Стартап

– По паспорту, а вообще-то я Диди, – она засмеялась и добавила то ли с вопросительной, то ли с утвердительной интонацией, – ну а вы… Максим. По рядам прошел тихий смешок.

– Время, время, господа, – забеспокоился ведущий, – ваш вопрос?

– Ах, да, – продолжила она, – сервис у вас, конечно, супер, – и швец и жнец и на дуде игрец! Ваши двойники получаются очень разносторонние и многое умеют. Почти люди, – она посмотрела мне прямо в глаза, – но вот скажите, а любить они смогут?

Глава 2

На мгновение в зале все стихло. Я открыл рот, но не знал, что сказать. Послышался громкий шепот. Кто-то засмеялся. Инициативу перехватил ведущий.

– Вопросы не относящиеся непосредственно к выступлению, – сказал он, – вы можете обсудить позже. А сейчас давайте поблагодарим Максима и перейдем к следующему спикеру.

После меня выступал Ник. Я смутно слышал, как он бубнит в микрофон, тяжело дыша в паузах. Я думал о ней и злился. «Что за глупый вопрос? Зачем задавать такие вопросы?».

Ник что-то рассказывал про рекомендательные системы и «груз одиночества». Затем перешел к демонстрации своего сервиса.

Его программа, анализируя фотографию человека, должна была подбирать персональные комплименты и подсказки для начала знакомства. Для демонстрации нужен был «доброволец» женского пола. Ник беспомощно взглянул на ведущего и тот предложил в качестве жертвы свою помощницу. Когда Юля с неизменной самоотверженной улыбкой поднялась на сцену, Ник тут же запустил программу. Он подключил свой смартфон к ноутбуку, и презентация на сценическом экране сменилась интерфейсом чата с умным помощником.

Ник сделал фото Юли и отправил в чат для распознавания. Но то ли сервис неверно распознал фотографию, то ли произошел какой-то сбой, но на экране появились рекомендации действовать решительнее и приступить к предварительным ласкам «третьей степени». Что такое «третья степень», так никто и не узнал, потому что Ник, пытаясь выключить демонстрацию, случайно открыл другой чат. В нем рекомендации уже сопровождались недвусмысленными скриншотами с порносайта. Выключив наконец телефон, Ник густо покраснел и, заикаясь, объяснил, что перепутал «версии» программы. Провожали его бурными аплодисментами.

Пока шло мероприятие, я в ее сторону не смотрел. Но когда выступления закончились, я почувствовал непреодолимое желание высказать ей всё.

Ведущий объявил пятиминутный перерыв, и спикеры, словно на детском утреннике, расселись по своим местам, ожидая результатов.

Я искоса посмотрел в ее сторону. Она наклонила голову и что-то говорила рядом сидящей зелёно-волосой девушке, а та кивала.

На сцену снова вышел ведущий. Манерно откашлялся. Подождал, пока в зале станет тихо и начал зачитывать результаты голосования.

Наших с Ником фамилий не оказалось в списке тех, кто прошёл на второй этап питчинга. Меня это не сильно огорчило. Все мои мысли сейчас вращались вокруг неё.

Я пробирался к выходу из зала сквозь хаотично движущуюся толпу, стараясь не упустить из виду белую футболку.

У самого выхода меня нагнал «прилизанный». Он потянул меня за рукав, приблизился и сказал, что хотел бы переговорить со мной о моей идее минут через десять у барной стойки в холле.

Я кивнул и снова перевел взгляд в ту сторону, где была она. Но «белая футболка» куда-то пропала.

Побродив по холлу, я уже направлялся к барной стойке, когда за закрывающимися дверями лифта мелькнул принт «Че Гевары».

«Глупая идея, – подумал я. – Что я теперь за ней гоняться буду?» Но ноги машинально подвели меня к дверям второго лифта, где толпились люди в ожидании.

