скачать книгу бесплатно
В начале марта зарядили дожди. Вода в Вахше резко поднялась. Мощные мутно-коричневые потоки устремились на искусственную перемычку перед входным порталом туннеля. Насосы не успевали откачивать воду. Вахш свирепствовал, уносил с собой галечник, суглинок, камень из перемычки. С каждым часом положение становилось всё более угрожающим. В срочном порядке решили наращивать перемычку перед входным порталом. В предотвращении катастрофы участвовали все строители.
Свет мощных прожекторов, освещавший маленький пятачок стройки, едва пробивался сквозь завесу дождя. Натужно рыча, подъезжали к входному порталу десятки тяжёлых самосвалов. За час с небольшим была создана новая дорога, эвакуированы строительные механизмы из туннеля. Но Вахш не сдавался. Вода подмыла трансформаторную подстанцию. Электрики едва успели перерезать провода. Крайний трансформатор рухнул в воду. Люди, бросившиеся его спасать, чудом остались живы, но трансформатор из реки всё же вытащили.
Жестокая борьба со стихией длилась двое суток, а потом неожиданно выглянуло солнце и вода пошла на спад. Лица людей просветлели. Возведение плотины можно было продолжить. Старожилы утверждали, что такого потопа на Вахше не было более тридцати лет. Говорили, что природа проверяет строителей на прочность. Общая беда, общее горе их сплотили. В сложной ситуации люди стали такими смелыми, что готовы были совершить подвиг, даже рискуя жизнью. Проверку они прошли с честью, значит, задуманное дело завершат, плотину построят.
Так и вышло. Звёздный час Нурека наступил осенью 1972 года. В честь пятидесятилетия образования СССР Нурекская ГЭС была досрочно поставлена под нагрузку. Утром 14 ноября в семь часов двадцать пять минут машинный зал здания ГЭС вздрогнул от гула турбины. Первый агрегат крупнейшей в Средней Азии гидроэлектростанции начал вращаться под напором Вахшской воды на холостом ходу.
На следующий день 15 ноября в восемь утра первый агрегат был поставлен под промышленную нагрузку, а в одиннадцать часов двадцать минут утра пусковой агрегат был включён. Нурекская ГЭС начала давать ток.
Второй агрегат строители пустили в день энергетика 22 декабря. Потом было ещё много досрочных пусков остальных агрегатов. А с пуском последнего девятого в Нурек пришёл самый большой праздник. Уникальная ГЭС на Вахше заработала всеми девятью агрегатами на год раньше срока. Эта победа для советского народа стала одной из главных в десятую пятилетку. Вместе с легендарными Магниткой и Днепрогэсом вписан в историю страны Вахшстрой – великая школой воспитания людей. Проходчики, бетонщики, строители и монтажники, сделав свою работу в Нуреке, снова ушли под землю, в гранитные недра горных хребтов. Выше по течению Вахша начиналось строительство Рогунской ГЭС и города Рогун.
Ваниного отца Николая Сергеевича Спиридонова назначили начальником строительства. Ему предстояло всё начать с чистого листа. Люди с готовностью пошли за ним. Спиридонова ценили, уважали, любили. Им гордились. Сдержанный, строгий, волевой, справедливы, мудрый. Человек с большой буквы. Он искренне от всего сердца любил таджикский народ, делал всё, чтобы людям жилось лучше, радовался успехам, горевал из-за неудач. Он заложил первый камень при строительстве города солнца, так окрестили Рогун его будущие жители. Николай Сергеевич назвал будущую Рогунскую ГЭС вершиной Вахшского каскада, жизненно важной для страны электростанцией. Он был уверен в том, что насыпная Рогунская плотина поднимется на рекордную высоту триста тридцать пять метров. Но… Жизнь внесла в планы строительства свои коррективы…
Советским людям не удалось установить новый мировой рекорд по высоте насыпных плотин, не удалось получить самую дешёвую в мире электроэнергию…
Ностальгия – Асабони
Илья Петрович Моисеев прошёлся по кабинету, остановился у карты мира, проговорил сдавленным голосом.
– Эх, Ванька, Ванька, разве в далёком 1962 году мы могли представить, что жизнь преподнесёт нам сюрпризы похлеще тех, что выдавал своенравный Вахш.
– Мы тогда ни о чём не думали, Петрович. Мы познавали непознанное.
– А оно познавало нас, – Илья повернулся. – Хочу рассказать тебе, Ванька, о странной судьбоносной встрече… Я почти десять лет хранил свою тайну. Надоело. Устал молчать. Молчать меня никто не заставлял. Я сам так захотел. Верил, что обет молчания поможет чуду совершиться быстрее, а когда понял, что чуда не будет, позвал тебя, усадил за стол, налил коньяка, выпил залпом… для храбрости…
– Ты никогда трусом не был, Моисей.
