скачать книгу бесплатно
Параллельный мир
Вадим Федоров
Повести о любви. Повести о наркотиках. Повести о безумствах, которые мы совершаем. Повести о том, как причудлива и коротка наша жизнь. Трилогия: «Наркота», «Бомба для Парижа», «Параллельный мир».
Вадим Федоров
Параллельный мир
Наркота
1
Проснулся я рано. В полшестого. В воскресенье. В обычные дни утром вставать не хочется. Лежал бы да лежал. А как выходной, так по закону подлости вскочишь ни свет ни заря и маешься. Вроде и спать уже неохота, и вставать рано.
Я повалялся минут пять, потом неохотно сполз с кровати и отправился в санузел. По пути по привычке глянул на свой мобильный. Словно от моего взгляда мобильный вздрогнул и выдал смс: «Готов вернуть долг. Прямо сейчас. Михал».
Я отстучал ответ: «Буду через час. Никуда не уходи». И нырнул в ванную комнату. Где привёл себя в порядок после сна.
Михал был моим квартирантом. Мне принадлежала небольшая уютная квартирка в самом центре Праги, которую я сдавал. Главным достоинством квартиры, кроме расположения, была шикарная терраса, с которой открывался не менее шикарный вид на соседские крыши и кусочек Музея.
Михал жил там почти два года. Первое время он платил вовремя, как часы. Но потом как-то платежи стали задерживаться. А в последнее время и совсем прекратились. Я звонил несколько раз, выслушивал очередное «завтра», ругался и предупреждал, что больше терпеть не буду неоплаты. А на днях послал заказным письмом предупреждение о том, что собираюсь расторгнуть договор аренды за неуплату.
И тут вдруг эта смс. Правда, в весьма необычный час. Но и сам Михал был человеком странным. Жил на широкую ногу. Хорошо одевался. Питался в ресторанах. Но собственного жилья и автомобиля не имел.
Ему было 23 или 24 года. Высокий, метр девяносто. Красивый. Льняные волосы слегка курчавились на концах. Атлетически сложенное тело. Которое он периодически подкачивал в ближайшем фитнесс-центре.
Я проглотил бутерброд, запил его соком. Надел светлые льняные брюки, синие замшевые туфли и синюю лёгкую рубашку без рукавов. Подумал и добавил в гардероб лёгкий джемпер.
Посмотрелся на себя в зеркало. Хорош. Определённо хорош. Правда, животик немного выпирает. Но в 45 это нормальное явление. В общем и целом, как говорил Карлсон, мужчина в полном рассвете сил.
Я вышел из дома, спустился к трамвайной остановке. Люблю я пражские трамваи. Обожаю. Особенно мой любимый номер 9.
Именно в него я и сел. Вагон был почти пустой. Мало кто ездит в воскресенье в такую рань.
Трамвайчик был ещё старого образца. Красного цвета, с широким проходом посередине вагона. Он дребезжал на перекрёстках и раскачивался на прямых участках дороги.
Я доехал до Вацлавки. Выпрыгнул на остановке. Поднялся вверх на пару кварталов. Площадь была ещё сонной. Кое-где гуляли китайские туристы, вставшие рано из-за разницы во времени. У памятника исступлённо целовалась какая-то парочка.
Я свернул на улицу Ве Смечках. Прошёл мимо нескольких ночных клубов, затихших и усталых. Под ногами путался уличный мусор. Обёртки из-под шоколадок, какие-то билеты, обрывки газет.
Подошёл к нужному мне дому. Остановился перед ним. Достал из кармана ключи. Домофон тут был давно неисправен.
И в этот момент что-то большое и белое с гулким звуком упало прямо на мостовую, в трёх метрах от меня. Обдав ветром и какими-то брызгами.
Это был Михал. Почти голый, в одних трусах. Он лежал на асфальте на животе, ноги и руки неестественно вывернуты. Лицо повёрнуто ко мне. Из разбитой головы текла кровь. Глаза были открыты, но ничего не выражали, покрываясь мёртвой пеленой.
Всё это произошло в одно мгновенье. Я остолбенел. Перевёл взгляд на свои брюки. Они и туфли были забрызганы кровью Михала. Утренний бутерброд стремительно начал карабкаться по моему пищеводу вверх.
Я отвёл глаза в сторону. Глубоко вздохнул. Достал телефон из кармана. В этот момент сзади меня закричала женщина. Я подпрыгнул от неожиданности, чуть не выронив телефон.
– Звоните в полицию, – крикнул я, повернувшись к кричавшей. Ею оказалась туристка азиатской наружности. То ли китаянка, то ли кореянка.
