Мемуары маразматика, или Исключения из правил. Часть1

Мы «купались в роскоши» – сникерсы, марсы, мороженное любых видов, лимонады и пиво лилось рекой. Это было единственное, на что мы могли тратить заработанные деньги, т.к. дискотек, ночных клубов и салонов интим услуг в горных селах никогда не существовало. А смартфоны и планшеты были в то время лишь в сумасшедших домах, и то только на рисунках больных…

Первыми обеднели соседские ребята, они торчали в клубе постоянно. Через месяц-два накопления закончились практически у всех наших постоянных клиентов. Ажиотаж закончился, и началась спокойная работа по 3-4 часа в день. У соседских пацанов закончилось все, что они откладывали месяцами на какую-то свою мечту. Но они все равно постоянно торчали возле приставки, чтобы смотреть, как играют другие и давать советы.

Через какое-то время пришел отец одного из мальчиков и попросил нас не давать больше играть его сыну. Потому что тот перестал слушаться родителей и стал воровать деньги из дома. Уже была середина августа. Мы с Эмилем посовещались и решили закрыть контору раньше запланнированного срока…

За лето проект «Игровой клуб» уже окупил себя полностью и принес доход процентов 400. Деньги были, конечно же, не большие. Я купил себе модные джинсы и еще что-то, кажется модный ремень. Эмиль тоже. В тот раз я подумал, что нельзя стать богаче, не сделав других беднее, и забросил увлечение бизнесом…

От звонка до звонка.

В третьем классе, когда меня принимали в пионеры, я поклялся возле вечного огня другим ребятам со школы, что буду следовать заветам Владимира Ильича Ленина. Была очень торжественная обстановка, никто не смеялся. Мне повязали галстук после клятвы и приняли в пионеры… Какое-то время все шло, как я и обещал. Но когда пришло время вступать в комсомол, меня не взяли, как я не старался. Потому что СССР развалился, и комсомольцы перестали существовать вслед за коммунистами. И пионеры со своими барабанами и горнами ушли за ними в тар-тарары тар-тарары тар-тарадар-тарадар-тарары…

Но что теперь было делать? Я ведь поклялся у вечного огня. Там была целая толпа людей и все слышали мою клятву, потому что каждый говорил по очереди и очень громко. Какое-то время я мучился, не спал ночами и думал только о плохом. Но потом меня осенило. В принципе, единственный из заветов Ленина, который я помнил – это «учиться, учиться и еще раз учиться». И то я его запомнил, потому что эти строчки видел каждый раз при входе в школу. А раз остальных заветов я не помню, то мне нужно всего лишь поучиться где-то, потом еще где-то поучиться и потом еще раз поучиться. Я обрадовался, что не нарушу клятву и уснул с улыбкой младенца. Не зная, что на ее исполнение уйдет 20 лет…

10 лет я отсидел за партой в средней школе. Потом меня перевели в политехнический институт. 5 лет сидел там. Туда я попал без экзаменов, в отличие от других. Из-за того, что занял призовое место в городской олимпиаде по информатике. Честно говоря, я мечтал посидеть дальше за партой где-нибудь в другом городе России. Старший брат учился в Смоленском пединституте и каждое лето хвастался тем, что уже неоднократно видел голых молодых женщин на расстоянии вытянутой руки. И даже поступал с ними как в порнухе, которую показывали по вечерам в видеосалоне напротив входа на 2-й рынок… Но отец сказал, что раз я сам умудрился попасть в «Политех» без экзамена, то незачем куда-то ехать. Тем более, что брат успел за 3 года учебы отличиться не только тем, что самый способный в математике из студентов, но и самый способный в разглядывании вблизи голых девушек и т.д… Наш родственник. который был деканом кафедры математики в том ВУЗе, сказал моему отцу, что второго такого на у себя он не выдержит, и я никуда не поехал.