– Не перебивай меня, Коляныч. Дело деликатной… Помнишь, как мы в горах чуть не погибли?
Иван кивнул. Такое не забывается. Илья решил тогда характер показать, первым пошёл по запретной тропе и провалился в расщелину. Хорошо, что они были связаны страховочным тросом, в одной сцепке шли. Ваня от неожиданного рывка свалился на землю, ухватился за камень, истошно заорал. На его крик никто не отозвался. Тогда он потянул верёвку. С той стороны Илья тоже потянул. Значит, жив. Теперь главное не паниковать, а думать. Решение должно быть верным и быстрым, как выстрел в цель. Так учил их тренер Геннадий Степанович, мастер спорта по альпинизму, покоривший вершину Фанских гор – пятитысячник Большую Ганзу.
– Запомните, парни, горы фокусов не любят, фокусников они всегда наказывают, – сказал он.
– Мы не фокусники, мы – первопроходцы, – Илья выпятил грудь вперёд.
– Долой самоуверенность, пацаны. Вы – ещё цыплята неоперившиеся. Не вздумайте лезть туда, где нет троп. Опытные альпинисты уже изучили эти горы и проложили безопасные маршруты для таких смельчаков, как вы. Пальма первенства у других, смиритесь с этой мыслью, ребята.
– У нас тоже будут свои пальмы и свои вершины, Геннадий Степанович. Вы же нам сами говорили, что альпинизм – это лучший способ перезимовать лето. Мы в горы пойдём и новые тропы найдём… – заявил Илья со свойственной ему самоуверенностью.
– Что вы задумали? – тренер насторожился.
– Ничего, Геннадий Степанович, это просто трёп. Вы же меня знаете, – Илья рассмеялся. – Мы прекрасно усвоили, что походная обстановка открывает скрытые возможности, показывает, на что именно способен человек. Мы – хорошие ученики. Сможем самую ядовитую змею поймать, найдём брод, через бурную реку переправимся, на отвесную скалу поднимемся… под вашим чутким руководством… Без вас ни-ни…
Геша им поверил. А они с Ильёй решили рискнуть. Теперь вот расплачиваются за свои фокусы. Помощи ждать бессмысленно. Никто про эту вылазку не знает. Даже Лаврушка вне игры. Значит…
Ваня медленно пополз к пролому, понимая, что может полететь следом за Ильёй.
– Петрович, ты как? – голос предательски дрогнул.
– Держусь за уступ, – ответил Илья еле слышно. – Силы берегу… Вытащить меня сможешь?
– Попробую. Главное, чтобы страховка не подвела, – сказал Ваня, вбивая крюк. Намотал на него верёвку, встал на колени, потянул. Вбил ещё один. Дело пошло. И вот уже над проломом появилась голова Ильи. Лицо в крови, в глазах испуг, губы трясутся.
– Тя-я-я-ни…
Потом они долго лежали на земле, смотрели, как по небу бегут барашки облаков и плакали. Это были их первые мужские слёзы. Слёзы счастья от того, что всё позади. Жизнь продолжается. Через месяц выпускной…
Илья провёл рукой по лицу, пытаясь стереть пелену воспоминаний. Покачал головой.
– Эх, Коляныч, Коляныч, какими мы были раньше… самоуверенными. Мне до сих пор не даёт покоя наша с тобой вылазка в горы. Мы без разрешения потащились на вершину для того, чтобы убедиться в том, что мы – настоящие мужчины, что любые трудности сможем преодолеть… Преодолели. Слава Богу, живы остались, клятву верности скрепили кровью, а потом… потом что-то надломилось в отлаженном механизме. Неразлучные друзья разбежались в разные стороны. Лаврушка на журфак поступила, по стопам мамы пошла. Стала известной, богатой…
– Да и мы не бедствуем, Петрович, – вставил своё слово Илья.
