скачать книгу бесплатно
Но, несмотря на сделанный тогда вывод, зернышко сомнений внутри меня продолжало прорастать. Мне преподнесли еще один очень ценный урок.
К концу рабочего дня, несмотря на усталость, я ожил, словно цветок, простоявший неделю в тени комнаты и вдруг выставленный на подоконник под солнечные лучи. Смотря на часы и видя, как стрелки тикают и отмеряют секунды, оставшиеся до окончания рабочего дня, я ощущал нетерпение и едва мог усидеть на месте. Когда же до заветных шести часов вечера оставалось всего пятнадцать минут, у меня сил не осталось вовсе.
Сохранив с превеликой осторожностью все документы, я потянулся и услышал, как в моей спине что-то громко хрустнуло, а после этого появилась чудесная легкость.
Представляя свой досуг, я видел в воображении, как разлягусь на диване и посмотрю какой-нибудь фильм, и даже решил зайти в магазин и купить себе чего-нибудь вкусного, так сказать, хоть одним вечерком расслабиться и насладиться жизнью (поход в бар вместе с другом мог послужить хорошим началом). Но потом мой мозг штурмовали мысли о долгах и недоделанном отчете. Я приуныл, а в сердце по-волчьи завыла тоска.
Вдруг дверь в кабинет босса вновь отворилась, и из нее вразвалочку «выплыл» господин Шапиро. Сначала показался его внушительный живот, а потом и сам мужчина. Держа подмышкой свой дорогой кожаный кейс, он запер за собой дверь, после чего вытащил из внутреннего кармана телефон и, с кем-то по нему заговорив, неторопливо зашагал в сторону выхода, напоминая при этом дирижабль, превращенный неопытным волшебником в человека.
Едва спина господина Шапиро пропала из виду, сотрудники прекратили работать и принялись разговаривать друг с другом, выключать компьютеры, копировальные аппараты, и собирать вещи. Таков был негласный закон – если босс ушел до окончания рабочего дня и не распорядился о том, чтобы остальные сидели и ждали ровно шести часов, значит, можно уходить.
Поднявшись со своего места после того, как потух монитор, я взял свою кружку и отнес ее в «обеденный уголок». На выходе меня встретил Итан. Его лицо едва ли не светилось от хорошего настроения.
– Подошел к твоему столу, а тебя нет. Уже подумал, что ты сбежал без меня,– он засмеялся.
Развернувшись, мы вместе направились в сторону лифтов.
– Итак, куда поедем?– спросил я во время спуска.
– Неподалеку от моего дома есть хорошее заведение, я иногда в него захаживаю.
Покинув здание офиса, мы направились в сторону метро. Шагая вдоль дороги, я жалел о том, что Итан не любил ездить на работу на своей машине и отдавал предпочтение общественному транспорту.
«В пробках стоять не приходится, и меньше стресса»
Так объяснял причину такого поступка друг.
Успев каким-то чудом попасть под землю до начала возникновений столпотворений, мы запрыгнули в пришедший спустя семь минут поезд и на всех парах двинулись по рельсам.
Люди занимались кто чем. Большинство воткнули в уши наушники и, чуть приоткрыв рты, бездумно смотрели в телефоны, другие общались со своими спутниками, некоторые просто глядели перед собой, пребывая глубоко в своих мыслях, и лишь у единиц в руках можно было увидеть книгу. Замечая таких редких особ, люди с телефонами смотрели на них с удивлением, словно те ехали стоя на голове с надетой на ноги вместо штанов футболкой. И наверняка при этом думали что-то вроде:
«Как так можно читать в транспорте? Меня вот сразу начинает мутить (так думают даже те, кто последнюю свою книгу читали в средней школе). Вот доеду до дома, тогда, может, тоже что-нибудь прочту»
А потом, доезжая до дома, они напрочь забывали (или откладывали на потом) о недавних помыслах и усаживались за телевизионные ящики. И правильно. Ведь книги – это пережитки прошлого. Зачем они вообще нужны, если все что нужно можно найти в два счета, забив вопрос в поисковик интернета?
Мы с Итаном принадлежали на тот момент к категории «беседовавших» пассажиров. Сначала я спросил у него, о чем он хотел со мной поговорить, но приятель попросил меня отложить это до прибытия в бар. Тогда мы принялись просто болтать о чем угодно, кроме работы: политике, спорте, перемывали косточки знаменитостям, давно известным или только появившимся в поле зрения широкой публики, автомобилях. Заговорив об авто, Итан вспомнил о том, что мать попросила его залить у себя на загородном участке фундамент для пристройки к дому, и тогда мы принялись размышлять о том, какой лучше нанять автобетоносмеситель (хотя оба в этом ни черта не понимали), какие использовать материалы, и прочее. Закончилось все на том, что мы, два умных человека, решили отложить этот вопрос из-за своей некомпетентности и поискать информацию в (волшебном и спасительном) интернете и проконсультироваться с кем-нибудь опытным.
