Орион: Око пламени

– Хочешь потанцевать? – заулыбался Клинт.

– Хочу, чтобы на нас меньше пялились.

– Тогда выберем Глинди. Там настолько кривые движения, что все сами отвернутся.

Флин приподнял бровь, но не ответил, четно стараясь сдвинуть толстяка.

– Молодые люди! – закричал кто-то. Слова прострелили через всю толпу и идеально точно попали в цель.

Гости сталицы замерли без движений. Флин вылупился на нависавший над ним второй подбородок, как на нечто невозможное. Клинт так и не снял ухмылки с лица, однако оставшиеся на его животе руки друга чувствовали, как тот втягивался.

– Молодые люди! – повторял кто-то полицейский. – Я к вам обращаюсь!

– Молодец, дебил! – процедил Флин. – Что делать теперь?

– Сам не лучше! Нечего выглядывать, куда не просят.

– Ты издеваешься?

– Вы меня слышите вообще? – уже где-то совсем близко кричал полицейский. – Д… Дай пройти, карга!

– Так. Быстро, двигай бочком к кабакам.

Толстяк не меняя позы, пошел к зданиям, когда как его друг прикрывался им подобно щиту.

– Я сказал стоять! – свирепел полицейский.

– Ты можешь быстрее?

– Я как бы толстый! Чтобы двигаться быстрее – мне нужно бочкой катиться.

– И ты считаешь это веским поводом для оправдания?

– Я считаю это веским поводом послать тебя.

Сильные толчки в спину, застоялый запах пота и ног, чей-то локоть врезался в затылок, мешок, свисавший с плеча одного верзилы вмазал в лицо, зубы акульих сапог то и дело топтали ноги, как повар в кусок сырого мяса.

«Хреновы дылды, когда же вы все помрете то уже?» – раздраженно думал Флин.

Пробившись ко входу трактира «Проглот-кашалот», Клинт направился внутрь, но ощутимый удар в бок перенаправил его прямиком в проулок левее.

– Ты затеряться хочешь или волчьего мака купить? – спросил Клинт. Флин молча продолжал вести толстяка.

Миновав кучи мусора и спящего моряка, они прошли глубже в проулок.

– Стоять, я сказал! – закричал догнавший полицейский.

Оба застыли на месте и развернулись. На них было направленно грозное лицо с красным отпечатком чьей-то ладони на лице и дуло дискового револьвера. Второй рукой полицейский вынул из-за ремня скрученную пожелтевшую бумагу.

– Гребаный свет… А ну вышли сюда!

Оба, выполняя приказ, начали медленно подходить ближе.

– Как только он отвернется, беги на него и выруби, – как можно тише и незаметнее объяснил Флин.

– С чего ты взял, что он отвернется?

– Один на двои…

– Рот закрой! – резко оборвал его полицейский. – Стоять! – он сверился с портретами на бумаге. Сделав два шага назад и стараясь не отводить взгляда, он отвернулся, чтобы позвать коллег.

С незаметного пинка Флина, толстяк сорвался с места, интенсивно набрав скорость и размахивая локтями, будто разгребая каменный завал, мгновенно добрался до цели. Он замахнулся массивным кулаком. Полицейский успел оглянуться. Эхо подхватило звук выстрела, вмиг поднявшийся к крышам. Тело с грохотом повалилось на груду ржавой жести. Густая кровь потекла по железу на землю.

ГЛАВА 2

«Три дня мертвой тишины в траншее. Все несказанные слова криво переносятся нами в последние записки. Капитан перестал кричать о долге перед Империей и заперся в экипаже. Хорошо, наверное, иметь тех, кому хочется о чем-то сказать. Я же пишу самой Талии, а Смерть так удачно станет моим гонцом. Забавно. Скоро сюда прибудет княжеское войско, и залп токовых пушек похоронит нас в этих ямах. Получается – мы сами вырыли себе могилы».