Лифт пришел. Я протиснулся в середину и уткнулся носом в надушенный лавандовыми духами затылок маленькой брюнетки. Сзади шумно пыхтел толстяк, подпирая меня животом. Кабина, заполненная до отказа, не желала закрывать двери. Наконец толстяк не без труда вывалился наружу, и мы поехали вниз.

Почти на каждом этаже лифт останавливался. Двери открывались, и внутрь заглядывали разочарованные лица тех, кто хотел попасть на первый этаж.

Когда лифт спустился, все вывалились наружу и столпились возле двух узких турникетов. Пока я протискивался через вертушку одного из них, мельком заметил, как за стеклянными дверьми скрылась белая майка с принтом. Похоже, это была она.

Выйдя на улицу, я посмотрел по сторонам. Её нигде не было. Я заглянул в курилку, но и там её не нашёл.

«Как сквозь землю… Ну и чёрт с тобой!» – подумал я в сердцах и достал сигарету.

Через минуту из стеклянных дверей вывалился Ник и быстро зашагал в сторону курилки. Когда он подошел, я протянул ему зажигалку, не дожидаясь просьбы.

Ник прикурил, выпустил струйку ванильного дыма и сказал:

– Меня там человек ждёт, в баре. Хочет пообщаться. Значит, не зря всё-таки…

– Меня тоже, – перебил его я.

– Ну вот видишь, – приосанился Ник, – Говорю же: надо в себя верить, и все получится!

Мы быстро докурили, снова поднялись на тринадцатый этаж и направились в дальний конец холла, где алыми неоновыми буквами светилась вывеска «Бар».

– Вон тот меня ждет, – показал Ник на человека у стойки со светлыми прилизанными волосами.

Я хмыкнул:

– Меня тоже.

«Прилизанный» увидел нас и замахал, приглашая сесть рядом.

– Падайте. Вы вместе? – протараторил он, – Огонь! – Дэн! – он подскочил с барного стула, быстрым движением протянул вперёд ладонь, лишь слегка коснувшись наших рук при рукопожатии, и тут же снова сел.

– Короче ребята, – Дэн отхлебнул из высокого стакана апельсиновый сок, – тема сисек у вас не раскрыта.

– Что? – недоумевающе переспросил я. Ник хохотнул.

– Ну смотри, – Дэн повертел головой, словно кого-то высматривая и продолжил, – должно быть демо или даже просто идея, которую захочется «пощупать».

– Но нас же отобрали для участия в питчинге, – возразил я, – а там конкурс был…

Дэн замахал руками.

– Добавь к названию своей идеи две «волшебные» буквы «ИИ», и тебя «стопицот» будут везде пускать и слушать. Но услышат ли?

Он снова сделал глоток апельсинового сока и продолжил:

– Чтобы тебя услышали, мало просто привлечь внимание инвестора. Нужно разжечь в нём желание, но при этом сразу в отношения не вступать. Иначе они будут короткими. В общем, конфетно-букетный период, тоже никто не отменял.

Ник снова захохотал.

Меня начал раздражать этот «человек-пружина».

– Ну и что ты нам посоветуешь? – спросил я вызывающе громко.

Дэн допил свой сок и секунд пять держал пустой стакан в вытянутой вверх руке безуспешно пытаясь привлечь внимание бармена. Затем он поставил его на барную стойку, пристально посмотрел на меня и сказал:

– Идея твоя классная, но сырая. Мы все здесь Джобсы на минималках, так что не обижайся. Я же не зря задал вопрос о себестоимости сервисов, которые ты хочешь подключить. Это нужно не только подключить один раз, но и поддерживать. А если говорить про масштабирование…

Дэн посмотрел в сторону бариста и постучал пальцем по стакану. Бариста принимал другой заказ у лысого толстяка, навалившегося всей своей массой на барную стойку, и снова не удостоил Дэна вниманием.

