скачать книгу бесплатно
– Мне работа очень нужна.
– Ну и хорошо, значит, договорились. Заявление сейчас твое подпишу у начальства. Завтра можно выходить на работу. Придешь к восьми утра, я тебе все покажу: и ведра, и тряпки, и скажу, что делать.
Ну что же, первый этап прошел без сбоев, и называлась эта Юлькина игра «Журналист меняет профессию». Метод далеко не нов, в журналистской среде популярен. Юлька периодически читала, что журналисты перевоплощаются в бомжей и стюардесс, официанток и проституток, учителей и стриптизерш. Автору перевоплощения позволено многое в его свободном плавании по нивам другой специальности, и все для того, чтобы проникнуть в самую суть, рассказать о давно известном по-новому и высказать собственное мнение об «освоенной профессии». Юлька никогда не входила «в чужую роль», не было в этом необходимости, а когда она появилась, то приняла решение, ни секунды не сомневаясь. Более того, вникать в тонкости ремесла санитарки здесь не было необходимости, вникать нужно будет в атмосферу дома престарелых, знакомиться с людьми, подбираться к тайне убийства бывшего парикмахера Щукиной и, конечно, собирать материал для газетной статьи. Главред Заурский вначале засомневался в ее идее.
– Ну ладно, пойдешь ты туда санитаркой работать, оформим тебе на работе отпуск на две недели. А зачем придумывать со справкой об освобождении? Ложь рождает ложь.
– Егор Петрович, как вы не понимаете! Кому могут довериться нечестные граждане? Да только тому, кто сам нечист и нечестен. Раз я приду со справкой из колонии, значит, мне можно доверять сомнительные дела.
– А если тебя раскусят, девочка моя? Я себе этого не прощу.
– Да о чем вы говорите! Я не проколюсь на мелочах, работать буду хорошо, мыть чисто. Да они за меня держаться, знаете, как будут! А я все смогу услышать своими ушами, увидеть своими глазами. Вы же нас этому учите. Только справку мне помогите сделать.
– Ой, Сорнева, вьешь ты из меня веревки.
Юлька поняла, что сделала почти невозможное – убедила Егора Петровича в своей правоте. Впрочем, если речь шла о работе, то Заурский всегда все понимал, даже «перевоплощение».
– Со следователем Суриным не забудь встретиться, прежде чем на работу туда выйдешь.
– Не сомневайтесь, встречусь. Только мы ведь не будем полиции «сливать» нашу идею?
– Не будем, не будем, – нахмурился Заурский. – Ты, Сорнева, мертвого уговоришь.
– Я же не для себя стараюсь, а для газеты, – выдвинула Юлька последний, убийственный, но очень действенный аргумент.
Утром следующего дня новоиспеченная санитарка дома престарелых Юлия Мухина надевала резиновые перчатки, приговаривая:
– Будет, будет трубочист чист, чист.
Мыть ей пришлось много – длинный коридор и все палаты на первом этаже. Пол был старый, в щелях и выбоинах.
– Завтрак, все на завтрак, – зычно раздалось с другого конца коридора.
Юлька, которая мыла пол, вдруг увидела много старческих ног, дряблых, в стоптанных тапочках, на некоторых из которых привязаны резинки. Ноги неуверенно и вяло двигались к столовой.
– Новенькая, что ли? – рядом с ней остановился пожилой мужчина.
– Да я новенькая санитарка. Меня Юлей зовут. Я теперь здесь работаю.
– А меня – Петр Петрович.
– Очень приятно.
– Да приятного мало, что со стариков взять. Бесполезные мы люди. Едим, спим, да и вся работа.
– Вы свое уже отработали, Петр Петрович.
– Вот я и говорю, бесполезные мы люди. Расстрелять нас всех надо. Или поджечь. Надо было спалить к черту весь этот дом вместе с его обитателями. Нет ведь, потушили огонь. Кто их просил? Здесь все уже давно хотят богу душу отдать. Даже огонь их не берет.
