скачать книгу бесплатно
– Мы должны найти Велот, – растолковала Меридит, они с братом по оружию мыслили на удивление синхронно. – Откуда нам знать, на север или на юг двигаться, чтобы потом не пришлось возвращаться?
Рагнар даже удивился её недогадливости.
– А Силы Судьбы на что? Жребий бросим и пойдём в своё удовольствие.
– Ты уверен, что они захотят открыть истину? – усомнился Орвуд, чьи отношения с упомянутыми Силами были, как известно, далеко не безоблачными.
Но наследник престола Оттонского сделался с некоторых пор убеждённым фаталистом.
– Если Силы Судьбы намерены допустить нас в Велот, то помогут. Если нет, мы всё равно туда не попадём, даже если будем точно знать дорогу. А потому жребий – самый верный способ.
За неимением лучшего, приняли план Рагнара. Бросили жребий и поспешили на юг, подальше от охваченного бедой города.
– А лучше бы на Север, – сетовал Хельги. – Вдруг добрались бы до Замёрзшего Архипелага? Он в средние века ещё не замёрз. Побывал бы на исторической родине. Интересно!
Сильфиде любые патриотические проявления были совершенно чужды.
– Чего в этом интересного? По слухам, ваш Архипелаг был совершенной дырой.
– Нет, – возражал Хельги мечтательно. – Моя природная мать говорила, что там была совсем другая жизнь, не то, что на материке. Гораздо лучше.
– Чем именно лучше? – скептически уточнила девица.
Этого Хельги не знал. И мать его не знала. И даже бабка его имела представление о жизни на островах лишь по смутным детским воспоминаниям и рассказам старших. Но все спригганы, чей возраст перевалил за два столетия, кто знал мир до прихода больших льдов, считали потерю родины худшим из несчастий, которые только могут постигнуть живое существо.
Хельги давно утратил связь со своим народом, жизненные ценности спригганов для него почти ничего не значили. Но мысли о Замёрзшем Архипелаге почему-то продолжали волновать, затрагивали какие-то струны в глубинах подсознания. Иногда ему снились сны. В них были плоские зелёные равнины с огромными серыми кольцами дольменов, озёра, то ледяные, кристально-прозрачные, то тёплые, клубящиеся паром. Огненные трещины рассекали земную твердь будто молнии – ночное небо. Фонтаны горячей воды били высоко в небо, и в брызгах их рождалась радуга. Не иначе, сама память предков оживала в этих удивительных снах… Нет, он ОБЯЗАТЕЛЬНО должен побывать на островах!
– Ладно, – обещала сестра по оружию. Будет время – доберёмся и до твоего Архипелага. Но сперва надо решить с Мартой. Таскать её за собой по островам – это, согласись, неразумно.
И Хельги, скрепя сердце, согласился. Ходок из бывшей жабы вышел никудышный. Дева быстро устала и принималась молча обливаться слезами. Приходилось объявлять привал, куча времени пропадала впустую.
Июль близился к концу. Среди яркой, сочной зелени редко-редко, но мелькал уже жёлтый лист – первое напоминание о том, что лето быстротечно. Наступала последняя его треть. А там и сентябрь не за горами. Начало учебного года…Трое магистров молча, не делясь опасениями друг с другом, – чтобы не накаркать! – гнали от себя нехорошие мысли. Что-то будет? Успеют ли вернуться? Если нет, об Университете, пожалуй, можно забыть. В третий раз ни за какую мзду не восстановят!
Но в остальном их средневековая жизнь казалась вполне приемлемой. Идти вдоль побережья было куда приятнее, чем по тракту. В любой момент можно было освежиться в прохладных водах Океана. И с едой проблем больше не возникало, местные рыбаки охотно делились с путниками добычей. За соответствующее вознаграждение, разумеется.
Орвуд, правда, очень негодовал. Безумие, утверждал он, расплачиваться золотом за простую рыбу. Два принца – именно их, чтобы не пугать народ, отправили за провизией, – виновато вздыхали и оправдывались. Что оставалось делать, если медных монет местной чеканки у них не имелось, а золото рыбаки брали без возражений? Гнома коммерческая несостоятельность спутников взбесила окончательно.
– Ослы сехальские! Нет бы взять несколько золотых монет, разменять на здешние медяки и уже ими расплачиваться! Неужели трудно сообразить?
– Ну, извини! – развёл руками наследник престола Оттонского, не приученный считать ни медяки, ни золото. – Мы, знаешь ли, воины, а не торговцы! В денежных делах не разбираемся.
– Не разбираетесь, так спросите у того, кто умнее! Отдать золотой за пару паршивых палтусов – это умудриться нужно! Целую лодку можно купить, со снастью в придачу!.. – он никак не мог успокоиться, шёл и сердито бубнил себе под нос, пока Эдуард его не отвлёк.
