После конца. Часть 1

– Мы отправились на задание, охотиться за великаном. Им оказался зрелый тимпирнит, – ответил Леман, вешая новый автомат себе на плечо. – После, вернувшись к стоянке вертолета, обнаружили убитых Ройа и Тита. Оказалось, пока нас не было, их прикончил Эреб.

– Бог? – переспросил Войцех, непроизвольно сжимая кулаки. – Надеюсь, вы с ним разобрались?

– Не знаю, – покачал головой Леман. – Я его сильно ранил, но мы не успели его добить. Эреба спасла Мгла. И, скорее всего, его излечили.

– Проклятые Боссы, – выплюнул слово пилот, словно это было какое-то грязное ругательство. – И что дальше?

– Конора закололи во время драки. Три ножевых ранения. Когда мы заметили, он уже испустил дух.

– Да уж, ребятки. Дела хуже некуда. А остальные?

– Слушай, Войцех, полетели отсюда. Я все расскажу Риону. Нас кто-то сбил, так что…

– Понял, – кивнул пилот и направился к своему месту. – Двигаем отсюда!

Забравшись в вертолет и оставив задние раздвижные двери открытыми, Войцех завел двигатель. Один из солдат сел рядом с левой дверью, а Леман пристроился у правой и взял в руки автомат.

Лопасти вновь начали быстро набирать обороты, и в скором времени вертолет оторвался от поверхности крыши и, набрав достаточную высоту, полетел в сторону резервации. Когда они удалились от города на расстояние около пятнадцати километров, Леман и другой Черный Крест захлопнули двери.

– Итак, дети, – сказал в это время второй солдат, наклонившись и вытащив из-под сиденья квадратный кейс. – Сейчас я проведу вам процедуру «кристалл». Вам ничего делать не нужно, просто сидите и не двигайтесь.

Он щелкнул двумя замочками и раскрыл кейс, который своим внешним видом напоминал ноутбук. У него был сенсорный монитор, а в месте, где должна находиться клавиатура, располагалось приспособление, похожее на шлем, который надевают на человека при электроэнцефалографии. Он был сделан из десятка маленьких тонких шайб, соединенных между собой мягкими гнущимися, словно паутина, черными проводками.

– Кто хочет начать первым? – он осмотрел паренька и девочку.

– Давайте я, – спустя несколько секунд вызвался Саймон.

Кивнув, солдат надел ему эластичное устройство на голову.

– Закрой глаза и расслабься.

Когда юноша выполнил просьбу, солдат посмотрел на монитор и, проделав какие-то манипуляции, включил устройство. Проводки и шайбы загорелись красивым ярко-синим насыщенным холодным светом. Сканирование длилось около семи минут. Когда шкала полностью заполнилась, свет потух, и на экране появился полный отчет. Просмотрев его за несколько минут, солдат кивнул.

– Все в порядке. Теперь очередь девочки.

Сняв шлем с головы Саймона, он надел его на Нику и вновь запустил программу. Ее результаты тоже оказались удовлетворительными.

– Все нормально, командир, – крикнул солдат Войцеху, убирая при этом кейс обратно на положенное ему место. – Они допущены.

Услышав это, Саймон выдохнул с облегчением.

Когда вновь начало смеркаться, Леман увидел знакомое дерево причудливой формы. Это означало только одно. При их скорости, о которой он мог приблизительно судить, наблюдая за движущимися на земле объектами, до резервации оставалось лететь около пятнадцати минут. Примерно через половину этого времени пилот связался с пропускным пунктом и велел открывать проход.

Саймон, выглядывая в окно, увидел его издалека. Он был огромным. Ему казалось, словно живущий под землей гигант открыл дверь в свое жилище. Когда они влетели в проем, на несколько мгновений их окружила тьма, а потом вновь появился свет, и они неожиданно воспарили среди облаков над огромным мегаполисом. Время суток и погода были точно такие же, как и на поверхности.

Не замечая того, как отвисла его челюсть, Саймон прильнул к окну и, не веря своим глазам, любовался чудесами. Они нырнули под землю и спустя несколько секунд вылетели из облаков! Чудеса, да и только!

Вертолет, пролетев в другой конец города, начал снижение и приземлился на взлетной площадке на большой территории, расположенной около высокого здания.

– Выходите, – сказал им Леман, открывая одновременно с этим дверь кабины.