Первые пару лет в «Политехе» я вообще не занимался дома. Нас учили практически той же самой программе, что и в 10-11-х классах лицея. Со 2-го или 3-го курса я стал участвовать в студенческих веснах, а потом играть в КВН за институтскую команду. Учиться стало труднее, но мне делали поблажки за то, что на первых страницах моей зачетки были одни пятерки, да и «кривляние на сцене» за институт в то время немного поощрялось преподавателями. На 5-м курсе, когда я стал уже ездить на игры КВН в другие города и перестал появляться в ВУЗе больше чем на неделю, учиться стало труднее. Но я каждый раз как-то собирался с силами и закрывал сессию практически всегда на «отлично»… Причем за все 5 лет ни разу не заплатил денег ни одному преподавателю. Давать взятку для меня считалось делом унизительным. Мне было стыдно просить у родителей денег на то, чтобы какой-то взяточник скрыл от всех, что я тупой и не могу даже понять того, что могут понять другие студенты. Да и взятки тогда брали далеко не все преподаватели. А на нашей кафедре таких, наверное, и не было. Единственный подобный случай был с предметом, который назывался как-то типа «социология». И то взяткой это нельзя назвать. Просто на первой же лекции преподаватель сказал, что каждый, кто купит у него методичку за 50 рублей и обещает ее прочитать, может не ходить на занятия и получит автоматом 5 по экзамену. Потому что этот предмет не является для нашего факультета профильным. Плюс, начиная с 3 курса, увидев на экзамене первые страницы моей зачетки с надписями “отлично”, меня особо не спрашивали, т.к. я мог претендовать на красный диплом…

Под конец обучения, когда наш «Политех» стал уже Техническим Университетом, я чуть не вылетел с ВУЗа раньше срока. В конце первого семестра обучения 5-го курса, я совершил очередной побег и уехал в Сочи на ежегодный фестиваль команд КВН (я не мог не поехать туда, меня взяли в сборную команду Республики и даже дали эпизодическую роль рупора в самом начале нашего выступления). По возвращении в родные края оказалось, что все мои однокурсники за это время уже сдали госэкзамен по профильным предметам. Без его сдачи студенты не допускались к написанию дипломной работы. По правилам этот экзамен не пересдавался. Можно было только взять академический отпуск, осенью опять поступить на 5-й курс и сдать его через год. И только я собрался посыпать голову пеплом и с воплями и рыданиями бежать к родителям сообщать о своем полном фиаско, как ко мне подошел заведующий кафедрой и сказал, что пересдача госэкзамена, оказывается, в природе существует. Несколько человек с нашего курса умудрились получить «неуд». Терпеть их дальнейшее присутствие в ВУЗе через год преподавательский состав отказывался, но родственники этих студентов слезно умоляли (в буквальном смысле этого слова) дать последний шанс несчастным. Преподаватели решили сделать исключение из правил, и дать им этот шанс. И человеку, который посмел просто не явиться на госэкзамен тоже (хотя, я шел на красный диплом и мне могли сделать отдельное исключение из правил). Нужно было, всего лишь, прочитать еще раз все книги и лекции, которые мы проходили в течение 5 лет…

Потом была дипломная работа …

Когда меня выпустили на свободу с университета, я был так рад, что даже не забрал из отдела кадров трудовую книжку, потому что вообще не знал, что она существует и ее надо забирать. История с дипломом, это тоже отдельная история и она стоит того, чтобы о ней рассказать. Но сейчас вернемся к клятве Ильичу, данную когда-то у вечного огня. Я уже «учился и учился». Для полного счастья оставалось ”и еще раз” где-то поучиться.

В родном ВУЗе меня отказались сажать в аспирантуру просто так, намекали на несколько тысяч долларов отцу, который пошел к своему знакомому договариваться о зачислении… И это несмотря на то, что я был капитаном команды КВН и даже по окончании ВУЗа получил красную картонку (а не синюю, как большинство студентов). У отца в то время не было таких денег. Все, что было заработано за несколько лет работы на севере (а отец там получал «огромную зарплату»), навсегда превратилось в пятизначные цифры в маленьких зеленых сберкнижках несуществующего государства. Я сказал родным, чтобы они не расстраивались и не смели ни в коем случае брать деньги в долг.