– Не обобщай, – Илья снова стёр с лица нахлынувшие воспоминания. – Понимаешь, я места себе не нахожу, слоняюсь из угла в угол, как бильярдный шар, и не знаю, как избавиться от наваждения. Десять лет почти маюсь, Коляныч. Глупо. Здоровый мужик, как баба в истерику впадаю, в депрессию, занимаюсь самобичеванием вместо того, чтобы радоваться жизни во всех её проявлениях. Ничто меня не радует, Ванька. А всё потому, что я пытаюсь найти незнакомку без имени… – хмыкнул. – Это вовсе не пересказ фильма «Девушка без адреса». Это – супер модный фильм ужасов, главным участником которого я стал совершенно для себя неожиданно…
Поначалу всё было банально, прозаично. Я зашёл в кафе пообедать. Сел за столик, взял ложку. Вдруг с шумом распахивается дверь, входит в наше кафе высокий человек в кожаном костюме и шлеме мотоциклиста. Минуту стоит молча, оценивает обстановку. Все посетители и я в том числе парализованы, словно нам кто-то приказал замереть. События разворачиваются, как в замедленном кино. Мотоциклист снимает шлем, встряхивает головой, и мы видим, что это женщина с огненно-рыжими волосами. Лицо у неё словно белый мрамор, губы неестественно алые, глаза светло-карие огненные. Она делает несколько шагов по воздуху, опускается за мой столик, прожигает меня взглядом. Говорит знакомо-незнакомым голосом:
– Привет! Ты меня не узнаешь?
Я слова сказать не могу, окаменел. А она со мной как со старым знакомым беседу ведёт. Про Вахш расспрашивает, про ГЭС, про перевал и смеётся, потому что я мычу что-то невразумительное. Она выпивает мой чай, встаёт и уходит так же по воздуху. На столе остаются её краги. Неведомая сила подталкивает меня к двери. Хватаю краги, кричу:
– Постойте!
– Моё имя Ангелина, – говорит она строгим голосом, не оборачиваясь. – Я не ожидала, что ты так быстро всё забудешь, Илья.
– Я ничего не забыл, – бубню я, пытаясь оправдаться. – Я просто не знаю, кто ты и откуда взялась. Ты на Лаврушку совершенно не похожа.
– Лаврушка это кто? – она поворачивается. На лице удивление. Рот вытягивается в огромную букву «О». И тут меня прошибает.
– Ты – робот, робот. Ты – пришелец… Зачем я тебе понадобился? За какими секретами вы охотитесь?
Она улыбается, кладёт мне на плечо свою нежную руку и я приседаю от непомерной тяжести, навалившейся на меня. Голос её теперь звучит не снаружи, а внутри меня.
– Сигнал связи с пришельцами установлен, – думаю я. – Что со мной теперь будет? Куда меня телепортируют?
– Успокойся, – голос её смягчается. – Тебе нечего бояться, Илия. Всё, что нам нужно, мы узнаем без твоей помощи. А вот то, что принадлежит нам, ты должен вернуть.
Она проводит рукой по моему лицу, кровь заливает мне глаза, как тогда, когда я в расщелину провалился. Темнота и онемение накрывают меня с головой. Я теряю равновесие и лечу вниз… Падение моё заканчивается на больничной койке.
– Ах, касатик милый, что же ты без шлема на мотоцикле гоняешь, – укоризненно выговаривает мне милая бабуля в белом халате. – Богу спасибо скажи. Радуйся, что добрые люди тебя спасли. Будешь жить долго. Вон и зазноба к тебе пришла…
– Зазноба? Нет у меня никаких зазноб…
– Как же нет, когда вон она какая, – бабуля распахивает дверь. На пороге моя инопланетная мотоциклистка в шикарном платье. Хоть сейчас под венец.
– Ты жив! – восклицает она, делает два шага по воздуху и впивается губами в мои. Я снова лишаюсь чувств и лечу куда-то в беспредельность.
Не знаю, сколько времени провёл я в прострации, но когда очнулся, увидел ещё одну реальность. Дом, сад, озеро с лебедями, дети, в шезлонге женщина с книгой. Ветер сорвал с её головы шляпку, растрепал огненно-рыжие волосы.
– Ты будешь искать меня всю свою жизнь, – услышал я её знакомо-незнакомый голос. – Ты будешь мучиться и страдать, но быть рядом со мной не сможешь никогда, И-ли-я…
– Почему?
– Потому что ты совершил ошибку, за которую должен расплачиваться…
– Кто ты? Как твоё имя?
– Судьба…
Видение исчезло. Я понял, что сижу в том же кафе. Обед остыл. Чая нет. На столе лежат краги. Я – мотоциклист чуть было не попавший под колёса грузовика, за рулём которого сидела…
– Она??? – выпалили Иван.
– Да, – Илья улыбнулся. – Её звали вовсе не Ангелина. У неё было простое имя Айгуль. Умница, красавица, внешне очень похожая на мою незнакомку… Она любила мотоцикл и меня…
Ты снимешь шлем и волосы распустишь,
Когда мы остановимся на отдых.
И миллион причин найдутся сразу,
Чтоб заискрился между нами воздух.
