Когда я был Музом

Шесть

Начнём с того, что я никогда этого не делал. Так, видел несколько раз в порнухе, может фантазировал иногда, но никогда не предлагал своим девушкам. Боялся, что не так поймут или надумают себе чего-нибудь. Они казались мне слишком правильными, и у нас всегда был лишь традиционный секс.

Почитал на Кроватке.ру советы бывалых и понял, что главное в этом деле – доверие и смазка. Второе я без проблем купил в аптеке, но вот как быть с первым? Как она может доверять человеку, даже имени которого не знает? Но раз предлагает такое, значит, готова сделать это именно со мной. Или ей всё равно с кем? Я ведь тоже ничего не знаю об этой писательнице, может, она опытная в таких делах?

Ровно в десять раздался звонок в дверь. Немного волнуясь, я впустил её и предложил вина, чтобы расслабиться. Она вежливо отказалась и с любопытством стала разглядывать комнату. Старается не показывать, но кажется, ей тоже не по себе. А вдруг испугается и убежит? Решительно подхожу к девушке и беру её руки в свои. Я должен её успокоить. Но прежде всего должен узнать.

– Занималась этим когда-нибудь? – тихо спрашиваю, заглядывая в глаза.

– Если б занималась, смогла бы описать, и не предлагала бы тебе просветить меня в этом вопросе, – фыркает она и отнимает руки.

Так, стервочка вернулась, отлично.

– Давай начнём с массажа? Я купил специальное масло с клубничным ароматом, тебе понравится.

Кивает и начинает расстёгивать кофту. Включаю CD-диск с романтичной музыкой и подхожу к ней. Гордо приподнимает подбородок и прищуривает глаза, будто спрашивая: «Ну и что герой-любовник будет делать дальше?» Но я вижу совсем другое: ранимую и пугливую девочку, которая пытается скрыть своё волнение под бравадой опытной женщины. И это открытие вдруг наполняет меня необъяснимой нежностью. Осторожно касаюсь её щеки и поглаживаю бархатную кожу. Целую нежно-нежно и начинаю медленно раздевать. Она замирает и смотрит на меня, широко раскрыв глаза. Одно за другим снимаю с неё одежду и не могу оторвать восхищённого взгляда от её тела. Касаюсь осторожно, как фарфоровой статуэтки, а самого трясёт от нетерпения. Отбросив в сторону трусики, срываю свою одежду и за руку веду девушку к кровати. Она молча идет за мной и покорно ложится на живот, убирая волосы набок. В мозгу радостно бьется: «Она мне доверяет! Доверяет!» И тут же опасливо: «Главное, не напортачить сейчас».

Забираюсь сверху и наливаю масло на её спину. Начинаю распределять по коже, нежно поглаживая и разминая. Она довольна и расслаблена, но когда мои ладони подбираются к ягодицам, сразу напрягается. Ну нет, так не пойдет. Осознаю вдруг свою ошибку и слезаю на пол, становясь на колени возле кровати. Да, так значительно лучше: теперь я могу гладить её всю. Медленно капаю масло на ноги, от пяточек до самого верха, и начинаю ласкать, поднимаясь всё выше. Разминая бедра, то и дело задеваю складочки промежности. Ей это явно нравится, потому что она шире раздвигает ноги и чуть приподнимает попку. Да, малышка, именно так. Теперь можно переходить к главному.