Честно говоря, уже настраивался пару лет поработать бесплатно в армии, но отец сказал, что нечего мне там делать. По идее, меня могли не призвать по состоянию здоровья – я перенес в детстве 2 пневмонии и заработал хронический бронхит, да и выглядел далеко не как защитник родины (около 70 кг при росте 188 см). Но в то время в стране не было такого количества желающих 2 года жить неизвестно где и исполнять приказы неизвестно кого. И в армию забирали практически всех, кроме аспирантов, инвалидов и тех, кто заплатил деньги чтобы «отмазаться». «Отмазаться» стоило тоже несколько тысяч долларов…

Пару месяцев в ожидании людей в погонах я помогал отцу в его работе на мебельном рынке. Но тут приехал один из братьев матери – дядя Камиль, которому отец когда-то помог тоже устроиться «на севере». Дядя Камиль сказал, что у него в Тюмени есть кое-какие связи, и он попробует помочь мне попасть в аспирантуру там. На дворе был сентябрь 1999 года, нужно было спешить, чтобы сесть за парту в этом году. Я быстро со всеми попрощался, собрал все пожитки в одну маленькую спортивную сумку, сел в дядину «Ладу» и мы поехали из точки А в точку Б, расстояние между которыми было несколько тысяч километров.

Ехали мы 3 дня и 3 ночи. По ночам спали в придорожных отелях или в машине. У меня не было водительских прав, поэтому всю дорогу я отдыхал и любовался красотами нашей великой и необъятной России. По приезду в Тюмень оказалось, что прием в аспирантуру во всех ВУЗах закончен и учеба уже началась. Знакомый знакомого моего дяди – Шахбуба Магомедкеримович, который работал в Тюменском Государственном Нефтегазовом Университете сказал, что ситуация в которую мы попали практически безвыходная. Аспирантура началась 1 сентября, а вступительные экзамены уже были летом,… но не стоит вешать нос. Раз мы умудрились в эту ситуацию попасть, значит, есть и выход. И он стал его искать…

Он ходил около часа по главному корпусу, заходил в один кабинет, выходил из него и заходил в другой. Через некоторое время выход был найден. Оказалось, что ректор университета имеет в резерве одно личное бюджетное место в аспирантуре. И если он захочет, может до конца месяца стать кому-нибудь научным руководителем. Шахбуба Магомедкеримович сказал дяде Камилю, чтобы тот подождал у входа, и мы с ним пошли на прием к ректору ТГНГУ…

Николай Николаевич оказался на месте и как настоящий ректор принимал всех желающих, нужно было только дождаться своей очереди в приемной. Когда мы попали в его кабинет, Шахбуба Магомедкеримович представил меня как будущее светило науки, вкратце рассказал о моей красной картонке из технического университета и о моей заветной мечте учиться дальше в этом прекрасном ВУЗе. Мы сидели на стульях у рабочего стола, я все время молчал и боялся поднять глаза, т.к. до этого никогда не видел вживую настоящего ректора. Николай Николаевич внимательно выслушал Шахбубу Магомедкеримовича, потом повернулся на кресле в мою сторону и спросил « А ты что молчишь? Не хочешь ничего добавить?». Я открыл рот и, к собственному удивлению, сказал, что пару лет играл в КВН и кое-что в этом понимаю. И если моя мечта осуществится, я сделаю так, что команда Нефтегазового Университета попадет в Высшую лигу КВН, которую показывают по телевизору… сказал… и тут же снова замолк, услышав сказанное собственным ртом. Шахбуба Магомедкеримович явно не ожидал такой выходки и смотрел на меня испепеляющим взглядом. Не знаю, зачем я это сказал, т.к. совсем не думал об этом до сего момента. Мы договаривались, что я буду изображать одержимого только наукой человека. Николай Николаевич, никак не отреагировал на сказанные мной «громкие слова» и смотрел на меня в упор, как и предыдущие секунд 10, сканируя мой мозг своим проницательным взглядом настоящего ректора в полнейшей тишине. Не знаю, что ему удалось там рассмотреть, но после сканирования он объявил приговор… Тюменский Государственный НефтеГазовый Университет – это престижный ВУЗ. И образование, подобное тому, что тут дают, могут дать в мире лишь несколько учебных заведений. А количество людей, желающих попасть в аспирантуру, а тем более очную и на бюджетное место, не в силах предсказать даже он. Но!!!! Тут он сделал паузу, и стало так тихо, что было слышно, как растет щетина у меня и у Шахбубы Магомедкеримовича под бесшумное тиканье жидкокристаллических часов на стене… Раз одно место каким-то образом осталось невостребованным, то, если я смогу сдать вступительные экзамены (как и все желающие попасть в аспирантуру), никто не в силах помешать мне стать аспирантом ТюмГНГУ и продолжить свое обучение…

