Стихотворения на случай, послания, посвящения, эпиграммы, отрывки

Афанасий Афанасьевич Фет

Стихотворения на случай, послания, посвящения, эпиграммы, отрывки

«Нет, сколько козней ты ни крой…»

Нет, сколько козней ты ни крой,Я твоего не слышу бреда,Пошлю я в лавку за икройИ ждать не стану до обеда.1838

«Григорьев, музами водим…»

Григорьев, музами водим,Налил чернил на сор бумажный,И вопиет с осанкой важной:«Вострепещите!» мой Вадим.1839?

Эпиграмма

Он в идее вечно жаден,А в конкрете он свиреп,Догматически нескладенИ практически нелеп.1842

Автору стихов «Безымянному критику»

(М. Дмитриеву, который поместил их в «Москвитянине»)

Как тебе достало духуРуси подличать в глаза?Карамзин тебе даст плюху,Ломоносов даст туза.Кто ни честен, кто ни славен,Будет славен сам собой;Ни Жуковский, ни ДержавинНе нуждаются тобой.Будь каких ты хочешь мненийО России до Петра –От твоих стихотворенийНе прибудет нам добра.…Где ответ на глупость эту?И кому тебя судить?Нет, не мирному поэту, –Надо в клинику сходить.…Жалко племени младого,Где отцы, ни дать ни взятьКак хавроньи, всё, что ново,Научают попирать.Где народности примеры?Не у Спасских ли ворот,Где во славу русской верыКазаки крестят народ?Да, у нас на месте лобном,На народной площади,Калачи так славно сдобны,Что наелся и – …Горько вам, что ваших псаренНе зовем церквами мы,Что теперь не важен барин,Важны дельные умы.Да, Россия властью вашейТа же, что и до Петра;Набивает брюхо кашейИ рыгает до утра.Что вам Пушкин? Ваши богиВам поют о старинеИ печатают эклогиУ холопьев на спинеНоябрь 1842

«В зверинец мой раскрыты двери…»

В зверинец мой раскрыты двери,Зверей подобных в мире нет,Рассортированы все звери,И каждому дан свой куплет.Вот Крюднер, капитан хохлатый,Он привезен из дальних стран,Молодцеватый, грубоватый,А вот при нем его Бриган.Вот Кащенки – и Петр, и Павел,Я в клетке их держу одной,Зверьки ручные, честных правилИ по-домашнему с ленцой.Вот Пален; петухом ли шпанским,Аистом ли его назвать?.Он поится одним шампанским;Полегче, ног бы не сломать!Вот Рап-кобель. Каким-то чудомИ Агапей при нем всегда.Кто кобелем, а кто верблюдомЗаняться может, господа.Кази усами разукрашен,Турецкой силой одарен.Он бородою только страшен,И до клубнички падок он.А вот Кудашев; он был княземВдали, на южных островах;Силач, он всех кидает наземьИ татуирован в…А вот Краевский; с пальмы южной,Страны полуденной жилец,Но как обманчив вид наружный:Он только с виду молодец.Вот Клопман; ящик с зеркалами,В помадной банке корм стоит,Что день, то щетка; он духамиОт головы до ног облит.Вот отделенье мелкой птицы:Борисов, чтобы не забыть;Он к нам приехал из столицы«Мое почтенье» говорить.А тут, лишь клетку повернете,Для крошки в ящике простор;Та крошка Фонька Ревелиоти,Мала, но ноготок востер.Вот Иваненко для закуски,В бараньих завитках кругом;Не знаю, шпанский или русский,Но только знаю – с курдюком.1845

«Поднялася пыль степная…»

Поднялася пыль степная,Солнышко взошло,Всюду сбруя боеваяБлещет как стекло.Август 1845

В альбом А. Я. Марченко

Стихом простым, стихом случайным,Назло альбомам и стихам,К воспоминаньям грустным, тайнымПоползновенья я не дам.Весны обманчивой жилица,Минутных роз минутный друг,Без сожаления, как птица,Перенесись на нежный юг.Звездам Украйны полудикой,Как в дни былые, не молись:Иной картиною великойПоражена, остановись!Твой женский глаз, лучом поспешнымОкинув моря благодать,Подметит то, чего нам, грешным,Во век веков не увидать.1846