Старик погрозил кому-то кулаком и пошел дальше по коридору.
Юлька даже перестала тереть шваброй пол. Ей в голову не приходило, что кто-то не хочет жить и говорит об этом просто и свободно. Да уж, нравы в этом доме престарелых!
– У тебя еще двадцать лежачих, – произнесла медсестра, проходя мимо.
– Каких лежачих? – не поняла Юлька.
– Самых обыкновенных. Подойдешь ко мне на пост, я расскажу. Меня зовут Кристина.
Как оказалось, в обязанности санитарки входило не только мытье полов, но и смена памперсов лежачим, были и такие жители дома престарелых. О том, что нужно менять памперсы, Юлю никто не предупредил.
– Памперсы я тебе выдам, номера палат скажу. Сильно не напрягайся, старики лежачие, претензий предъявлять не будут. Да и жить им осталось недолго.
Юля взяла упаковку памперсов и подумала о том, что здесь все пропитано ненавистью к окружающему – к возрасту, работе, друг к другу. В этой сероводородной атмосфере долго жить нельзя.
Глава 9
Любовь – не картошка, не выкинешь в окошко.
Поговорка
Наши дни
С самого утра Надя Метеля ждала ответсека Милу Сергеевну. Все вчерашние газетные материалы были вычитаны, и, как всегда, без казуса не обошлось. Никак не хотят журналисты полюбить русский язык, да ладно полюбить – знать. Вот куда это годится – очерк о ветеране получился хороший, но что делать с таким журналистским утверждением: «Еще при жизни он поражал своим удивительным долголетием». Песня, да и только! Если бы Метеля не была серьезным человеком, она бы хохотала над каждым журналистским текстом, а так приходилось разбираться.
– Вадик! Это что ты имел в виду? – она обратилась к автору Вадиму Тимофееву. – Ты хоть сам понял, что написал?
– Надежда! Что ты цепляешься?! Я человек талантливый, непредсказуемый, мог где-то и ошибиться. Наверное, слово «ветеран» через два «и» написал. Прости убогого! На то ты у нас и цензор нравов и текстов, только на тебя надежда!
Ругаться на Тимофеева, а тем более обижаться было совершенно невозможно. Метеля решила, что Мила Сергеевна у главреда, где же ей еще быть, и двинулась к кабинету начальства. В приемной было пусто, она подошла к двери и посмотрела в замочную скважину. То, что она при этом услышала, очень ей не понравилось. Заурский разговаривал с Юлей Сорневой, разговор этот был негромкий, и Метеля слышала только обрывки фраз:
– Дом престарелых… Пожар…. Следствие…
Конечно, именно этого она и боялась. Юлька – умненькая девочка, крепкий журналист, и она сейчас будет готовить материал о происшествии в доме престарелых. Надежда знает, на что способна журналист Сорнева, для нее нет пределов в творчестве, она будет «рыть землю», включать фантазию, сопоставлять одни факты с другими, проводить параллели, работать сразу в нескольких плоскостях. Это вам не Вадик Тимофеев, она даже ни одной ошибки не сделает. Плохо, это было очень плохо для Надежды. В хаосе фактов Юлька сразу разглядит тот, что связан с Метелей, а этого допустить никак нельзя. Когда она выходила из приемной, у нее дрожали руки. Ну почему ей так не везет, почему ее опять тянет назад, в прошлое, как раз тогда, когда намечаются перемены в личной жизни?!
Надежду Метелю действительно накрыла «любовная волна». Она совсем недавно завязала интернет-знакомство и погрузилась в него с головой, безрассудно и без оглядки. Ее избранником стал Виктор Праденсон, менеджер из Лондона. Где-то в глубине души она сомневалась, что такой седовласый красавец мог обратить на нее внимание и влюбиться, но тексты его писем завораживали. Она, знающая толк в текстах, читающая десяток газетных статей в день, попала под очарование букв и слов, которые предназначались только ей одной, и в этом была вся суть. Ей не нужно было править здесь ошибки, искать несуразности, она просто отдавалась любовной магии текста, словно ее приворожили. Еще какое-то время назад Метеля и не думала, что можно вот так задыхаться от любви. События в письмах разворачивались стремительно.
