Что дальше?

План, который он вынашивал и подготавливал последние лет десять, скоро дойдет до критической точки, после которой уже не будет пути назад. Приближение точки невозврата одновременно и пугало, и радовало. Пугало тем, что события, которые будут дальше, на порядок выше по значимости и по своим последствиям тех, что уже сделаны. Также присутствовало беспокойство, что он что-то не предусмотрел. А радовало его то, что сможет наконец-то увидеть результат своей работы спустя много лет. Хотя это все началось гораздо раньше, еще в его детстве, только он тогда еще этого не понимал. Все изменилось в тот день, когда у него появились приступы. Странные, пугающие, непонятные – словно обрывки чужих мыслей, вторгающиеся в сознание без предупреждения. Император научился жить с ними, научился хранить их в тайне. Сортас налил себе стакан воды, подошел к окну, сделал глоток и провалился в воспоминания.

22 года до ВО. Ему одиннадцать лет, родители еще живы. Уроки закончились (Сортас был на домашнем обучении, учителя приходили к ним домой), он вышел из дома и пошел гулять с друзьями, те его ждали на причале. Они часто там собирались. Если погода была хорошая, то купались и прыгали с причала в воду. Плохая – сидели, свесив ноги вниз, говорили и мечтали обо всем, что только приходило в голову. У семьи Сортаса был дом на улице, где жить могла себе позволить только элита города Солк. Это были владельцы каких-нибудь предприятий, плантаций, крупные торговцы, люди с высокой должностью или просто богатые люди. Мать не работала, занималась домом: управление прислугой, поиск учителей для обучения сына, хозяйственная составляющая целиком была на ней. Да, можно было нанять отдельного человека, а то и нескольких, для всего этого, но, как она сама говорила: «Зачем платить людям за то, что я и сама смогу сделать?» И у нее это весьма неплохо получалось. Его отец служил при императоре Нодбуре (следующим был уже Сортас), который был религиозным человеком. В годы его правления производство сократилось, развитие отраслей и науки замедлилось, так как значительная часть средств тратилась на всевозможные праздники, церемонии и жертвоприношения в честь богов. Народ жил весело, с размахом, но плохо обеспеченным. И вот Сортас шел по направлению к причалу, проходил мимо большого дерева, на которое он с друзьями часто залезал. На нем сидела ворона и следила за ним. Подул, как ему показалось, легкий холодный ветерок, который он почувствовал своими ступнями. От этого у него по спине и ногам пробежали мурашки, звуки улицы стали приглушенными. Сортас остановился, подошел к дереву и оперся на него рукой. Воздух внезапно стал густым, тяжелым, словно вода. Каждый вдох давался с трудом. Сердце забилось так, будто хотело вырваться из груди, кровь прилила к голове. «Что-то не так, – промелькнула паническая мысль. – Что-то мне нехорошо…»

Он пошатнулся и не смог схватиться за ствол дерева, земля словно ушла из-под ног. Сортас упал, содрав кусок коры, который остался зажатым в побелевших от напряжения пальцах. Ужас, такой первобытный и всепоглощающий, что он даже не мог кричать, захлестнул его целиком и сковал его тело. Сортас лежал на траве, жадно хватая воздух ртом, сердце бешено колотилось. В голове промелькнула отрешенная мысль: «Что дальше? Смерть? Неужели так чувствует себя человек перед смертью…»

Спустя примерно двадцать секунд, которые показались ему бесконечными, пришло чувство, что что-то ужасное должно произойти. Потом страх начал понемногу отступать, появилась возможность нормально дышать. Перевернувшись лицом вниз и поджав колени к груди, он закрыл лицо руками и закричал. Когда страх полностью исчез, Сортас смог подняться на ноги, все улетучилось, осталось только непонятное чувство, что должно произойти что-то. Рядом лежала ворона, она упала с дерева и сломала себе шею. Сортас, не обратив внимания на нее, полетел домой в надежде найти там убежище, но чувство не проходило, тогда он побежал в свою комнату и спрятался в шкаф с одеждой. Родителей дома не было, отец был на службе, мама пошла в гости к соседям, а прислуга занималась своими делами и не обратила на него внимания. Некому было «спасти» его. Он сидел в шкафу около часа и перебирал варианты того, что может произойти, что ему и его семье угрожает: пожар, землетрясение, наводнение, смерть одного из друзей, а может, всех их, гибель родителей, его смерть и куча других вариантов, а может, что-то такое, что приведет ко всему этому сразу. Потом он твердо сказал себе:

– Что бы ни случилось, я буду к этому готов.

И чувство потихоньку пропало. Когда пришла его мать, Сортас рассказал ей, что произошло с ним сегодня. Это сильно ее обеспокоило. Она позвала служанку и приказала ей:

– Беги за доктором, скажи, чтобы срочно шел к нам.

– Хорошо, госпожа, – ответила та и убежала.