Казалось мне, усталость пересилит,
Но блеск в глазах и губ твоих движенье
Толкают нас в объятия друг к другу.
В огне любви горим в изнеможенье…
Мы были вместе пару лет, а потом… Айгуль собрала вещи и уехала куда-то. Я её не искал. Я ждал другую рыжеволосую подругу… Я ничего не могу с собой поделать. Внутри меня звучит знакомо-незнакомый голос, приказывающий отыскать потерю во что бы то ни стало. Шрам пульсирует с нарастающей силой, приводя меня в бешенство… Вот и сейчас, смотри…
На левом виске Ильи вздулась бороздка шрама, оставшегося после того злополучного падения в расщелину скалы. Ивану почудилось, что кровь просочилась сквозь кожу, стекла тонкой струйкой вниз, а потом вернулась обратно. Илья провёл рукой по лицу, вздохнул:
– С этой тайной, Коляныч, я жил десять лет. Надеюсь, мне теперь полегчает. Будем вместе с тобой искать мою рыжую незнакомку…
– Ну… – Иван пожал плечами. – Мне Лаврушка фотку прислала. Взгляни.
– Лаврушка выкрасилась в рыжий цвет? – закричал Илья. – Едем к ней, немедленно.
– Вынужден тебя огорчить. Лаврушка от нас далеко-далече. К ней на мопеде не домчишься, только на самолёте. Она собиралась поехать на берег Вахша, чтобы по местам детства пройтись и супер репортаж сделать.
– Я тоже хочу по местам нашего детства пройтись. Рыжую бесстыжую девчонку отыскать – главная задача клёвых пацанов, чтоб не снилось больше им дурацких снов, – Илья рассмеялся. – А ведь я не хуже Лаврушки могу супер репортаж сделать. Стихоплётство я уже освоил, дело за малым. Поехали в Нурек, друг Коляныч.
– Поехали…
И вот они в Нуреке. Стоят на вокзале, сморят на преобразившийся город.
– Ассолому алейкум! – раздаётся рядом звонкий голос.
– Салом, – отвечают не сговариваясь друзья.
– Шахри зебои Норак! – незнакомец кивает и переходит на русский. Говорит он с незначительным акцентом, но довольно сносно. На вид ему не больше сорока. Среднего роста, лицо загорелое, в глазах хитринка. – Добро пожаловать в Нурек. Наш город прекрасен, как дорогое вино, а с годами становится ещё лучше! Вижу, вы к нам в гости? – и не дожидаясь ответа. – Ба тарафи рости бозор – направо базар…
– Да мы знаем, – прервал его Илья. – Мы выросли вместе с Нуреком. Школу номер один закончили. Пятнадцать лет назад уехали отсюда.
– Вай! Почему же уехали?
– Нужно было дальше учиться, опыта набираться, – ответил Иван дружелюбно.
– Опыт… Разве здесь опыта мало? – таджик покачал головой. – Люди уезжают отсюда и не понимают, что надолго покидать Нурек нельзя, Асабони покоя не даст.
– Кто? – Илья нахмурился. Незнакомец, вставляющий в разговор странные словечки, начал его раздражать. Таджик щёлкнул языком, ответил миролюбиво:
– Асабони – Ностальгия. Она вас сюда привела. Она знает, что тоску по этим местам невозможно унять. Старожилы утверждают, что огненный закат и рыжеволосая комета это- самые загадочные явления наших мест, а не вовсе выдумка – ин афсона нест. Бахри Норак знает ответы на многие вопросы…
– Бахри Норак – это Нурекское море, а плотина – сарбанд. Так? – Ваня вспомнил уроки таджикского.
– Хуб анчом, молодец, – похвалил его собеседник.
– Ташаккур, азиз, благодарю, уважаемый, – Иван улыбнулся.
– Мы от темы отвлеклись, Коляныч. Прекращай свой снобизм показывать, – Илья скривился. – Расскажи нам лучше, дорогой Азиз, какой секрет знает море?
– Махфи… – таджик щёлкнул языком. – Секрет хотите узнать. Ну, слушайте: старожилы говорят, что на дне Нурекского моря золотая жила скрыта. Она блестит, сияет на солнце и зовёт, зовёт к себе… Тот, кто увидел её хоть раз, будет сражён её красотой и не сможет успокоиться до скончания века. Но вам бояться нечего. Не каждому Бахри Норак тайну открывает. Не каждый может увидеть то, что сокрыто от глаз людских. А вот плотина – Сарбанди Норак – наша гордость. Мы её всем показываем. Гости думают, что плотину Вахш создал. Они часто спрашивают:
– Сколько времени потребовалось Вахшу, чтобы узкое горло между горами засыпать и морем стать?