Мы поблагодарили ректора и быстро ушли. В приемной было очень много людей, и все явно с более важными вопросами. Я сдал документы в приемную комиссию и узнал, что экзамена 3 : технический английский язык, философия и спецпредмет по специальности «Подъемно-Транспортные Строительные Дорожные Машины и оборудование». Когда я обошел все необходимые для обхода кабинеты и вышел на улицу к дяде, у меня в руках было несколько книг и куча бумаг с вопросами и заданиями. До экзаменов оставалось что-то около двух недель. Все это время я не выходил из дома тети Люды и дяди Миши – друзей дяди Камиля, у которых мы поселились на первое время, и читал огромные книги. Меня не запирали, я сам понимал, что надо собраться и очень сильно постараться, чтобы поступить. И поэтому отдыхал от чтения только во время сна…

Первым экзаменом был Английский язык. Как только я зашел в кабинет к заведующей кафедрой иностранных языков (экзамены я сдавал в одиночку, и поэтому комиссии не было), она тут же спросила меня на английском языке «кто вы такой и какова цель вашего визита?». Я начал объяснять ей на русском, что пришел на экзамен. Меня прервали и попросили говорить на английском языке. Я кое-как ответил. Потом мне задали вопрос о том, на какой кафедре было мое предыдущее обучение, в каком ВУЗе, и какова была тема моей дипломной работы. Минут 5-10 я на ломанном английском языке, но без остановки, отвечал на вопросы, которых даже не было в билетах (в лицее английскому нас учили хорошо и в институте я тоже занятия не пропускал), пока в моем экзаменационном листке не появилась цифра 4 и роспись заведующей кафедры иностранных языков. Я попрощался и пошагал на кафедру философии. Экзамен по философии тоже закончился таким же результатом, правда мне пришлось тянуть билет, готовиться минут 10-15 и отвечать, как положено. Вечером того же дня я сдавал Шахбубе Магомедкеримовичу вступительный экзамен по спецпредмету, т.к. он преподавал на той же кафедре, что и ректор. Экзамен начался в университете, а потом продолжился в одном из тюменских ресторанов. К экзаменационной комиссии присоединились также дядя Камиль и его друзья – дядя Шамиль, дядя Миша и дядя Бахадыр. Допрос продолжался часа 3-4. Все это время я отвечал на их вопросы о грейдерах, экскаваторах и бульдозерах, разливая по рюмкам «ученых мужей» водку в паузах, пока они закусывали и обдумывали следующий вопрос. Я готовился к экзамену и читал все книги несколько раз. И, в принципе, мне там было все понятно, т.к. я закончил тоже технический университет, хоть и совершенно по другой специальности. После 12-го или 15-го вопроса ученая комиссия уже была не в состоянии четко формулировать мысли, и все стали пить чай. Этот экзамен закончился появлением очередной цифры 4 в моем экзаменационном листке, и уже через неделю меня посадили в аспирантуру дневной формы обучения Тюменского Государственного Нефтегазового Университета…

Кандидатом наук я так и не стал, хоть и учился 5 лет, вместо положенных 3-х («по состоянию здоровья» мне давали на год академический два раза). Сдал кандидатские минимумы по иностранному языку и философии, только теперь уже на «отлично». Но чтобы дописать диссертацию надо было провести эксперимент в зимних условиях и доказать его эффективность. ТГНГУ – это был серьезный ВУЗ, и ученые степени там «просто так» не раздавали. У меня уже было в соавторстве несколько научных статей и одно изобретение. Нужно было поехать на север, где мне бы помогли собрать снегоуплотняющую машину, про которую была диссертация. Я бы смог провести необходимые опыты и, возможно, смог бы потом доказать экономический эффект и защитить диссертацию…но мне это было уже не интересно. Слово, которое я дал Владимиру Ильичу, было сдержано. Он ведь не завещал «учиться, учиться, еще раз учиться и стать кандидатом наук…». А только «учиться, учиться и еще раз учиться…», что я и сделал. А за время учебы мне нужно было сдержать слово, которое я дал Николай Николаевичу в октябре 1999 года. Давайте вернемся пока в этот момент. А чтобы вернуться в этот момент, мне нужно вернуться немного раньше и рассказать, как я подсел на КВН…

КВНовая зависимость

Горячие головы

На КВН я подсел еще в университете. В лицейские годы мы играли в него между школами, но это были какие-то интеллектуальные игры, где надо было что-то угадывать или изобретать. Юмора не было никакого. Это было всего один или два раза за все время и меня «не зацепило».

