Донабер

– Слизы, это разумные ящеры. В своем время твои сородичи им хорошо наподдали. Так наподдали, что их практически не осталось. Так что нам нужно быть на стороже, а то кто-нибудь из них с удовольствием тебе шкуру попортит.

Замечательно. Только имеющих на меня зуб ящериц не хватало.

– Да ты не боись, все будет как надо. Ведь я твой телохранитель.

– Ага. У тебя даже оружия никакого нет.

– Как это нет? – удивился Громобой, – а это, по-твоему, что?

Он показал на свой ремень.

– Ремень.

– Эх ты. И чему тебя только в твоем Доме учили.

Он расстегнул пряжку. Она удобно легла в его ладонь, и сделал легкое кистевое движение. Ремень тут же распрямился и затвердел, а на его конце сверкнула металлическая пластина. Гром несколько раз рубанул воздух и сделал пару петель в воздухе.

– Ну как?

– Это что, магия какая-то?

– Ага. Магия гоблинов.

Он вернул ремень на место, и мы продолжили движение.

– А вот и гостиница.

«Пещера». Прочитал я название на вывеске. Это было двухэтажное здание. Как и все остальные в селении, оно было деревянным, и напомнило мне древнерусский терем. Изнутри раздавалась громкая музыка. Это был единственный звук, нарушавший тишину ночи. До этого мы не услышал ни одного звука, и не встретили ни одного прохожего, как будто все вымерли. Не горело ни одного огонечка, и если бы не месяц в небе, то в селении бы беспредельно царила тьма.

– А там весело, – улыбнулся Громобой.

Мы поднялись по широкой лестнице, и, переступив порог, оказались в довольно большом зале. Прямо перед нами расположилась барная стойка, за которой стоял бородатый коротышка. Гном. Слева от него, в углу было сооружено некое подобие сцены, на которой лупили в барабаны, дули в дудки, и бренчали на этаких балалайках шестеро слизов. Теперь, при свете множества свечей я смог, наконец, рассмотреть этих существ. Они действительно были похожи на вставших, на задние лапы ящериц. Бледно зеленого цвета чешуйки покрывали их тела, вытянутые морды, лицами их назвать язык не поворачивался, были украшены причудливым узором, ярко желтые глаза, без какого-либо признака зрачков, напомнили мне куриный желток. Таким ярким он бывает только у домашних кур. Широкие пасти с иглоподобными зубами, и не раздвоенный, как я ожидал, а расстроенный язык. И как он у них только в узел не завязывается. Кисти рук с пятью пальцами, только вот фаланг на них не три, а четыре. Ладони без чешуек, нежного желтого цвета. На затылке торчит пучок не то волос, не то каких-то иголок. Из одежды безрукавки, как у Громобоя, только подлиней, на ногах ботфорты, а на кончиках хвостов, металлические кольца, с письменами.

– Ты что так на них уставился, – толкнул меня в бок гоблин.

– А? – повернулся я к нему.

– Не смотри так на них, – шепнул он мне на ухо, и направился к гному.

Я последовал за ним. В зале стояло с десяток столов, большинство из которых было занято. За ними в основном сидели слизы, но так, же были и представители других рас. В частности парочка троллей, трое гномов и один гоблин, в компании четверых людей. Никто из находившихся в зале не придал нашему появлению никакого значения, только один из людей окинул нас оценивающим взглядом и тут же отвернулся.

– Доброй ночи, Нигур, – поздоровался мой товарищ с барменом.

– И тебе того же, Громобой. Давно тебя не видно было. Какими судьбами к нам? В это забытое всеми богами место.

– Да вот, – он указал на меня, – сопровождаю этого чела в Тартар.

Я улыбнулся, и кивнул в знак приветствия. Гном в ответ только повел своими кустистыми бровями, и повернулся к зеленому.

– Он к Тул попасть хочет, – продолжал тот, – а я у него телохранителем.