Любуюсь открывшимся видом и начинаю активнее ласкать ягодицы, постепенно подбираясь к центру. Иногда моя рука опускается вниз, и пальцы скользят между складочек, вызывая дрожь в теле девушки. Она уже мокрая, и всё сильнее подставляется моим рукам, и тут я решаю, что пора. Легонько нажимаю пальцем на маленькую дырочку, и она неожиданно пропускает меня внутрь. Не ожидал, что будет так легко, но видимо, девочка уже готова. Пробираюсь глубже, и она громко стонет, выгибаясь всем телом. Это вдохновляет меня продолжать, и я начинаю двигать пальцем, готовя вход для тяжёлой артиллерии. Завороженно слежу, как блестящий от масла палец исчезает в узкой дырочке и появляется вновь. Где-то на периферии сознания раздаются стоны: «Ещё! Хочу больше!» И когда до меня доходит, наконец, их смысл, я добавляю второй палец. Она послушно растягивается и под третьим, и я больше не могу себя сдерживать. Поднимаю её повыше и осторожно вхожу членом, чуть не забыв намазать презерватив маслом. Исправляюсь в последнюю секунду и легко скольжу внутрь, всего на пару сантиметров, давая ей привыкнуть. Но девушка резко поднимается на колени и сама насаживается глубже. Как же крууто! Начинаю медленно двигаться, а она откидывается на мою грудь и, выгнувшись, хватается руками за мои волосы. Наращиваю темп и чувствую, как больно корябает ногтями кожу головы. Моя тигрица вернулась! Рычу от боли, но не позволяю себе становиться грубым. Не так. Не хочу делать ей больно. Чувствуя, что скоро кончу, опускаю руку и начинаю ласкать её между складочками. Она напрягается и тут же вздрагивает, громко крича. Мой член сжимает так сильно, что я больше не могу сдерживаться и отпускаю себя, уже через пару секунд с каким-то диким рыком изливаясь внутри неё.

Опускаюсь на пятки и крепче прижимаю писательницу к себе. Восстанавливаю дыхание и думаю, что такого классного секса у меня ещё не было. И, судя по всему, ей тоже понравилось. Я молодец, я всё сделал правильно и мы оба получили неземное удовольствие.

Вдруг чувствую, что голова девушки соскальзывает с моего плеча, и удивленно замечаю, что она заснула. Осторожно кладу её на кровать, животом вниз, и отправляюсь в ванную (хм, вообще-то я ожидал, что всё будет более грязно, но она, видимо, тоже подготовилась). Возвращаюсь в комнату и осторожно обтираю девушку салфетками. Она даже не пошевелилась. Вот это я её уработал! Забираюсь в кровать, и перекладываю писательницу на своё плечо. Целую в лоб и тоже засыпаю.

Проснулся от звонка. Телефон остался где-то на кухне, и идти за ним не хотелось. Через пару минут абонент передумал со мной разговаривать, ну и ладно, потом перезвоню. Открываю глаза и вижу, что писательница всё ещё спит на моем плече, обняв меня рукой и ногой. И это выглядит так правильно и естественно, будто эта женщина всегда была в моей жизни. И всегда будет. Будто она моя, а я её.

– Сколько сейчас времени? – сонно спрашивает, подняв голову и чуть приоткрыв глаза.

– Ты прекрасна…

На её губах расцветает улыбка, и я понимаю, что вижу её в первый раз. Как так могло получится? Она действительно прекрасна сейчас. Чуть припухшая после сна, расслабленная, умиротворенная. А улыбка будто подсвечивает её лицо еще и внутренней красотой.

– Меня, кстати, Влад зовут, – решаю, наконец, представиться я.

Смущенно закусывает губу, понимая, что мы и правда до сих пор были незнакомы.

– Лика.

Тянусь к ней и нежно целую в губы. Пускаю в ход руки, надеясь на второй раз, но она отрывается от меня и с явным сожалением говорит:

– Прости, но мне уже пора.

Встаёт и одевается, а я просто любуюсь ей, чувствуя такую странную всепоглощающую нежность…

– Пока, – тихо говорит мне, целует на прощание и просто уходит.

Семь

Как полный кретин я ждал её на следующий день. Спешил домой после смены. Прибрался в квартире. Выпил три чашки кофе, чтобы не засыпать на ходу. Даже купил у бабульки возле метро корзиночку спелой клубники, и теперь она заполнила всю квартиру своим ароматом.