Выйдя на нужной станции и покинув метро, мы вышли в вечер. Солнце цельным диском висело на небе и было чем-то похоже на ярко-желтую светящуюся наклейку, прилепленную к прозрачно-голубому потолку. До наступления сумерек оставалось еще часа полтора.
Добираясь пешком, к бару мы подошли в 18:48.
Заведение было заполнено наполовину, контингент посетителей состоял из таких же измученных работяг, как мы с Итаном, и местных завсегдатаев, пропивающих деньги жены (или матери, что еще хуже).
Усевшись за выбранный другом столик, я осмотрел свое окружение. Бар был отнюдь не богатым заведением, мебель старовата, зашарпана, и в некоторых местах покрыта глубокими царапинами, словно по ней водили острием ножа, но грязь отсутствовала. Столешница была начисто вытерта, а пол в радиусе метра от одинокой ножки стола тщательно подметен.
– Я сейчас,– сказал Итан, вешая свой портфельчик на спинку высокого стула.– Ты какое пиво будешь?
– Пильзнер,– ответил я, одновременно с этим доставая тонкий потрепанный кошелек из кармана.
– Брось, Клим,– друг махнул рукой.– Я же сказал, что угощаю.
После он отошел к продолговатой барной стойке и оставил меня одного.
Вырисовывая на темной столешнице пальцем всевозможные окружности, эллипсы, синусоиды, тангенсоиды, гиперболы, и прочие штуки, названия которых мне пришлось зазубрить еще в школе, я наблюдал за тем, как бармен выполнял заказ, наполняя высокие бокалы цилиндрической формы прозрачно-золотым пенящимся напитком.
Спустя минуты две, выложив банкноту и получив сдачу, Итан вернулся к столику.
– Спасибо.
– На здоровье, приятель.
Чокнувшись и легонько стукнув бокалами о столешницу, словно в каком-то старом вестерне, мы с Итаном испили одну пятую часть содержимого. В тот момент, когда мы остановились, нам как раз вовремя принесли небольшую тарелку с нарезанными колбасками.
– Так, о чем ты хотел со мной поговорить?– спросил я, пережевывая один из кусочков.
– Хотел предложить тебе работу,– ответил Итан.
– Какую?– удивился я, нахмурив брови. Что-что, а подобного мной никак не ожидалось.
– Видишь ли, месяц назад я устроился на подработку в одно богатое семейство. Сейчас бизнесом – какие-то дела с недвижимостью, точно в подробности не вдавался – заправляют два брата по фамилии Вирт. Слышал?
– Нет.
– Так вот построили всю компанию не они, а их отец, Акель. Сейчас он уже слишком стар, ему вот-вот стукнет семьдесят девять лет, к тому же мужик инвалид. Он в детстве попал в аварию и… точно не знаю, в подробности не вдавался, но сейчас старик не ходит, максимум может встать и постоять с минуту, не дольше. Поэтому братья наняли отцу трех… помощников. Одна девушка, Ульяна, она присматривает за господином Виртом каждый день с пяти утра и до семи вечера, это ее постоянная работа. Я же с Михаилом – он примерно мой ровесник – присматриваем за стариком вечером и ночью. У меня семья, сам понимаешь, поэтому я выхожу работать только в ночь с понедельника на вторник и с четверга на пятницу, остальные ночи дежурит Михаил.
– То есть, ты сиделка?– спросил я с улыбкой, обратив внимание на то, как друг старательно избегал этого слова.
– Тебе смешно, а они платят за одну ночь дежурства, как за четыре полных рабочих дня в нашем офисе.
– Неплохо.
– О чем и речь,– кивнул Итан.– Недавно я узнал, что Михаил увольняется, переезжает в другой город вроде как, так что место освободилось.– Он недолго помолчал, покусывая внутреннюю сторону щеки.– У тебя… вроде бы сейчас никого нет, время свободное после работы есть, поэтому я порекомендовал тебя. Они уже нашли на это место кого-то, но я рассказал, какое у тебя хорошее образование, что у тебя устойчивая психика, что ты спокойный и уравновешенный человек, целеустремленный, пунктуальный, и тому подобное, что там еще любят слушать работодатели, и они согласились повременить. Завтра моя смена, потому они ждут твоего звонка до трех часов пополудни в пятницу. Если не дашь до этого времени ответ, они пригласят того парня.