– Телохранителем? – теперь он более пристально осмотрел меня с ног до головы, – Ну что же, добро пожаловать в мою «Пещеру». Мое имя вы уже знаете, позвольте узнать ваше?

– Меня зовут Вэл.

– Рад знакомству. Чего желаете?

Я оглянулся на Громобоя, тот подмигнул мне и улыбнулся. Мол, вперед, карты тебе в руки.

– Нам нужна комната, – ответил я.

– Замечательно! – воскликнул Нигур, – у меня лучшие номера отсюда до самого Тартара. Всего лишь один серебряный, и можете вселяться.

– Э-э-э, уважаемый, – подал голос гоблин, – так дело не пойдет. Это что за цена такая. У тебя, что стены в комнате золотые что ли? Один серебряный! Да за такие деньги я в Тартаре на неделю номер сниму.

– Зачем кричишь? – обиделся гном, напомнив мне в этот момент, представителя кавказской национальности, – Как будто я вас обмануть хочу. Лучший номер вам предлагаю. С душем даже.

– И ужином в придачу.

– Ужином? – Нигур провел рукой по своей заплетенной в две косички, бороде, – Ну и с ужином. Только вот завтрак за отдельную плату.

– Идет, – улыбнулся Громобой.

– Вы кушать в зале будете, или в номер подать?

Зеленый посмотрел на меня. Мол, ты как?

Я окинул взглядом зал. Веселье здесь было в самом разгаре. Музыканты старались изо всех сил. Люди, сидевшие с гоблином, затянули какую-то песню. Слизы за соседними столиками, поглядывали на них недовольно, но останавливать не осмеливались. Тролли же хлопали в ладоши и притопывали ногами. Того и гляди в пляс пустятся.

– Лучше в номер, – решил я.

Что-то меня не очень тянуло поучаствовать в этом празднике жизни. Тем более что было у меня ощущение, что ничем хорошим он не закончится. А после событий сегодняшнего дня, хотелось побыть в тишине, насколько это будет возможно, чтобы отдохнуть и спокойно все обдумать.

– Ну, в номер, так в номер, – гном отошел к небольшой дверце, которая вела, скорее всего, в кухню, судя по доносящимся из-за нее запахам, и приоткрыв ее, крикнул. – Эй! Олли!

На его зов тут же появилась такая же, как и он, только с небольшой бородкой, в косы ее точно не заплетешь, маленькая женщина. Она была в фартуке, с закатанными рукавами, и с вымазанными в муке руками.

– Проводи наших постояльцев в лучший номер, и вели подать им ужин.

Олли окинула нас взглядом. Кивнула Громобою, как старому знакомому, тот ответил ей тем же, и скрылась за дверью. Через минуту она появилась уже без передника и с чистыми руками.

– Рада вас приветствовать в нашей гостинице, – склонилась она передо мной в поклоне.

Я немного смутился от такого обращения к моей скромной персоне, и поклонился в ответ.

– Пойдемте.

В противоположном от сцены углу зала, была двустворчатая дверь, за которой оказалась лестница на второй этаж. Мы поднялись по ней и оказались в длинном коридоре с множеством дверей. Шум из зала сюда практически не доносился. Горело несколько свечей, и царил полумрак.

– Вот ваша комната, – она отперла одну из дверей, – располагайтесь, ужин вам сейчас принесут. Желаете чего-нибудь выпить?

– Пива, – ответил гоблин, шагнув в комнату, – светлого. Литр.

– А вы, господин? – обратилась Олли ко мне.

Спиртного мне совсем не хотелось. Голова и так шла кругом, от всего происходящего. Не каждый день выпадает возможность, очнутся в чужом мире, где бродят говорящие ящерицы, поют песни гоблины и приплясывают тролли.

– Нет, спасибо.

– Тогда я заварю вам своего чая. Видно у вас был трудный день, и вам нужно расслабиться и хорошенько выспаться.