А. Л. Бржевской

Я вам пророчил поклоненье,Венец прекрасному челу,И расточал свое уменьеВоздать вам должную хвалу.Теперь же слабый мой умишкаНе больше сделает добра,Как театральная афишкаО пьесе, сыгранной вчера.9 сентября 1847

«Я жертву приносил обильную Прияпу…»

Я жертву приносил обильную ПрияпуИ жаждал новые во храм его снести,Но бог велел меня немедля к ЭскулапуВулкановой супруге отвести.В изгнании моем я долго тосковал,Кляня всех нимф, как самых злобных фурий.Суровый бог мне ноги заковал,А расковал услужливый Меркурий.Теперь намерен я, чтоб больше не страдать,То всякий раз, как я пойду к Прияпу,Чтоб грозный бог не мог меня узнать,На плешь надвигивать спасительную шляпу.1852

«Пусть критика и злобна, и зубаста!..»

Пусть критика и злобна, и зубаста!Не тронуть ей меня;Пегасу я сказал на время – баста,Сажуся на коня!Между 1848 и 1853

«Поднять бокал в честь дружного союза…»

Поднять бокал в честь дружного союзаК Тургеневу мы нынче собрались.Надень ему венок, шалунья муза,Надень и улыбнись!Январь 1856

«Весь переезд забавою…»

Весь переезд забавоюКазался; третьим днемИ морем мы, и ТравоюДо Любека дойдем.И как бы ветру флюгеромНи вздумалось играть,Мы с капитаном КрюгеромНе будем трепетать.Конец июля или начало августа 1857

Ответ старого поэта на 37 году от роду

Не поноси Замоскворечья,Еще ты мало с ним знаком.Не наноси ему увечьяСвоим зловредным языком.Декабрь 1857

«Возвестил народу…»

Возвестил народуУж с горы АфонскойБэда-проповедник,Что, быть может, к годуУ мадам ПолонскойЯвится наследник.22 октября 1858

«Поэт, пророк, орловский знатный барин…»

Поэт, пророк, орловский знатный барин,Твой тонкий ум и нежный слух любя,О, как уверю я тебя,Что я не Греч и не Фаддей Булгарин?1859

Эпиталама графу Л. Н. Толстому

Кометой огненно-эфирнойВ пучине солнечных семей,Минутный гость и гость всемирный,Ты долго странствовал ничей.И лишь порой к нам блеск мгновенныйТы досылал своим лучом,То просияв звездой нетленной,То грозным, пламенным мечом.Но час и твой пробил, комета!Благослови глагол его!Пора свершать душе поэтаСвой путь у солнца одного,Довольно странствовать по миру,Пора одно, одно любить,Пора блестящему эфируОт моря сушу отделить,Забыть вражды судьбы безбрачной,Пути блудящего огня,И расцвести одеждой злачнойВ сияньи солнечного дня.Октябрь 1862