«Моя королева, я смотрел на Ваши фотографии прекрасны, я буду увеличить его и положил его на моей стене в моей комнате кровати. Вы смотрите так молоды. Скажите мне, где вы получите красоты, мед? Ты как солнце так тепло, вы, как сахар, так сладко. Вы, как вы, и это причина, почему я люблю тебя! Мед, любовь, как золотой цепи, которая связывает наши сердца, и если вы когда-либо разорвать эту цепь, вам будет разорвать мое сердце навсегда, потому что глубоко вниз в меня я уверен, что я возлюбил вас! Я люблю свою жизнь, потому что он дал мне вас я люблю тебя, потому что ты моя жизнь. Будет вы позвольте мне отправить вам мою фотографию детей?»
Виктор писал, что овдовел и у него есть сын шести лет. Фотографии смеющегося мальчика Надя рассматривала долго, поставила в рамку у себя на столе и продолжала читать этот увлекательный роман в письмах.
«Здравствуйте красоты! Как ты себя чувствуешь сегодня? Спасибо за ваш вернуться обратно сообщение. Это дает мне мужества, что мои хорошие мечты уже приходят пройти. Я был женат до, но потерял жену в Автокатастрофа 4 лет назад. Ее душа пребудут в мире. Я хочу провести всю жизнь с кем-то, серьезная, заботы, доверия и Бог опасаясь. Я нахожу очень много тишины и спокойствия здесь. Я ненавижу лжецов мошенников, и кто-то, кто играет в игры, я ищу вторую половинку кто-то, кто может быть моим лучшим другом, любовником и партнером кто-то, что я могу сделать смеяться и сказать шутки и пойти в кино и держаться за руки. Надежда для чтения от вас скоро. Я люблю ходить в кино, или смотреть фильмы в моей комнате или кабина, я люблю плавание, слушать музыку и танцы для любого рода музыки, я пою, парусный спорт. Я семьи ориентированных человек, люблю детей и есть больше, но было бы лучше для вас, чтобы найти некоторые вещи для себя. Это очень важно для меня, чтобы построить жизнь стабильности, безопасности и возможности для специального человека, которого я надеюсь поделиться моей мысли, чувства, опытом, мечты и фантазии и предложить лучшие возможности для любого малыша, которые могли бы быть включены в моей жизни. Я действительно заинтересован в хотеть знать о том, что делает вас специальный человек, который ты сегодня, я хочу больше узнать о вашей семьи, вашей фона вашего жизненного опыта прошлых отношений, ваши цели и мечты, ваши интересы и все, что вы хотите сказать мне. Я даже хочу узнать о секретах, вы очень редко поделиться с кем-то! Так что давай и поделиться им все со мной, как я нахожусь здесь не для того, чтобы поговорить с вами о общие вещи, как вечеринки, погода. Я хочу, чтобы узнать о вас и то, что делает ваши сердца и души, как дружба, я хочу построить с вами, я хочу быть как никакой другой вы когда-нибудь совместно в или опытный. Эта дружба, которую я хочу построить с вами будут заполнены с веществом, качество, духовности, любви, верности и потенциал. Надежды услышать от вас скоро».
Разве можно устоять перед таким искушением и соблазном – роскошью текста, который каждой своей строкой нежно говорит о любви, берет вас за руки и ведет туда, откуда вам никогда не вернуться? Вы знаете это и все равно идете на его зов!