– Растет продукт, растут и проблемы, – продолжил он, – так вот, в итоге тебе, чтобы поддерживать все это, тебе понадобится целая армия программистов. А это что? Правильно – дополнительные вложения. Это каждый инвестор понимает. А цель у инвестора какая? Получить максимум при вложении минимума в понятные сроки. Ну а в твоем случае, надо заморозить большие деньги в долгосрок. А этого никто не любит. Потому что, инфляция. Миллион сегодня не равно миллиону завтра.

– Всё так, всё так, – закивал Ник.

– Ну а у тебя, братец, – обратился к нему Дэн, – другая проблема. Сервис отличный, тут нечего сказать. Но таким функционалом сейчас уже никого не удивишь. Он есть у многих крупных нейросетевых моделей. Если ты хочешь предоставлять просто интерфейс для решения задач пользователя, то тебе понадобится «овер» дофига бабок на маркетинг и привлечение аудитории. Любая корпорация задавит твои начинания своим рекламным бюджетом. И пользователи уйдут к ней.

Ник вздохнул:

– Всё так, – повторил он.

– То есть, – сказал я, – нужно предложить другое решение?

– Вам нужно найти проблему, – сказал Дэн.

– Но у нас уже есть проблема, – возразил я, – мы рассказали об этом в своих презентациях и предложили решение.

Дэн замотал головой:

– Пока у вас только гипотезы, на основе вашего опыта. Понаблюдайте за людьми. Посмотрите, что они делают и самое главное как.

Он снова взглянул на бариста, поднял левую руку и, указывая в его направлении, сказал:

– Проблемы – они повсюду.

Дэн привстал, извлёк из кармана джинсов портмоне и, порывшись в нём, положил на барную стойку белый картонный прямоугольник. На нем черным шрифтом был напечатан номер телефона.

– Ух ты, – удивился Ник, – Я думал визитками уже не пользуются.

– Ладно ребятки, – сказал Дэн, – мне пора бежать. Как найдете проблему, звоните. Познакомлю вас с одним человеком.

– Инвестором? – спросил я.

– Можно и так сказать, – рассеянно ответил он, – Думаю он вам поможет. Главное – проблема!

– Да уж, – буркнул Ник себе в бороду.

Дэн быстро пожал нам руки и скрылся за дверьми бара.

– Ну, что скажешь? – спросил я Ника, который задумчиво вертел в руках визитную карточку.

– Странный тип, – ответил Ник и вздохнул, – но так-то он прав.

– Так-то да, – согласился я и добавил, – ты пиво пьешь?

Ник расплылся в улыбке. Через час, благодаря двум выпитым литрам тёмного креплёного, мы стояли на входе в ночной клуб «CTRLZ».

Накаченный охранник, играя мускулами на невозмутимом лице, методично поднимал и опускал свой металлодетектор перед посетителями.

Если тот издавал неприятный писк, охранник молча указывал на карманы, и их содержимое вываливалось на стол рядом с ним.

Я выложил на стол ключи от квартиры, телефон и зажигалку. Охранник снова провел вдоль моего тела металлодетектором и молча кивнул в сторону входа.

Я немного отошёл и задержался у самой входной двери, ожидая Ника.

Распихав по карманам всю мелочь, которую он до этого высыпал на стол, Ник наконец подошёл, и я толкнул входную дверь.

Мощные басы ударили в грудь, сбив дыхание. Оказавшись на секунду в полумраке, глаза тут же ослепли от ярких вспышек света, мерцающего в такт ритму. Дыхание слилось с этим ритмом, превратившись в одну большую волну.

Перед нами раскинулся танцпол. На нём под музыку двигались несколько человек. Чуть дальше расположился бар. облепленный основной массой посетителей. Мы подошли ближе. Все барные стулья были заняты. За стойкой два бармена ловко и молча обслуживали посетителей.

– Текилу будешь? – спросил я Ника.

– Что? – заорал он.

– Текилу! – также громко прокричал я ему на ухо.