И. С. Тургеневу

Тебя искал мой стих по всем концам земли,И вот настиг он в Rue de Rivoli.Не знать, куда писать, меня ужасно бесит:Затем-то затвердил я нумер 210.О чем писать? о чем? Как туп такой вопрос!Когда б я разом мог всё то, что лезет в нос,Сказать иль очеркнуть стихами или прозой,Так я бы не стоял, как тот осел над розой,Которого ты нам на невских берегахТак ясно указал в журнальных крикунах.Люблю, в согласии иль во вражде открытой,С тобой беседовать, поэт наш знаменитый.Ценя сердечного безумия полет,Я тем лишь дорожу, кто сразу всё поймет –И тройку, и свирель, и Гегеля, и суку,И фриз, и рококо крутую закорюку,И лебедя в огнях скатившегося дня, –Ну, словом, чуткий ум душе моей родня.Ты понял и теперь, что этими словамиХвалю я не себя. Подобными хваламиПусть забавляется тот юный хор калек,Который думает: «Всё понял человек».А мы – зайдет ли речь о Дании иль Польше –Мы знаем: журавли гораздо смыслят большеОб этих казусах, чем мудрые земли.Хоть вспомни Ивика! Хвала вам, журавли!Приличие? И тут ты повторял, бывало,Что мудрая о нем старуха толковала:«Приличен каждый зверь, носящий сзади хвост,Затем что он умен, а между прочим прост».Взгляни в Степановке на Фатьму-кобылицу:Ну, право, поезжай в деревню иль столицу,Едва ль где женщину ей равную найдешь, –Так глаз ее умен, так взгляд ее хорош.Вся в сетке, рыжая, прекраснейшего тона,Стоит и движется, как римская матрона.Так не претензиях тут дело, а в однойВрожденной чуткости. – Подумай-ка, какойДубиной нужно быть, чтоб отрицать искусство,Права на собственность, родительское чувство,Самосознание, – ну, словом, наконец,Всё то, чего не знать не может и слепец.А этим юное кичится поколенье!К чему ж их привело природы изученье?Сама природа их наводит на беду.Поймавши на слове, я к Фатьме их веду.Она хоть нежный пол и ходит в кринолине,Но не уступит прав на кафедру мужчине.Что ж проповедует она? Ее сосунЩипал при ней сенцо. Вот подошел стригунИ стал его теснить, сам ставши над корытом;Но истинная мать так зубом и копытомСумела угостить пришедшего не в час,Что тот не сунется уж к ним в другой-то раз.«Что ж, сила грубая! На то она кобыла!».Груба ль, нежна ль она, – я знаю: сила – сила.То сила им груба, то тянутся из жил,Чтобы расковырять указкой силу сил.Но полно Пиерид пугать таким предметом.Ужели нынешним тебя не встретит летомОсинка «Reviendront» и необъятный пруд,Где пихты стройные по берегам растутИ где гуляющий, как мощная Россия,Пожалуй, невзначай наступит и на змия,Где стройный хор берез и вереницы липТебя приветствуют, блаженный Аристипп,Где, умиления исполненный и жару,Я пред тобой возжечь всегда готов сигаруИ в дни июльские, когда горит душа,Кричать «лупи его!», как срежешь черныша.Люблю я видеть кровь лукавой этой птицы:Бровь красная ее, дьячковские косицы,И белые портки мне раздражают взор.Но, кажется, опять понес я прежний вздор.Привычка, подлинно, вторая в нас натура:Наш брат куда ни ткнись – везде литература!Вчера меня с утра охота петь взяла«На холмах Грузии лежит ночная мгла»;Заставил я жену, забывши завтрак, раноУсесться разбирать романс у фортепьяно.Про этот я романс скажу тебе одно:Коль услыхать его мне будет сужденоОт Полигимнии, его облекшей в звуки,То прежде попрошу связать мне ноги, руки,Чтобы, пришедши вдруг в болезненный экстаз,Я в доме каковых не учинил проказ.Но извини меня!я заврался безбожно,Да сам же подал ты пример неосторожноЛомать язык богов над будничным письмом.Пора и перестать. Кончаю. Дело в том,Чтоб озабоченный бездельем иль делами,Ты не забыл писать мне прозой иль стихами.Ты знаешь, как мне мил и дорог твой привет.Жена приветствует тебя и твой А. Фет.20 апреля 1864

Н. А. Офросимовой при посылки двух пуговок

Вас нет – и плакать я готов,И ангел мой без вас вздыхает.Старик-токарь своих трудовВам две застежки посылает.Когда работал их чудак,То с вами мысль его дружилась:О, не кружитесь в жизни так,Как кость слоновая кружилась!22 февраля 1869

К фотографической карточке (M-lle Viardot)

Послушный снимок с идеала,Как ты воздушен, свеж и мил!Тебя не кисть живописала,А солнца луч изобразил.В блаженной роскоши расцветаПризнав забытые черты,Затрепетала грудь поэтаПод обаяньем красоты.На зов ласкательной святыниДушой воскреснувшей летя,Я вижу в образе богиниДавно знакомое дитя.1869

М. Н. Лонгинову

Я был у Кача и Орбека,Молил, просил;Не отыскалось человекаПродать чернил.Хоть плачь, хоть требуй благородно,Хоть их беси,Дают чернил каких угодно,Да не Plessy.Коммуна-де да прусский генийНаслали бед;Французских к нам произведенийВ подвозе нет.Теперь, о Клио, понимаю,Как их…!С тоскою в сердце прилагаюЗдесь 2 рубли.Но яд чернил к душе поэтаНе подноси!В таможне ждут: к исходу летаПридет Plessy.2 июля 1871