«Моя королева, я просто не могу получить вас, я действительно хочу быть рядом с вами. У меня проблемы сдачи мои мысли в слова, так что вам придется пройти со мной через это. Я продолжаю думать о будущем, о жизни, и то, что я хочу от него. Я продолжаю думать о нас. Я продолжаю думать об этих вещах, и я понимаю, что они идут рука об руку. Я хочу, чтобы стареть с вами. Я хочу пройти через новые дома, выбирая тот, который будет только право для нас. Я хочу видеть вас ходить вокруг нашего дома в большой футболку с ваши волосы вниз и поймать меня глядя на как великолепный Вы находитесь. Я хочу вас забирают крышки от меня ночью, и тогда я должен получить еще ближе, если это возможно, для вас, чтобы сохранить тепло. Я хочу захватят ваше дыхание каждый раз, когда я говорю «Привет», потому что вы знаете, это идет от сердца. Я хочу любить тебя и быть с вами, по крайней мере навсегда или немного дольше, чем навсегда. Как прошел день? Люблю тебя всегда».
Надежде казалось, что компьютер буквально кипит от их переписки. Она влюбилась, она потеряла голову и ничего не могла с этим поделать! Единственным лекарством от нахлынувшего чувства были письма, которые он писал каждый день. Она отвечала, он снова писал, и эта невидимая связь становилась все крепче и крепче. Все было, как в песне – «она влюбилась в него без памяти, оставив разум взаперти». Собственно, взаперти долго была она сама, ее душа. Ее жизнь очень долго зависела от больной мамы, надоедливой тетки, различных обстоятельств, которые не давали возможности побыть просто женщиной. А здесь она сразу возведена в королевы. Какая женщина, скажите, откажется быть королевой хотя бы на час, хотя бы на миг? События, которые могли развернуться после подслушанного ею разговора в приемной главреда, запросто могли свергнуть ее с королевского пьедестала. А какая женщина захочет вернуться в служанки? Вечерами, засыпая, Надя мечтала, как они встретятся. У нее не было реальной картинки, прилетит ли он к ней в Сибирь из Лондона или ей надо будет лететь к берегам Темзы? Она мечтала о встрече, он и она – все остальные детали не имели значения.
«Мед моя королева, Когда я прочитал ваш Email я думаю о тебе, мое сердце разбивается на куски и просто быстрый «Привет» от вас приносит осколки обратно. Пожалуйста всегда достаточно отдыхать и пить достаточно воды? Мед, расстояние значит так мало когда кто-то значит так много. И вы так много значат для меня! Как мы становимся старше вместе, как мы по-прежнему изменять с возрастом, есть одна вещь, которая никогда не изменится. Я будут всегда держать падение в любви с вами мой возлюбленный! Если я имел пенни за каждый раз, я думал о тебе, я бы до сих пор скучаю по тебе, но по крайней мере я бы достаточно богаты, чтобы прийти и посмотреть, вы мед в вашей стране, Ангел. Я никогда не буду любить никому, как я тебя люблю, и я молюсь, чтобы Бог открывает ваши духовные глаза, чтобы знать, что я никогда не сделать обещание, что я не намерен сохранить. Любовь не имеет смысла, это просто глубокой преданности кому-то внутри себя. Мед, приходите и быть моим маяком. Я буду, что вы хотите меня быть. Я дам вам все моя любовь всей моей жизни. Скучаю по тебе так… так… так… много меда. Жду ваших сообщений. Ваш человек».
Разве можно все это было отдать на растерзание даже пусть очень талантливой журналистке Юлии Сорневой?
– Все говорят, что ты меня искала! – Надя не заметила, как к ее столу подошла ответсек Мила Сергеевна. – А я к зубному ходила. Поисточила зубы на работе, – она сама засмеялась над своей шуткой. – Вот тебе работку еще подкину, гороскоп вычитать. У меня, между прочим, одни бонусы на следующей неделе – удача и в любви, и в деньгах. Не зря зубы лечила, – она опять засмеялась. – Надежда, ты что такая смурная? Обидел кто? Опять Трофимов очередной шедевр наваял с тридцатью тремя ошибками?
