скачать книгу бесплатно
– За молокозаводом сразу, там знаешь сколько колодцев, и все теплые.
– А перекантоваться с вами можно, переночевать пару дней, пока я что-нибудь не придумаю.
– Можно, – не задумываясь, в один голос сказали мальчики. – У нас места много.
Места в колодцах действительно было много, да и не колодцы это были, – подумалось Тане, – а катакомбы молокозавода, брошенного, почему-то оставленного людьми. В основание большого колодца были набросаны тряпки.
– Вот сколько места, выбирай. А можешь соседний колодец занять.
– А вы-то почему тут живете?
– Кольку батя сильно бьет, особенно когда выпьет, он и сбежал, а я приехал из другого города. С поезда меня сняли, хотели в приемник, а я сбежал.
– А дома что тебе не жилось?
– Хочу мир посмотреть, до Кубы доехать!
– До Кубы? Да зачем тебе Куба?!
– Нравится мне Фидель Кастро, хаа-роший он мужик, хочу в кубинскую армию записаться.
Танька решила не спорить с новыми товарищами в первый день, кому ведь куда хочется – ей к маме, а другим вон на Кубу.
Несколько месяцев жизни в теплом колодце молокозавода пронеслись мгновенно. Утром дети отправлялись на поиски пропитания – на базар, к выходам из кафе и магазинов. Небольшие деньги, которые были у Тани, через месяц закончились. Потом из их компании исчез Колька, на что у Тимы была своя версия.
– Домой вернулся, к родителям. Он мамку очень жалел, все время за нее заступался. Говорил, что батя тоже хороший, только пьет и руки распускает.
Таня вдруг с грустью подумала, что она тоже не отказалась бы от отца, пусть любого. Отец ведь тоже родной человек.
Она спрашивала маму про своего отца, и ответ ее удивил.
– Танечка, у тебя нет отца.
– Мама, а так бывает?
– Бывает, доченька.
Таня почему-то легко поверила маме. Нет так нет.
Танька наконец поняла, почему она не может оторвать взгляд от незнакомца во дворе, – от мужчины исходили тревога и опасность. Тут из подъезда вышла красивая девушка, хозяйка машины. Девочка не раз видела ее за рулем этого автомобиля. Девушка остановилась, наклонилась, словно что-то потеряла на асфальте, и в это время раздался сильный взрыв.
– Ни фига себе! – Танька поднялась на цыпочки и краем глаза из-за мусорного бака увидела, как мужчина сел на лавочку у соседнего дома и наблюдает за происходящим.
Взрыв поднял машину в воздух, и от нее начали отваливаться обгоревшие куски. Девочка замерла.
«Как в кино! Супер!»
Таньке было видно, как девушка быстро побежала от полыхающей машины, и только тогда она связала произошедшее с незнакомцем.
«Вот козел, взорвал машину!»
Девочка каким-то внутренним чутьем поняла, что ей тоже надо отсюда бежать, иначе не поздоровится. Мужчина мог ее заметить.
Глава 5. Фестивальные истории
Юлия Сорнева никогда раньше не бывала на фестивалях прессы. Так сложилось, что на журналистские тусовки почти всегда ездила ответственный секретарь газеты «Наш город» Мила Сергеевна или главред Заурский. Но тут было дело принципа: во-первых, на ее нынешней командировке настаивал главред, во-всех остальных тоже было все понятно: ее статьи вошли в шорт-лист фестиваля, признаны лучшими, и кто знает, вдруг молодой сибирский журналист Сорнева окажется в числе победителей престижного журналистского конкурса «Сибирская Панорама»?
Жюри возглавлял генеральный директор авиакомпании «Грин-авиа» Марк Бельстон. Об этом преуспевающем бизнесмене она была наслышана, читала и понимала, почему почетное место председателя досталось ему.
Конкурсы профессионального мастерства проводят чуть ли не в каждой сфере деятельности – от парикмахеров до шоферов. Для одних это возможность разнообразить рабочий график, шанс заявить о себе, для других – дань моде и развлечение. Но не всякий может собрать на участие в конкурсе деньги, а журналисты находят своеобразный выход из ситуации: в жюри, на место председателя, приглашается спонсор, и о нем каждый участник конкурса должен написать в своей газете. Понятно, что писать нужно только позитив.