Но в десять она не пришла. И в одиннадцать тоже. И я не мог понять, почему. Мне казалось, вчера между нами возникла какая-то особая связь, невесомая и прочная. Мы были так близко друг к другу, ближе, чем когда- и с кем-либо. И дело не только в особенном сексе. Между нами возникла какая-то духовная близость. Я вспоминал, как доверчиво девушка принимала мои ласки, как уснула (почти стоя!) в кольце моих рук, как смущённо улыбалась, проснувшись. Я абсолютно уверен, что ей тоже все понравилось. Хотя… с чего это я вдруг решил, что Лика придет за повторением? Она получила свои правдивые ощущения, написала очередную главу и, наверное, забыла про меня. Или тебе, Влад, нужно было благодарность выписать, за помощь нуждающимся авторам?

Рассердившись на себя, упаковываю клубнику в три пакета и прячу в холодильник, чтоб не воняла больше. Открываю все окна и ложусь спать. Вечером на смену.

На следующее утро я улёгся сразу после работы, накрывшись с головой одеялом. Гнал к чёрту все мысли о соседке из своей головы, но всё равно постоянно просыпался в страхе, что не услышу, как она звонит в дверь.

На третий день желание увидеть писательницу стало настолько сильным, что я с нетерпением ждал утра, чтобы отправиться на пробежку. В пять уже был у залива, но её там не оказалось. Долго боксировал на берегу с невидимым противником, выплёскивая свою ярость. Потом сидел и бросал камешки в воду. Прошел час – но она не пришла. Полностью разочарованный, я побежал к дому.

Миновав арку, я увидел её. Лика выходила из подъезда с собакой на поводке. Сердце радостно заколотилось, и я перешёл на шаг. Мне хотелось наброситься на неё и сжать в объятиях. Впиться в сладкие губы и запустить руки под олимпийку. Но мы были на улице, и нас могли увидеть.

Хотя бы заглянуть в глаза и дотронуться до теплой ладошки. Большего не надо. Но она прошла мимо, глядя куда-то в сторону. Даже чёртов пёс завилял хвостом, а она не захотела поздороваться…

Я влетел в квартиру и, не разуваясь, прошёл на кухню и достал из холодильника клубнику. Не знаю, что такое на меня нашло. Будто временное помешательство. Помню, как яростно давил над унитазом сочные ягоды, и по моим пальцам стекал красный сок с ароматными ошмётками. Потом долго мыл руки с мылом и тёр лицо. А потом позвонил Кире.

Она не задавала вопросов и никогда не лезла в душу. И в этом, наверное, было её главное достоинство. Каким-то своим женским внутренним радаром Кира всегда безошибочно улавливала моё состояние. Флиртовала и болтала, когда мне было хорошо, просто сидела рядом и гладила по голове, когда было паршиво, покорно отдавалась, когда нужно было сбросить напряжение. Ничего не просила, ни на что не жаловалась. Но почему-то сейчас меня это раздражало.

– Не хочешь попробовать что-нибудь новенькое? – предложил ей, наевшись домашних котлет. Она мыла посуду в одной моей рубашке, и очертания ее тела порождали определенные фантазии. – Давай распечатаем твою попку?

Посмотрела на меня испуганно и быстро отвернулась к раковине. Молчала несколько минут, а потом тихо ответила:

– Давай попробуем, если тебе так хочется…

– Массажное масло какое-нибудь есть?

– Массаж мне сделаешь? Давай, а потом я тебе, – с энтузиазмом ответила она.

Притащила из ванной бутылочку детского масла и скинула рубашку. Легла на кровать и в нетерпении завиляла задом. Я тоже разделся и уселся сверху. Налил масла на спину и начал работать руками. Я гладил Киру, представляя на её месте писательницу и надеясь вернуть себе те ощущения. Возбуждение нарастало, но вместе с тем внутри просыпалась какая-то злость на себя и свою одержимость соседкой. Сам не заметил, как усилил нажим, и вот уже яростно и грубо растирал спину и мял упругие ягодицы. Она всё никак не расслаблялась, и я сердился ещё больше. Решив, что с неё хватит, надавил на сомкнутое колечко и удивился, встретив сопротивление. Налил еще масла прямо туда и стал буквально ввинчивать палец.