С этими словами Олли оставила нас. А через некоторое время в комнату вошла слизья, так назывались слизкие женщины, и принесла нам поднос с ужином, пивом и чаем. Жаркое оказалось просто отменным. Чай был из каких-то трав, и больше всего по вкусу напоминал смесь ванили с мятой. Не скажу, что бы он был таким уж вкусным, видимо к нему надо было просто привыкнуть, однако выпил я его с удовольствием. Так как в горле моем давно уже была настоящая пустыня. Громобой же довольно быстро покончил со своим пивом, и, не раздеваясь, завалился спать. Он только снял с себя пояс и положил его рядом, чтобы в случае чего он оказался у него под рукой. Я же перед сном сходил в хваленый душ. Он представлял собой маленькую комнатку, с деревянной бочкой под потолком, из которой вниз торчал краник. К моему удивлению вода оказалось теплой, и пахла какими-то травами. Мыла, правда, в душе не оказалось, зато висело небольшое зеркало, причем самое настоящее, и пушистое полотенце рядом с ним. Я понежился пару минут под душем, смывая с себя вместе с запахом пота, и накопившуюся за день усталость. Журчание воды успокаивало, и настраивало на размышления.

«Как я все-таки здесь оказался? Что это? Какой-то портал, или может дыра в пространстве? И что с моей памятью? Почему я все помню о Земле, но ничего конкретно о себе, о своих родных, друзьях. Что это за выборочная амнезия? И почему я тогда помню о своем доме. Почему из всего, что касается непосредственно меня, я помню только его? И как все замечательно получилось с Громобоем. Он как будто специально оказался в нужном месте, в нужное время. Как будто кто-то умышленно это устроил. Ведь что бы я без него тут делал? А эта магия? Откуда она у меня? Какие-то донаберы к которым и я, получается, отношусь. Но откуда это все взялось? Ведь у нас магия бывает только в сказках, какое отношение я к ней имею? Проклятье! И зачем мне все это нужно? Сидел бы дома, смотрел телик, читал книжки. Нет, угораздило сюда попасть. Хотел бы я знать, кто за этим всем стоит. Уж я бы ему показал».

Погрозив неизвестно кому кулаком, закрыл кран, вытерся полотенцем и обмотав его вокруг пояса, посмотрелся в зеркало. Да, это я. Лицо мое, родное. На душе как-то сразу полегчало. Я вышел из душа. На столе догорала свеча. Громобой лежал на спине и тихонько похрапывал. Подойдя к нему, посмотрел на его лицо. В отблесках свечи оно приобрело сероватый оттенок.

– Спасибо тебе, – тихонько прошептал я, – без тебя не знаю, чтобы и делал.

В ответ гоблин, что-то невнятно пробормотал, и повернулся на бок, спиной ко мне.

«Ну ладно, ладно. Не буду тебе мешать. Пора спать. Утро вечера мудренее».

Я задул свечу, лег. Думал, что заснуть, быстро не получится. Однако и сам не заметил, как почти тут же провалился в сон. То ли чай так на меня подействовал, то ли пахучая вода в душе, а может я просто вымотался за день. Впрочем, это не так уж и важно в свете сегодняшних событий. ачните писать текст новой главы

Глава 2. От Камнееда до

Проснулся я от страшного грохота. Кто-то со всей силы колотил в дверь. За окном еще было темно. И в комнате царил полумрак.

– Что происходит? – спросил я Громобоя, подымаясь с постели.

– Не знаю, но это мне совсем не нравится.

Держа в руке свой ремень, он подошел к двери и повернул ключ. Тут же та распахнулась от мощного удара, и в комнату, не удержавшись на ногах, влетел гоблин, которого я видел внизу. Он споткнулся об порог и растянулся на полу. Громобой выглянул в коридор и захлопнул дверь. Тем временем незваный гость попытался подняться, однако мой спутник сделать это ему не позволил. Он уселся ему на спину и заломил руку.