Ник кивнул не то в такт музыке, не то в знак согласия.

Я позвал бармена.

– Текилы две!

Бармен наклонился ко мне и показал пять пальцев:

– Пятьсот!

Я достал карту, расплатился. Через минуту мы с Ником чокнулись и залпом опрокинули по шоту. Ник наклонился ко мне:

– Я еще закажу, – пробасил он.

Мы выпили несколько шотов. Раскрасневшийся Ник позвал бармена.

– А где у вас туалет? – закричал он ему в ухо. Бармен указал рукой куда-то в сторону танцпола.

– Щас, – сказал мне Ник и скрылся за окружающей нас толпой.

Я огляделся. Справа от меня какой-то лысый мужик с расстегнутым воротом белой рубашки, что-то эмоционально рассказывал своему собеседнику. Лицо его покраснело, а пиджак, накинутый на спинку стула, почти сполз на пол.

Собеседник, тоже в белой рубашке, молча кивал и периодически пил из бокала тёмную жидкость. «Скорее всего виски с колой», – подумал я.

Слева фигуристая блондинка в обтягивающем коротком серебристом платье потягивала через трубочку коктейль ядовито-желтого цвета.

Она что-то печатала на своём смартфоне, потом подняла глаза, рассеянно посмотрела на меня, слегка улыбнулась и тут же снова отвела взгляд.

Ритмический бас на пару секунд затих и сразу же раздались громкие крики сопровождаемые свистом. Свет перестал мерцать и сконцентрировался одним мутным белым пятном, где-то в конце танцпола. Когда зазвучали первые ноты мелодичной композиции, толпа восторженно закричала, хлопая в ладоши.

Я вытянул шею, чтобы рассмотреть, что вызвало такую реакцию.

В облаке сизого марева, над качающимися в такт мелодии головами танцующей толпы, я увидел две грациозно вскинутые женские руки.

Через секунду они исчезли, и луч направленного света отразился хромированным блеском длинного шеста, спускающегося с самого потолка.

Мгновение – и верх шеста обвили стройные женские ноги. Толпа отреагировала новым взрывом восторженных криков.

Я залпом допил оставшийся шот и решил подойти ближе.

Блондинка слева мельком бросила на меня насмешливый взгляд и снова уткнулась в смартфон.

Танцпол встретил меня жаром раскрепощенных тел, первобытными лицами и резким запахом пота, смешанного с дорогими духами.

Протиснувшись к середине, я стал одним целым с этим организмом, дышащим в такт музыке и вспышкам света.

Девушка на шесте извивалась и крутилась. Плавно поднявшись до самого верха, она, быстро раскручиваясь спускалась вниз. Затем все повторялось.

Вдруг меня кто-то толкнул. Я оглянулся и увидел Ника. Он дыхнул на меня цитрусовым перегаром и завопил:

– Чувак! Нас пригласили за столик! Пойдем!

Он схватил меня за рукав рубашки и потянул за собой. Я высвободил руку, приблизился к его уху и прокричал:

– Кто?

– Две красотки, блин, они вообще отпад!

– Ты где их подцепил?

– Да, это всё благодаря моему помощнику, – затараторил Ник. – Я вышел из туалета, увидел красивую блондинку, ну и достал его, – он потряс передо мной телефоном, – а она такая: «Вы, – говорит, – меня снимаете?» А я говорю: «Ну не в том смысле». А она как заржёт! Я говорю: это разработка такая, стартап, мы тут с партнером отдыхаем после сделки, – он многозначительно посмотрел на меня.

– Ну и что она? – спросил я, демонстрируя, что принимаю правила игры.

– А она, говорит: «давайте к нам за столик, мы вдвоем с подругой», прикинь?

– Ну ладно, пойдем, партнер, – сдался я.

За столиком на мягких кожаных диванах сидели две девушки. Брюнетка и блондинка.