– Серьёзно? Неужели, кто-то считает, что плотина сама собой появилась без помощи людей? – воскликнул Ваня.
– Да-да, есть такие люди, дорогой. Сам посуди, тот, кто не видел, какие здесь гигантские машины работали, какая сложная техническая душа спрятана внутри этого сооружения, не поймёт всей мощи Нурека. Не узнает он и о том, какие здесь страсти бушевали и какими ошибками судеб оплачено здесь всё… А вы знаете… Салом бошед – будьте здоровы! Хуш омодед – удачи вам! – таджик исчез. Друзья переглянулись.
– Мистическая личность, – сказал Иван. Илья насупился.
– Будь реалистом, Коляныч. Этот мистический Азиз может запросто оказаться шпионом, засланным казачком. Слишком много знает и слишком хорошо по-русски говорит. Карманы проверь. Мне батя говорил, что азиатам доверять нельзя. В каждом стаде непременно есть паршивая овца. Вот и сейчас мне кажется, что в воздухе пахнет войной. Какие-то странные брожения среди населения.
– Не болтай, Моисей…
– Я не болтаю, Ванька, а говорю тебе о своём предчувствии. Надеюсь, что оно меня обманывает, и это просто зашкаливают мои эмоции. Нам с тобой много чего нужно сделать: отыскать Асабони – Ностальгию, увидеть новую Рогунскую плотину, навестить твоих родителей. Но… начнём мы с Бахри Норака, который должен нам открыть свою тайну…
Тайну свою море им не открыло, зато помогло погрузиться в воспоминания о занятиях альпинизмом, о походе к чудо-озеру Искандер-Кулю. Побывать там мечтали все юные нурекчане, но тренер Геннадий Степанович собрал команду из тех, кто прошёл жёсткий отбор, был в хорошей физической форме, мог разжечь костёр с одной спички, быстро укладывал рюкзак, устанавливал палатку и легко взбирался на вершину горы в полном туристическом снаряжении. Ваня, Илья и Лаврушка в команду попали. Да и как иначе. Они – главные заводилы в любом деле, неразлучная троица.
Чудо – озеро поразило ребят своей нереальной красотой. Ничего подобного они прежде не видели. Стояли с открытыми ртами. Историю этих мест Геша поведал им вечером у костра. Начал он, как водится, издалека:
– Во времена Александра Македонского в горах произошёл сильный завал, который перегородил реку. Воде было некуда деваться, осталась она здесь и превратилась в озеро. Тёмная кромка на скале показывает место до которого поднялась река, подпёртая завалом. Простояла она в закрытом пространстве довольно долго, а потом увидела щёлочку среди камней и устремилась туда. Реку, вытекающую из озера, назвали Искандер-Дарья в честь великого полководца Александра Македонского, а озеро – Искандер-Кулю. Искандер в переводе с греческого – Александр. Вот вам и разгадка.
Изумрудная чаша озера Искандер-Кулю кажется небольшой. На взгляд длину озера определить сложно, горы скрадывают расстояние. А длина озера приличная – без малого семь километров. На противоположном берегу находится метеостанция, возле которой лежит волшебный камень. Почему волшебный? Да потому, что он исписан автографами путешественников, некоторым из которых по сто лет. В те далёкие времена, когда добраться сюда считалось настоящим геройством, люди оставляли на камне свои послания о том, что они побывали здесь.
Смельчаки отправлялись в путь, не зная, вернутся они обратно или нет. Пропасти пугали их бездонностью провалов, вершины ослепляли белизной снега, не было у них такого надежного снаряжения, как у нас с вами. Но неведомая тяга покорителей вершин, заставляла людей совершать восхождения и оставлять свои автографы на волшебном камне.
Сегодня покорять горы проще, но меры безопасности никто не отменял. Мы с вами преодолели Азнобский перевал, похожий на высокие крепостные стены. Сидим у костра, отдыхаем и запросто можем сказать о том, что наш родной перевал Чермагзак на пути из Нурека в Душанбе – это всего лишь жалкий холмик. Но расслабляться нам с вами нельзя, потому что впереди у нас ещё две ночёвки в Фанских горах и подготовка к новому не менее увлекательному походу в город Самарканд. Готовиться к выходу на маршрут начнём заранее под моим строгим контролем. Проложим кратчайший, сложный путь до Самарканда через Фанские горы. В команду возьму только самых-самых…
И снова неразлучная троица вошла в число избранных. Геннадий Степанович их любил, хотя особо никого не выделял. При случае мог отчитать по полной программе. Горы шуток не любят.