– То есть опять занимаемся своей древнейшей, – прокомментировал позади Юльки женский голос.
– Ну, не хочешь – не занимайся, – парировал другой женский голосок, потоньше.
– А редактору я как отчитаюсь?
– Ну, тогда не выделывайся, а прославляй господина Бельстона.
– Да я не выделываюсь, но руки чешутся правду написать – про то, как он прихватизировал Сибирскую авиакомпанию, про подружек его многочисленных…
– Это пусть жену заботит, тебе какое дело?
– Председатель жюри все-таки, облико морале.
– Я тя умоляю!
Юлька развеселилась.
«Вот за что мне нравятся мои коллеги – всегда информированы, готовы поделиться информацией с окружающими, остры на язычок.
– Девчонки, давайте знакомиться. – В перерыве она пересела к двум девушкам, что шептались у нее за спиной. – Я Юлия Сорнева из «Нашего города».
– О! Это твоя работа вошла в шорт-лист? – бойко спросила маленькая. – Меня Фая звать, а это, – она толкнула в бок свою соседку, – Даша. Мы с Алтая. Твои статьи читали, молодец. Видела, какое строгое жюри?! А господин Бельстон ради сотни писак даже на время оставил свои самолеты!
– Ну, разве это плохо, девочки, раз нашего брата так ценят?
– Ага, ценят, когда мы их облизываем. Сейчас как раз мастер-класс по скорости лизания будет, минут десять до начала осталось.
– Где здесь Сорнева, газета «Наш город»?! Сорнева, отзовитесь! – громко крикнула в зал секретарь жюри Зинаида Ивановна.
– Я Сорнева! Я «Наш город»! – как на перекличке ответила Юля.
– Подойдите сюда, пожалуйста.
Юлька подошла к помещению, где заседало жюри. Жюри, нужно сказать, было профессиональное, там собрались многие мэтры от журналистики.
– Юлечка, мы тут спорим по поводу ваших публикаций, и вот даже Марк Александрович попросил вас зайти к нему.
– Марк Александрович – это Бельстон?
– Да, это председатель жюри Марк Александрович Бельстон.
– Но он в журналистике ничего не понимает, – шепотом сказала Юлька. – Что мне к нему идти?
– Он понимает в деньгах, уж поверьте мне, девочка. Раз председатель жюри вас приглашает, сделайте одолжение, пройдите к нему в кабинет. Мы ему даже отдельные условия создали для работы, ну и лучшие статьи, что в шорт-лист вошли, он с удовольствием прочитал. Вас хвалил как интересного автора. Хотел поговорить. Сказал, что у него к вам дело.
«Какое у него может быть ко мне дело? Нужен мне ваш Бельстон и его самолеты!» – подумала про себя Юлька.
– Он ждет вас в кабинете, – настаивала Зинаида Ивановна.
– Иду, иду, иду.
Она прошла десяток метров по коридору и постучалась в темную дверь с приклеенной бумажкой «Председатель жюри». За дверью была тишина.
«Ну вот, еще сразу и не открывает!»
Юлька топталась под дверью и краем глаза видела, как за ней наблюдает Зинаида Ивановна.
– Стучи сильней! – крикнула она.
Юля постучала еще раз, а потом как-то навалилась на дверь, та заскрипела и открылась.
– Марк Александрович, это журналист Юля Сорнева. Вы просили меня зайти?
В ответ была тишина. Юлька попятилась, не веря своим глазам.
Марк Бельстон сидел за столом с пробитой головой.
– Марк Александрович, что с вами? – запинаясь, сказала она и поняла, что ответа на этот вопрос не будет. Юля перевела дух и огляделась.
– Вы меня слышите?
Он не шевельнулся.
На столе лежали разбросанные письма, и Юлька, повинуясь журналистскому инстинкту, мгновенно сгребла их в сумку и вылетела из кабинета, не забыв сделать фотографию на телефон.
