скачать книгу бесплатно
– Нет, этот номер у него не выйдет. Я заставлю его играть по нашим правилам.
– По каким правилам, Лиза? Он проглотит тебя и не заметит.
– Я не так проста, как тебе кажется.
– Сестра, воспитательница даже самого крутого детского сада, где ты работаешь, не сможет противостоять генеральному директору авиакорпорации. У вас разные весовые категории.
– Но почему тогда ты ему не звонишь? – с обидой сказала Лиза. – Просишь помощи у сестры.
– Потому что ты самый родной мне человек, а его реакция мне неизвестна.
Напряжение спадало, Анна чувствовала, что потеряла опору под ногами, а ноги стали совсем ватными и не слушались. Лиза едва успела ее подхватить.
– Тебе плохо, Анечка? Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, только устала очень, и есть хочется.
– Это у тебя от стресса. Бедняжка, такое пережить… А ты точно не будешь обращаться в полицию? Они тебя уже, наверное, разыскивают. Машина ведь твоя.
– Моя. Я совсем об этом не подумала. Сделай что-нибудь, Лиза! Дай мне хотя бы в себя прийти. Я ничего не соображала, бежала по городу… Да, ты права, полиция будет меня искать.
– Не волнуйся, мы переиграем всех мужиков!
– Господи, ну тебе-то откуда знать? У тебя и мужика никогда не было.
– Зато у меня есть младшая сестра, которая наскребла на одно место много приключений, и это место у нее теперь горит. Кто-то на тебя начал охоту, и этот кто-то не остановится. А может, это сам гражданин Марк решил от тебя избавиться?!
Глава 7. Что бывает, когда не слушаются главреда
Звонил, конечно, Заурский. Он всегда звонит неожиданно и в самый неподходящий момент.
– Сорнева! Что это ты за фото по Ватсапу кинула? Я правильно понял, что это председатель жюри фестиваля гражданин Марк Бельстон в таком состоянии находится?
– Правильно, Егор Петрович, правильно вы все понимаете.
– И у него проломлена голова?
– Угу. Так оно и есть.
– Это твое фото или где-то скачала?
– Авторское.
– А что ты там делала?
– Не могу говорить, как раз иду к следователю.
– Мы фото, конечно, на первую полосу поставим. У нас, как я понимаю, эксклюзив?
– Угу, – прогудела Юлька.
– Текст твой тоже годится. Но только вот мой сказ: ноги в руки – и домой, в редакцию! К черту твой фестиваль. Мне твои приключения вот где. – Юлька будто увидела, как Егор Петрович резко проводит рукой по шее. – Домой, Сорнева, домой! И позвонишь мне после беседы со следователем.
– Угу, – обреченно продолжала она. – Как скажете! Только напоминаю, что фестиваль не мой, а ваш – вы меня туда заслали, собственными, так сказать, руками.
Егору Петровичу со своего рабочего места не было видно, как Юлька робко, словно ученица, постучала в дверь, и ей ответил приятный мужской голос:
– Входите, входите, не стесняйтесь!
– Здравствуйте, товарищ следователь. Я Юля Сорнева.
– Здравствуйте, товарищ Юля. Меня зовут Руслан Аванесов. Ну, рассказывайте, Юля, как вы оказались в кабинете у Бельстона.
– Я даже не знаю, с чего начать…
– А вы не стесняйтесь, Юля. Давайте с самого начала.
У следователя Аванесова сегодня с утра болел зуб, а пойти показаться врачу было некогда, целый день оказался загружен так, что Аванесов не мог вспомнить, обедал он сегодня или нет, но, прислушавшись к урчащему животу, понял, что – нет, не обедал. Зуб ныл, и дергало так, что мужчина морщился при малейшем движении, поэтому хотел закончить разговор со свидетелями как можно быстрее.
– Я вам помогу, Юля. Пожалуйста, ответьте на вопрос, почему вы пошли в кабинет к председателю жюри?
– Я пошла, потому что меня об этом попросила Зинаида Ивановна.
– Она как-то объяснила свою просьбу?
– Никак.
– А почему вы не поинтересовались?
– Послушайте, если бы вас вдруг попросил прийти главный прокурор страны, вы бы тоже спросили – зачем?
– Вы хотите сказать, что Бельстон такая большая величина?!
– Хочу! Он председатель жюри нашего фестиваля и, значит, в настоящее время для меня – величина, поэтому я не раздумывала ни о чем, пошла, и все.
– А вы были раньше знакомы с Марком Бельстоном.
– Никогда!
– Тогда почему он выбрал именно вас?
– Да если бы я знала! Самой этот факт покоя не дает!
– Но все-таки у вас есть предположения?
– Никаких! Подумайте сами, ну какие у меня могут быть предположения, если я не была знакома с господином Бельстоном?
– Но Зинаида Ивановна сообщила, что ваши работы вошли в шорт-лист фестиваля и вы одна из претенденток на первое место, на награду.
– Следуя вашей логике, Бельстон решил познакомиться со мной лично как с профессионалом высокого класса, и, наверное, он сомневался в моем профессионализме, а я, вместо того чтобы его переубеждать и станцевать «ча-ча-ча», взяла и грохнула его по голове! Вас такая версия устраивает?
– А при чем тут «ча-ча-ча»?
– То есть про все остальное вам понятно?
– Не очень. Для меня женская логика – полнейшая загадка. – Зуб Аванесова снова «задергало». Девушка действовала на зуб угнетающе – он разболелся еще больше. – Так почему «ча-ча-ча»?