Где-то на 2-3 курсе во время лекции мой одногрупник Магомед попросил нас с Эмилем (с которым мы учились на одном факультете Автоматики и Управления) написать юмористическую сценку для выступления на студенческой весне. Мы с Эмилем считались «знатными хохмачами» на потоке, т.к. постоянно отпускали какие-то шуточки, которые народу нравились, на занятиях, которые народу не нравились. Пока шла лекция, мы накидали где-то на последнем ряду сценку про Шерлока Холмса и доктора Ватсона, в которой не было ни одной шутки, но в тот момент нам казалось, что это смешно. По окончании лекции Магомед ушел показывать ее главному по студвесне на факультете. Позже он вернулся и сказал, что сценка – «шедевр», и Костя (так зовут главного) очень желает познакомиться с подающими большие надежды авторами. Эмиль как-то спокойно отреагировал на эту новость, но я заинтересовался. И в тот же день после обеда сидел с другими КВНщиками с факультета на Костиной съемной квартире и писал шутки и номера для предстоящего выступления на студенческой весне до самой ночи. И так почти каждый день до окончания ВУЗа…

Сначала была студенческая весна, где мы выступали в номинации КВН и СТЭМ. Я даже выступил в номинации «вокал» с кабацкой песней «Гостиница моя разгульная», которую услышал в первый раз за день до выступления в пивбаре. Там было много минусовых фонограмм в синтезаторе и тетрадь со словами песен. Костя напел мне ее, я переписал слова на листок, мы скачали с синтезатора фонограмму на дискету, и это была вся подготовка. Выступать за факультет с вокалом было некому, а пели все факультеты, поэтому я согласился. Иначе выступление нашего факультета стало бы еще короче, т.к. у нас были только КВН, СТЭМ, пару танцев и кажется все. Ни одной репетиции с микрофоном тоже не было. Я тупо пошел на сцену, стараясь не забыть текст и не глядеть в зал… Как оказалось позже, на протяжении всего выступления я на такт раньше начинал петь припев и, вместо «гостиница моя разгу-разгульная», пел «гостиница моя разгу-разгу-разгульная». И соответственно «жизнь моя загу-загу-загульная». Но т.к. в актовом зале стоял постоянный шум, хохот и свист, как салуне на Диком Западе, то, скорее всего, никто кроме жюри этого не заметил. КВН и СТЭМ с танцами прошли в гала-концерт, где уже продолжилась «рубка» между факультетами…

Потом началась Даглига КВН, где команда Политеха должна была выступать с командами из других ВУЗов. Ежедневные написания шуток и репетиции после занятий не прекращались даже в праздники. Я серьезно подсел на КВН и торчал на нем все свободное от учебы время. А иногда перед выступлениями и вовсе мог не приходить несколько дней на занятия. КВНщикам преподаватели делали поблажки в учебе, а я стал капитаном команды ВУЗа и отвечал за все творческие моменты. Организационные, финансовые и прочие административные проблемы решал Костя. Денег особо декан нам не давал, только если нужны были костюмы и фонограммы. Я помню, мы купили ткань, и мама нашего члена команды Давди сшила нам жилетки, в которых мы выступали первый сезон. Никаких зарплат, премий, гонораров и райдера. Все работали бесплатно каждый день до ночи, как одержимые…

Однажды одна из руководителей профкомов достала нам талоны на питание в студенческой столовой. Они выдавались только приезжим студентам, но ей удалось где-то раздобыть целую кучу. Мы радостной толпой направились в столовую и, размахивая пачкой талонов, стали требовать первое, второе и компот. Нам сказали, что на эти талоны мы можем получить бесплатно только хлеб и томатный сок. Не знаю, так ли это было на самом деле или их насторожило количество талонов в наших руках, но спорить и ругаться со взрослыми женщинами с половниками в руках никто не стал. И с этого дня ежедневно на обед у нас было несколько горячих буханок хрустящего белого хлеба и несколько литровых пакетов томатного сока. Для голодного студента белый хлеб с томатным соком – это было просто райское наслаждение, похлеще чем «Баунти». Даже ребята из других команд, приходили целыми толпами «в гости», чтобы попасть на такое пиршество. Я хоть и жил неподалеку от актового зала, не мог уйти домой покушать с репетиции, когда все сидели голодные. Да и мне тоже хватало сока с хлебом. Когда мы авторским коллективом писали у Кости, то что-то покупали в магазине из еды и готовили сами. Костя уже работал где-то параллельно учебе, да и у нас всегда бывала мелочь на карманные расходы и проезд. В какой-то момент талоны закончились и мы накупили на оптовом рынке кубиков куриного бульона и ели хлеб с бульоном. А иногда и просто грызли кубик, когда не было кипятка. Эмиль изредка приходил на репетиции и писал с нами, но он делал это когда хотел и выступал тоже редко. Ему было не особо интересно. Я же должен был каждый раз присутствовать на репетициях и отвечал за все, что касалось написания сценария. Вернее, я думал, что должен, хотя в любой момент мог перестать приходить. Никаких договоров и контрактов не было. Даже разговора с деканом…