– Даже не знаю,– сомневался я, пожав плечами.
Повернув голову в сторону, мой взгляд упал на висевший под потолком плазменный телевизор, на котором крутили повтор какого-то футбольного матча.
– А чего тут знать?– в голосе Итана звучали нотки возмущения, мол «предлагают ему ТАКОЕ, а он еще нос воротит!».– Обязанности, конечно, не самые приятные, придется помогать ему добираться до туалета, купать, делать ужин, но они занимают минимум времени. Остальное же – полное раздолье. У него там домашний кинотеатр, библиотека, три огромных телика, и прочие блага, даже мини-бар есть. Вообще врач господина Вирта не рекомендует старику пить, давление и все такое, но иногда Акель делает вид, что забывает о совете, и опрокидывает со мной пару стаканчиков перед сном. Он нормальный мужик, но в основном грустный и неразговорчивый. Видно, таскает что-то внутри себя, но никогда ни чем не делится.
– Может быть,– в итоге ответил я, пожевывая нижнюю губу.– Мне нужно подумать.
– Да о чем… эх, ладно, думай, если нужно. Но не забудь, что я сказал. Дедлайн – эта пятница, три часа дня. Но мой тебе совет – соглашайся.
На этот раз я промолчал.
Когда мы вышли, солнце на четверть зашло за горизонт и окрасило небо в красный цвет малинового оттенка. Итан, несмотря на то, что до дома ему идти было всего пятнадцать минут, поленился и заказал себе такси. Дождавшись машину вместе с ним, мы распрощались до завтра друг с другом, и тогда я направился в сторону автобусной остановки, но потом передумал и решил прогуляться.
Со средним темпом шагая вдоль дороги, в какой-то момент мне вспомнился недоделанный отчет, о котором я забыл на то короткое время, что мы сидел в баре.
– Черт бы его побрал!
Чтобы отвлечься, я начал раздумывать о предложении Итана. Во мне боролись «за» и «против». Сторона, которая была «за», понимала, что мне просто катастрофически не хватает денег, а та сторона, что была «против» стонала и жалела меня, ведь и с одной работой трудно справиться, а тут еще и вторая… просто застрелиться можно.
Когда я, шагая по брусчатке, проходил через торговый квартал мимо бутиков с дорогой одеждой, украшениями, и прочим, то мой взор упал на рекламный щит в виде высокого телевизионного экрана, стоявшего рядом с магазинчиком, продававшим косметику, парфюмерию, и тому подобное. На нем транслировалась видео-реклама, в которой была представлена прекрасная девушка лет двадцати девяти, внешностью чем-то смахивавшая на Мэрелин Монро, одетая в темно-синее платье и шляпку трибли. Она была очень красива, и от одного взгляда я ощутил, как в моих жилах начала закипать кровь, но вдруг в моей голове промелькнула мысль:
«Да куда тебе, ничтожество»
В тот момент для меня это было сродни выстрелу в сердце.
«Обычную женщину не смог удержать, а тут замахнулся, неудачник»
Этот голосок в подсознании я обычно называл сволочью, но лишь спустя несколько лет понял, что это было далеко не так. Этот голосок был тем маленьким живчиком, что еще осознавал запущенность моей жизни и хотел для меня чего-то большего, чем просто существовать, прозябая на нелюбимой работе и живя в съемной загаженной квартирке. Раньше я его сразу же затыкал, душил, но с того момента, когда в моей душе начало произрастать зерно переосмысления, слова эти казались мне справедливыми, и мне пришлось принять их.
Остановившись ненадолго и понаблюдав за видео, я пошел дальше, чувствуя себя даже еще хуже, чем раньше.
Выпитое пиво дало о себе знать, потому мне не удалось сдержаться и я зашел в небольшой магазинчик неподалеку от дома и купил себе дюжину банок какого-то дешевого пойла. На лучшее денег не хватило.
Когда я вернулся домой с тяжелым пакетом, на улице уже было темно.
Уложив все покупки в холодильник, я переоделся и сделал себе стир-фрай из курицы с овощами.
Усевшись за стол, включил телик, откупорил банку и отхлебнул ее содержимое. Больше было похоже не на пиво, а на смесь водки с квасом, но пить можно. Стараясь есть как можно медленнее, чтобы оттянуть время и как можно дольше не садиться за отчет, я продолжал думать о предложении Итана. Во мне продолжалась борьба сторон.