К памятнику Пушкина

Свободного стиха прославленный творец,Услышана твоя молитва, друг народа:По манию царя взошла заря – свобода,И солнце озарит твой бронзовый венец.1871

Посреднику М. М. Хрущову

Противу вечному законаВстает отродье злой семьиТо в виде страшного дракона,То в хитром образе змеи.Но – вечный солнца проповедник –В борьбе со злобою и тьмойНе покидает нас посредникМеж светом божьим и землей.Жива спасительная сила,Переходя из рода в род,И копьеносца МихаилаСегодня празднует народ.И он от правды не отступит:Неумолим, как в старину,На змея-писаря наступит,Коля дракона-старшину.8 ноября 1872

«Амур – начальник Гименея…»

Амур – начальник Гименея,А Гименей без водки – пас,Вот отчего я, не краснея,Решаюсь беспокоить вас.Податель сей бежит к Гимену,А вы, Амур, уж так и быть,Велите за простую ценуПокрепче водки отпустить.Вам труд не будет безвозмездный,О нет, – котлеты посочнейУ них тебе, Амур уездный,Подаст наш повар Гименей.И, тарантасик ваш походныйУзнав по тысячи примет,«Вот он, заступник всенародный!» –Воскликнет Афанасий Фет.1873

«Наш шеф – владыка всенародный…»

Наш шеф – владыка всенародный,И наша гордость всем ясна.Блестящей прядью этишкетаСемья улан закреплена.И к ней исполнена привета,Как кубок, искристый до дна,Везде душа улана ФетаИ отставного Шеншина.21 марта 1874

Графу Л. Н. Толстому

Всё стремлюсь к тебе мечтою.Мучусь, не узнав:Разболелся ль ты душою,Дорогой мой граф?Окунулся ли в пучину,Где не видно зги?Если так – пиши картинуИ не в чем не лги.День – твой враг, и днем полезноПомнить ремесло;Только эта бездна звездна,Только в ней светло.Лишь из мрака хляби душной,Из грозящих жерл,Водолаз великодушный,К нам взнесешь ты перл.Посмотрите, мол, осиныИ гнилые пни:Вот как ищут исполиныДаже в наши дни!1875?

П. И. Борисову

Милый Петя! Вот и мы!Питер вроде мне чумы.День-деньской я там зевал,И Покровку вспоминал.Но зато в четверг с полдняСнова праздник для меня.В час полудня, милый мой,Поезд двинет нас домой.В страны, где Толстой цветет,Где Степановка растет,Где господь сказал ей: спиНа раздолье, на степи.Оля, тетя, все, любя,Обнимаем мы тебя.На минутку хоть урвись,С нами лично распростись.Будь здоров, не знай кручин.Старый дядя твой Шеншин19 апреля 1876

«В день позавидуешь раз со сто…»

В день позавидуешь раз со стоТвоей учености, друг мой:Всё для тебя светло и простоТам, где брожу я как слепой.Кругом по стеночке в манежеТебе отлично гарцевать,Когда мне, бедному невеже,В ночной степи хоть пропадать.декабрь 1876

«Хоть потолстеть мой дух алкает…»

Хоть потолстеть мой дух алкает,Хоть страх берет свихнуть потом,Но эта робость исчезаетПеред талантом и умом.Устали крылья от размахов,Чтоб дух раздуть умом чужим,Но всё я вас не вижу, страхов,Хоть и желаю быть толст им.27 июня 1877