Выпрыгнув из вертолета и встав на трясущиеся от возбуждения в коленях ноги, Саймон повернулся и помог спуститься Нике.

– Добро пожаловать в резервацию «Надежда».

Часть четвертая

Под завесой тьмы…

Глава шестнадцатая

В тылу врага

Головная боль была настолько сильна, что казалось, если увеличить ее еще хоть немного, то череп просто разорвется на части, будто осколочная граната.

Ощущая как тело, словно тряпичную куклу, слегка мотает из стороны в сторону, Курт с трудом поднял тяжелые веки и его ослепил яркий дневной свет. Закрыв глаза и подождав полминуты, пока они привыкнут и перестанут саднить так, что текут слезы, Черный Крест ощутил, как головная боль сосредоточила всю свою основную силу пульсации в одной точке надо лбом. Попытавшись прикоснуться к этому месту, солдат почувствовал, как в его запястья впились путы.

«Что происходит?», – эхом пронеслось в затуманенной голове Курта.

Он не мог вспомнить, что с ним случилось. Последнее, что удавалось урвать, это то, как они с Зоричем и остальными отправились охотиться на… кого-то. А дальше – кромешный мрак. Эти воспоминания вроде бы были где-то рядом, но когда он пытался их схватить, они ускользали как утекающая сквозь пальцы вода, оставляющая на коже лишь незначительное количество влаги.

Когда Курт вновь открыл глаза, то увидел дощатый пол и нашел себя лежавшим на левом боку. С трудом подняв голову, солдат осмотрелся и понял, что находится в повозке, окруженной металлической решеткой. Подобный транспорт в давние времена использовали для перевозок заключенных.

«Или пленных», – добавил он про себя.

Перевернувшись на другой бок, он увидел рядом с собой Ло, тоже связанного. У него под глазом уже заживало большое рассечение.

– Солдат, – тихо позвал его Курт. – Ты слышишь меня? Ло?

Ответа не было, сослуживец продолжал пребывать в бессознательном состоянии.

Тогда Курт перевернулся на спину и принялся вспоминать, что с ними произошло. На это ушло немало времени, мысли по-прежнему разбегались в разные стороны, словно муравьи из-под солдатского сапога, но спустя час геркулесовых усилий ему все же удалось восстановить хронологию событий до того момента, как в вертолет начало мотать из стороны в сторону. От одного воспоминания ему становилось еще дурнее, чем было до этого. Последним, что мужчине удалось вспомнить, был громкий писк разрывающихся приборов и то, как его швыряло по всему салону транспортного средства.

Напоминая червя, Курт подполз к стенке и принял сидячее положение, опершись о решетку спиной. На козлах он увидел возницу и одного его компаньона, а в повозке неподалеку в углу на небольшой скамеечке, вкрученной в пол, сидел вооруженный длиннобородый (она доставала ему до ключицы) мужик и с интересом наблюдал за ним. Одежды у них всех были военные, но не в таком хорошем состоянии, как у Черных Крестов или солдат резервации. Это наталкивало на мысль, что перед ним, скорее всего, наемники.

– Один очнулся! – спустя несколько секунд крикнул бородач.

– Выруби его! – не оборачиваясь, ответил ему тот, что держал вожжи. – Нельзя, чтобы он запомнил дорогу!

– Вколоть ему еще «тумана»?

– Нет, той порции достаточно.

– Может просто глаза тряпкой связать?

– Ты что, не знаешь, какие чуткие чувства у этих тварей Черный Крестов?! Они могут чуять все запахи, звуки, даже кожа у них обладает обонянием. Не удивлюсь, если эти чудовища еще и задницей видеть могут. Давай по старинке!

Кивнув, бородач встал и направился к Курту.

– Что происходит? – просипел он.

– Ты в плену, – нависнув над ним, ответил незнакомец. – Не обессудь, приятель. Работа такая, сам понимаешь.

Он замахнулся и что есть сил вмазал прикладом Курту по костяшке, расположенной над правым виском. Хоть бородач и был стопроцентным человеком – Черный Крест почуял это сразу же, как только наемник встал со скамьи – удар у него был крепкий и профессиональный, так что ослабленному аварией, раной на голове и, как выяснилось, одурманенному каким-то «туманом» солдату хватило и этого.

После удара у Курта поплыло перед глазами, и все опять застило непроглядной черной пеленой.