Мы подошли, и Ник, пыхтя, представил меня.

– А это, – продолжил он, показывая на блондинку, – Эмм..

– Эмма, – перебила его блондинка, захохотала и протянула мне руку. На миг блеснул стразами браслет, обвивший ее запястье.

– Лилит, – сказала брюнетка и тоже подняла руку вверх. Я взял ее в свою ладонь и слегка поднес к губам.

Блондинка снова засмеялась.

– Ну что же, мальчики, падайте, – сказала она.

– Так, значит, вы бизнесом занимаетесь? – спросила меня Лилит, когда я сел рядом с ней.

– Ну, в целом да… – начал я, но Ник меня перебил.

– Да, мы вообще делаем много разных прикольных штук.

– А что конкретно вы делаете? – спросила она, уже обращаясь к нему.

– Ну я, код пишу, – сказал Ник.

– А вы? – Лилит повернулась ко мне, и в ее глазах запрыгали блики от светодиодных настенных ламп.

– Да, он вообще мегамозг, – опять влез Ник.

Девушки засмеялись.

– Ну, за это надо выпить, – сказала Эмма, – мальчики закажите нам по коктейльчику?

Дальше тосты сыпались один за другим, а платежный терминал бара вычитал цифры с наших банковских карт – моей и Ника.

Эмма постоянно вытягивала нас на танцпол. Вскидывая руки над головой и чересчур крутя бёдрами, она легко могла бы побороться за звание «королевы танцпола». Ник, обливаясь потом, неуклюже топтался вокруг неё, пытаясь подражать движениям «гангста-рэпа». Лилит была менее раскрепощённой. Она двигалась плавно, но не вызывающе. Прижимая её к себе во время медленных танцев, я чувствовал запах духов с тёплой ноткой розмарина.

В очередной раз Ник отказался идти, объяснив, что ему нужно «перевести дыхание». Он развалился на диване, а мы втроем пошли на танцпол. После «техно» врубили «медляк», и к Эмме подскочил лысый мужик с красным лицом, в рубашке, расстегнутой уже наполовину. Во время танца он пытался лапать Эмму, а она заливисто смеялась, запрокинув голову.

Когда мы вернулись за столик, то обнаружили Ника спящим. Он храпел, целиком заняв один из диванов.

– Кажется кому-то пора баиньки, – засмеялась Эмма. Она взяла сумочку и сказала, что скоро вернется из дамской комнаты.

Я хотел растолкать Ника, но тот лишь качал головой и пытался отмахнуться.

Какое-то время мы разговаривали с Лилит. Но у неё заморгал яркий огонёк на экране телефона, и она, разблокировав его наманикюренными пальцами, открыла мессенджер. Пока я скучающим пьяным взглядом наблюдал за дергающимися на танцполе телами, она несколько раз что-то напечатала и отправила.

– Эмма не придет, – сказала она.

Погруженный в свои мысли, я не сразу понял, о чем она говорит и рассеянно переспросил:

– Что?

– Эмма встретила знакомого, – прокричала Лилит, наклонившись ко мне. Она, наверное, думала, что я не расслышал из-за громкой музыки.

– Эээммаа! – вдруг раздался хриплый голос Ника.

– С добрым утром! – засмеялась Лилит, – Выспался?

Ник попытался привстать, но тут же повалился обратно.

– А где Эмма? – спросил он растерянно озираясь.

– Уехала – сказала Лилит.

– Ты как, в норме, партнер? – спросил я.

– Да, да… – ответил погрустневший Ник, – а это, она не придет да?

– Да, – снова ответила Лилит.

– Знаете, ребята, – сказал, немного подумав, Ник, – поеду я домой, наверное.

Мы вышли проводить его до такси. Свежесть ночи ударила в голову. Оглохшие от клубных децибел и вышедшие покурить посетители громко разговаривали.