– Тихо, тихо дружок. Не надо дергаться, – прошептал он ему в ухо, – Веди себя спокойно и ничего с тобой не случится.

– Отпусти меня, придурок, – с трудом переведя дух, ответил тот, – я пришел вас предупредить.

Говорил он, с трудом ворочая языком. По всей видимости, был изрядно пьян.

– И для этого ты поднял столько шума?

– В гостинице кроме вас нет ни одного постояльца. Сейчас не сезон для слизи, ты же знаешь. Поэтому разбудить кого-нибудь кроме вас я не мог. А на легкое постукивание вы не отвечали.

Громобой посмотрел на меня. Я пожал плечами. Делай, как считаешь нужным, а сам принялся быстренько одеваться. Было у меня такое предчувствие, что поспать этой ночью больше не удастся.

– Кто ты и о чем хотел нас предупредить? – спросил тем временем Громобой, не отпуская своего пленника.

– Я Камнеед из клана Танцующих гор. Мои собутыльники, люльфы, хотят убить тебя, а этого чела взять в плен.

«Его собутыльники люльфы? – Удивился я. – Это что еще за напасть? Я думал они люди. Как я мог ошибиться?»

– И зачем им это нужно? – продолжал допрос Громобой.

– Откуда я знаю. Я перебрал и отрубился, прямо за столом. А когда пришел в себя услышал, как они об этом шепчутся. Так что вам нужно делать ноги, и побыстрее.

Громобой на какой-то миг задумался, а затем отпустил его руку и поднялся на ноги. Камнеед кряхтя, поднялся вслед за ним.

– А почему ты помогаешь нам? – спросил я. – Ведь они твои друзья, а мы тебе никто.

– Друзья, – хмыкнул гоблин, – где ты видел, чтобы люльфы дружили с кем-нибудь кроме себе подобных. Мы наемники. Охраняем это селение. Вчера получили месячное жалование, вот и пропивали его. А ты, друзья. Чудной ты какой-то. Вот он, хоть я его вижу в первый раз, для меня ближе, чем они в сотню раз. Потому что его кожа, так же как и моя зеленого цвета.

– Ладно, хватит болтать, – подал голос Громобой, – они говорили, когда собираются напасть?

– Этого я не слышал. Они оставили меня за столом, а сами ушли, даже не расплатившись. Грязные полукровки! Пришлось мне за всю выпивку платить. Ну, я с ними за это еще посчитаюсь.

– Конечно, конечно, – поддержал я его, – ты уже сейчас с ними считаешься.

– Да? – удивился он.

– Ну да. Помогая нам, ты мешаешь им.

– И, правда, ик.

– Нам нужно уходить отсюда. Скорее всего, они объявятся под утро, когда сон самый крепкий. Так что не будем терять время.

– А куда пойдем-то? – спросил я, выходя вслед за гоблинами в коридор.

Громобой приложил палец к губам.

– Тс-с.

Ремень в его руке, тут же затвердел. Камнеед оценивающим взглядом осмотрел это оружие и опять икнул.

Стараясь не шуметь, мы спустились по лестнице. Из-за дверей не доносилось ни звука. Громобой осторожно выглянул в зал. Свечи не горели. Со столов было убрано. Входная дверь заперта изнутри на массивный засов. Поманив за собой рукой, мой телохранитель двинулся вперед. Мы последовали за ним. До двери оставалось пару метров, когда за нашими спинами раздались шаги. Мы как по команде обернулись, готовые к самому ужасному. Однако это был всего лишь Нигур.

– Вы куда это собрались? – тихонько, полушепотом спросил он. – А ты, дурья башка, – обратился он к Камнееду, – я же сказал тебе разбудить их и вести ко мне. А ты что делаешь?

– А я, это… – растерялся гоблин, – забыл, ик.

– Врезать бы тебе хорошенько, чтобы протрезвел. Идите сюда. Выйдите через черный ход.