Когда он пришел в себя, стоял вечер. Или, быть может, даже ночь. Часов у Курта не было, так что точное время он определить не мог.

Закряхтев, солдат вдруг услышал у себя за спиной тихий оклик:

– Курт?

Перевернувшись на спину, он увидел перед собой Ло.

– Ты очнулся, – сказал Черный Крест, ощущая новое саднящее место, оставшееся после удара бородача.

– Я был в сознании, – ответил ему Ло, понизив при этом голос. – Не хотел, чтобы меня вырубили как тебя? Как ты?

– Плохо. Ты увидел что-нибудь стоящее?

– Кроме леса – ничего, – покачал головой Ло, а затем раздраженно дернулся. – Хотя бы руки, что ли, развязали.

– Ты в курсе, что они нам вкалывают?

– Не знаю, но эта штука нас здорово ослабляет, – ответил солдат. – В обычном состоянии я без труда разорвал бы эти веревки, но сейчас не могу. Видимо, эта мура как-то блокирует наши силы. Что мы будем делать?

– Пока что ждать, – ответил Курт. – У меня есть один вариант…

– Какой?

– Не сейчас, – солдат осмотрелся по сторонам. – Нас могут слушать.

Их похитители сидели неподалеку, метрах в шести от повозки у костра. Оружие лежало рядом с каждым наемником, словно они в любой момент ожидали нападения.

– Интересно, кто это такие? С виду не обычные головорезы.

– Мне кажется, это мы еще узнаем. Причем скоро.

Курт заметил, что у него не только уменьшилась физическая сила, но еще вдобавок ухудшился слух. Он практически не слышал то, о чем говорили незнакомцы. И обоняние ослабло. Его будто превратили в человека.

«Как они могут так жить?»– изумился у себя в мыслях солдат. Ему очень не нравилось это ощущение. Чувство слабости и беспомощности.

Спустя несколько минут бородач, с которым он уже успел «познакомиться», похлопав ладонями и отряхнув их от крошек, поднялся со своего места и, оторвав два внушительных куска хлеба, подошел к клетке.

– Ешьте, – сказал он, а затем вытащил нож и разрезал им веревки на руках. – И чтобы не шумели. Услышим хоть звук, сразу вернетесь в «страну фей».

Закончив, наемник убрал холодное оружие и вернулся к костру.

Взяв в руки свою порцию, Курт неторопливо откусывал от нее кусок за куском, одновременно с этим осматриваясь и обдумывая возможные варианты побега. Пока что не просматривалось никакого пригодного способа. Будь у него сила, он бы просто разогнул прутья или проломил дощатый пол, но сейчас… оставался лишь самый объективный и надежный способ – уповать на помощь остальных Черных Крестов. Но для этого нужно было дождаться того момента, когда они останутся одни…

На следующие утро перед тем, как продолжить путь, им все же решили завязать глаза. Это устраивало Курта и Ло куда больше, чем еще один удар по голове, так что они не стали сопротивляться. И только после того, как их руки оказались вновь связанными, бородач отпер дверь и влез внутрь.

«Они все равно продолжают нас бояться, – подумал Курт. – Это и хорошо, и плохо».

Регенерация ухудшилась так же, как и все остальное, так что за проведенную в клетке ночь натертые раны, оставленные грубыми веревками, успели покрыться лишь твердой корочкой, но путы стянули так сильно, что они вновь открылись и солдат почувствовал, как с запястья на ладонь стекла капля крови. Оставляя за собой жидко-красную дорожку, она спустилась по пальцу и, на несколько секунд задержавшись подушечке, упала на доску.

Она отделилась от огромной кровеносной системы, вышла из тела, где текут миллионы таких же капелек, прошла весь этот путь, скатываясь по коже, преодолела все препятствия, и все это ради чего? Чтобы упасть с пальца на грязный пол и засохнуть на нем?

Неужели и Курта ожидала та же участь, что и капельку его крови? Неужели все, через что он прошел, все, что вынес, вело его именно к этому моменту? Он родился, тренировался, учился, затем служил, воевал, пытался спасти человечество, как и многие другие люди, Черные Кресты, и даже некоторые боги, и все это ради чего? Чтобы умереть в плену, так ничего и не добившись?

Дорога была ухабиста и заняла много времени. Отлежав себе все, что только можно, Курт начал чувствовать раздражение и неудобство из-за того, что он такое длительное время находится без движения. Во время поездки ему и Курту еще раз сделали эту забирающую силы инъекцию. Только теперь ее вкололи, когда он находился в сознании. Это было болезненно.