– Смотрите, кто-то идёт! Может, у него деньги есть? Сейчас поменяем! Не ворчи!
– Не идёт, а стоит на месте и не шелохнётся, – возразил зоркий эльф. – Странный какой-то!
Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в полной неподвижности встречного нет ничего странного. Просто это было не живое существо, а каменное изваяние, причём совершенно потрясающей работы. Статуя изображала молодого парня в рыбацкой одежде. Поза его была удивительно естественной: чуть подавшийся вперёд корпус, лёгкий поворот головы… Казалось, кто-то окликнул идущего, тот хотел обернуться, но не успел, застыл, запечатлённый в камне. А как тонко были проработаны детали! Каждая складочка на одежде, каждый волосок на голове. И то, что натура не брилась дня три, и что правый глаз у неё косит, веко опущено, а над бровью сидит малоэстетичный волдырь – даже такие мелочи подметил неизвестный ваятель.
– Какая великолепная работа… – начал было восхищаться Аолен, настолько потрясённый совершенством, что даже не задался вопросом, что, собственно, делает прекрасная статуя, одна-одинёшенька, посреди пустынного до безжизненности берега?
– Какая там работа! – перебил Хельги таким голосом, что эльф невольно обернулся и с удивлением обнаружил: на лицах его спутников застыло то же выражение неземного ужаса, что и на каменном челе изваяния. Да и цветом они стали под стать.
– Что с вами? – всполошился эльф.
И друг понял то, что было очевидно для остальных. Будто прояснилось что-то в голове. Прекрасная статуя не была творением рук мастера. Это человек ОКАМЕНЕЛ.
– Он давно тут стоит, да? Лет сто, или целый год? – сдавленно прошептала Ильза, судорожно цепляясь за рукав Хельги.
Диса мрачно усмехнулась.
– Нет. Посмотрите на его руку.
Левую руку несчастного слегка прикрывала складка плаща, потому они не сразу заметили. В каменных пальцах была плотно зажата мелкая рыбёшка. Не каменная – из плоти и крови. Свежая, даже не подпорченная.
Стало совсем страшно.
– За что его так? – подавляя дрожь, выговорил Эдуард.
– Скорее всего, ни за что, – предположил магистр Ингрем. – Просто бывают твари, которые взглядом обращают смертных в камень.
– Ой! Никогда про таких не слышал!
– А их у нас мало осталось, – объяснил Хельги с грустью, непонятно к чему относившейся: к горькой ли участи чудовищ, к собственной ли злосчастной судьбе. – Разве что горгоны на некоторых южных островах уцелели. На них охотятся со щитом. Смотрят в щит, как в зеркало, подбираются вплотную к спящим и рубят башку.
При этих словах и сам рассказчик, и другие наёмники невольно посмотрели на собственные щиты. Увы! Даже у Меридит, всегда содержавшей в порядке своё военное снаряжение, щит был далёк от совершенства. Об остальных и говорить не приходится.
– Безобразие какое! – принялась упрекать демона сильфида. Его щит, самый помятый исцарапанный из всех, в самом деле, не выдерживал никакой критики. – Сотнику стыдно такой иметь! Хоть изредка шлифовал бы!
– Удар держит, и ладно! Мне с ним на балы не ходить, – огрызнулся сотник.
– Причём тут балы, когда о горгонах речь идёт!
– Всего не предусмотришь. И твой щит, кстати, ненамного лучше.
– На моём просто следы боевых ударов. А на твоём не то мясо рубили, не то гвозди выпрямляли.
На это замечание прозорливой девицы Хельги предпочёл скромненько промолчать. Ему и в самом деле иной раз случалось использовать доспех не по прямому назначению. А что? Удобный, всегда под рукой…
– Это злой зверь Базилиска! – вдруг невпопад изрекла Марта.
– Чего? – удивилась Меридит.
– Василиск! – сообразил Хельги. – Силы Стихий! Угораздило же так вляпаться!
Объяснять, кто такой василиск, ему не пришлось. Последнюю подобную тварь истребили лишь накануне Первой Мировой, из памяти народов Староземья образ кошмарных птицеголовых чудовищ не мог стереться так скоро.
Аолен удручённо поковырял пальцем каменную щёку несчастного.
– Никогда не думал, что предание о василисках следует понимать столь буквально. Мне казалось, жертва должна просто впадать в оцепенение, а упоминание о камне – лишь художественное преувеличение. Поистине, мир ещё ужаснее, чем можно себе вообразить.
Орвуд скептически хрюкнул.
– На наших глазах он два раза едва не рухнул, а ты пришёл к сему печальному выводу лишь теперь? Поистине, эльфы – неисправимые оптимисты!
– А мой папа платит за убитого зверя базилиску золотом! – поведала Марта, снова неожиданно.