К бюсту Ртищева в Воробьевке

Прости меня, почтенный ликЗдесь дней минувших властелина,Что медной головой поник,Взирая на меня с камина.Прости: ты видешь сам, я чтуТебя покорно, без ошибки,Но не дождусь, когда прочтуЗначенье бронзовой улыбки.Поник ты старой головой,Смеяся, может быть, утратам.Да, я ворвался в угол твойНаперекор твоим пенатам.Ты жил и пышно, и умно,Как подобало истым барам;Упрочил ригой ты гумно,Восполнив дом и сад амбаром.Дневных забот и платья бич,Твоих волос не знала пудра;Ты каждый складывал кирпичИ каждый гвоздь вбивал премудро.Не бойся, не к тому я вел,Чтоб уколоть тебя сатирой;Не улыбайся, что вошелК тебе поэт с болтливой лирой.«Поэт! Легко сказать: поэт –Еще лирический к тому же!Вот мой преемник и сосед,Каких не выдумаешь хуже.Поэт безумствовать лишь рад,Он свеж для ежедневных терний…»Не продолжай на этот лад,Тебе не к стати толки черни.Не по годам такая прыть,Уж мы ее бросаем с веком,И я надеюсь сговоритьС тобой, как с дельным человеком.Тупым оставим храбрецамВсё их нахальство, все капризы;Ты видешь, как я чищу самТвои замки, твои карнизы.Простим друг другу все грехи;И я у гробового входа!Порукой в том мои стихиИз дидактического рода.февраль 1878

К нашим ослам

Нам повторяли все в речах картинных:«Вам суждено бездетность перенесть,И не видать вам этих лиц невинных,В которых что-то ангельское есть».Исполнились всеобщие желанья,Господь утешил нас на склоне дней –И вас послал, невинные созданья,Послушных и играющих детей.Господь велик! он старость успокоил.Гуляйте, детки, тешьтесь в добрый час!И милосердный милость тем удвоил,Что взрослыми мы не увидим вас.5 ноября 1878

М. М. Хрущову

Пускай с копьем противу злогоВсегда архангел Михаил,Но и любовию земногоБогат носитель горних сил.Не сном глава его объятаПод райским деревом, в тени, –Всё, что воздушно и крылато,Ему поистине сродни.И верю – праведен он будет, –Прямой судья добру и злу, –И воробьев он не забудет,Хотя сочувствует орлу.8 ноября 1878

«Не толкуй об обезьяне…»

Не толкуй об обезьяне,Что людей родила,Не толкуй мне об Татьяне, –Так она постыла.Water closet, closet water…Рассуждая прямо,Mater alma, alma mater –Всё гнилая яма.В ней, покуда чин стяжаешь,Изумя Европу,Рожу калом измараешь,А не то что…Январь 1879

П. П. Боткину

«Христос воскресе!» – клик весенний.Кому ж послать его в стихах,Как не тому, кто в дождь осеннийИ в январе – с цветком в руках?Твои букеты – вести мая,Дань поклоненья красоте.Ты их несешь, не забываяО тяжком жизненном кресте.Но ныне праздник искупленья,Дни обновительных чудес, –Так будь здоров для поздравленья,Твердя: «Воистину воскрес!»31 марта 1879

К. Ф. Ревелиоти

Свиданье наше предвкушаяИ лет почтенности скорбя,Хоть Федосеевича знаю,Как Фоню обниму тебя!25 августа 1879

А. П. Боткиной – невесте

Хотя любовь препобедилаИ торжества подводит час,Она и к нам свой взор склонила,И не забыла Анна нас.Там, где царит метель и вьюга,Где жизнь полна тоски и зла,Твой ананас – эмблема юга,Благоуханья и тепла.Когда настанет день ненастный,На сердце мрак и грусть падет,Мы вспомним жребий твой прекрасный,И Анна нас тогда спасет.Февраль 1880

А. П. Боткиной при получении апельсинов

Вот спасибо, мой дружок,Не забыла ветерана!Будь сама как королекИ сладка ты и румяна.Свей гнездо – хоть где-нибудь,За Невой, Москвой иль Вислой, –Только замужем не будьАпельсин ты желтый, кислый.1880

Послание П. Н. Каратееву

На петербургских плюнь злодеев;Пусть дьявол губит эту тлю. –Тебя же, Павел Каратеев,Лишь об одном теперь молю:Весна придет: в окошко глянешь, –Посев, косьба, посев опять,И калачом уж не заманишьТебя к соседу ночевать.А твой сосед, прямой пустынникИ сам слуга родной земле,Тебе в угоду именинникНе в сенокос, а в феврале.Так посети – хоть вместе ляжем, –Наш теплый верх тебе знаком, –И новых жеребят покажем,И на бильярде промахнем.11 февраля 1880

Фет-Али-Шаха

Любовь и знанье вертопрахов –Один капкан души чужой,Но не пугаюсь я и страхов,Тщедушен этим и толст той.Апрель 1880