– Да потому что Марк Александрович, при всей статусности нашего фестиваля и его на нем председательствования, вряд ли что понимает в журналистских текстах. Он может только сказать, нравится – не нравится.
– А почему он ваш председатель?
– Товарищ Аванесов, вы с Луны свалились? Он финансирует наш фестиваль. Он главный спонсор. Ему не надо понимать в журналистском творчестве.
– Вон как!
– Да я думаю, вы все понимаете. Зинаида Ивановна мои слова подтвердит.
– Да ваша Зинаида Ивановна так распереживалась, что двух слов связать не может.
– Да видела я – трясется, как кефир!
– Как кто? – У Аванесова даже зуб перестал ныть. Юлька пожала плечами – она ничего такого не имела в виду. Зинаида действительно напугана, это и понятно, такой «подарочек» на фестивале не нужен никому.
– Сравнения у вас интересные, – не унимался следователь. – Никогда про кефир не слышал.
– Ну хорошо, как студень, как холодец. Выбирайте образ, который вам ближе.
– Мне ближе, чтобы вы подумали, что вас связывает с Бельстоном.
– Я вас разочарую, товарищ следователь, нас не связывает ничего. Я почитала о нем в Интернете, когда собиралась сюда в поездку.
– И что?
– Если вам интересно, почитайте сами, там ссылок великое множество. Успешен, женат, руководит авиакомпанией.
– Но зачем-то он вас искал!
– Вот вы у него и спросите. Надеюсь, что он придет или уже пришел в себя.
– Спрошу обязательно, не сомневайтесь.
– Вы так говорите со мной, будто в чем-то упрекаете.
– Меня действительно одолевают сомнения, вы должны быть знакомы с Бельстоном. Он не такой человек, чтобы встречаться с заезжими журналистами.
– Я, между прочим, в своем городе журналист известный, – гордо сказала Юлька. – Можете поинтересоваться.
– Непременно, девушка, непременно. Итак, может, вы когда-то брали у него интервью? – продолжал свои вопросы Аванесов.
– Я пока в своем уме и помню, у каких статусных лиц я брала интервью. Не было среди них Бельстона. Не было, товарищ Аванесов! Но вы в это не верите, тогда я готова сознаться, что мы с Бельстоном тайно женаты, и я приехала к нему в гости под видом журналистки газеты «Наш город».
– Ну, это вы, Юля, хватили! Это ваши сказки журналистские. Не можете вы быть женой Бельстона, он женат на другой женщине.
– Ну и на том спасибо, товарищ следователь.
– Тогда вспоминайте: вот вы зашли в кабинет.
– Постучалась сначала, мне не ответили. Ну, я и зашла.
– Просто зашли?
– У вас опять другие варианты? Мне нужно было упасть в обморок от того, что какой-то Бельстон хочет со мной поговорить?
– Ну, вас, конечно, бельстонами не возьмешь!
Тут Юлькин телефон начал звонить, да так громко, что Аванесов не выдержал.
– Выключите свой мобильник!
– Да не могу, это мой начальник на проводе, главный редактор, покруче Бельстона. Вот там я пляшу «ча-ча-ча»! Я не могу сейчас говорить, Егор Петрович! – пискнула Юлька в телефон. – Меня допрашивают. Помню, что вы сказали, конечно, возвращаюсь домой. Но до конца фестиваля еще два дня! Можно уж я доработаю тут? Вдруг приз какой получу!
– Пока домой вам рано, – покачал головой Аванесов. – Вы у нас ценный свидетель.
– Да свидетель только и увидел, что сидящего в кресле председателя жюри с разбитой головой.
– Что вы еще увидели?
– Кровью стол залит, бумаги разбросанные. Шторы в кабинете задернуты были. Лампа на столе горела. Мрачный, я вам скажу, кабинетик.
– Какие бумаги лежали на столе?
Тут Юлькино сердце сжалось. Про письма, которые лежали у нее в сумке и которые она, конечно, незаконно забрала с места происшествия, она-то и забыла! Впрочем, она поступила совершенно верно, потому что от этих полицейских никогда ничего не добиться. Знает она их отстраненные комментарии для прессы, – следствие ведется, следствие обязательно сделает выводы, следствие разберется. Упускать свой журналистский шанс в этой ситуации она не будет. Расскажет ли она про письма главреду, Юлька пока тоже не решила, ей нужно их сначала прочесть, а то позарилась на чужое, а окажется, что это пустой фант, такое тоже возможно.
– Не смотрела я бумаги, видела их только краем глаза.
– А когда же успели фотографию сделать?
Этот увалень следователь не так прост, как кажется.
– Не смогла удержаться. Я ведь все-таки журналист. А откуда вы про фотографию знаете?
– Я вашего брата почти насквозь вижу. Вы первым делом не о человеке думаете, а о том, как жареное добыть. Я и не сомневался, что вы на месте преступления фото сделали. За него вам, конечно, «отдельное спасибо». Со ссылкой на вашу газету его скоро опубликуют все интернет-издания. Мне за это по полной наваляют.
– Ну, простите, дяденька, – шутливо заныла Юлька. – Черт попутал. Не помню, как рука сама потянулась к телефону. Была в состоянии стресса.
– И сразу на месте преступления взялись щелкать телефоном.
– Честно клянусь, фото отправлено только главреду. Исключительно на газету работала. Наша законная работа – найти информацию и распространить. Я при исполнении была.
