Люди и зверушки

– Финал не этот он хотел.

Конец потом настал волненьям:

Начальник строго возопил

И под угрозой увольненья

Все юбилеи запретил.

Степан уборкой кропотливой

Занялся. Только мух не встрел:

Ведь, на окне их – до единой,

Употребил паук-пострел.

Глава тридцать вторая

Договор

Сколь ни работай – денег маловато.

Купюры стопкой Стёпа видит раз,

Когда зовут к кассиру за зарплатой,

Или когда начислили аванс.

Потом жена о них берет заботу:

Сколь ни ищи – не нападешь на след!

Лишь утром, провожая на работу,

Сколь нужно, выделяет на обед.

Степан не ропщет: – Всё тип-топ и гарно!

Пустой карман – ещё не знак беды!

Пахомов деньги экономит регулярно,

Себе черпнув, зверушкиной еды.

И для других он держит дверь открыто:

Довольно часто в «Зооуголок»,

Перекусить приходит из корыта

Какой-нибудь, пахомовский дружок.

И только раз в неделю – вся заначка

Степану позволяет от души,

Сходить туда, откуда на карачках

К полуночи уходят алкаши.

Как раз сегодня рубль к рублю скопился,

У «Бара» друг встречал недалеко.

А рядом с ним в компанию просился

Ещё один – халявщик на пивко.

Нахальный взгляд, улыбка супермена…

Сказал Степан: – Документ предъяви!

И не напрасно, это брат бармена

Хотел их на деньжата развести.

Прогнал его Пахомов во три шеи:

– И без ханыги, время проведем!

Взял перекус у стойки он скромнее,

Чтоб пиво градус не теряло в нем.

Консервный нож, когда всегда в кармане,

С любою банкой справится легко.

И вдруг из кильки драгоценный камень

Блеснул Степану в бледное лицо.

Тут, как на грех, бармен принес бутылки,

На перстенёк глазами сразу – шасть!

Друзьям предложил с ходу, без запинки:

– Под драгоценность месяц угощать.

Удача многих довела до краха:

От пива – к водке перешли ладом.

Пока в финале пьяного размаха

Приятель не забылся под столом.

Лечить беднягу увезли на «Скорой»:

Переедать любому лишь во вред!

Прошла неделя. И опять бездомный

Пришел собачий он просить обед.

Бармен нарушил уговор их строгий:

Брильянт забрав, забыл, как даже звать.

Поставил брата прямо на пороге:

Друзей в пивную больше не пускать!

Хотел Степан уже подраться с парнем,

И тут увидел банку у крыльца.

Ту самую, что одарило камнем

С, забытого консервщиком, кольца.

Был адресок на этикетке точный

И по нему Пахомов письмецо,

Послал владельцу прямиком по почте.

Мол, вот сегодня, Ваше, где кольцо!

Рыбак явился мигом за ответом

Брильянт забрав, бармена пожурил.

Ну а Степану (в качестве привета)

Знакомой «Кильки» ящик подарил.

А так как опыт – тоже драгоценность,

Не стал Пахомов больше рисковать.

Отдал презент приятелю на бедность,

Чтоб было чем пивишко заедать.

Глава тридцать третья

Несостоявшийся банкет

На цыпочках весна подкралась:

Был чистым снег и вдруг – облом.

Из-под сугробов показалась

Сплошная свалка под окном.

Сей вид начальству не по нраву.

Собрались, чтоб без суеты

Субботник объявить во славу

Приятной глазу чистоты.

Степану жизнь и так несладка,

А тут в их «Зооуголок»

Пришла депеша-разнарядка.

В ней – план работ и точный срок.

Вздохнул Степан, пошел в каморку,

Бывало как, не раз и встарь.

Проверил (с той ещё уборки),

Горой лежавший, инвентарь.

Не все в сохранности осталось:

Прошли лопаты будто фронт.

На счастье, в кассе оказалось

Немного денег – на ремонт.

А тут ещё на дне пакета

Степан заначку отыскал.

– Осталась, – вспомнил он. – С банкета,

Субботник прошлый, что венчал.

Шел в магазин с довольным видом.

Кошель держа, как на показ.

Надеясь на систему скидок:

– За мелкооптовый заказ.