Через некоторое время, тянувшееся целую вечность, солдат услышал где-то вдалеке шум, и вскоре повозка остановилась.

– Здорово, Мирл, – послышался новый незнакомый голос.

– Привет, – ответил ему голос возницы.

– Это что, ОНИ? – незнакомый голос сделал упор на последнем слове.

– Они самые. Мутанты.

– Вам все-таки удалось. Ну надо же. Ладно, потом расскажете. Предъявите пропуск.

– Все нормально? – голос бородача.

– Да, – ответил незнакомец, общавшийся с возницей, а затем послышалось громкое восклицание. – Порядок! Пропустите их!

Спустя несколько секунд до ушей Курта донесся звук движущихся ворот, и повозка вновь поехала вперед. Да сколько же это будет продолжаться?!

Послышались шаги, и солдат ощутил не до конца исчезнувшим внутренним чутьем, как большая фигура бородача нависла над ним. Вдруг его за волосы схватила сильная рука. Сдернув повязку, наемник подошел к Ло и проделал с ним то же самое. Затем мужчина достал нож и перерезал веревки, связывающие ноги.

– Встать, – спокойно сказал он, по очереди дернув обоих пленников за локти.

Когда они оказались на ногах, Мирл отпер дверь, отошел в сторону и сказал:

– Ты знаешь, что делать, Петр.

– Идите, – кивнув, все так же спокойно приказал бородач и чуть толкнул Курта дулом автомата в левую лопатку.

Выпрыгнув из повозки, солдат отошел в сторону.

– Я надеюсь, он у тебя на предохранителе? – раздался позади вопрос Ло.

– Заткнись и топай вперед, а не то мы проверим это прямо сейчас.

Повернувшись, Курт застал тот момент, когда его сослуживец приземлился после прыжка.

– Заприте их в отдельные камеры и смотрите в оба глаза, – приказал чей-то новый голос, и солдат не разобрал, кому именно он принадлежал.

Когда конвой двинулся вперед, Курт осмотрелся и к своему удивлению осознал, что находится на взлетной площадке крупной военной базы. Неподалеку он увидел огромный самолет. Рядом с ним ходило около дюжины людей, загружающих в транспорт разнообразные ящики и прочий груз.

Шагая и с облегчением чувствуя, как кровь вновь свободно течет по затекшим ногам, Курт аккуратно выглянул из-за спины одного из конвоиров и увидел впереди крупный ангар с открытыми дверьми.

В мозгу до сих пор творился бардак. Голова болела от ударов и уколов, желудок урчал и выворачивался от голода, но в горле стоял неприятный тошнотворный ком, полностью заглушающий чувство аппетита. Но Курт почти не замечал этого, ведь все его мысли были забиты лишь одним вопросом, следствиями которого вытекали множество других. Зачем он здесь? Для чего им понадобились два Черных Креста? Почему просто не ликвидировать их, и дело с концом? Ведь это такая морока, возиться с ними. Следить за тем, чтобы не кончалось действие этого «тумана», организовывать целый конвой. Что-то тут было не так.

Несмотря на плохое самочувствие и отсутствие сил, солдат нутром чувствовал, что это не обычный плен. Да и, если уж быть более точным, на его памяти не было ни одного случая, чтобы Черного Креста пленили подобным образом.

Заведя солдат в ангар, наемники повели их мимо множества клеток, вмещающих в себя в среднем по три человека, и посадили их по отдельности в две пустующие.

Потирая свои измученные запястья, Курт подошел к прутьям и посмотрел на Ло, который находился метрах в десяти от него в другой клетке. Выдохнув, солдат отошел к противоположной двери стенке и сел на бетонный пол.

– Здравствуйте, новенький, – спустя несколько секунд услышал он слева от себя чье-то вежливое приветствие.

Повернув голову, солдат увидел худощавого мужичка лет сорока шести, одетого в классический костюм. Одежда его, когда-то бывшая красивого черного цвета, из-за покрывшей ее пыли казалась грязно-серой. На длинной хрупкой переносице человек носил очки в тонкой металлической оправе, а из-под стекол на него смотрели два широких разбавлено-серых глаза.