Одна из найденных записок погибших солдат в годы войны Тысячи искр.

Эхо топающих по металлу ног из тоннеля набирало громкость. Маркус поспешил поднял раскрытую с пола. Нелль же безмятежно разглядывал сваленные в глубине комнаты оборванные куски ткани и бумаги. Один за другим он поддевал их острием серпа, подносил ближе к лампе, утвердительно кивал, словно убеждаясь в том, что этот клочок действительно бесхозный, и аккуратно складывал в лежащую рядом горку.

– Кто может жить на глубине в полкилометра? – спрашивал у скелета Маркус. После падения и не самого героического крика горло резало изнутри, и всякое произнесенное слово давалось с трудом.

– Не знаю, друже, – не прекращая заниматься своим делом, отвечал Нелль. – Может кротлики?

– Кротлики?

– Угу. Зубастые такие, под землей живут. Проворные – много куда забраться могут, – Маркус задумался, оценивая его слова на реальность.

Эхо усиливалось, и вдобавок начало пугающе быстро множиться. Прозвучал возглас, отдаленно напомнивший капитанский приказ о начале атаки.

– Странные кротлики, друже, – с еле заметным сомнением ответил Нелль. Он поднялся, подошел к круглой двери и начал ковырять заржавевшие петли.

– Ой, да неужели!

Эхо звучало уже так громко, что заглушало мысли Маркуса.

Нелль толкнул дверь, но та не поддавалась. Помельтешив пальцами в бороде, он ударил сапогом по петлям. Свисавший с нее кусок ржавчины отвалился. Нелль спокойно убрал серп в ножны, поставил масленую лампу на пол, достал из-за плеча лук и, одновременно выкручивая прицел над рукоятью, вынул из колчана стрелу.

– Друже, – натягивая снаряд, подозвал Нелль, – слушай, я сейчас выстрелю, а ты дверь закрой, хорошо? – наблюдавший за ним Маркус.

– Что!? Как?

– Желательно быстро, – пожимал плечами охотник. – Раз…

– Ст… – кашель прервал его.

– Два…

Маркус отбежал в другой конец комнаты, случайно опрокинув масленую лампу ногой.

– Сука!

Он добрался до стены и сорвался обратно.

– Три.

Тетива толкнула стрелу за мгновение до того, как плечо Маркуса врезалось в дверь, и та с неохотным скрипучим писком встала в проем. Все моментально стихло. Толстый слой белого металла не позволял шуму проникнуть внутрь. Масло из разбитой лампы разлилось по полу небольшим черным озерцом, и огонь жадно захватил его, не желая ни с кем делиться.

Нелль сложил прицел, перекинул лук через плечо и потопал к огню. Он опустился на корточки и вытянул руки. Проснувшаяся Кира выползла из кармана охотника, добежала на ладонь и перевалилась на спину.

Маркус стек по двери.

– Ч-чем ты выстрелил? – ещё не до конца отойдя от шока, спросил он.

– М? М. Стрелой с ядом.

– По-твоему, я понял, о чем ты сейчас сказал?

– А. Ну так на конце стрелы есть маленькая колбочка с газом. Там яд фуфырки. Янус алхимичил. Я его тогда две недели, кажется, не видел.

– Они там померли?

– Ещё нет, – сказал Нелль. – Фуфырка зверек любвеобильный и ее яд сначала… ну, в общем, сначала влюбляет.

– Хочешь сказать, у крот… у этих там! Сейчас… оргия?

Кира вскочила на лапки и уставилась на Маркуса, тот слегка вздрогнул.

– Ну, будет ещё где-то минут десять, – Нелль пожал плечами. – Потом, наверное, начнется резня. В общем – ждем. – В огонь полетел комок бумаги.

Мгновение назад Маркуса готовы были растерзать полчища не пойми кого, а теперь они же за всячески терзали друг друга.