– Влад! – вдруг вскрикнула Кира, – мне больно! Пожалуйста, не надо!

Словно очнулся вдруг и увидел слёзы на её скорченном от муки лице. Бросился в ванную и долго отмывался от масла, ругая себя за грубость. Вернулся в комнату и не глядя на девушку бросил:

– Прости, увлекся. Можешь одеваться.

Надел штаны и вышел покурить.

Долго стоял на балконе и слушал всхлипывания, доносящиеся из комнаты. И мне бы пойти сейчас к ней, обнять и успокоить, но я не могу. Где-то внутри меня всё ещё сидит ярость. Ярость на эту чёртову писательницу, что сводит меня с ума. Ярость на себя, за то, что впервые был настолько груб с девушкой. С девушкой, которая ничем этого не заслужила. Она, наоборот, всегда была для меня идеальной. И я не должен был срываться на ней.

Приняв решение, возвращаюсь к Кире:

– Прости, но нам нужно расстаться. Может быть на время, а может, и навсегда. Не знаю пока. Мне нужно разобраться в себе. Кажется, я тебе не подхожу…

– У тебя появилась другая? В этом всё дело? – вскидывает заплаканное, совсем некрасивое лицо.

Боже мой, женщины! Я говорю, что дело во мне, и что Я ей не подхожу, а она думает о сопернице? Каким шестым чувством она это уловила?

– Нет, Кира, – горько усмехаюсь я, – никого у меня нет…

Восемь

Второй день идет дождь. Поэт бы сказал, что он вместе со мной оплакивает разлуку, – и ошибся бы. Странное дело, но я чувствовал облегчение. Будто освободился от ненужного груза. А ведь думал, что люблю её, и даже собирался жениться. Сложно понять, что же всё-таки во мне изменилось. Всё равно как всю жизнь ел пресную и безвкусную кашу – и вдруг попал в ресторан. Попробовал сотую часть меню – и каша уже не лезет в горло. А ресторан вдруг закрыли и никакой надежды, что попаду туда снова, но есть эту кашу больше не согласен. Лучше умереть с голоду.

Кстати про голод. Уже почти сутки в моем меню пиво и сушёная рыба. Так и впрямь можно ноги протянуть. А мне ещё на смену сегодня. Ставлю воду для пельменей и выхожу покурить на балкон. Небо чуть расчистилось, и в просвет выглянуло солнце. На улице сразу стало как-то радостней. Гигантские лужи во дворе сверкают и отражают длинные ряды окон.

Слышу детские возгласы и вижу двух мальчишек в ярких резиновых сапогах. Забегают прямиком в лужу и начинают в ней радостно прыгать. Невольно улыбаюсь, вспоминая себя в детстве и немного завидуя, что могут вот так – самозабвенно скакать и плескаться. Вдруг прямо в лужу вбегает лохматый чёрный пёс, волоча за собой на поводке хозяйку. Он слишком большой, и она не может удержать его на своих высоких каблучках.

– Граф, ну ты-то куда! – в отчаянии вскрикивает она, и моё сердце пропускает удар.

Подаюсь вперед, высовываясь в окно, и жадно всматриваюсь в писательницу. Она стоит у края лужи, в которой резвятся её дети и пёс. На неё попадают брызги и оставляют пятна на светлом плаще. Она громко визжит и пытается увернуться, но брызгов становится всё больше.

– Мама, иди к нам! Тут здолово!

– Ай, шут с вами, всё равно вся грязная, – махает рукой она и тоже заходит в лужу.