– Извините меня за навязчивость, – незнакомец движением руки зачесал назад свои жиденькие русые волосы. – Но я уже давно ни с кем не вел бесед. Как вы изволите видеть, мои временные соседи не слишком…– он мгновение искал подходящее слово, – коммуникабельны и дружелюбны.

Манера говора у незнакомца была очень аккуратной, словно он боялся случайно обидеть своим ненарочито грубым тоном или неосторожным словом собеседника.

В клетке вместе с соседом, на которого тот указал коротким кивком головы, находился лишь один человек: больших размеров мужчина. В этот момент он лежал на бетонном полу, подложив свои руки под голову, и размеренно посапывал. А в соседней клетке находилось еще три человека, и все мужчины.

– Ты знаешь, что здесь происходит?..

– Меня зовут Альберт.

– Ты знаешь, что здесь происходит, Альберт? – повторил свой вопрос солдат.

– Не особо, – пожав плечами и поправив очки, ответил мужчина. – Но, судя по всему, нас собираются куда-то перевозить на том воздушном судне, что стоит снаружи. И, если осмотреться и поразмыслить логически, – он покрутил головой, и Курт неосознанно сделал то же самое, – то вывод напрашивается сам по себе. Теперь мы рабы. Точнее, скоро ими станем, – он вновь поправил очки.

– Откуда ты знаешь, что нас будут перевозить?

– Я слышал разговоры охранников, и разговоры пленных, которые слышали разговоры других охранников…

И только в этот момент Альберт обратил внимание на крепежи на одежде Курта.

– Подождите, – его глаза расширились еще сильнее. Он понизил голос. – Вы, молодой человек, что, Черный Крест?

– Да, – кивнул солдат.

– И что же, тогда получается, что вы из… из резервации? Они, они существуют? Я всегда это знал! Или подождите. Или вы живете не в резервации, а где-то в другом месте?

– Говори медленнее, – прервал поток вопросов Курт. С каждой секундой его голова становилась все тяжелее и тяжелее.

– Покорнейше прошу простить мою многословную натуру. Но, как я сказал, достойного собеседника у меня давно не было, так что…

– А с чего ты взял, что я достойный?

– Ну, знаете, выглядите вы грозно и довольно пугающе, но чувствуется…

– Ладно-ладно, – не дав договорить, перебил его Курт. – Скажи лучше вот что. Ты знаешь, кто здесь главный?

– Нет, мне это неизвестно, – Альберт сменил позу и, подобрав ноги, обвил их руками под согнутыми коленями. – И я настоятельным образом рекомендую вам не обращаться с оным – или подобным – вопросом к охране. Девять из десяти влекут за собой побои в легкой, а иногда даже тяжелой форме, – и он после этих слов потер, видимо, ушибленное место на своей лодыжке. – Молодой человек из клетки напротив пару дней назад нагрубил одному из солдат, и тот отреагировал слишком буйно даже для сформировавшихся в представлении других норм своего контингента. Ворвавшись в клетку, он сокрушительно ударил беднягу сапогом по голове, случайно попал ему в висок, и тот скончался на месте, – Альберт несколько секунд помолчал. – Правда, больше я этого охранника не видел. Наверно, его перевели в другое место, где поспокойнее и некому будоражить его легко воспламеняющийся нрав.

– Точно, – кивнул Курт. Он знал порядки и понимал, что командование сделает с солдатом, который портит их пригодное к использованию имущество. – Я даже могу предположить, куда его перевели. На тот свет.

– Ох, – выдохнул Альбер, одновременно с этим нахмурившись и поправив очки. – Я об этом как-то даже и не подумал. Но все равно лучше не лезть к охране, mein freund19.

– Когда нас будут перевозить, ты в курсе?

– Не хочу соврать, но вроде бы дня через два. Точнее мне неизвестно.

Выдохнув, солдат откинул голову назад и закрыл глаза.

Поняв по этому жесту, что собеседник больше не имеет желания продолжать разговор, мужчина принялся тихонько напевать себе под нос какую-то песенку на немецком языке.

Странноватый Альберт оказался почти прав, погружать их начали через три дня.