Купил лопаты, грабли, щетки.

Затем (на коллективный стол),

Взял дюжину бутылок водки,

Какой дешевле не нашел.

Но кончился подход печально.

Степана, что купил «не то»

Увидел у крыльца начальник,

Из персонального «авто»

Один звонок и шеф Степана

Вдруг запыхтел как паровоз,

Велел, чтоб водку и стаканы

Он на помойку, срочно снес.

Тут спорить нечего, Пахомов

Понес спиртное выливать,

Как встретил дворников знакомых,

Не знавших: «Время, чем занять!»

Те просят: – Мы тебе послужим,

Отдай бутылки нам за труд!

Договорились, что прям тут же

Они участок уберут.

Назавтра – «Чистая суббота»

Собрались все, кто только смог.

Да разве уж найти работу –

Сияет «Зооуголок»!

Степану сыпали проклятья

На строгий вызвали «ковёр»,

Где за подрыв «мероприятья»

Ему устроили разбор.

Теперь Степан свой горький опыт

Запомнил раз и навсегда.

Проводит он, идя с работы,

Лекторий «Трезвого труда».

Глава тридцать четвёртая

Коварные «жучки»

Немало в «Зооуголке» зверей.

В придачу – тьма, кто ползает, летает.

Из них Степан не любит (хоть убей)!

Жучков, что мирно крошки промышляют.

Все началось с простого утюга.

Его с прибавки к пенсии купила

Степана теща, гордая слегка,

Обновой, что, семейству подсобила

Потом и тесть, встречая юбилей,

«Сухариков сушилкою! разжился:

Был презентован тостер от гостей,

Что в сеть легко и радостно включился.

Жене такого – только подавай:

Стирает, холодит и пылесосит.

А в завершенье: лампочковый рай –

Зал осветила люстра «соток» в восемь

Не стало, вдруг, розеток всем хватать.

Пошел Степан за оптовой покупкой

И лишь успел по стенам их распять,

Как обернулось, темнотой все жуткой.

Свеча не зря хранилась под рукой:

Пахомов обошел свои владенья

И понял, обернулось что бедой –

В сети – «электроперенапряженье».

Но и Степан совсем не лыком шит,

«Жучок» скрутил из гвоздика стального,

и примостил затем в электрощит,

Чтоб впредь себе не позволял такого.

Когда ж купил «электродолото»,

Включил и вздумал выбросить коробку,

Такое пламя спину обожгло,

Что чуть не стал сухим он словно пробка.

Брандмейстер долго распекал его,

Когда в щитке, он отыскал «гвоздочек».

С тех пор Степан и невзлюбил жучков:

Ни крошку им не бросит, ни кусочек!

Глава тридцать пятая

Кран в ванной

С утра умыться – не проблема,

Когда…надежные краны.

А коль текут струей в «колено»

То – жди упреков от жены.

Готова, баба, сжить со свету!

На службу – от скандала вскачь

Побёг. А по пути газету

Купил с программой передач.

С работы обернувшись рано.

И позабыв опять про кран.

Раскрыл «программку» у экрана

И погрустнел совсем Степан.

И так бюджет семейный тонок:

Прошла зарплата сквозь персты!

А тесть от пенсии деньжонок

Не даст, потратив на цветы.

Но без подарков – хоть в болото!

Пошел Пахомов в магазин,

Позырить, как берут чего-то,

Десятки денежных мужчин.

Им не чета, Степан с заначкой:

Духи и золото – разор!

А ширпотреб, что рубль за пачку,

Нести домой – совсем позор…

Дни напролёт, так рассуждает,

От мыслей стал – овсем чумной,

Как вдруг начальник вызывает

К себе с проблемой непростой.

Характер шефа – крепче стали.

Он на развод, из дальних мест,

Случилось – груз яиц доставил

Чужих тропических существ

Да только, зря он обольщался,

Им инкубатор не помог.

Теперь велел начальник: – Яйца,

Снести подальше за порог.

Куда девать такое чудо?

Степан придумал в свой черед:

Домой повез, чтобы оттуда,

Закинуть в мусоропровод.

А до поры под ванну втиснул,

Где кран парил лихой струей,

Чтоб ночью – в час авантюристов,

Устроить лютый «яйцебой».