Прыгают все втроем, взявшись за руки, а пёс носится между ними, громко лая. Самозабвенно хохочут и кружатся, подняв руки вверх. Улыбаюсь, глядя на это милое безумие, и так хочется быть с ними там. Прыгать и плескаться, купаясь в их искренней радости. Но я не имею на это права. Они – не моя семья. А так захотелось на миг, чтобы это было не так. Со злостью пуляю окурок вниз и собираюсь отвернуться, как вдруг Лика поднимает голову и смотрит прямо на меня. Широко улыбается (именно мне!) и пожимает плечами. Будто извиняется за своё веселье и неподобающий вид. А я, как дурак, улыбаюсь в ответ и машу ей рукой. Она касается пальцами губ и посылает мне воздушный поцелуй. Сердце тут же пускается в пляс и, кажется, я готов выпрыгнуть из окна, чтоб скорее сжать её в своих объятиях и закружить по двору от безумной радости. Но она больше не смотрит на меня.

– Так, ребята, всё! Мы уже вымокли до нитки! Побежали домой сушиться!

Не без труда вытаскивает из лужи собаку, и они веселой гурьбой направляются в подъезд. А я всё ещё стою и лыблюсь, как счастливый идиот. Кажется, мой ресторан снова открыт.

Пощады просим

Даже если ресторан и открылся, меня в него звать не спешат. Я ведь ждал, что она придёт. Два долгих дня. Но больше ждать я не намерен. Теперь я сам выхожу на охоту. За самой обольстительной тигрицей на свете.

Сегодня суббота, и её муж наверняка дома. Отлично, давно пора уже посмотреть, что это за тип. Звоню в дверь и перехватываю поудобнее папку в руках. Всё утро корпел над легендой, и теперь главное – убедительно сыграть.

Дверь открывает высокий мужик, который явно ни разу в жизни не был в качалке. Не так чтобы толстый, но довольно большой. Отлично, +500 очков в мою пользу.

– Здравствуйте! Меня зовут Владислав Терентьев, я из совета жильцов. Провожу опрос по поводу пустующего пустыря за домом.

– А-а, понятно. Анжелик, иди сюда! – кричит в сторону кухни, откуда доносятся дивные ароматы выпечки. А потом уже мне: – Этими вопросами жена занимается, ей объясните.

– Что случилось? Я занята… – осекается, увидев меня.

Такая милая, вся домашняя. В фартучке, обсыпанном мукой, с забранными наверх волосами и румяными щеками. Улыбаюсь и начинаю по-новой:

– Здравствуйте! Меня зовут Владислав Терентьев, я из совета жильцов. Появилось предложение облагородить пустырь за домом. Разместить там стадион, рекреацию для взрослых или ещё одну детскую площадку. Чтоб вы понимали, любой вариант потребует дополнительных финансов и увеличения коммунальных платежей. Сейчас мы предварительно собираем подписи, а позже проведём собрание и обсудим варианты и конкретные суммы.

– Так, и что от нас требуется? – она уже взяла себя в руки и, кажется, поверила мне.

– Просто напишите «за» или «против», поставьте подпись и укажите номер мобильного телефона, если есть. Если нет – то стационарного. Но мобильный удобнее.

– А телефон зачем? – насторожился муж.

– Для связи. Когда окончательно определимся с датой собрания, пришлём вам смс с указанием места и времени.

– А-а, понятно. Лик, давай, пиши свой, а я пошёл.

Вот ведь мудак! Кто ж раздает телефон жены направо и налево? А если ей маньяки названивать будут? Хотя, конечно, мне именно это и нужно было.

Протягиваю Лике папку, и она пробегает глазами по заполненным строчкам. Чёрт, ну не знает же она пофамильно всех соседей? Я-то ведь наугад писал…Поднимает на меня прищуренный взгляд, а губы подрагивают в довольной улыбке. Смотрит пару секунд, а потом снова возвращается к папке. Размашисто ставит подпись и оставляет номер.

– Готово, – улыбается, глядя мне прямо в глаза. – Спасибо вам, Владислав, что делаете такую полезную работу!

– А куда ж деваться?! Приходится.

Забираю ручку, проводя пальцами по её руке. Шумно вдыхает и быстро отдёргивает руку.