По телу промчались неприятные мурашки всплывающих в уме картинок. Он стукнулся затылком об дверь, посмотрел на тень, отбрасываемую собранной Неллем горкой. Очертаниями она напоминала человека в кресле. Образ Зигмунда дорисовывался обрывками памяти сам: борода, мягкий уверенный взгляд и улыбка, пренебрегающая всеми доводами против – три отличительные особенности.

«Хватит на меня смотреть, – с презрением сказал Маркус в мыслях. – Улыбается ведь. Смешно тебе? Хотел ведь, чтобы я продолжил твое дело? Пожалуйста! Я – исследователь! – он раскинул руками и уронил их на пол. – Исследую металлическую коробку с мусором на дне земли. Но зато я открою для людей новый вид. Гордись мной, папка! Кстати, его представители сейчас размножаются за дверью. Не хочешь взглянуть?»

– Я сказал, хватит смотреть! – угрожающе закричал Маркус.

– Ладно, друже. Потом поговорим, – Нелль отвернулся к огню.

Кира забежала на плечо охотника и длинным языком облизнула глаз. Маркус переглянулся с ней и снова посмотрел на тень. Человек пропал.

– Это не тебе, – он выдохнул. Нелль вопросительно посмотрел на него затем на ящерку.

– Когда умудрилась ему насолить? – Маркус закатил глаза.

– О чем хотел поговорить?

Охотник погладил указательным пальцем Киру. Поначалу та оставалась невозмутима, но потом поддалась на ласку и легла на брюшко.

– Да тут с едой вопрос решить надо, если у тебя время есть.

– Полно. Поесть бы сейчас не помешало. Кексы остались?

– Не-а, – спокойно сказал охотник, перейдя указательным пальцем к шейке ящерицы. – Я про это и хотел сказать. Еда закончилась ещё на пароходе.

– Так… хорошо, то есть плохо. И что?

– Ну так вот, через пару дней мы с Кирой тебя съедим.

– А-а… Что? – Маркус недоумевая, посмотрел на обглоданные скелеты. – В смысле… как съедите?

– Скорее всего, сырым. Огонь то уже потухнет к тому времени.

– Так стоп. Чего?! – Маркус вскочил на ноги. – Ты же сказал, что они там перелюбят друг друга, и мы выйдем.

– Вообще да, но прости, друже, я сказал это до того, как увидел, что на двери ручки нет.

– Ручки? – он обернулся. Ни единой детали, которая выпирала бы из двери. Только гладкая поверхность и тонкий зазор в форме круга. Маркус попытался засунуть в него пальцы, но тщетно.

– Не переживай ты так. Когда ты кончишься, Кира и меня съест, – Маркус медленно повернулся к охотнику. Тот глядя на него поднялся.

«Не дать ему достать серпы. Талия тебя дери! Надо чем-то обороняться. Лучше напасть! – Руки охотника потянулись к бедрам. – Где? Чем?».

Под руку на полу попался багровый меч. Не думая, Маркус кувыркнулся к нему, выцепив оружие из костлявой хватки, и встал в защитную стойку.

– Руки убрал и к потолку поднял! – прорезался воинствующий голос.

– Руки убрал и к потолку поднял, – лирично повторил Нелль, отряхивая ладони об бедра. – И только он солнце вобрал… Нет, что-то не то.

– А?

– Подожди, друже. Руки убрал и к потолку… А! – он хлопнул в ладоши. – Руки убрал и к «небу» поднял, и только он солнце вобрал…

– Что за внезапный порыв поэзии?

– Так это от тебя пошло. Слово только перепутал. Там про небо было, а не про потолок, – Нелль задумался, шепотом наговаривая следующие строчки.

– Меч в моей руке совсем ни о чем не намекает?

– Ну, я в чужие дела не лезу, друже. Случись что-то, о чем я должен был бы знать, то ты бы предупредил, наверное.

Пальцы Маркуса нервно сжались на обмотанной паучьим шелком рукояти.