– Серьёзно?! – заметно оживился гном. – А как в ваших краях принято на них охотиться?
Этого нежная дева, разумеется, не знала. Зато Хельги знал. Так же как и на горгон, сказал он. С отполированными щитами или зеркалами. Только голову рубить не надо. Чудовище дохнет при виде собственного отражения.
– Вот что я вам скажу! – торжественно объявила дотоле молчавшая диса. – Ваши щиты безнадёжны, но мой не так уж плох. Если мы сядем и станем все вместе полировать его песочком, у нас появится шанс. И дело вовсе не в золоте, а в собственной безопасности. Эта тварь может напасть в любой момент…
… Никогда ещё, даже в самые первые дни своей службы, щит Меридит не выглядел столь лучезарно!
А самое обидное – все их усилия пропали даром! Василиск так и не объявился. Встретилось несколько опалённых пламенем прибрежных кустов, да каменная птица голубь попалась под ноги Рагнару (он прибрал её в мешок на память о Средневековье). Этим приметы близкого присутствия огнедышащего чудовища исчерпывались.
Вместо него навстречу путникам из лесочка выехал, верхом на разукрашенной в пух и прах кобыле, настоящий средневековый рыцарь, шикарный до невозможности. Трудно сказать, кто из них выглядел более эффектно – лошадь, чью сбрую украшал изысканный орнамент, уздечка была увешана бронзовыми бубенцами, а с седла суть не до земли спускалась попона, расшитая охранными символами и изображениями всяческих чудовищ, или седок в великолепном боевом облачении. Под складками чёрно-алого, отороченного, не смотря на летнее время, мехом, плаща виднелась кольчуга, защищающая всё тело с ног до головы. Из мелких металлических колец были сделаны даже перчатки, да так искусно, что почти не стесняли движения. Островерхий шлем воина венчал целый фонтан ярчайших перьев птицы эрцинии, на поясе висел прямой двусторонний меч с богатой рукоятью. А плоский круглый щит сиял так, что щит Меридит мог соперничать с ним, как блёклая луна с самим солнцем.
Следом за всадником на хорошем сытом муле ехал оруженосец, тоже хороший и сытый. Одет он был куда скромнее хозяина, но всё равно, значительно богаче, чем, скажем, одевался Рагнар, собираясь на рыцарский турнир в родном Оттоне. Оруженосец вёз копьё, увенчанное флажком с двумя длинными острыми концами, они развевались и хлопали на ветру. Зрелище было столь внушительным, что компания замерла в немом восхищении – разве в собственном, прагматичном и утилитарном времени встретишь этакую красотищу?!
– Как его тепловой удар не хватит, во всей этой амуниции? – удивился Хельги.
Меридит в ответ только присвистнула.
И вот они поравнялись.
– Зверь Базилиска где? – рявкнул красавец вместо приветствия.
Ох, неверный он выбрал тон! Командный голос действовал на воспитанника фьордингов как красная тряпка на быка.
– А мы его пасти не нанимались! – прошипел он весьма нелюбезно.
– Законы нашего графства не дозволяют подлым наёмникам охотиться на благородную добычу! – отчеканил всадник, окидывая собеседников и особенно их гладкие (относительно гладкие), лишённые гербов щиты взором, полным презрения.
Обстановка накалилась ещё на градус: из душевного равновесия была выведена Энка.
– Та-ак! – тон сильфиды тоже не сулил ничего хорошего. – Вот с этого места ещё раз и помедленнее. Это кто здесь подлый?!
– Подожди! – вежливо отстранив девицу, выступил вперёд Рагнар. Он, как всегда, стремился избежать лишних конфликтов. Всё-таки свой брат, рыцарь. Хотелось обойтись без кровопролития.
– Почтеннейший, – заговорил он мягко, но с достоинством. – Заверяю вас, охота на василиска ни коим образом не входила в наши планы.
Рыцарь насмешливо скривился и, выпятив подбородок, кивнул на сияющий щит дисы.
– Неужто?! А ЭТО зачем?
Для самообороны, – ответила девица холодно. Ей было неприятно, что приходится вроде как оправдываться перед средневековым невежей. Но ради друга Рагнара она готова была потерпеть. В разумных пределах, разумеется.
– Лжёшь! – заявил рыцарь. – Я не верю тебе. У наёмников нет господина, а значит, нет и чести. Слова продажных тварей ничего не значат.
Тут уж и дисьему долготерпению пришёл конец. Девица фыркнула, вложив в этот звук всё презрение, на какое была способна.
– Ну конечно? Откуда взять честь, если некому зад целовать? – и обернулась, – Прости, Аолен.
Обычно она старалась не говорить при нём грубых слов, чтобы не смущать утончённую эльфийскую натуру. Но ситуация, согласитесь, требовала резкой реакции.