Суда по всему, она не поняла меня. Начала пятиться, развернулась и умчалась в сторону Вацлавака, всхлипывая на бегу.
Я дрожащим руками достал телефон из футляра, нашёл нужный номер в телефонной книге. Нажал на вызов. На распростёртое передо мной тело я старался не смотреть.
Трубку сняли сразу же, после первого же гудка, как будто ждали.
– Гонза, привет, – сказал я.
– Доброе утро, – ответил хриплый голос, – что-то случилось?
– У меня квартирант погиб, – выдохнул я в трубку, – на мостовую спрыгнул.
– Давно? – заинтересованно спросила трубка.
– Около минуты назад, – ответил я.
– Это которая квартира, Ве Смечках? – уточнила трубка.
– Она самая, – подтвердил я.
– Через пару минут буду, – ответила трубка, – ты 156 позвони. Сообщи официально.
– Хорошо, – выдохнул я.
Набрал 156. Сообщил о происшедшем, стараясь не смотреть на лежащее передо мной тело. Из-под головы Михала текла кровь, постепенно подбираясь к моим ногам.
В конце улицы появился пешеход. Он подошёл поближе. Увидел лежащее тело и меня, стоящего перед ним. Попятился, развернулся и ушёл. А я остался стоять. Потихоньку отступая от разливающейся лужи крови.
Подъехала машина. Из неё выскочил Гонза и несколько человек в форме. Гонза был в гражданском, тёмный пиджак, зелёная рубашка, джинсы и белые кроссовки. Одевался он ужасно.
Гонза был моим приятелем. Работал он в городской полиции детективом. Звание имел подпоручика. У него была жена и двое маленьких детей. Жил он в Праге 3. Я в своё время помог ему найти его нынешнюю квартиру. С тех пор мы и приятельствовали. Ходили на хоккей, иногда на пиво. Гонза любил рассказывать свои истории про чешскую полицию. Я подозревал, что большинство этих историй выдуманы. Но слушать его было интересно.
И вот мы незапланированно встретились с Гонзой в это светлое весеннее воскресенье. Совпало так, что он был на дежурстве на соседней улице, Краковской.
– Ты как? – спросил меня Гонза.
– Хреново, – ответил я, – только подошёл, а он сверху и свалился. Молча. И судя по всему, сразу умер. Штаны вот мне и туфли кровью запачкал.
– Постираешь, – ответил Гонза, – или в химчистку отдашь. А он да, судя по всему, при падении шею себе сломал. Вон позвонки торчат.
Бутерброд встрепенулся в желудке. Но я опять справился с тошнотой.
– Не буду я ничего стирать, – заявил я, – выкину всё. Не смогу носить.
– А ты что в такую рань тут оказался? – задумчиво спросил Гонза, отведя меня в сторону от трупа.
Кто-то из полицейских накрыл Михала полиэтиленовой плёнкой. Другой разматывал жёлтую ленту, огораживая тело.
– Михал смс прислал, долг по квартплате хотел отдать, – мотнул я головой в сторону тела, – ну я и поехал. Деньги ведь в любое время суток хорошо получать. Приехал вот, получил квартплату.
Гонза задумался.
– Ключи от квартиры есть запасные? – спросил он.
– Конечно есть, – ответил я, – с собой взял. На всякий случай. По привычке.
– Я со свидетелем в квартиру поднимусь, – крикнул Гонза коллегам и мне: – Пошли, рантье, покажешь откуда народ любит по утрам на мостовую сигать.
Я достал ключи. Открыл дверь в подъезд. Мы зашли внутрь. На тесном и старом лифте поднялись на 4 этаж. Вышли.
Три двери. Ближайшая к лифту – наша. Я достал ключ и открыл дверь. Гонза оттёр меня плечом и шагнул в тёмную прихожую. А оттуда уже в комнату. Я зашёл вслед за ним.
Слева от двери была небольшая кухня. Справа разложенный диван. В глубине комнаты стояла двуспальная кровать и шкаф. Дверь на террасу была закрыта.
Мы с Гонзой прошли на середину комнаты. И тут я увидел, что на кровати кто-то лежит. Девушка. Рыжие волосы раскиданы по подушке. Ночная рубашка с медвежатами прикрыта одеялом. Лицо нельзя было разглядеть, так как она лежала на животе, зарывшись этим самым лицом в подушку. Спала.
Гонза повернулся ко мне. Жестами спросил: кто это? Я недоумённо пожал плечами: не знаю.
Потянуло сквозняком. Дверь на террасу медленно открылась. Гонза подошёл к ней, выглянул наружу. На террасе стоял стол, два стула и громадная ваза с фикусом. В углу террасы уютно разместилась качающаяся скамейка. На скамейке лежала одежда Михала.