Допив банку, потом вторую, и открыв третью, я наконец-то поглотил свой ужин, и тогда, уже изрядно охмелев, включил компьютер. Сесть за работу мне не дал стук в дверь. Сначала я его не расслышал и не понял, что это. Взяв пульт и убавив громкость на телике, прислушался, и спустя пару мгновений звук повторился. Он был точь-в-точь как «Так судьба стучится в дверь» у Бетховена.
«Тук тук ту-у-к, тук тук ту-ук»
Приблизившись к ней, я провернул не высунутый из скважины ключ и отпер дверь. За ней стоял хозяин квартиры, Диего Самерс собственной персоной.
– Доброго вечера, Клим,– поздоровался он. Голос его был странным, вроде доброжелательным, но в то же время в нем содержалось что-то еще. Но когда мужчина встретился с моим чуть окосевшим взглядом, а потом увидел в руке банку пива, и на столе еще две опустошенные, то его лицо исказило возмущение.– Отлично! Я ему время даю, на уступки иду, а он сидит тут и надирается посреди рабочей недели! Я тебя выгоню, слышишь меня?!
– Диего, прошу прощения,– ответил ему я.– У меня был тяжелый день, да и вообще, сейчас такой период…
– Вот только не нужно мне петь эту песенку, Клим!– прервал меня на полуслове Самерс.– Нам всем тяжело, не только тебе!– мужчина убавил голос.– Слушай, приятель, я все понимаю. Жена ушла, работа – отстой, у меня было то же самое тридцать лет назад, пока я не встретил Матильду (его супруга), так что мне это знакомо. Но те деньги, что я выручаю за квартиру, составляют хорошую часть нашего с ней бюджета. У меня здесь не богадельня. Как я уже сказал, сроки у тебя поджимают. Не заплатишь в течение следующей недели, будешь справляться со своим трудным периодом где угодно, но не в моей квартире.
– Я нашел подработку,– приняв решение, сказал я.– Деньги будут.
– Хорошо,– кивнул Диего.– Очень на это надеюсь.
Он уже собирался уйти, но тут остановился и добавил.
– Возьмись себя в руки, сынок. Продолжишь в том же духе, и остаток жизни будешь бродить по ночлежкам. Спокойной ночи.
– Доброй ночи, Диего.
Запершись в квартире наедине со своей ничтожностью, я прошел к дивану, сделал небрежный глоток пива и пролил часть на футболку. Поставив банку на стол, осмотрел расползающееся по ткани пятно. Притянув ее к носу, понюхал. Смердело так, словно в ней сражался еще сам Ричард Львиное Сердце, и с той поры ее ни разу стирали.
– Фу!– выдох был полон отвращения к запаху и к самому себя.
«Как я раньше не ощущал этого?»
Быстро стянув с себя футболку и спортивные брюки, я бросил их в стиральную машину, запустил ее, а потом, пребывая в ужаснейшем настроении, напился в лоскуты до состояния примата.
III
Голова болела так, словно накануне в ней отпраздновали день города.
Звеневший будильник был будто молот, безжалостно бивший по мозгам. Не знаю, каким образом мне удалось вчера его завести, но в тот момент я ненавидел себя за это всей душой.
Самочувствие было хуже некуда. Приоткрыв глаза, я пошарил рукой по прикроватной тумбе, но она оказалась пуста. Оглядевшись, я понял, что телефон лежал в другом конце комнаты и звенел на полную громкость.
Удивившись своей предусмотрительности, которую мне не удалось утратить даже в наполовину беспамятном состоянии, я кое-как поднялся с кровати и протащил свое тело к комоду, располагавшемуся у стены неподалеку от двери. Схватив телефон и трясущимся пальцем остановив звон, мне пришлось сопротивляться соблазну лечь обратно в кровать и продолжить спать. Было так тихо, постель нагрета и тепла, словно в одеяло была завернута грелка…
«Нет. Нельзя. Возьми себя в руки»
«Но у тебя так болит голова,– шептало подсознание.– Ты себя так плохо чувствуешь, какая тут работа? Останься дома, поспи, расслабься. Ты это заслужил, ведь ты так много работаешь…»
– Замолчи,– вдруг зашипел я сам себе.– Сам виноват.
Как же они были сладки, эти речи, уговаривавшие меня забыть про все и лечь спать. Обольщали меня, обхаживали, сладостно упрашивали и соблазняли, но мне удалось сказать им «нет». Раньше, с вероятностью в 97 процентов я бы поддался на мольбы и рухнул мешком на простыню, но на этот раз почему-то сдержался.