«Как же ты бесишь!»

Отступив на полшага назад, он вдохнул носом и попытался ровно выдохнуть, но выплюнул остатки затхлого воздуха, точно его ударили по спине. Страх, презрение и борьба за жизнь прекрасно работали в трио, подталкивая марионетку к опрометчивому поступку.

Сквозь стиснутые зубы из глотки вырвалось неуклюжее рычание, с которым обозленный полицейский ринулся в атаку.

Колющий удар прошел мимо – охотник легко увернулся, уйдя в бок. Рубящий, просвистел перед отпрыгнувшим Неллем. Атаки сверху, снизу, сбоку отбивались щитком на запястье.

Ещё в академии Маркус славился навыками владения меча. Точнее почти полного их отсутствия. Он понимал методику, запоминал приемы, тренируя их на манекене. Но в реальной стычке, оружие не слушалось, словно пытаясь вырваться и удрать к более умелому курсанту.

За годы обучения Маркусу практически удалось подняться до уровня среднего выпускника, чего было достаточно, чтобы гонять городскую шпану, однако сейчас его навыков катастрофически не хватало.

Всякий удар отбивался и отскакивал, вибрацией сотрясая руку, как сваренную макаронину на ветру.

Хват двумя руками также не дал ощутимых результатов. На этом все могло и закончится. Двум мужчинам в комнате удалось бы вечно махаться, если бы после каждого удара охотник не отступал чуть назад.

Эта способность превосходно работала в поле или на просторных площадях, но не в замкнутой коробке. Нелль забился в угол. Чиркнув пяткой по стене, он мгновенно нырнул под противника. Маркус воспользовался подаренной секундой и порезал шею противника. Тот отбежал в другую часть комнаты, протер шею и посмотрел испачканные в крови пальцы.

– Тебе бы поменьше выпадов делать, друже. Лучше атакуй реже, но быстрее и обдуманней. Следи за противником.

– Учить меня вздумал? – вытирая рукавом вспотевший лоб, процедил Маркус.

– Ну да, – Нелль пожал плечам. – А зачем ты ещё меч тогда взял?

От поднявшегося давления сосуды в глазу Маркуса лопнули, и кровь растеклась по белку. Захрустели суставы, мышцы заныли от боли и должны были вот-вот разорваться. Он отставил ногу назад. Нелль без лишней суеты вынул оба серпа и встал в стойку.

– Нападай обдуманно. Если будет неудобно, то делай как нравится, там, может быть, что-нибудь и подберем под тебя.

Маркус ринулся вперед, замахнувшись мечом для рубящего удара.

Меч со звоном врезался в выставленный серп.

– Ты не настолько сильный, чтобы такими ударами убить, – объяснял Нелль. – Тебе надо думать, мне кажется. Да. И ты, кстати, мертв, – заостренным концом второго серпа он ткнул спутника в кадык.

Маркус оттолкнул охотника и отступил в другую часть железной коробки. Сплюнув, он снова побежал на этот раз в попытке проткнуть Нелля насквозь, но тот отбил багровый меч щитком, а серп приставил к горлу сержанта, оставив между ними какие-то миллиметры.

– Ты – труп, друже. Тебе надо было остановиться, когда я начал защищаться, тогда шансов было бы больше. Давай ещё раз, – он отошел подальше. – Если ты не против, конечно.

Отступив, Маркус ощупал горло и проверил ладонь на наличие ран. Он вытер нос рукавом, и тут же оказался наказан пронзающей сломанный хрящ болью.

– С-сука! – выпалил Маркус. – Сражайся как с равным себе!

– Как-то… наигранно звучит.

– Сражайся!

– Друже, ты меня извини конечно, но я при всем желании не смогу драться с тобой как с равным. Ты явно хуже меня, а бить вполсилы… ну мне, кажется, это неуважение. Лучше потренируемся. Со стойкой у тебя все вроде неплохо, но надо замедлиться. Много глупых атак – быстрее устаешь.