За время пребывания в клетке, можно сказать, практически наедине с этим мужчиной, у Курта о нем сложилось два впечатления. Первое – Альберт очень разговорчив. Его рот практически не затыкался, ему как будто жизненно необходимо было говорить. Самый ярый экстраверт, которого он только встречал в своей жизни. Хотя, ему ли об этом судить? Курт всю жизнь провел в компании Черных Крестов, большинство из которых особо не отличаются общительностью, тем более с людьми. А второе – несмотря на свою навязчивость, он все же был приятным малым, и приблизительно пятьдесят процентов из его рассказов были интересными. Когда же слушать Альберта надоедало, Курт просто прикрывал глаза и отключался от реальности, а бесконечная

Но спустя два дня тем для разговора поубавилось, поэтому его общество стало куда более приятным, чем до этого.

Попеременно открывая по четыре клетки, наемники сопровождали пленников в самолет. Инъекции Курту вводить перестали, но он все так же чувствовал отсутствие сил. Видимо, «туман» добавляли в приносимую ему воду или еду.

Выпроводив всех, оставленных напоследок Черных Крестов наконец-то выпустили из их клеток (правда, совсем ненадолго).

– Дернешься, получишь прикладом по затылку, – предупредил его незнакомый боец.

Рядом с ним в этот момент стоял Петр и еще полдюжины солдат. Покинув ангар, они направились к большому самолету. Хотя, слово «большой» для него было слишком слабым. Пройдя под огромным левым крылом, Курта и Ло завели внутрь металлического гиганта. Проведя их через колонны обмотанных ремнями ящиков, солдат завели в одну объемную клетку, вместившую в себя всех – как выразился Альберт – рабов.

Заперев за ними дверь, наемники направились по своим делам.

Пройдя в дальний угол клетки, Ло посмотрел на Курта и спросил:

– Как думаешь, куда они нас везут?

– Понятия не имею, – выдохнув, старший солдат сел на пол. – Но у меня плохое предчувствие.

– Да все будет нормально, – отмахнулся Ло. – Я почему-то ни секунды в этом не сомневаюсь.

– Никогда не будь уверен в чем-то на сто процентов, – ответил ему мужчина, смотря прямо перед собой. – Это черта дураков.

– Согласен с тобой, друг мой, – раздался неподалеку голос Альберта. Подняв взгляд, Курт увидел его в метре от себя, идущим в их сторону вдоль решетки. – Мыслящий человек хоть немного, но всегда сомневается, как в себе, так и в других и другом.

Приблизившись, мужчина сел рядом.

– Ты познакомишь меня со своим приятелем? – Альберт посмотрел на Ло.

– О нет, – хмыкнув, опиравшийся спиной о решетку Ло отошел от нее. – Это будет лишним. Тебе хватит и одного…– он с издевкой посмотрел на Курта и с особым акцентом сказал, – друга. Я, пожалуй, лучше прогуляюсь.

Затем он направился вглубь клетки медленной, размеренной, расслабленной походкой. Казалось, что он находиться не в плену, а гуляет где-то в саду рядом с прудиком, полным лебедей, поедающих брошенные им хлебные крошки.

– Какой-то не слишком приятный у тебя спутник, друг, – отметил Альберт и вновь поправил очки.

– Это точно, – кивнул Курт, начиная обращать все больше внимание на эту странную манипуляцию мужчины. – Но он хороший боец, и этого достаточно. Слушай. Зачем ты постоянно поправляешь их? – он указал на свою переносицу.

– Очки? – переспросил Альберт. – Ах, да, – он улыбнулся и вновь, только на этот раз демонстративно поправил их. – Мне часто говорят об этом. У некоторых это даже вызывает раздражение, что, казалось бы, довольно странно. Видишь ли, у меня обсессивно-компульсивное расстройство.

– Навязчивые мысли?

– О, ты знаешь, что это такое! – искренне удивился Альберт, и неосознанно пододвинулся к нему еще ближе.

– Как видишь. С чего такой вывод?

– Да, – мужчина несколько секунд не двигался, а затем снял очки с лица и его лоб мгновенно покрылся морщинами. – У меня очень плохое зрение. Без них мне практически ничего не видно. Как-то раз, когда мне было тринадцать лет – уже тогда я начал страдать миопией – я… играл с друзьями. Мы пинали мяч, и однажды я не успел отреагировать и он мне попал прямо в лицо. Удар вышел сильным, так что очки мне разнесло вдребезги. И оправу, и стекла. В наше время найти подобные вещи очень трудно, так что я ходил без них около полугода. И именно тогда миопия начала прогрессировать. Зрение ухудшалось с каждым месяцем, и в итоге четко не видел практически ничего. Лишь книги мог читать.