Но зря держал карман он шире:

В тепле проклюнулся приплод,

И стаями по всей квартире

Пополз тропический «народ».

Вопил весь дом, как сто дебилов,

Лишь, Степа был предельно строг:

Гостей – от змей, до крокодилов

Вернул он в «Зооуголок».

Отмечен подвиг был приказом,

На премию Степан сменил,

Кран в ванной, чтоб подобным разом

Его б никто не навестил.

А тут и День 8-е марта.

Жена и теща за труды

Расцеловали Степу жарко

А тесть вручил ему цветы!

Глава тридцать шестая

Погоня

Едва рассвет, окна лучом коснётся.

На кухню Стёпу тянет как магнит.

К кастрюлям он бежит, когда проснётся

И не умывшись – крышками гремит.

Не для себя кость выловит из супа,

На улице ждут верные друзья:

Бродячих псов немаленькая группа.

Ждут – не доест, что Стёпина семья.

Не все собакам вывалит Пахомов.

Несет особый Стёпа узелок

Туда, где бомж живёт ему знакомый –

За теплотрассой в тихий уголок.

Сегодня тот сидел – черней морилки:

Не от того что, вечно он в грязи.

Воры (пока он собирал бутылки)

От дома крышку люка унесли.

Степана друг бродягой был не вечно.

Вдвоём когда-то «робили» они,

В «Почтовом ящике», где плотники, конечно,

Всегда имели «длинные рубли».

Тогда ж Колян – пахомовский напарник,

Квартиру от профкома получил.

За то, что в деле был большой ударник,

И горло самогоном не мочил.

Но счастье было очень уж коротким.

Конверсия угробила завод.

И алкаши, и не питейцы водки

Пополнили не занятый народ.

Коляну что? Квартиру сдал в аренду

И как рантье заморский проживал

Пока жилец кулак не сунул в морду,

И за порог в три шеи не прогнал.

Тогда и поселился в люке Коля.

Где сам себе – хозяин и сосед.

И надо ж – приключилась, злая доля:

Стащили крышку, в довершенье бед.

Помог Пахомов, даже без сомненья,

И пес откликнулся, кобель бродячий – Дюк.

Его Степан, тот час, без промедленья,

Пустил по следу – обокравших люк.

Погоня мчалась, устали не зная.

Дюк вёл Степана, точно по следам.

Куда река стекается стальная

Благодаря, пройдохам и ворам.

«Приёмный пункт» завален был металлом.

Средь прочего – чугунные блины,

Лежали обличительным навалом,

И подтверждением явной их вины

Пахомов вызвал главного в «Комхозе».

Мол, вот вам враг – блудливая лиса.

И от себя добавил столько в прозе,

Что уши, вдруг, завяли и у пса.

Но дальше все закончилось…испугом.

Приемщик штраф – с ухмылочкой отдал.

А к вечеру пошло обычным кругом…

Он крышки, как и прежде, принимал.

Вздохнул Степан, забрал добро Коляна.

Отнес тому, чтобы в тепле сидел.

Все ж с крышкой люк – уже не просто яма.

Какой ни есть, а собственный удел.

Потом топор взял в плотницкие руки,

Тесал горбыль, как будто шел на бой.

Пока Колян ловил, пригревшись, глюки.

Образовалось все само собой.

Для Дюка сбил Пахомов чудо-будку.

Вблизи жилища друга и бомжа.

Чтоб без присмотра даже на минутку.

Теперь та крышка больше не была.

Глава тридцать седьмая

Местный «Страдивари»

Сплошь в «Зооуголке» теперь заботы:

Вольер Пахомов чистил для ослов,

Как вдруг начальник выдал за работу

Билет на выставку шедевров мастером.

А там охраны – как у государя,

Хотя, висит лишь скрипка под стеклом.

– То, – говорят, – Работа Страдивари

И стоит в «евро» – сущий миллион!

Тут на Степана снизошла идея:

– Я сам, подобного, способен настрогать!

Тем более, тенистая аллея

Растет за домом. Что ей пропадать?

Писал он заявленье словно Гоголь.

В нем стребовал с начальственных особ:

– Спилите, прям, под корень каждый тополь.

Упасть на головы прохожим, чтоб не смог!