«Циничная девка, – сказала она себе. – Какая циничная!!! Первым делом в тебе срабатывает журналист, а потом человек».
Юлька закричала:
– Зинаида Ивановна, Зинаида Ивановна!
– Ты так быстро поговорила?
– Немедленно звоните в «Скорую» и в полицию!
– Зачем? – У женщины округлились глаза.
– У него пробита голова, кровь на столе и вокруг!
– У кого голова? – продолжала недоумевать Зинаида Ивановна.
– Да ну вас к черту! Голова пробита у нашего председателя жюри! – Юлька набрала телефон «Скорой» и позвонила в полицию. – Перекройте коридор, сейчас закончится мастер-класс, и будет перерыв на кофе. И сюда придет сотня журналистов, пытливых, бесцеремонных и пронырливых.
– Какой ужас, какой ужас!
– Я пойду встречать «Скорую», а вы не стойте, загородите коридор. Есть кому помочь?
– Да, там профессор Маркин и доцент Кириллова.
– Берите в охапку своих научных сотрудников и стойте здесь, никого не пускайте.
– Все, конец фестивалю! Это катастрофа, – сказала Зинаида Ивановна.
– Уже ничего не изменишь, будем действовать по обстоятельствам.
– Да, да, конечно. – Женщина лишь кивала. – За что же его? Такой приличный мужчина!
– Да уж, запомнится мне ваша «Сибирская панорама» «на всю оставшуюся жизнь».
Марка Бельстона через пятнадцать минут уже везли в реанимационное отделение – он оказался жив, и ему требовалась срочная медицинская помощь. Члены жюри неприкаянно ходили по коридору и отгоняли от кабинета, где работали следователи, назойливых журналистов. Новость о том, что Бельстона увезла «Скорая», мгновенно распространилась среди участников фестиваля. Журналисты толпились в коридоре и обсуждали версии.
– Сердце, говорят. Докрутился со своими самолетами!
– Да ладно ты наезжать! Мужик он видный. Только вот голова в крови была.
– В крови? Так какое это сердце?! Что нам Зинаида Ивановна лапшу на уши вешает! Сама лекцию читает «Правда и вымысел журналистики», а на деле – одно вранье!
– Станут тебе правду говорить, тоже наивный! Грохнули Бельстона почем зря, наверное, семья деньги делит.
Журналистские разговоры ни о чем, кто надо уже разбирается, прервала очухавшаяся секретарь жюри Зинаида Ивановна:
– Товарищи участники фестиваля! Я прошу вас собраться в зале для сообщения и дальнейшего обсуждения ситуации.
Журналисты, продолжая переговариваться, нехотя двинулись в зал. Члены жюри в количестве четырех человек с бледными лицами поднялись на сцену, это действо возглавляла пятый член жюри – энергичная Зинаида Ивановна. Именно она начала атаку.
– Уважаемые журналисты! Случилось непредвиденное событие. Такого я, честно признаться, не помню.
Профессора и доценты кивали в знак согласия и одобрения.
Зинаида Ивановна была типичной старой девой, посвятившей себя работе – преподаванию журналистики, но самих представителей этой профессии она недолюбливала. По ее мнению, они были слишком раскованны, особенно «в отношениях».
Что значит «слишком», она себе не объясняла, потому что «отношений» у нее никогда ни с кем не было. Ей никто и никогда не предлагал руку и сердце, она не знакомилась с мужчинами в Интернете и была искренне предана работе. Когда однажды коллега по кафедре, старый профессор-вдовец, пригласил ее в кино, она восприняла это как личное оскорбление. Зинаида Ивановна считала, что ее незаслуженно «задвигают с первой линии», и с заведыванием кафедры журналистики она бы справилась получше многих других ныне руководящих. Сегодня у Зинаиды Ивановны был «звездный час». Ее фотографии непременно должны попасть на первые полосы местных газет, ее интервью станет украшением местного выпуска новостей. Ей было не слышно, как в зале ее бывшие студенты обменивались репликами.
– Ну, распушилась Зинаида!
– Да у нее эндокринная система не работает, вся женская энергия в голос перешла.