– Я и сам это знаю… – процедил Маркус, готовясь атаковать.

Та корка гнева, что покрыла его сознание и защищала от здравого смысла, надломилась. Через открывшуюся трещину просочились слова охотника, а мозг приступил к поиску в них логики. Заметно успокоившись, Маркус взял оружие одной рукой, выпрямился и медленно приблизился к Неллю. Тот сдвинул с затылка шляпу, и выставил вперед серпы.

Огонь понемногу гас, постепенно погружаю воющих во мрак.

Маркус внимательно изучал противника, пытаясь вычислить зону удачной атаки. Область выше пояса казалась недосягаемой из-за щитка на запястье. Оставались ноги, а вернее сказать – колени. Неллю не хватило бы времени дотянуться до них, если атаковать внезапно. Для подстраховки был необходим отвлекающий маневр…

Под ботинком треснула кость почившего стражника. Маркус не смотрел на него, смекнув, что нужно сделать.

Подошвой он отщелкнул обглоданный череп от позвоночника и пнул, попав точно в лоб охотника. Пока тот отвлекся, Маркус шагнул вперед, перехватил меч и воткнул острие охотнику в икроножную мышцу.

Нелль опустился на колено, схватив кисть спутника. Не считая тяжелого дыхания, он не издал ни звука. Его напряженная физиономия выглядела так, словно сидя на берегу реки ему на крючок попался крупный стоплавничок.

Нелль достал из кармана сложенные перья жар-птицы, положил рядом с пяткой, а затем аккуратно вынул меч. Из сквозной раны полилась кровь. Охотник отложил оружие в кучу макулатуры, небрежно завернул штанину, слегка подогрел над огоньком два желтых листа и приложил к м отверстиям в ноге. Выдохнув, он задрал голову, взглянув на Маркуса. Тот, скрестив руки на груди, источал уверенность, которой прикрывал просачивающееся сострадание.

– Моло… – Нелль прочистил горло. – Молодец.

Маркус хмыкнул.

– В следующий раз убью.

– Вряд ли, друже.

Маркус наклонился к охотнику и озлобленным шепотом произнес:

– Ты в этом уверен?

– Ну да, – спокойно отвечал Нелль. – Посмотри на плечо.

Маркус послушался, встретив недвижимые раздвоенные зрачки Киры. Его память тут же выдала сцену с охранником в Кеёсе. Ящерка окрасилась в белый цвет, облизнула глаз и выстрелила языком в каких-то миллиметрах от кончика носа Маркуса. С испуганным писком тот отскочил назад и попятился, но споткнулся об скелет в растерзанной кирасе и упал.

Кира проползала по его лицу, повернулась к хозяину и спрыгнула на пол.

– Это был предупредительный лизь, – убирая руки от заклеенной раны, пояснил Нелль.

Он выпрямился и дважды топнул поврежденной ногой, проверяя ее на работоспособность. Кира спиралью заползла по его штанине под плащ и вылезла из-за шиворота на плечо.

– Просто у нее уже рефлекс есть. Когда меня кто убить пробует, она сразу лижет его. Но ты, вроде как тренировался, так что она только предупредила. – Маркус лежал молча. – Друже? – Нелль подошел к нему ближе, наклонился и похлопал по щекам. – Ничего не боли?

– Почему?! – прогундел Маркус, тыча пальцем в ящерицу. – Она меня… она чуть не…

– Она бы тебя не тронула. Ну, если бы случайно не промахнулась, конечно, тогда да – ты, наверное, бы помер.

Маркус пытался отдышаться. Затылок пульсировал от боли. Огонек ослаб настолько, что троящийся силуэт Нелля почти пропал в тени. Окружение поплыло, точно они вернулись на пароход. Послышался скрежет.

– Что это? – Маркус зажал уши.

– Не знаю.

