Роль

Следом за коротким перерывом была читка пьесы. Лора оказалась не только директором театра, но и нашим режиссёром. Словно спрут, она запустила свои щупальца во всё, казалось, в театре просто нет угла, свободного от её влияния. А вот Ромео был приятным парнем, лет на пять моложе меня, который, тем не менее, всю репетицию неприятно вытаскивал кончик розового языка и облизывал губы. Это могло выглядеть мерзко, если бы ситуацию не спасало его мощное обаяние ловеласа. Довольно комично.

Я старалась максимально погрузиться в образ, и потому в конце читки была вполне собой довольна. Стопка с ролью Джульетты стала моей драгоценностью, которую я заботливо упаковала в папочку.

Мы закончили около трёх. После застольной репетиции я отнесла документы в отдел кадров и вернулась в гримёрку, когда остальные уже ушли. И, признаться, я была этому рада, ведь в одиночестве могла тихонько напевать и наслаждаться своими чувствами, не отвлекаясь на посторонних. В районе солнечного сплетения у меня что-то приятно щекотало, видимо, те самые пресловутые бабочки, о которых любят болтать ванильные барышни. Однако эти воздушные создания внутри большими порциями, словно живой аккумулятор, продуцировали энергию. И я готова была на все.

Пританцовывая, я стянула футболку и надела свитер, а джинсы застегнула прямо поверх лосин. В окно назойливо постукивал дождь. Но вот когда я заглянула под стол, моих жёлтых ботинок там не оказалось. Хотя я совершенно точно помнила, что оставила обувь под столом рядом с мусорной корзиной. Вся радость моментально улетучилось, словно с левой стороны груди, где-то между ребрами у меня проткнули крохотную дырочку.

Я сверху до низу обшарила гримёрную, заглядывая во все углы, даже открывала чужие ящики, но ботинок не было. И вдруг Лорин голос так отчётливо загремел в моей голове, что я невольно сжала уши: «Мой вам совет, прячьте обувь получше, убирайте в личный ящик и закрывайте на ключ».

Стало не по себе и, закусив губу, я взяла в руки телефон, чтобы заказать такси, не пойду же я по лужам в тряпочных балетках? Я подошла к окну, потому что в театре и мобильная связь, и интернет ловили одинаково плохо. Сквозь зыбкую плёнку дождя, бросила взгляд на сосну, растущую так близко, что я могла бы дотянуться до неё рукой, и застыла. Мои ярко-жёлтые ботинки, как коньки, связанные шнурками, висели, перекинутые через толстую рыжую ветку. Я разозлилась: Проделки, как в детском саду, мы же взрослые люди!

Рядом с раковиной нашлась простая деревянная швабра. Вооружившись ей, я взобралась на подоконник и открыла оконную створку, на меня совсем не по-летнему пахнуло промозглым воздухом. Я выставила швабру из окна, аккуратно подцепила ботинки за шнурки и потянула к себе, но с черенка они соскользнули и свалились вниз. Когда несколькими минутами позже я в промокших балетках, но зато с ботинками, возвращалась в театр, вахтёрша покачала головой.

– Я же предупреждала насчёт обуви! Инженюшка не дремлет.

Я обернулась: Да кто такая эта инженю?

Вахтёрша вздохнула: Иди сюда, выпьешь, а то заболеешь, вон мокрая вся, а я тебе как раз расскажу.

В следующие полчаса в тесной подсобке, в которой мерзко воняло разогретыми в микроволновке котлетами, я пила дешёвый коньяк с пожилой вахтёршей и слушала байки о привидениях. Точнее я выпила всего грамм пятьдесят, чтобы согреться, а вот вахтёрша, которую звали Аллой Борисовной, хорошо хоть Барановской, а не Пугачёвой, опрокидывала в себя рюмку за рюмкой и вкусно заедала копченым сыром.

– Она была одной из тех, кто сюда приплыл тогда, после шторма, – начала вахтёрша, – совсем молоденькая актрисулька. Она всегда мечтала о главных ролях, но из-за своего крохотного росточка и тоненького голоска играла только юных девочек или юных мальчиков. Инженюшечка, светленька, смазливенькая, вот как ты.

– Тот, кто играет мальчиков и девочек, скорее, травести, – зачем-то поправила я, но Алла Борисовна не обратила на меня внимания, как огромный слон не обращает внимания на мушку.

– Так эта бедняжка повесилась после того, как главная роль опять досталась не ей, – продолжала вахтёрша, снова от щедрот души плеская себе коньяку и проверяя, сколько ещё осталось в бутылке.

– И вот с тех самых пор каждой новой приме или инженюшечке, такой как ты, она пакостит. Шпильки ворует, например, но особенно обожает обувь. Туфли может перед самым спектаклем утянуть.

Я покачала головой, но промолчала, ясно же, что всё это простые театральные бредни. Актёры вообще люди суеверные, если текст роли упадёт, они его не подбирают до тех пор, пока не усядутся сверху, иначе, роль не получится. Коллекционируют найденные в театре гвозди – это, якобы, к роли, и шпильки – к поклонникам. Перед выходом на сцену даже в туалет не ходят, ибо одна из заповедей актёра гласит: Артист всегда должен чего-то хотеть. Потому история про местного призрака совсем не произвела на меня впечатления.

– Кстати, с ролью я тебя поздравляю, конечно, но не будет тебе от неё добра, – добавила Алла Борисовна и, словно демонстрируя, что засим разговор окончен, включила радио, там как раз шёл выпуск новостей.

– Сегодня возле детского сада №1 в микрорайоне «Сероглазка», местные жители видели медведя, косолапый рылся в мусорных контейнерах.

Глава 3 Пеликен и туфелька

Дождь, наконец, перестал, и солнце казалось умытым, точно кто-то долго начищал его