– Извините, у меня там булочки…

– Да-да, я уже ухожу. До свиданья!

Выхожу за дверь, а внутри всё поёт. И хочется даже запрыгать от радости. Миссия выполнена: у меня есть её телефон! Теперь осталось дождаться удачного момента, когда мужа не будет рядом. Ведь должна же она пойти с детьми на прогулку? Там я её и поймаю.

Спустя три часа почти непрерывного бдения на балконе я вижу, как они выходят из подъезда. Жду, пока девушка усядется на лавочку и достанет свой блокнот. А потом отправляю смс:

«Не хочешь попробовать секс на крыше? Я всё устрою»

Она продолжает писать свою книгу. Может, не услышала? Или боится потерять мысль? Вот допишет сейчас – и достанет телефон. Терпеливо жду, не отрывая глаз от писательницы. Вдруг моя трубка вибрирует, и я в недоумении смотрю на экран. Она мне ответила! Но как?

«Никогда не отказывался от секса! Красотка, а ты кто?»

Что за дурацкие шутки? Машинально нажимаю кнопку вызова и подношу телефон к уху. Лика продолжает сосредоточенно писать.

– Привет, красавица! Ну так что, когда пойдем? – с придыханием говорит мне какой-то незнакомый чувак. – У меня презики в пачке скучают.

– Простите, я ошибся.

Нажимаю отбой и медленно засовываю в карман. А потом резко ударяю кулаком по перилам:

– Сука!

Кривлюсь от боли и вдруг замечаю, что писательница смотрит прямо на меня. Склонила голову набок и посасывает кончик своей ручки. В штанах тут же становится тесно от нахлынувших фантазий.

– Ну нет, тигруля, я так просто не сдамся!

Десять

Снова звоню в её дверь, надеясь, что откроет муж. Вечер воскресенья, через десять минут начнется трансляция матча «Россия-Словакия». Чем не повод? Да и какой мужик не любит футбола? Тем более, когда наши играют?

Он открывает дверь и с удивлением смотрит на меня:

– Опять что-то подписать?

– Э… нет, я – с предложением, – показываю ему бутылку пива в руке и полный пакет из универсама в другой. – Давай вместе футбол посмотрим? Тошно уже одному в четырех стенах…

Помялся пару секунд, а потом отступил в сторону:

– Заходи, давай. Мы с Егорычем уже попкорн сделали, но пиво – это тема!

Хмыкаю, радуясь, что всё так легко получилось, и вхожу в квартиру. Закрывает за мной дверь и протягивает руку:

– Михаил.

– Влад.

– Пошли уже, сейчас начнётся.

Заходим в гостиную. На диване сидит мальчик семи-восьми лет с большой чашкой попкорна в руках.

– Знакомься: Егорка, фанат футбола. Егорыч, это дядя Влад, наш сосед. А там вон – фанат черепашек-ниндзя Захар.

Протягиваю мальчишкам большие шоколадные яйца с сюрпризом, сказали, их все дети любят. Мелкий кричит от восторга и радостно прыгает. Улыбаюсь и достаю из пакета коробку шоколадных конфет:

– А мама ваша где?

– С собакой пошла гулять. Да клади уже на стол и садись! Начинается!

Как раз в конце первого тайма хлопнула входная дверь, и спустя пару секунд в гостиную вбежал пёс. Приветственно замахал хвостом при виде меня и уселся возле младшего.

– Ого! Сразу признал, – удивился Михаил.

– Значит, дядя хороший! – уверенно сказал Егорка.

– Какой дядя хороший? – в двери заглянула Лика и тут же побледнела.

«Ну здравствуй, тигрица, не ожидала?» – мысленно усмехнулся я, а вслух сказал:

– Надеюсь, вы не против? Скучно одному футбол смотреть. А в компании настоящих мужиков гораздо веселее, – подмигнул старшему, и он расплылся в улыбке.

Лика быстро взяла себя в руки и окинула взглядом батарею пивных бутылок у дивана.