Мы с Громобоем переглянулись. Хрен поймешь, что происходит.

– Давайте быстрее, – чуть повысил голос гном, – скоро рассвет, а мне разборки в моей «Пещере» ни к чему.

Вот так, у каждого свой интерес.

Нигур проводил нас до черного хода. Перед самым выходом он вручил Камнееду массивный двуручник в потертых ножнах.

– Да согреет вас вечный огонь, – прошептал он на прощанье, и запер за нами дверь. Мы оказались в каком-то темном переулке, зажатом между домами. Темнота была такая, хоть глаз выколи.

– Ты знаешь куда идти? – прошептал Громобой, обращаясь к нашему нежданному спутнику.

– Конечно, – ответил тот, – Сейчас повернем за угол гостиницы и выйдем на Кабацкую улицу, а там и до ворот недалеко.

Но только, мы подошли к углу здания, как совсем рядом раздались легкие шаги. Гоблины тут же бросились на землю, а я остался стоять, ничего не понимая. Однако Громобой тут же дернул меня за ногу, и я упал прямо на него. Шаги тут же затихли. Как будто кто-то прислушивался. Я лежал, не смея даже вздохнуть. По лицу градом катил пот, хотя на улице было совсем не жарко. Наконец незнакомец продолжил движение, и вскоре шаги его стихли.

– Кто это? – чуть слышно произнес я.

В ответ оба гоблина зашипели на меня, мол, молчи, ни звука. Наконец мы поднялись. Камнеед пошел первым. Он держал меч в руках, не вынимая его из ножен. Я шел вторым, за мной Громобой.

Небо начало сереть. Звезды одна за другой таяли в нарождавшемся дне. На востоке заалел небосклон, предвещая приход светила. Мы повернули на улицу, которая вела непосредственно к воротам, когда идущий впереди меня гоблин вдруг тихонько ойкнул и начал заваливаться набок. Я ничего не понял.

«Что произошло? Почему он падает? Он что, все еще пьян?»

А вот Громобой все понял сразу. Он бросился ко мне, и сбил меня своим телом на землю. Как раз в этот миг что-то со свистом пронеслось над нами. Я был в шоке.

«Что это? Какое-то насекомое?»

Я повернул голову. Камнеед лежал на боку, а из его глаза торчала оперенная черным, стрела. Так вот что просвистело. По нам стреляют из луков. Гоблин схватил меня за руку, и одним мощным рывком отбросил за угол ближайшего здания.

– Сиди здесь и не дергайся.

Я только кивнул. Первый раз на моих глазах убили человека. Хотя, Камнеед и не был человеком, легче мне от этого не становилось. Желудок взбунтовался, и я, повернувшись набок, выплеснул его содержимое на грешную землю. Слегка полегчало. Я вытер губы, тыльной стороной ладони. Меня била крупная дрожь. Вот и приключения. А здесь оказывается, убивают. Причем на самом деле, не понарошку.

«Господи, спаси и сохрани».

Пока я приходил в себя, Громобой выскочил на середину улицы, подхватил двуручник, и скрылся за зданием на противоположной стороне. В этот момент открылась дверь в дом, за которым я прятался, и на улицу вышел слиз. На нем не было никакой одежды. Пучок на его голове представлял собой жалкое зрелище, как будто кто-то старательно пытался удалить его с головы владельца. Сам же владелец опирался на сучковатую палку, и еле передвигался. Он повернулся в мою сторону, и его глаза расширились от удивления.

– Ты что здесь делаешь? – в его голосе зазвучали стальные нотки.

Он тут же весь подобрался, расправил плечи и решительно шагнул ко мне. Палка в его руке взмыла вверх для удара. Я все еще был не в себе, и у меня не было никаких сил что-либо предпринять в ответ.

«Ну, все, сейчас он меня долбанет».