Охотник поднял серпы. В тени было не разглядеть. Приходилось ориентироваться на слух. Кто-то пытался войти в комнату через дверь. Стрелы с любяще-убийственным газом могли положить несколько дюжин кротликов, но сколько их было ещё? Возможно, их выжившие отряды разгребли тела.

Маркусу не хватало сил для паники. Вместо этого он лежал с лицом брошенного в грязь философа. Вопрос, засевший в его голове, вполне подходил: «Что я тут делаю?»

Дверь неумолимо выступала из стены. Аккурат всякому толчку Нелль делал шаг в сторону и остановился между незримой угрозой и Маркусом. Появился просвет в форме полумесяца, через который туда высвободился затхлый запах, а оттуда вырвалось недовольное бормотанье на непонятном языке. Граница между комнатой и туннелем исчезала. Увидев появившегося на пороге, брови Нелля на мгновение приподнялись, но тут же упали.

Перед ним стоял гном или, по крайней мере, кто-то на него сильно смахивающий. Ростом немного ниже положенных полтораста метров, из растительности длинные густые брови, а череп смотрелся ненормально большим в пропорциях с остальным телом. Узкий разрез глаз странно гармонировал с большим круглым носом и миниатюрным ртом, который без выпирающего и вовсе слился бы с красноватой кожей. Тело покрывала броня, состоящая из цельного куска белого металла.

Гость протопал мимо людей, как мимо мебели, обогнул огонек и начал разгребать мусор, в намерении что-то в нем найти.

Нелль убрал серпы в ножны и подошел ближе. Кира взобралась на шляпу.

– Вам может помочь? Если вы хотите, конечно, – предложил охотник, но его проигнорировали. Тогда он нагнулся и протянул руку к одному из листов. Его кисть тут же схватила облаченная в металл ладонь карлика.

– Кане рех! – прошипел он.

– Звучит угрожающе, – сказал Нелль. Когти на перчатке гостя сильнее впились в кожу. – И ощущается так же.

– Тахейни клепели кане рехе?

– Понял. Вы по-нашему не разговариваете. Давайте я заберу своего друга и уйду, а вы нас не будете пытаться убить, если, конечно, у вас других планов нет. Если есть, то, наверное, придется повоевать, – он попытался выдернуть руку, но хватка оказалась крепкой.

– С поверхности? – спросил карлик на чистом имперском.

– С одной из точек.

– Не говоришь, собираешь книги, уходим.

– Ладно, – пожал плечами Нелль.

Карлик расцепил хватку. После дернув за цепочку на шее, он зажег два осветительных фонаря на плечах и приступил к делу.

Маркуса смеренно лежал на скелете, чувствуя, как его сломанное ребро пытается вонзиться ему в спину, и думал:

«И вот я здесь и вот меня уже там нет. Там. Здесь. Там. Здесь…»

Он представлял, как патрулировал Лунную улицу, где встретившая его свора мальчишек в украденных дорогих костюмах давала деру, небрежно придерживая окуляры. Маркус ловил их, но всегда отпускал, пока остальные полицейские отвлекались. На лице прорезалось подобие улыбки, но та искривилась. Маркус перевалился набок и обхватил колени руками.

Вдруг на его плечо легла ладонь:

– Капитан? – в осипшем голосе Маркуса прорезалась надежда.

– Не-а, – над ним стоял Нелль, держа несколько книг. – Друже, пойдем. – За ним протопал светящийся маленький человечек. – Света нет больше, а он сейчас уйдет.

На Нелля смотрели жалобные глаза, намекающие, что их обладатель не воспринял ни слова из сказанного.

Подняв спутника, охотник подхватил его на плечо и пошел за уходящем карликом.

Яд фуфырки полностью вынюхали лежащие вокруг кротлики. Позы, в которых их застали, напоминали стоп-кадры из сцен, в которых несмышленые дети застают родителей, заходя к ним в спальню посреди ночи, с единственной разницей, что здесь не только у женщин имелись острые когти. Вокруг валялись куски плоти, внутренностей и вырванного металла, а всевозможные жидкости стекали к основанию трубы и стремились дальше. Впоследствии к ним добавилось содержимое вывернутого желудка Маркуса.