А с чурбаками обошелся круто:

К себе во двор сушиться их скатал.

На заготовки обработал грубо.

Потом и в «чистую» рубанком обстрогал.

Не раритет, для сдачи антиквару.

Но, балалайки вышли всем под стать.

Осталось только сбыт найти товару:

На рынке место бойкое сыскать.

Потом отметил странную примету:

По пятницам бывал охотней спрос,

Не Страдивари, но свою монету,

Народ к Пахомову на иномарках вез.

Так и спросил у парня из «Феррари»:

– Какой оркестр уполномочил Вас?

А тот ему: – Пусть, ты, не Страдивари,

Но для костра полешки в самый раз!

С тех пор Степан забросил балалайки.

Нашел занятие для совести милей –

Он высадил и поливает с лейки

У дома саженцы – аллеи тополей!

Глава тридцать восьмая

Конкурсный отбор

Степану по делам, зарплату

Вручают в «Зооуголке».

Гипнотизёр он лишь по штату.

А так – рабсила при метле.

С утра – дорожки обиходит,

Потом – с ружьем, как гренадер,

Половником он корм наводит

Питомцам клеток и вольер.

Затем растащит по кормушкам,

Не позабыв ни про кого.

Вот почему глядят зверушки

Всегда с любовью на него.

И вот когда все: чин по чину,

Положен отдых, он тогда

Цирк вспомнит, с книгой – как причину

Гипнотизерского труда.

Но вдруг – беда, какой не ждали,

Заходит шеф: – Степан, прости!

Нас очень строго обязали

На должность конкурс провести…

Едва заявка прозвучала,

Старик явился – смертный прах.

Видать, прошёл наук немало,

Как лыжи – боты на ногах.

– Такой мести-скрести не станет! –

Шеф сразу понял по нему.

– Хотя, конечно, если глянет,

Гипноз такому по плечу!

Откликнулась и мымра злая –

В руках магический кристалл.

Шеф её принял, точно зная:

– Врагу б такую не желал!

Шеф загрустил – от дум горбатый!

Видок в углу – не к чаю джем:

Стоят метелки и лопаты

Осиротевшие совсем.

На грязный коврик он у входа

Случайно глянул и…воскрес.

К следам пришельцев у порога

Возник живейший интерес.

Пахомов где? Подать Степана!

Снимай казённое добро –

Халат, ботинки без обмана,

Оставь лишь нижнее бельё.

Одежду взял. Обувку – тоже,

Умчался, не забыв носки.

Степана вмиг мороз по коже

Пробил обиды и тоски.

И вот начало испытанью,

Собрался конкурентов строй.

Всем тут же Шеф своё желанье

Явил как с тучи грозовой

Мол, главный пункт, почтенный кворум,

Иметь во всем такой размер,

Была, чтоб спецодежда впору…

Моя! – Степан халат узрел.

И прочь пошли – Яга с кристаллом,

И плоскостопный с ней старик…

Ему была обувка малой,

А ей – налезла б на парик.

Шеф долго ж был смешлив и весел:

– Ты лучший, Стёпушка, родной!

И тут же сам приказ повесил

О той победе непростой.

Все чисто вновь, как на картинке:

Степан остался сам собой.

Вот только бережет ботинки

Стараясь не задеть метлой.

Глава тридцать девятая

Предсказание

Адреналин весною – не подарок.

«Играет» кровь, взаимности прося.

Степан по особям всех, поделив товарок

Про холостого вспомнил карася.

Ему ли не понять чужое горе!

Наскреб деньжат, на пиво что хранил.

Пошел на «Рынок» и буквально вскоре

Невесту красноперую купил.

Рыбешка – в банке. Ждет её свиданье.

Пора вертаться в «Зооуголок».

И тут цыганку с карточным гаданьем,

Какой-то бес, навстречу приволок.

Скажу тебе, милок, про все на свете.

Ты только ручку мне позолоти.

На что Пахомов кукишем ответил

Стремясь скорее ноги унести.

Тогда старуха громко прокричала

Ему во след, предвиденье своё.

Мол, будет пост высокий для начала

А после сковырнется он с него.