– Да что вы творческого человека оскорбляете, – закричал из соседней комнаты Тимофеев. – Ну, не Пушкин я, не Пушкин, но тоже парень неплохой.
– Что случилось, Надя? Ты какая-то не такая сегодня. Зачем-то Юлька в отпуск уходит, вроде и не собиралась.
– Как в отпуск? А материал про дом престарелых?
– Так она сдала, скинула, говорит, на редакционную почту интервью с Антониной Котенковой. Главред уже смотрел, добро дал.
Надя подумала, что все это было странно. Ее тревога усилилась и была не беспредметной, когда человек не может соотнести возникающие у него переживания с конкретными объектами. Она точно знала, чего боится.
Глава 10
Женская ненависть, собственно, та же любовь, только переменившая направление.
Г. Гейне
28 лет назад
Прасковья болела редко, да что редко, практически никогда. Разве если болел сын Никитка, да и то в маленьком возрасте. В этот день, когда к ней подстригаться приходил Александр Гулько и не обратил на нее ни малейшего внимания как на женщину, а приударил за Райкой, она слегла. Муж хлопотал как мог вокруг нее и удивлялся:
– Что же это, Пашечка, с тобой случилось? Что болит?
– Мне отлежаться надо, голова болит, – нехотя сказала она.
«Больная голова» – это была, конечно, известная женская отмазка, обычно Прасковья ими не пользовалась – зачем придумывать и врать, когда в этом нет необходимости? Сегодня муж раздражал ее как никогда, ей не хотелось его видеть, и кроме того, ей действительно было плохо. У женщины было ощущение, что болит все тело, как будто из него уходили жизненные силы.
– Раз голова болит, оно, конечно, лежи, Паша, я сам себе ужин приготовлю. – Муж лукавил: стоит открыть холодильник, как ему на глаза попадется несколько вариантов ужина, но Прасковье даже не хотелось открывать рот, чтобы уличить его в лукавстве.
«Как же так произошло?» – спрашивала она себя. Столько лет прожила с мужем спокойно, мирно, считала, что у нее хорошая семья. Романтических сказок не было, но все было ровно, предсказуемо, и вдруг увидела какого-то негодяя и все пошло прахом. В том, что Гулько – негодяй, сомнений у нее сейчас не было. То, что он мило поболтал с ней, проявлял вежливость, она приняла за мужской интерес и была уверена, что завоюет его расположение. Тот факт, что мужчина женат, Прасковьей совершенно не учитывался и не смущал ее.
«Насильно мил не будешь, – сделала вывод она. – Надо было сегодня не плясать вокруг кресла при стрижке, а намазать его кремом для депиляции». Различные варианты коварных планов мести мелькали в ее сознании, и для нее это был способ самозащиты. Она не испытывала мук совести. Так иногда бывает, когда человек ослеплен внезапной любовью, ищет выход и находит, как ему кажется, надежную дорогу, которая на самом деле является скользкой и опасной. Она ненавидела и любила его одновременно, такой коктейль эмоций в «одном флаконе», так тоже бывает.
Когда Прасковья Петровна появилась на работе, она была спокойна и уверенна, как капитан корабля, переживший смертельную бурю и сохраняющий самообладание. Она сказала себе, что больше не будет копаться в том, что произошло, и тревожиться о том, что еще не случилось.
– Паша, ты поправилась?
– Раечка, не переживай, я еще сто лет проживу и девяносто проработаю.
– Ну ты хватила, Паша, в такие-то годы ты не только ножницы не сможешь в руках держать, но и на ногах стоять.
– Откуда вам это известно, вы-то не доживете, милые мои, – отшучивалась она.
Щукина решила, что сейчас для нее существуют два главных жизненных направления: упрочить отношения с Кларой Андреевной и контролировать каждое действие ученицы Райки, которая последние дни ходит со счастливым выражением лица.