О. И. Щукиной

Спасибо вам! Мы вспоминаемВаш резвый смех с умом живым.Без вас и май бы не был маем,И старый парк бы был иным.И не перила лишь пещрилиВы разноцветной чередой,А всю весну для нас увилиВы лентой нежно-голубой.Не только мы, – я чай, КолдуньяНе раз вздохнет под седоком:«Зачем на мне не та летунья,А этот неподъемный ком?»Adieu, счастливо оставаться!Июльский зной у нас настал, –И хоть и лень за дело взяться,Но «Gartenlaube» к вам послал.15 мая 1880

А. А. Тимирязеву

Всё дождь и дождь, и солнце лик свой прячет,А хлеб насущный наш гниет в снопах.И кажется, само-то небо плачетО прежних светлых, лучших наших днях.На памяти моей старушки музы,Как нуждам ты служил родной страны,Как рабства нам помог ты свергнуть узы,Как убирал кровавый след войны!Не вольностей, а правды лишь блюститель,К зовущему ты шел навстречу сам.Мы были строй, ты был наш предводитель.Каков успех? О том судить не нам.Но прозою обычною, сухою,Я не хочу в сей день тебя назвать,Пред ангелом живым – твоей женою –В день ангела земным упоминать.Земное – что? Конечно, безрассудноРоптать на зло, на злобу наших дней,Но, если жить и праздному так трудно, –Кто трудится, тому еще трудней.Август 1880

Е. Г. Хрущевой

Я видел преданность и рвеньеИ в долгом бденьи путь вдвоем,Я видел слезы умиленьяНад засыпающим птенцом.Хотел бы письменной хвалоюДень именин твоих почтить,Но трудно прозою земноюВоздушных ангелов хвалить.Бессилен голос лести светской,Все похвалы здесь ни к чему –И голос старческий и детскийДоступней сердцу твоему.3 сентября 1880

Д. П. Боткину

Я с девятнадцатого дома.Жена вернулась в тот же день –В восторге от ее приема.Его описывать мне лень.Хоть, отдохнув в своей кровати,На свет бодрее я гляжу,Но всё минувшей благодатиВ здоровье я не нахожу.И бледно-розовые пятна,Как возмутительный грешок,Напоминают неприятноО прижиганиях кишок.Вчера, подосланный лукаво,Молчанов-fils у нас гостил,И я ему, обдумав здраво,В кредит пшеницу отпустил.Ее и всей-то оказалосьНе больше тысячи и ста.Так чтоб на месте подымаласьИ забиралась без хвоста,За четверть с десяти целковыхЧетвертачок я уступил.В задаток тысячу всё новыхКредитками я получил.Затем сиди и жди: когда-тоУвидишь светлую зарю;В двадцатом ноября уплатаДвух тысяч, трех же – к январю.А там опять он скажет warte,И уж последних тысяч пятьДвадцатого уплатит в марте.На месте трудно продавать.Как цену наперед узнаешь?Пойдет ли в гору иль в отвал?Найдешь барыш иль прогадаешь?Подумал – да и подписал.Вы как здоровьем? Хоть бы вновь яНе услыхал о серых днях.Что детки? Всё ли так же СофьяСергевна в вечных попыхах?Признаться, самому до смертиМне надоели попыхи;Куда тебя не сунут черти –Весь свет исполнен чепухи.Изволь расхлебывать. Вот мельникПришел с расчетами за рожь, –А не подумает бездельник,Как дорог мой и рубль, и грош.Ну чем я хуже СоломонаСтепаныча, какой мудрец!Примите наших два поклона –И с тем посланию конец.А за ночлеги и грибочкиПеред хозяйкой спину гну;Уж родились же вы в сорочке,Такую отыскав жену.1881

А. Л. Бржевской

Хоть строчкой, бедная подруга,Меня обрадуй ты в глуши.Ты мне мила как память другаИ как весна моей души.Май 1881

1881 года, 11 июля

Желаю ОлеЗдоровья боле,Чтоб жить ей доле –Пока на воле,А в брачной долеУ мужа в холе.11 июля 1881

Любезному племяннику П. И. Борисову

Gaudes carminibus, carmina possumus

Donare et pretium dicere nioneri.