Карлик наращивал темп. Свет отлично виднелся в кромешной тьме, однако это не спасало от понимания, что вскоре он может исчезнуть.

По ощущениям шли они целую вечность, если не две.

В конце концов, опасения сбылись, и свет пропал где-то вдалеке. Прождав некоторое время, и тщетно пытаясь разглядеть что-то в темноте, Нелль и Маркусс двинулись дальше, вдвое замедлив шаг. Никто не осмеливался открыть рот, сосредоточившись на передвижении. Все, что мог услышать кто-то, случайно оказавшийся в том же туннеле (правда зачем, непонятно) это:

*Шерк – тук-тук – Шерк – тук-тук – Шерк*

Спутники передвигались как единое целое, используя крайние ноги для передвижения, а средние для простукивания пути впереди.

По примерным подсчетам в уме Маркуса они уже приближались к точке, где пропал карлик.

Подошвы ботинок прощупали пустое пространство под собой и их владельцев тут же потянуло вниз. В последние секунды перед неминуемым полетом один судорожно пытался схватиться за что угодно, а второй придержал шляпу, где пряталась ящерка.

Провалившись, их враз всосал мощный поток воздуха. То тут, то там засверкали желтые огоньки, а рядом с их источниками замаячили размазанные фигуры.

Труба, в которой они летели, сворачивала под всевозможными углами, делала обороты и даже мертвые узлы. Наконец, впереди показался свет, а вместе с ним ненароком возник вопрос о торможении.

Руки закрыли лицо. Прошла секунда, две, три! Но тело все ещё не ощущалось, как размазанная по мостовой каша. Озадаченно и, отчасти, возмущенно убирая руки, Маркус застал себя парящим над ещё одной трубой. Оглядевшись, показались ещё четыре с каждой стороны, и изо всех вырывался мощный порыв ветра.

Словно по щелчку, все утихло и людей прижала гравитация. Под ними оказался широкий лист жести. Он с характерным чпоком продавился под ними. Когда все окончательно замерли, принялся метод, называемый среди капитанов академии: «малышок». За схожесть с ползаньем детей по полу.

Слепящий яркий свет потух, проявив c дюжину карликов, тычащих острыми когтями в лица чужаков. Морды не отличались особой приветливостью, тем не менее и никакой агрессии в них не нашлось. Одно только подозрение и анализ, который применяли покупатели, проверяя пальцами овощи на рынке.

– Пэх, – выдал один из карликов, стоящий позади за стойкой, и принялся что-то царапать.

Остальные замахнулись и нацелили острые когти на черепа чужаков. Нелль успел подняться и подтащить за шкирку Маркуса.

– Может, не будем торопиться? – в неизменно спокойной форме спросил он. – У вас нет причин убивать нас.

– У нас нет причин не убивать вас, – без толики эмоций ответил карлик за стойкой.

– Справедливо, – Нелль качнул головой и впервые за долгие годы путешествий пришел к выводу, что встал в тупик.

С долей давным-давно позабытой паники он смотрел на съежившегося Маркусса, пока не вспомнил про книги.

– А это тогда можно выбросить? – охотник поднял макулатуру над собой. Подступающие карлики устремили к ним взоры, как обезвоженные скитальцы к ведру чистой воды.

– Жорши… – завороженно промурчали они единовременно.

Тот, что стоял за стойкой очнулся скорее всех, убрал свисавшие на глаза брови за уши и уставился на чужака.

– Отдай книги. Умрешь быстро.

– Кажется, это не очень выгодный обмен.

Нелль посмотрел под ноги. Склонившись, он оттащил край жестяного листа, открыв небольшой зазор. Книги тотчас нависли над ним.