И тут слиз наступил на мой вчерашний ужин. Нога его поехала, и он со всего размаху грохнулся на спину. В меня полетели комочки земли, вперемешку с кое-чем не совсем приятным. Но на такую мелочь я не обратил никакого внимания. Спасенный таким образом от унизительного избиения, вскочил на ноги, со всего маху пнул в бок, начавшего было подниматься ящера, и рванул в ту сторону, где скрылся Громобой. По ходу движения я перепрыгнул через беднягу Камнееда, мир его праху, и забежал за дом на противоположной стороне улицы. Громобоя нигде не было видно. Я оказался на соседней улице, идущей параллельно нашей, и решил идти вперед. Скорее всего, гоблин направился туда же. Ведь стреляли вроде как с той стороны. Скорее всего, возле ворот нас уже ожидали. Пройдя пару кварталов, я оказался у последнего дома. За ним, на расстоянии метров трех, возвышалась стена. И тут со стороны ворот донеслись какие-то крики и звон оружия. Я осторожно двинулся в ту сторону. Моему взору предстала следующая картина. Перед воротами валялись трое мертвецов. Это явно были те люльфы, которых я принял за людей. А над ними с двумя, трофейными мечами, орудовал Громобой. Ему противостоял четвертый люльф. И было видно, что приходится ему совсем плохо.

Уже практически рассвело. Из домов на шум вышло множество слизов. Они стояли полукругом, на приличном расстоянии от сражавшихся. А между ними и поединщиками выстроились вооруженные стражники. Они, к моему удивлению в схватку не вмешивались.

Наконец Громобой выбил меч из рук своего врага и мощным ударом снес ему голову. Мне опять стало не по себе, но я приказал своему желудку вести себя прилично, и, стараясь не смотреть на трупы, бросился к Громобою. Тот повернулся на звук моих шагов, изготовившись отразить атаку, а когда увидел, что это я, расцвел в улыбке и опустил мечи.

– Ну как ты? – спросил он меня, – Все путем?

Я кивнул. На глаза накатились слезы. За это утро я пережил, наверное, больше, чем за все свои двадцать лет до этого. Он понял мое состояние и, положив мне руку на плечо, сжал его.

– Ничего, все позади. Эти, – Гоблин пнул ближайший труп, – уже не опасны.

К нам приблизились стражники. Двое из них оказались гоблинами.

– Там на улице Камнеед, – сказал им Громобой, – один из этих, – он кивнул в сторону люльфов, – вогнал ему стрелу в глаз.

Гоблины переглянулись, и, не говоря ни слова, отправились в указанном направлении.

– Доброго дня, Громобой, – подошел к нам слиз в богато расшитой золотом и драгоценными камнями, одежде. Чуть позади него стояли облаченные в кирасы ящеры, сжимавшие в руках копья с массивными наконечниками. Личная охрана, по всей видимости.

– И тебе доброго дня, Сауз, – ответил на приветствие гоблин.

– Ты, как я вижу, не можешь жить спокойно.

– Я? – удивился зеленый. – Да я спал сном праведника в своей постельке, когда эти грязные пожиратели падали решили пощекотать меня и моего подопечного. При этом они убили одного из твоих стражников.

Сауз взглянул на меня своими желтыми глазами и тут же отвел их. Похоже, видок у могучего донабера был тот еще.

– Кто-то может подтвердить твои слова? – перевел он взгляд на Громобоя.

– Нигур может. Они и ему поспать не дали. Полукровки неразумные.

– Замечательно, – Сауз потер ладошки друг о друга, – Эй! Кто-нибудь! Приведите сюда этого гнома.

– Я здесь, ваша светлость, – тут же, как будто из-под земли появился Нигур.

– Ты подтверждаешь, что эти люльфы первыми напали на этого разумного, – он кивнул в сторону Громобоя, – и на его спутника.

– Да, ваша светлость, подтверждаю.

– А откуда тебе это известно?