– Не против. Веселитесь! – и ушла в другую комнату.

Через пару минут вернулась в коротком домашнем платье и обняла мужа сзади за шею. Нарочито громко прошептала ему в ухо:

– Ну и как тебе мой любовник?

Он посмотрел на меня и усмехнулся:

– Да вроде нормальный мужик! А в постели он как?

– Лучше всех! После тебя, конечно!

И глядя мне прямо в глаза, стала играть мочкой его уха губами и языком. Он сразу замлел и чуть откинул голову, открыто наслаждаясь лаской. А я сидел и не мог шелохнуться. Это что сейчас было? Я пришел в надежде чуть-чуть припугнуть её тем, что расскажу о нас мужу, а она меня опередила? И что теперь со мной будет? Видно, что-то отразилось на моём лице, потому что Михаил вдруг расхохотался и похлопал меня по колену.

– Да не дрейфь ты, бить не буду! Мы с Ликой часто так шутим. Видел бы ты сейчас себя!

А Лика смотрела на меня, чуть приподняв бровь, будто спрашивая, что я сделаю дальше.

– Егорыч, включай звук, реклама кончилась! – закричал вдруг мужчина, а потом повернулся к жене: – Иди, женщина, не отвлекай! Футбол – это святое!

Она послала мне надменный воздушный поцелуй прямо за спиной мужа и ушла на кухню. Я повернул голову к экрану, но вместо футбольного поля видел пухлые губы, обхватывающие мочку не моего, блин, уха, и беззвучно бесился. Ну я тебе устрою!

В конце второго тайма, типа от бурных эмоций, специально рассыпал на пол остатки чипсов.

– Чёрт! Пойду веник попрошу.

Михаил кивнул, а сам сполз на пол, помогать сынишке с конструктором. Я зашёл в кухню. Лика что-то читала за столом, но при виде меня сразу подскочила.

– Я рассыпал там, дайте веник, пожалуйста, чтоб убрать.

Она глянула на меня, молча взяла за руку и потащила за собой на балкон. А там неожиданно прижала к стене и поцеловала. Я опешил сначала, но быстро пришел в себя и развернул её, теперь уже сам впиваясь в пухлые губы. Руки в это время гладили ягодицы, приподнимая подол платья. Как вдруг я замер, не обнаружив на ней белья. Отстранился и, пристально глядя в глаза, медленно повел рукой по бедру. Она дрожала от возбуждения, но не делала попыток двинуться. Я, наконец, почувствовал мягкие волоски и скользнул пальцами вниз, раздвигая мокрые складочки. Вошел в неё, снова терзая губы, а она выгнулась, насаживаясь ещё больше на мои пальцы. Вот же похотливая сучка! Я знаю, что тебе понравится! Сделал несколько резких движений, слушая её тихие стоны. А потом вынул пальцы и медленно их облизал, глядя прямо в потемневшие расширенные глаза. Провел влажными пальцами по её губе и пошёл в гостиную, захватив по пути веник.

– Хотите, анекдот расскажу? – весело спросила Лика, входя через несколько минут в комнату. – Только что прочитала. Возвращается мент домой, а там – жена с любовником, его сослуживцем. Он, значит, достает пистолет и ведет любовника на кухню. Давай, говорит, так: я выстрелю два раза в воздух и мы оба упадем. К кому первому жена подбежит, тот с ней и останется. Раздаются два выстрела, а потом голос жены из спальни: «Андрей, вылезай из шкафа, эти идиоты перестреляли друг друга!»

Михаил громко заржал, я тоже сделал вид, что безумно смешно, а Лика смотрела на меня с превосходством, приподняв одну бровь.

– Мам, а кто такой любовник? – вдруг подал голос Егорка, и мы все замерли.

– Любовник – это такой зверёк, – наконец сказала Лика, едко мне улыбаясь. – Вроде собаки. Когда нужно, его зовут – и он приходит. А потом прогоняют обратно.