Про то Степан забыл уж на работе

Взирая, как обрадован карась

Проявленной пахомовской заботе,

О чем мечтать не мог ещё «вчерась».

Идиллию прервал сигнал от шефа:

По громкой связи вызвав в кабинет,

Он как в гаданье – карточная трефа:

Велел держать о сделанном ответ.

Упрек направлен был на время года.

Пришла весна. Повсюду птичий грай:

– Какая бы не выдалась погода,

Иди, Степан, скворцов в саду встречай!

Ножовка. Тес. Гвоздей железных груда,

Пахомов вспомнил плотницкий свой стаж.

Скворечник получился – просто чудо:

Есть перелетным – сбросить, где багаж.

Начальник выбрал дерево по-круче.

Велит Степану лезть на самый верх:

– Чтобы скворечник был бы наш прикручен,

Повыше, привлекательнее всех.

Приказ исполнить он не отказался.

По веткам забирался, сколько мог.

Чуть наживил скворечник и сорвался.

Внизу лишь ахнул «Зооуголок».

«Больничный лист» к оплате взял бухгалтер.

Лежал Степан «в гипсах», себя кляня:

– Пожадничал с цыганкой и «пожалте»,

Исполнилось все точно про меня.

Едва поднялся павший, из постели –

Припомнил, что оставил молоток

Где уж пичуги весело свистели,

Где удержаться верхолаз не смог.

В саду урок усвоил быстротечный:

Цыганка прежняя (что с картами в руке)

Вдруг появилась, но упал скворечник

Её ударив, прям, по голове

– Что, бабка, свой удел не угадала?

Раскаянье забыв, спросил Степан.

С тех пор, какая бы к нему не приставала,

Он не клюет на колдовской обман.

Глава сороковая

Плоды гипноза

Когда заморский баррель дорожает,

Родной бензин в цене не отстает.

И если шеф машину заправляет

То всех потом до жути достаёт:

Мол, нужно экономить на горючем.

Бюджет вовек иначе не свести!

Вот и сегодня шеф был «туча-тучей».

Когда решил собаку завести.

За ездовым животным – на машине

В «Питомник» съездил. Выбрал кобеля.

Чтобы потом на нартах (не в кабине)

Мчать с ветерком любимого себя.

Степану – что? Раз велено сердито,

Прям, у крыльца он будку сколотил.

Чтоб, было где, улечься деловито

Псу ездовому в накопленье сил.

Но жизнь сложней, чем танец в три притопа.

Когда весной все разом потекло,

Пришлось спасать собаку из потопа,

Переводить на жительство в тепло.

А там (от уличной, видать, отвыкнув стужи),

Где только можно, стал пес оставлять

Сырые беззастенчивые лужи,

Лишь успевая ногу задирать

Степан пытался повлиять на хама:

– Гипноз ведь никому не повредил!

Но приключилась подлинная драма,

Негодный пёс его ж и укусил.

С работы шел, не ожидая худа.

И тут же был ещё раз уязвлен:

Сломался холодильник и оттуда

Большая лужа затопила дом.

Пока Степан осмысливал явленье:

Как гипнотический свой проявить тут дар?

Жена состряпала такое заявленье,

Что лампу над столом – вогнало в жар.

Сама на почту отнесла посланье,

Столичный индекс вывела пером.

И вскоре грянуло оттуда указанье:

«Все выяснить и устранить ладом»!

Пахомова в письмо не посвятили.

И он припомнил собственную мать,

Когда из сервиса с ремонтом прикатили

И холодильник перестал бежать.

Водоканал все выполнил к тому же,

Пришла цистерна к «Зооуголку»

И выкачала проклятую лужу,

Чтоб не мешала ездовому псу.

Все – хорошо. Собака – будке рада.

Не высунет наружу даже нос.

А Степа съездил на конгресс с докладом,

Где рассказал, как действует гипноз!

Глава сорок первая

Выгодный обмен

Весной повеяло навозом

С окошек, где рассады строй.

Сменила прежние морозы

Вода над меркой нулевой

Степан на дачные угодья

Сходил зазря. Чуть не утоп.

Одна надежда – половодье

Сойдет, когда настанет срок

Осталось ждать, деньки считая,

Под сводки бодрые о том,

Как страсть потопа убывает

И станет скоро всё ладом.