В первый год участия в Даглиге мы особо ничего не достигли. Сыграли пару игр и даже не попали в финал. На какое-то время репетиции прекратились, но мы все равно периодически встречались и писали шутки. И однажды зимой я услышал от кого-то, что через пару часов от кинотеатра «Россия» отправляется автобус в Сочи на фестиваль КВН. Я видел выпуски этого фестиваля по телевизору, но даже и не думал, что могу туда поехать. Поездка была самостоятельной, без присмотра взрослых. Один из ребят арендовал автобус на поездку в обе стороны и продавал в нем билеты. Все сидячие места были уже раскуплены, свободным оставался большой задний диван, на котором могло поместиться 5 человек. За 200 рублей (или тысяч, не помню сейчас, какие тогда были деньги) можно было купить одно место. Я пулей прилетел домой и каким-то образом быстро уговорил отца дать мне 500 рублей и отпустить на неделю в Сочи. Деньги были не очень большие, сопоставимые со стоимостью зимней куртки. Но в конце 90-х (когда отец уже потерял на сберкнижке все заработанное за несколько лет главным инженером на золотых приисках и работал на мебельном рынке в контейнере продавцом-консультантом) это были приличные деньги для нашей семьи. Я быстро собрал все имеющиеся у меня парадно-выходные вещи в маленькую спортивную сумку и, оставив изумленных родителей, убежал из дома. Но перед уходом пообещал вернуться через неделю живым, здоровым, неженатым и несудимым…

Мы ехали сзади сидя впятером, по очереди лежали на сумках, наваленных на запасное колесо перед диваном. Ехать было меньше суток, нас было полный сидячий автобус людей. И среди нас было даже пару девушек. Я за свои 20 лет ничего, кроме родного города и родного села не видел (поездка всей семьей в 3-м классе в Москву не считается, т.к. тогда на улице было -30 °С и мы просидели практически все время дома у родственников). Спать даже не хотелось. По дороге мы решили выступить сборной командой «Горячие головы» и обсуждали выступление. Последние 3-4 часа пути все просто в тишине смотрели на серпантин и живописные окрестности Сочи.

Коэффициент интересности происходящего вокруг зашкаливал. Мне казалось, что я попал в какую-то Европу, настолько все было красиво и чисто. Мы заехали в город и еще где-то час ехали по нему, пока не остановились. Нам сказали, что автобус будет стоять все время тут – на парковке в порту, и в нем можно будет спать. Я обрадовался, потому что до этого момента даже и не думал о том, где буду это делать. Некоторые ребята решили скинуться и снять квартиру. Остальные оставили сумки в автобусе, надели свои лучшие одежды и пошли по берегу моря в гостиницу «Жемчужина», где проходил фестиваль КВН.

Идти было не так далеко. Потом кто-то пошел регистрироваться, кто-то начал репетировать, кто-то ушел просто в город искать местных жительниц, ищущих приключения. Я был в числе репетирующих. Мы готовились где-то на этаже или в холле гостиницы, а кто-то время от времени уходил узнавать, какие мы по очереди. В то время выступления шли практически безостановочно до поздней ночи, и не было списка на несколько дней вперед. Все выступали в небольшом зале в самой гостинице на 2-м этаже, куда попасть было нереально трудно из-за огромной толпы желающих. Никакой охраны, как сейчас, просто толпа народа. На фестивале было несколько сотен команд. Почти все «тусовались» в Жемчужине, которая была под завязку забита КВНщиками репетирующими на этажах, КВНщиками идущими на выступление, КВНщиками регистрирующимися в штабе, веселящимися в номерах КВНщиками и местными жителями, желающими веселиться с ними….