Покинув спальню, в гостиной я увидел полный бардак. Опустошенные банки из-под пива валялись на столе, полу и диване, одна, смятая, даже как-то попала на телик.
Сил (да и желания) убираться не было, поэтому я оставил это дело на потом и отправился в душ. Войдя в ванную комнату, заметил горящую кнопку на стиральной машинке. Открыв дверцу и заглянув внутрь, нашел там свои вещи, свежие и чистые. Вытащив их и повесив на ту же дверцу сушиться, залез под душ.
Вода подействовала на меня, словно лекарство. Как следует потерев старой, разорванной в нескольких местах мочалкой кожу, я смыл с себя мыло, отправляя его вперемешку с грязью и водой через сливное отверстие в канализацию, после чего обтерся полотенцем и в одном нижнем белье направился на кухню.
Сперва думал сделать кофе, но все же мое самочувствие улучшилось не настолько сильно. Стало значительно легче, но голова все еще гудела, а желудок время от времени подкатывался к горлу. Подумывая о том, чтобы пойти в туалет, вызвать рвоту и очистить свой бедный желудок от литров паршивого пива, я все же передумал и решил вместо этого выпить чашку некрепкого чая без сахара. Заварив себе пакетик «Эрл-Грея», уселся на диван и, окруженный иссушенными банками, хлебал горячую жидкость маленькими глоточками, пялясь при этом в темный экран телевизора.
Опустошив чашку наполовину, я взглянул на настенные часы и понял, что пора собираться, иначе опоздание будет гарантировано. Поставив чай перед собой, я прошел к шкафу и надел разбавлено-синюю рубашку и тот же костюм, что и вчера. Застегнув верхнюю пуговицу, повязал на шею галстук, но потом решил снять его. Может, мне казалось, но в то утро петля словно стягивалась удавом в попытке задушить меня.
Резко дернув и развязав петлю, я отбросил галстук на кровать, после чего вернулся к дивану, сделал еще несколько глотков остывшего чая и, поняв, что остальное в меня не влезет, выплеснул остатки напитка в раковину, после чего взял портфельчик и поспешно вышел из квартирки.
Глаза закрыть не было сил. Едва мои веки смыкались, в голове начинало происходить черти что и желудок принимался бушевать.
Зажатый с обеих сторон двумя пассажирами плотного телосложения, я с трудом держал свои ноги сведенными и время от времени осматривал ехавших со мной в одном вагоне людей. Картина была одна и та же, как и всегда. Крысиные бега за счастьем, эстафета, в которой не существует финиша.
Но то, что я в один миг увидел, произвело на меня сильнейшее впечатление, такое неизгладимое, что его без раздумий можно было включить в список «Божьих подзатыльников».
На противоположной стороне, чуть левее меня сидел молодой человек лет двадцати пяти. Одет он был совершенно обычно, в чистую однотонную футболку, джинсы и кеды. Из его уха торчал наушник, проводки которого вели к телефону, который парень держал перед собой. Но то, как выглядело его лицо… мне стало страшно, и не трудно догадаться, почему.
На экран смотрели красивого зеленого цвета глаза, под которыми сформировались отчетливые синяки, словно незнакомец не спал всю ночь (что явно могло быть, потому как в другой руке он держал банку с энергетиком), а из уголка чуть приоткрытого рта – клянусь вам, тут нет никаких приукрашиваний – на небритый подбородок стекала вязкая капелька слюны. Не знаю, попадались ли мне такие люди ранее, или я просто не замечал их, или же этот молодой человек был первым, но эта картина вызвала во мне почти что ужас.
Мне хотелось отвести взгляд, но я словно завороженный глядел на парня, который своими остекленевшими глазами смотрел в экран. Спустя минут пять-шесть его взгляд вдруг прояснился. По всей видимости, закончился видеоролик, который он смотрел. Словно выйдя из транса, незнакомец свел лопатки вместе и вытянул спину, после чего удивленно оттер слюну с подбородка тыльной стороной ладони. Но потом незнакомец, сделав глоток энергетика из банки, включил новый видеоролик, и спустя минуту его взгляд вновь остекленел.
Только тогда отведя от него глаза, я повторно осмотрелся, и увидел эти «мертвые взгляды» практически у всех пассажиров. Слюни они, конечно, не пускали, выглядели вполне нормально, некоторые были одеты очень даже стильно, но все они будто отсутствовали. Складывалось впечатление, словно я неожиданно проснулся в морге и взглянул на живых мертвецов.
Проведя кончиком языка по губам, мне оставалось лишь ждать своей станции.