HoratiusСпасибо, друг, – ты упросилМеня приняться за работу,Твой юный голос разбудилКамену, впавшую в дремоту.Опять стихи мои нашлиТо, что годами было скрыто.Всё лето предо мною шлиПричудник Фауст и Маргарита.И вот прейден гористый путь:Следи за мной, – но, бога ради,Ты Мефистофилем не будьНасчет стареющего дяди.Октябрь 1881

Д.П. и С. С. Боткиным в день двадцатипятилетия их свадьбы 16 января 1884 года

Сегодня пир отрадный мы венчаем,Мы брачные подъемлем чаши вновь.Сегодня дружбе мы венец сплетаемИ празднуем счастливую любовь.Красавицы, не преклоняйте вежды;К чему скрывать румяный пыл сердец,Когда в груди у всех одни надежды,Когда в душе у всех один венец?Ни красоты, ни почестей, ни златаВ дыму мечты ты раем не зови;Наш рай не там, меж Тигра и Евфрата,А рай вот тут, у дружбы и любви.Как сень его лелеет человека!Как божеским дыханьем он объят!В своей листве хранит он четверть векаПлоды любви и дружбы аромат.И, умилясь сердцами, мы встречаемСей вертоград, подъемля чаши вновь;Сегодня дружбе мы венец сплетаемИ празднуем счастливую любовь.28 октября 1883

О. М. Соловьевой

Рассеянной, неверною рукоюЯ собирал поэзии цветы,И в этот час мы встретились с тобою,Поклонница и жрица красоты.В безумце ты тоскующем призналаПрибывшего с знакомых берегов,И кисть твоя волшебством разгадалаЯзык цветов и сердца тайный зов.И вот с тех пор, в роскошном их убореЗавидевши те сельские цветыНетленными на матовом фарфоре,Без подписи я знаю: это ты.29 октября 1884

Ф. Е. Коршу в ответ на эпическое послание

Больному классику чтоб дать ответ российский,Я избираю стих и лист александрийский;Не думаю, меж тем, об оном я листе,Чтоб облегчился ты без рези в животе.Что ж делать! Такова российска Аретуза,Что пить из ней нельзя без содроганья пуза.О, что бы провещал ученейший Хирон,Когда б на наших муз взглянул хоть мельком он,У коих цензоры, благочестивы люди,Обгрызли ногти все и вырезали груди,Как режут эвнухов, что вывел Ювенал,Хотя Гелиодор давно их окорнал.И так и следует: зачем писать антично?У наших цензоров узнал бы, что прилично!Ведь не подумают античные глупцы,Что могут русские обидеться скопцы.Не должно смешивать двух разных направлений,Иначе стать в тупик народный может гений;И, мню я, самым тем ты простудил свой нос,Что, переплывши Тибр, ты вышел на мороз.Так вредны крайности, когда сойдутся ссорясь!O rus! О глупости! O tempora, o mores!Но как бы строгая ни выкликала Русь,Тибулла покупать я к Кунду поплетусь.Знать, старость слабая так распускает слюни:Scribendi cacoethes tenet, сказал мой Юний.Пора и кончить мне. Будь здрав, прими привет.Хоть подпишу Шеншин, а все же выйдет – Фет29 ноября 1884

Графине С. А. Толстой

Когда стопой слегка усталойЗайдете в брошенный цветник,Где под травою одичалойЦветок подавленный приник,Скажите: «Давнею пороюТут жил поклонник красоты;Он бескорыстною рукоюИ для меня сажал цветы».11 декабря 1884

В. С. Соловьеву

Пусть не забудутся и пустьТе дни в лицо глядят нам сами,Когда Катулл мне наизустьТвоими говорил устами.Прости! Лавровому венцуЯ скромной ивой подражаю,И вот веронскому певцуКатуллом русским отвечаю.Боюсь, всю прелесть в нем убьюЯ при такой перекочевки, –Но как Катулла воробьюНе расплодиться в Воробьевке!17 мая 1885

К памятнику Маркевича

Любил он истину, любил он красотуИ дружбой призванных ценителей гордился,Раздутой фразы он провидел пустотуИ правду говорить в лицо ей не страшился.6 июля 1885

Ф. Е. Коршу