Лысый раскрасневшийся мужик в полностью расстегнутой рубашке продолжал что-то громко доказывать своему товарищу. Тот, покачиваясь, улыбался, пытаясь затянуться не подожженной сигаретой.

Погрузив Ника в машину и убедившись, что таксист точно понял адрес, по которому его нужно отвезти, я закурил и посмотрел на Лилит.

Здесь, где не было клубного дыма и лабиринта светомузыки, она не выглядела такой загадочной и недоступной, как там, внутри.

Кутаясь в короткую кожаную куртку, она затягивалась длинной сигаретой и о чем-то думала. Не знаю почему, но мне стало ее жаль.

– Ты как? – спросил я.

– В норме, – ответила она, не поднимая головы.

Я ещё раз посмотрел на неё: тёмные волосы, завязанные в длинный хвост; высокие, немного выдающиеся скулы; пушистые накладные ресницы. Чулки в сеточку обнимали её стройные ноги.

Лилит поправила куртку, и до меня донесся легкий горьковатый запах розмарина. Я сделал большую затяжку, выбросил сигарету в урну и спросил:

– К тебе или ко мне?

Её большие, как крылья бабочки, ресницы взметнулись вверх. Она подняла на меня глаза, в которых заплясали отблески фар удалявшегося такси, и сказала:

– К тебе.

Глава 3

Я проснулся от дикой жажды. Сквозь тюль занавешенного окна пробивались яркие солнечные блики. Попытавшись угадать время суток, я мотнул головой и тут же сморщился. Каждое движение отзывалось хором резко затормозившего железнодорожного состава.

– «Что было вчера? Питчинг. Прилизанный в баре. Еще эта девица со странными вопросами, кажется Диана? Да, Диана… Что потом? Клуб…»

Легкое движение рядом заставило меня вздрогнуть «Лилит!» – Я резко повернул голову, и тут же застонал от боли. Она тихо спала, отвернувшись в другую от меня сторону. Ее темные волосы, небрежно собранные в хвост, веером рассыпались по подушке. Легкий запах розмарина окончательно восстановил в моей памяти события вчерашнего вечера.

Я встал и крадучись вышел из комнаты. Зашел на кухню, налил в стакан из чайника воды, жадно выпил и включил чайник. Достал из кухонного шкафчика банку растворимого кофе.

Пока я заливал кипятком коричневые гранулы, тут же превращающиеся в мутную тёмную жижу, я услышал позади легкий шорох и обернулся.

Лилит стояла в проеме кухонной двери завернувшись в одеяло.

– Доброе утро, – сказал я, стараясь придать голосу бодрости.

Крылья ее ресниц порхнули вверх, обнажив тонкие красные прожилки в уголках глаз.

– Ты издеваешься? – с недовольным удивлением спросила она.

Спокойствие, пришедшее после выпитой воды, в миг исчезло и что-то внутри меня, словно оторвавшийся груз, ухнуло куда-то вниз.

– Ты куда меня привез? – продолжила она.

– Домой, – выдавил наконец я из себя, – Мы же решили ко мне….

– Блин…, – Лилит опустилась на скрипнувший стул, – Толстый же говорил, что у вас бизнес там, спонсоры…

– Инвесторы, – поправил я.

– Да какая блин, разница! Это что за дыра?!

– Слушай, не знаю, что тебе наболтал Ник, но ты же сама согласилась поехать. Хочешь кофе? – я поставил свою кружку на кухонный стол рядом с ней.

Лилит медленно взяла ее, поднесла к лицу, понюхала и, сморщившись, демонстративно отодвинула.

– Ну, если хочешь, – продолжил я, – могу омлет приготовить.

Она вскинула на меня недоумевающий взгляд.

– Окей, – понял я по-своему и продолжил, – если мне не доверяешь можешь сама…

– Что сама?

– Ну, приготовить…

– Я чего? Прикалываешься?

– Нет, а что такого?

– Я похожа на домохозяйку?

– В смысле?