Красивое лицо рыцаря исказилось гримасой ярости.
– Я буду биться с вами! – объявил он громогласно.
– Со всеми сразу или по очереди? – весело уточнила Ильза, выглянув из-за широкой спины Рагнара. – Чур, я третья!
– С презренными наёмниками, равно как и с подданными Мэб, – тут рыцарь выразительно покосился на эльфа, – я не скрещу свой благородный меч. Ты! – он указал на Рагнара острием упомянутого оружия. – Ты станешь моим противником.
С этими словами вздорный рыцарь спешился, принял боевую стойку и опустил забрало шлема, нимало не смущённый тем фактом, что соперник его был лишён какого бы то ни было доспеха.
Страшноватая физиономия Оттонского воина просияла. Ему самому не терпелось помериться силами с одним из средневековых собратьев, чья доблесть вошла в легенды, воспитавшие многие последующие поколения гордого рыцарства.
Сражаться охотник на василисков умел виртуозно. Чувствовалось мастерство, годами оттачиваемое на поединках и турнирах – там, где сражаются красиво и честно, по всем правилам благородного воинского искусства. Рагнар же, не в упрёк ему будь сказано, обладал несколько иными боевыми навыками. С тех пор, как границы Аль-Оркана стали неумолимо продвигаться на север, воинам стало не до красоты боевых действий – эффективность важнее. А потому, чтобы не ударить в грязь лицом и не выказать себя неотёсанной деревенщиной с дубиной вместо меча, наследнику престола Оттонского пришлось оставить свои любимые приёмчики вроде неожиданных ударов плашмя по башке или пинков под коленную чашечку, и копировать манеры противника. В результате поединок затянулся.
– Чего он возится с этим индюком? – начинала нервничать сильфида. – Да пристукни ты его, наконец!
– Подожди, не мешай, – остановила подругу диса. – Не видишь, он хочет, чтобы красиво было!
Девица фыркнула так громко и возмущённо, что мул оруженосца фыркнул в ответ.
– Вот ещё, эстет! У нас времени в обрез, а он выпендривается! Рагнар, демон тебя побери! Хватит выплясывать, ты не на балу. Вали его!
Тот нехотя послушался, и спустя минуту поле брани украсилось бесчувственным телом. Чего-чего, а глушить по темени оттонец умел в совершенстве.
– Добивать не будешь? – спросил Эдуард с разочарованием. Заносчивость встречного взбесила его до белого каления. Подлые наёмники, скажите пожалуйста! Знал бы он, с кем разговаривает! Два принца крови перед ним, с демоном-убийцей в придачу. Правда, пока ещё не родившиеся… Или всё-таки родившиеся? Ох, непросто жить в чужом времени!
Добивать поверженного врага Рагнар, по благородству натуры, не стал. Ограничился тем, что в качестве трофея забрал шлем с перьями – очень уж красив был! Оруженосец пытался возражать, но сильфида грозно шикнула на него, и толстячок отступил, спрятался за своего мула. Оставив бренное тело на песочке, довольная собой и Рагнаром компания двинулась прежним маршрутом.
– Зачем тебе понадобился шлем? – поинтересовалась диса спустя несколько минут. – Неужели станешь носить? – по её представлению, хорошему воину не пристало походить на павлина.
– Насчёт носить – не знаю, не уверен, – признался Рагнар. – Просто перья понравились. Смотри, какие яркие! Они будут светиться в темноте. Конечно, если это настоящая эрциния, а не крашеный фазан. Хочешь, подарю?
– Нет, – отказалась диса. Но добавила. – Весь не надо. Выдерни одно перо. Вот это, с крапинками.
– Ой! А мне золотое, маленькое! – обрадовалась Ильза. – Я его на шнурочек привяжу и стану носить как амулет!
– Давай и мне, – решила сильфида. – Можно даже два. Да подлиннее. Ага, вот это, с завитком! И малиновое давай… нет, малиновое не надо, облезлое какое-то. Лучше тоже крапчатое, как у Меридит. И Марте одно дай, видишь, сама попросить стесняется.
В результате дележа, шлем утратил былое великолепие, но Рагнар не жалел. Ему было приятно порадовать боевых подруг. Девчонки есть девчонки, хоть и наёмницы, усмехался он про себя. Их, девчонок, хлебом не корми, дай что-нибудь поярче на себя нацепить. Впрочем, Хельги, хоть и не был девчонкой, но перо тоже захотел. Из научного интереса. Эрциния – птица редкая, почти исчезнувшая в результате неумеренной охоты. Перья её стоят так дорого, что не каждый университет может позволить себе приобрести таковое для зоологической коллекции. Во всяком случае, в Уэллендорфе есть только одно, облезлое…
– Что?! – встрепенулся гном. – Так дорого стоят? Тогда давай и мне!
