георгиевичем все шло прекрасно, сейчас проведу вас к главному бухгалтеру, и вы сами в этом убедитесь, взглянув на отчетность, – он сделал небольшую пуазу, чтобы провести границу между сказанным и акцентировать внимание на последней мысли. – Правда, потом произошел спад. Думаю, понимаете, сказался простой в связи с похоронами, да и смерть владельца ресторана сама по себе отразилась на посещаемости.
Она слушала его, периодически кивала и пыталась переварить полученную информацию. После того, как вышли из кабинета управляющего, Сумбурский устроил подробную экскурсию по зданию: показал кухню, зал для гостей, все складские, производственные, вспомогательные, технические и административно-бытовые помещения. Ему хотелось, чтобы она оценила масштаб в полном объеме. В том, что это ее напугает, практически не сомневался.
В завершении заглянули в кабинет Волковой.
– Ирина Олеговна, покажите, пожалуйста, Ульяне Ивановне отчетность за последний период.
– Минуточку, – главный бухгалтер скривилась в попытке добродушной улыбки, потом быстро достала из шкафа нужную папку и протянула управляющему. – Вот она.
Гордей раскрыл документы, водил указательным пальцем по каким-то цифрам, комментировал. Он был очень убедителен, говорил со знанием дела и в то же время учтиво. Несмотря на некоторую настороженность, которая, впрочем, свойственна Пановой по отношению практически ко всем людям, она почувствовала расположение к нему и не находила повода не доверять, ведь он уже и без того немало для нее сделал, полностью избавив от хлопот, связанных с похоронами мужа.
Волкова, напротив, вызывала отторжение. Для того существовало несколько причин. Сотрудница держалась вежливо, но ощущение неприязни проскальзывало в движениях. Ульяна их улавливала, скорей, не зрительно, а интуитивно. Кроме того, она всегда неуютно ощущала себя рядом с ухоженными женщинами, одетыми в брендовые вещи, со стильной прической и эффектным макияжем. Одно их присутствие рядом словно подчеркивало ее слабость и заставляло все внутри сжиматься от собственной ущербности.
Покинув главного бухгалтера, Сумбурский и Панова вновь проследовали в его кабинет.
– Поначалу вам будет непросто управлять рестораном, но можете рассчитывать на мою помощь двадцать четыре часа в сутки. Завтра же начнем, – сказал он как бы между прочим.
– Завтра? – уставилась она на него.
– Ну, если хотите, давайте сейчас, просто я подумал, что сегодня уже достаточно вас утомил.
– Но я ничего в этом не понимаю.
– Я ведь сказал, что проконсультирую вас по любому вопросу. Как проверять отчеты, согласовывать закупку, проводить планерки, контролировать работу кухни, зала, бара, вплоть до готовности рабочих мест и внешнего вида сотрудников. Расскажу о любой мелочи. Не волнуйтесь, я знаю ресторан как свои пять пальцев.
– Может быть, тогда лучше вы сами займетесь управлением ресторана? – осторожно поинтересовалась она.
– Признаюсь, сконфужен вашим предложением, – он чуть опустил глаза в знак смущения, потом вопросительно на нее посмотрел. – Но если вы полагаете это возможным?
– Да-да, – закивала Ульяна.
– Не сомневайтесь, сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, – просиял Гордей.
Он был доволен тем, что удалось ненавязчиво подвести к тому, чтобы она сама предложила ему возглавить «Жуков» от ее лица. Но это пока. Скоро ее одобрение ему и вовсе не понадобится.
– Если мы пришли к соглашению, то было бы прекрасно оформить все сразу, чтобы и я мог обладать полномочиями и начать полноценно работать, и вам больше не придется думать на эту тему и дополнительно приезжать. Согласны?
– Да, – она вспомнила, что и Малиновский говорил о такой необходимости, когда речь зашла о ресторане.
– В таком случает нужно поехать к вашему нотариусу. Потом я отвезу вас домой, а сам вернусь сюда. Обещаю регулярно отчитываться перед вами и сообщать обо всех важных изменениях и новостях.
– Хорошо.
Так как по Уставу компании (организационно-правовая форма: общество с ограниченной ответственностью) Игорь Панов являлся единственным учредителем бизнеса и возглавлял его, то Степан Яковлевич в соответствии с Гражданским кодексом заключил договор доверительного управления на срок до вступления Ульяны в наследство и получения ею юридических документов, подтверждающих право распоряжаться имуществом. Доверительным управляющим был назначен Гордей Сумбурский.
– Обращаю ваше внимание, что в течение трех месяцев со дня возникновения у вас права собственности, вы можете расторгнуть трудовые договоры с заместителями и главным бухгалтером, – обратился к Пановой нотариус.
Услышав эти слова, управляющий поежился, но от комментариев воздержался. Вряд ли она на такое решится. В любом случае уболтать ее не составит труда. Он, как и обещал, доставил Ульяну домой, и поехал в ресторан.
– Даже не подозревал, насколько удачлив тот день, когда я устроился сюда администратором, – произнес он, открывая бутылку шампанского в кабинете главного бухгалтера. – Вовремя наш босс откинулся. Немного жаль, что это не произошло раньше. Но не будем мелочиться. У нас сегодня праздник!
– Ты так уверен, что дело выгорит? – ехидно улыбнулась Ирина, принимая бокал.
– Несомненно. Она, конечно, дура, но прекрасно понимает, что не потянет. Куда ей рестораном править?! Вступит в наследство, выждем пару месяцев, и дело в шляпе. Я же говорил, что сама предложит мне управление. Скажешь, был неправ?
– Прав-прав, – она приникла к его губам в знак поздравления и восхищения гениальным планом и его реализацией.
– В наших интересах, чтобы все сделать легально, девяностые уже закончились, и проблемы с законом нам ни к чему. Согласна?
– С тобой – всегда! – рассыпалась она мелким бесом.
– Как тебе перспектива стать женой нового хозяина ресторана? – он испытующе на нее посмотрел.
– Заманчиво! – Ирина пронзила его пылким взглядом, зная, как это его возбуждает. – Ты делаешь мне предложение?
– А ты сомневалась в моих серьезных намерениях? – Гордей обхватил стройную талию.
– Ничуть, – томно ответила она.
– Только сначала дело, – решил он сразу расставить приоритеты.
Сумбурский намеревался стать владельцем бизнеса до женитьбы, во избежание возможных посягательств супруги на имущество. Жизнь длинная, мало ли как еще может все обернуться.