– Ваш стражник Камнеед из клана Танцующих гор, сообщил мне сегодня вечером, что эти четверо полукровок хотят напасть на этих разумных.

– Да? А откуда он это узнал?

– Они отдыхали вчера вместе, и он случайно услышал их разговор об этом.

– Приведите сюда Камнееда, пусть он подтвердит, что все сказанное этим гномом, правда.

– К сожалению, ваша светлость это не возможно, – подал голос один из его охранников.

– Это еще почему? – удивился Сауз.

– Потому что он мертв. Убит вот этой стрелой, – и он протянул своему господину стрелу с черным оперением.

Я тут же узнал ее.

– Проклятые люльфы!– разгневался Сауз, – Что за сволочной народ. Такого ратоборца угробили. Вот что, – повернулся он к Громобою, – заплатишь в казну четыре серебряных. За каждого убитого, и чтобы через час вас тут уже не было.

– А можно восемь?

Глаза слиза сузились, язык облизнул зеленоватые губы:

– Не понял, – прошипел он с явным раздражением в голосе.

– Я говорю, а почему не восемь? А может лучше десяток, еще два за бедного Камнееда?

– Да как ты смеешь!

– Уважаемый Сауз, – ровным голосом, ярко контрастирующим с раздраженным шипением ящера, заговорил Громобой, – я защищал наши шкуры. Почему я должен платить за то, что убил своих убийц? Вы не находите это не правильным? Может ваш капитан стражи поведает нам, как так получается, что его подопечные ходят по ночам и будят добропорядочных граждан с целью продырявливания их прекрасных тел? Как по мне, так это он должен нам пару серебряных за такое беспокойство.

Слиз шипел как паровоз, глубоко дыша и чуть ли не пуская пар из расширяющихся с каждым вздохом, ноздрей.

– Где Элифир?! – гаркнул он ближайшему охраннику.

– За ним уже послали, господин.

– Стадо безмоглых орков, – буркнул Сауз в сторону стражников и выпустив воздух сквозь плотно сжатые губы, обратился к нам. – Валите из моего селения, если через час я замечу ваши рожи…

Громобой сделал каменное лицо и кивнул. Я последовал его примеру, офигевший от этой короткой, но напряженной беседы.

Ящер развернулся и сопровождаемый охраной, удалился.

– Фух, – выдохнул гоблин, – пронесло. Но что им от нас надо было, не пойму.

Я тем более был не в курсе, какая такая муха укусила этих люльфов.

– Вам не мешало бы привести себя в порядок, – обратился тут Нигур ко мне, – а то вы ужасно выглядите.

Я окинул себя с ног до головы. Да, видок тот еще. Грязь вперемешку с блевотиной. Да и запашок надо заметить знатный.

– Вот что. Ты Громобой иди плати виру, за этих недоделок, а я свожу Вэла к себе, пусть помоется. А Олли пока его одежду почистит.

– Спасибо тебе, Нури, – хлопнул гоблин гнома по плечу.

– Одним спасибо не отделаешься. Я вижу, ты трофейным оружием обзавелся. Один меч мой.

– Да без проблем. Держи, – он протянул клинок гному, – а второй я в оружейной лавке на что-нибудь более привычное для меня сменяю.

В общем, пока я приводил себя в порядок, Громобой вернул меч Камнееда его соплеменникам, а трофейный выменял на боевую двухстороннюю секиру. Для меня же прикупил кинжал с узким, тридцатисантиметровым лезвием, в кожаных ножнах.

Перекусив, и закупив провизию в дорогу, мы, наконец, покинули не гостеприимное поселение слизов. Дальнейшее наше путешествие можно назвать скучным. Территория, по которой мы передвигались, была практически не заселенной. И за все десять дней, что мы были в пути, нам встретились только десяток всадников людей, которые не обратили на нас никакого внимания и бродячий цирк, направлявшийся к слизам, которых мы не так давно покинули. Вот и все. Зато гоблин с радость рассказывал мне о своем мире.