– В коромысле! Рабыню нашел? Сам себе готовь! Блин, только время с тобой потеряла.

Груз окончательно упал, оказавшись на свалке моих несбывшихся ожиданий. Я выпрямился и сказал:

– Давай я тогда такси тебе вызову.

– Да уж поскорее бы! – укоризненно бросила она, глядя на меня, – только «эконом» мне не вздумай заказывать, олигарх.

Я проводил Лилит до такси. Она села на заднее сидение, с силой захлопнула дверцу машины и даже не посмотрела в мою сторону. Я пожал плечами, развернулся и неторопливо пошел назад.

Подходя к подъезду, я увидел курьера из службы доставки еды, который набирал номер квартиры на домофоне. Домофон пронзительно запищал. Курьер распахнул дверь, и я зашел следом.

– Какой вам? – спросил я его, когда мы оказались в лифте.

– Пятый, – ответил курьер.

– Мне тоже, – сказал я и нажал на оплавленную кнопку с номером этажа, которую, судя по всему, кто-то когда-то подпалил зажигалкой.

Двери лифта со скрипом закрылись и лифт, ухнув, отправился наверх.

На пятом этаже, через полуоткрытую дверь одной из квартир раздавались приглушенные звуки "Du hast mich".

Курьер замешкался, озираясь по сторонам.

– А где «пятидесятая?» – спросил он меня.

Не успел я ответить, как дверь «музыкальной» квартиры отворилась, выпустив припев с отрывистым «Nein! Nein!». На площадку вышла моя соседка Валя: всегда улыбчивая тридцатилетняя девушка, в растянутой футболке и широких брюках «оверсайз», с топорщащимися во все стороны дредами.

Валя работала удаленно на дому. Это бесило пожилую бабу Аню, живущую с нами на одной площадке. Честно говоря, трудно было найти то, что она одобрила бы, но мы к ней уже привыкли и относились по-соседски снисходительно.

Валя приняла заказ, и курьер, прыгнув в лифт, со скрипом отправился на первый этаж.

Подходя к своей квартире, я поинтересовался, как у нее дела.

– Бодрячком, – ответила Валя, – как сам?

– Тоже, – отозвался я без особого энтузиазма.

– Ну да, ну да, видела я с балкона.

– Валя! – я сделал вид, что злюсь. – Ты скоро как баба Аня будешь!

Она показала мне язык и, повернувшись, скрылась за дверью своей квартиры.

Нащупав в кармане ключи, я отпер дверь, разулся и вошел на кухню. Кофе уже остыл, а в воздухе остался легкий запах розмарина.

Я открыл холодильник, достал пакет с куриными яйцами и вдруг замер – меня пронзила одна мысль. Прямо в домашних тапочках и с пакетом яиц в руке, я выскочил на площадку и забарабанил в Валину дверь.

Валя открыла и, удивлённо приподняв бровь, спросила:

– Чего тебе?

– Слушай, хотел спросить, – начал я, – а ты всегда готовую еду заказываешь?

– Ну иногда в кафешке ем, – ответила она.

– Ну то есть не готовишь, дома? – снова спросил я.

– Неа.

– А чего так? Некогда?

Валя состроила гримасу:

– Лень, – она покосилась на пакет с яйцами, – это ты мне принес что ли?

– А? Да нет, – засмеялся я, – это я ступил. Слушай, а напомни, чем ты занимаешься?

– Это что допрос?

– Нет, это кастдэв.

– Ты душнила!

– Ну Валь…

– Чего?

– Ну мне правда очень надо!

Дверь бабы Ани приоткрылась, и мы услышали её возмущённый голос:

– «Совсем стыда лишились, среди бела дня!»

– Баб Ань, да это не то… – начал было я, но она меня перебила:

– Скоты!

Мы с Валей переглянулись и прыснули со смеху.

– Пойдем в кафешку, все расскажу – предложил я Вале.