На столе стояли три чайные чашки, сахарница. И лист газеты. На котором был рассыпан какой-то белый порошок.
Гонза тихо присвистнул.
– Ничего тут не трогать, – сказал он мне и аккуратно прикрыл дверь на террасу.
Я подошёл к кровати. Сел на неё. Осторожно потряс девушку за плечо.
– Я сплю, – раздался сонный голос, – не буди меня хотя бы в воскресенье.
– Придётся проснуться, – сказал громко Гонза.
Девушка дёрнулась. Перекатилась на спину. Села на кровати, кутаясь в одеяло. Гонза достал из кармана удостоверение, раскрыл его. Показал.
– Чешская полиция, – сказал он, – вы кто? И что делаете в этой квартире?
– Отвернитесь, я оденусь, – просительно сказала девушка.
Я встал с кровати. Подошёл к Гонзе. Мы отвернулись. Одновременно, как по команде. Я смотрел на кухонные шкафы.
Прозрачный плинтус между столешницей и фартуком отклеился и горбатился вдоль стены.
«Надо новый купить и приклеить, – подумал я. – И что за ерудна происходит. Купишь новую мебель, сделаешь ремонт. Года не проходит, как всё разваливаться начинает…»
– А где Михал? – раздался сзади нас голос.
Мы с Гонзой повернулись. Опять таки одновременно. Перед нами стояла худенькая девушка в ситцевом красном платье. Рыжие, даже не рыжие, а огненные волосы она связала сзади резинкой. Обычное милое личико с ямочками. И зелёные-зелёные глаза. С изумрудным оттенком. Я такие глаза видел первый раз в жизни.
– Где Михал? – повторила девушка.
– Вы кто и кем приходитесь Михалу? – повторил свой вопрос Гонза. – Что вы тут делаете?
– Я его сестра, – ответила девушка, – Злата Мелихова. А где Михал?
– Документы есть? – словно не слыша её вопроса, продолжил Гонза.
Девушка взяла сумочку, висевшую на спинке стула, открыла её, протянула Гонзе удостоверение личности.
– Где Михал? – повторила она.
– Он погиб, – ляпнул я.
Девушка вздрогнула, посмотрела на меня и медленно села на кровать. Закрыла лицо руками. Гонза протянул ей обратно удостоверение. Неодобрительно посмотрел на меня.
В дверь постучали.
– Нам придётся всем выйти, – сказал Гонза.
– Я не умылась, – всё так же закрывая лицо руками, глухо сказала девушка, – и мне зубы надо почистить.
– Всё потом, – Гонза открыл дверь, и мою квартиру заполнили деловитые люди с чемоданчиками, – пошли.
Я взял девушку за локоть, прихватил её сумочку и вывел из комнаты. В коридоре сунул ей в руку жвачку. Девушка благодарно кивнула.
– Мне вещи свои можно забрать? – кивнула она на полиэтиленовый пакет, стоящий в коридоре.
– Можно, – разрешил Гонза.
Мы вышли из дома. Злата мельком взглянула на прикрытый плёнкой труп Михала и сразу же закрыла лицо руками. Жест, полный отчаяния.
Мы с ней в сопровождении Гонзы дошли до параллельной улицы, где располагалось отделение полиции. Там я и провёл время до обеда. Рассказывая про квартиру, про квартиранта, про смску.
Вышел из участка и столкнулся с Гонзой. Он стоял и курил сигарету. Щурясь на солнце и блаженно улыбаясь.
Мне же было не до улыбок. Хотелось есть. Даже не есть, а жрать. Неважно чего. Организм требовал еды.
– Пойдём, пообедаем, – предложил я приятелю.
– Да я на дежурстве, – сделав затяжку, сказал Гонза, – отпрашиваться надо.
– Отпросись, если надо, – обходя Гонзу с подветренной стороны, попросил я, – у меня неконтролируемый приступ голода на нервной почве. Поэтому поспеши. Или я совершу преступление. И оно будет на твоей совести.
Гонза вздохнул, затушил сигарету, сунул окурок в пепельницу и скрылся в здании. Через минуту он вернулся.
– У меня полчаса, – сказал он деловито, – я сам жрать хочу. Ты угощаешь.
Я хмыкнул, и мы быстрым шагом припустили в сторону Вацлавака. Вышли к коню, спустились вниз. Гонза хотел было нырнуть в KFC, но я остановил его и затащил в находящийся чуть ниже на площади Пауль. На минуту заскочил в туалет. Замыл кровь на туфлях и брюках.