С Кларой Андреевной все было проще, она стала приходить к Паше часто и перешла в разряд «постоянных клиенток», и всегда у женщин находилось время для личного общения. Более того, Прасковья была вовлечена в тайну семьи, она знала о неизлечимой болезни девочки Сашеньки, но больше мастера домой не приглашали. Окольными путями Прасковья выспрашивала про Клариного мужа, и оказывалось, что у него прибавилось работы – муниципальные торговые предприятия объединялись, и управление передавалось в надежные руки – Александру Гулько.
– Саша, он безотказный, сколько работы ни сваливают – он везет и везет, – вздыхала Клара. – Вот путевку обещал нам всем на юг взять, Сашеньке море полезно.
С Раей было сложнее – она замкнулась, словно улитка в раковине, но не зря Паша была ее наставницей. Щукина чувствовала, что Раиска тайно встречается с Гулько, встречается. Это подсказывала ей интуиция, на которую она всегда полагалась и редко меняла свое мнение. Выход нашелся сам собой. Прасковья вдруг увидела, что Райка стала хуже выполнять работу. Поняв это, Прасковья поручала ученице работу еще более сложную, с которой та просто не справлялась. Стригла Рая долго, неаккуратно, нервничала, «косячила», а потом Паша беседовала с недовольным клиентом и все исправляла. Рая снова стригла, и Паша снова исправляла – такое психологическое давление. Уже на исходе второй недели ученица Рая, когда-то подававшая надежды, ощущала себя никчемной девочкой на побегушках. Прасковья Петровна держала себя ровно, и никому в голову не приходило, какие страсти бушевали в ее душе.
– Ничего у меня не получается, – расстроенно каждый раз говорила Рая. Вроде так хорошо теорию учила, тренировалась на моделях, и словно кто-то сглазил, все из рук валится, ножницы не слушаются, а бритвенный станок не может делать ровные линии.
– Похоже, после практики тебе нужно другую парикмахерскую искать, – озабоченно сказала Прасковья.
– Пашечка, ты же обещала?!
– Ты тоже мне обещала стараться, а сама на работу еле живая приходишь, спишь на ходу. Девочка, я же твой наставник, а наставник – почти мать родная, даже ближе. Ты мне почему о своих проблемах не расскажешь? Чем тебе помочь?
– Да Паша, чем ты мне поможешь?! Я просто вляпалась в одну историю.
– Да знаю я, как эта история называется.
– Что ты знаешь? – испуганно спросила ученица.
– Господи, Райка, да я знаешь сколько на свете прожила, я тебя как книгу читаю!
– И что говорит твоя книга?!
– Что дурочка ты, влюбилась, поверила мужским обещаниям. Что он тебе там говорил? Скоро, дорогая, надо только немного подождать!
Рая опустила голову.
– Да, в нашей жизни надо надеяться только на себя. Мужики поматросят и бросят. Ты же знаешь, что жена у него, дочка больная, никуда он от них не денется.
– А вы что, про него тоже догадались?!
– Поживешь с мое, Райка, будешь задачки про людей как орешки щелкать. В общем так, ученица, на сегодня рабочий день твой заканчивается, пошли в подсобку, там есть что выпить и чем закусить.
Выпитое вино подействовало на Раю, и она расплакалась навзрыд.
– Что делать, Паша?! Я ему поверила. Он сказал, что уедем из этого города, он скоро назначение получит в область.
– А что не в Москву? – хладнокровно спросила Щукина. – В Москву – оно лучше.
– Он говорил, что очень устал от семейных проблем, дочь-инвалид. Что с ней такое, не знаю, но он все время печалился по этому поводу.
– А ты его, несчастного, жалела!
– Я влюбилась, Пашечка. Он такой классный!
– Да я тебя, Райка, насквозь вижу: женатый мужчина сорит деньгами, запал на тебя. Конечно, это любовь!
– Любовь! Потому что он исчез уже как неделю и не звонит мне. А я себе места не нахожу. Вот и работа не клеится.