Земля обсохла и на дачу,

Поехал верный садовод

Не ожидая, что удачу

В колодце у себя найдет.

Ведро поднял воды без спешки

Глядь, оно – доверху полно

Мальков простой речной рыбешки,

Что половодьем принесло.

– Куда девать? Погибнет живность!

Степан одно придумать смог,

Он (проявив к рыбешке милость)

Её снес в «Зооуголок».

Аквариум нашелся «с лёту»:

– Есть корм. Что молоди грустить?!

Осталось подкормить. Чтоб к лету

Обратно в речку запустить.

Но размечтался зря Пахомов,

Всех перспектив он не учёл:

Назавтра пришагав из дома

Пустым аквариум нашел.

Зачем толочь вопросы в ступе?

Пошел к начальству. Тот суров:

Мол, обменял всех крошек гуппи,

На двух отличных хомячков.

– Какие гуппи? – Степана в трансе.

– Как можно спутать чебаков?!

Затем увидел, что две крысы

Всучили вместо хомячков

Крысят понес вернуть под вечер,

Туда, где был обмен вчера.

Вдруг видит, что несет навстречу

Коллега полных два ведра

Рыбёшку взял назад Пахомов.

Но крыс своих тот брать не стал.

Назад, по улице знакомой,

К себе вприпрыжку убежал.

Степан (натуру шефа зная),

И получив такой урок.

На берег снес всю рыбью стаю,

В речной, где, выпустил поток.

Что с крысами? Их тоже жалко…

Но с опытом – проблемы нет.

Назвав их «Санпостом» для свалки,

Сбыл тут же, выйдя в Интернет.

Глава сорок вторая

На свою голову

И в день, когда, нелетная погода,

Мелькнут порой не только лишь грачи.

Шел Степа в дом и прямо у порога

На голову упали кирпичи.

Домкому высказал коленопреклоненно,

Мол, кладка не годится никуда:

– Переложить бы, нужно непременно,

Чтоб не случилась худшая беда.

У главного по дому – строгий почерк.

Им конкурс объявил на целый свет,

Среди подрядчиков, шабашников и прочих:

На лучший реконструкции проект.

Нашлось немало инженерной сметки

Парашютист не посчитал за труд

На кирпичи, что выпали из стенки,

Приделать к каждому свой мини-парашют.

Другой сказал: – А это не видали ли?

И бумеранга показал эскиз.

– Кирпич обточим и он как в Австралии

Туда вернется, где сорвался вниз!

Домком отметил смелые новации.

Всех премией немалой наградил.

– Но, – говорит. – Нужны мне операции,

Чтоб денег ни копейки не платил!

Степан домой вернулся как накаленный:

– Выходит, кирпичам на нас лететь?!

Примкнем, давайте, лучше мы к Австралии.

О гражданах там смогут порадеть!

Прислали «консула» из Австралийских кущей.

Ну, вылитый он – Данди-крокодил!

Домкома охватил так страх гнетущий,

Что вмиг с ремонтом дело разрешил.

Пришел умелый каменщик с раствором.

Все кирпичи так уложить сумел,

Без всяких посторонних разговоров,

Что ни один с тех пор не улетел!

Глава сорок третья

Агитация

Всяк – по себе, находит развлеченья,

Чтоб не скучать в потоке бурных дел:

Пахомова начальник с увлеченьем

Раз на костюме дырку провертел:

– Значок, Степан, здесь будет депутатский.

И ты поможешь мне его добыть!

Ведь так как спор нешуточный – мандатский,

Мой штаб возглавишь, чтобы победить

Коль нужно, что ж не пособить начальству?

Плакаты стал Пахомов рисовать.

Тем более, что живопись « с измальства»

Его смогла вполне очаровать.

Свои портреты шеф отправил вскоре,

Чтобы развесили, где надо – на виду.

На них надежды возлагал он в споре,

Что кандидаты разные ведут.

Но слишком рьяные помощники попались:

Пошел Степан домой, а тут тебе:

Начальника портреты красовались

На каждом, по их улице, столбе.

Чтоб не нести ответственность за порчу

Столбов, заборов и обычных стен.

Глаза он на портретах той же ночью

Закрасил так, чтоб не узнать совсем.