Спустя двадцать минут пришел доктор, который долго осматривал и опрашивал Сортаса. Потом отвел мать в коридор и тихо сказал:

– Я не знаю, что с ним такое, но похоже на развивающуюся душевную болезнь. Будьте готовы к тому, что со временем ваш сын, возможно, окончательно лишится рассудка.

Врач говорил тихо, но Сортас все равно услышал его. Он вышел в коридор, мать и доктор повернулись к нему.

– Я нормальный! – сказал Сортас громче обычного и побежал в свою комнату.

Произошедшее каким-то странным образом повлияло на него. Он потерял какой-либо интерес к общению с друзьями. Все то, что любил делать до этого, уже не радовало его. В голове крутилась одна и та же мысль:

– Это не то, что надо делать. Не понимаю почему, но это все не то!

Однажды днем, когда Сортас проходил мимо кабинета отца, то решил заглянуть туда, папы не было дома, он ушел на работу. На паркетном полу лежал большой ковер с рисунком в прямоугольной рамке, слева стоял крупный стеллаж с книгами, справа была софа, над которой на стене висело разное оружие. Что-то отец покупал сам, что-то ему дарили. Посередине у дальней стены стоял письменный стол из дерева, слева от него было окно. Отец был правшой, и свет из окна прекрасно освещал его. Сортас подумал, что если бы отец был левшой, то тогда бы ему пришлось поставить стол наоборот, и он бы сидел спиной к двери, что не очень-то и удобно. Или же кабинет был бы в другом, более благоприятном месте. Сортас подошел к столу, провел по нему рукой и сел в кресло. Затем представил себя в роли своего папы, как тот сидит у себя на работе.

– Вы ко мне? – Сортас попытался сказать это низким голосом, подражая отцу. – Почему без стука? По какому вопросу?

Затем он рассмеялся, еще немного посидел в кресле, встал и пошел к двери. Проходя мимо стеллажа с книгами, он остановился, медленно повернул голову и посмотрел на них. Сортас почувствовал небольшое волнение и любопытство, раньше он не интересовался книгами, читал только то, что задавали ему учителя (они приходили на дом), но не более. А сейчас ему захотелось взять одну из них, что в итоге и сделал. Он начал вытаскивать первую, что попала под руку. Это была тяжелая книга, Сортас еле удержал ее одной рукой, когда та покинула стеллаж. Поэтому пришлось взять ее обеими, чтобы повернуть и прочитать название.

– «Управление как часть жизни», автор Р. Р. Явос, – пробурчал он. – М-да, неужели кто-то это читает?

Сортас полистал книгу и подумал: «Даже ни одной картинки нет», а затем вернул ее на место. Затем посмотрел еще на несколько произведений, но они все были «скучными» и рассказывали о том, что «никогда не пригодится». Он уже было сделал пару шагов по направлению к двери, как его любопытство усилилось, и Сортас остановился.

– Ладно, возьму одну, попробую почитать, чтобы убедиться, что мне не интересна эта скукотень.

Вернулся к стеллажу, выдохнул в знак согласия. Закрыл глаза, крутанулся на триста шестьдесят градусов и вытянул случайную книгу, по весу было понятно, что это Явос:

– Вот уж повезло так повезло, – иронично сказал он, – выбрал самую толстую!

Сортас ушел с книгой к себе. Вечером вернулся отец, тот пошел в свой кабинет положить бумаги. Проходя мимо стеллажа, краем глаза заметил, что что-то не так. Он посмотрел и увидел пустое место на полке между двумя другими книгами. Отец спросил у прислуги, но они ничего не видели. Мать тоже ничего не заметила, тогда тот решил поговорить с сыном. Отец поднялся на второй этаж и постучался в дверь:

– Сортас! Сортас, ты тут?

Но ответа не последовало, тогда он открыл ее и вошел. Сын сидел за столом спиной к входу, тогда отец сказал громче:

– Сортас! Ты был у меня в кабинете?

– А? – повернувшись, спросил тот.

– Я спрашиваю, ты был у меня в кабинете?

– Да, я заходил примерно час назад, после обеда, – растерянно ответил Сортас.

– Час назад? Обед уже давно прошел, время ужина. Мама говорит, что ты полдня не выходишь из комнаты. Что-то случилось?

– Нет, просто… я… – растерянно сказал он. – Не думал, что это так затягивает.

– Что затягивает? И ты, кстати, не брал одну из моих книг?

– Книга. Извини меня, папа, я взял со стеллажа. Думал, что вскоре верну, как удостоверюсь в ее скучности, но, видимо, я увлекся.

Он подошел к сыну и увидел на столе, что тот читает, Сортас осилил уже восемьдесят шесть страниц. Отец взял книгу в руки и прочитал название:

– «Управление как часть жизни», автор Р. Р. Явос, – потом посмотрел на сына и удивленно спросил: – Увлекся? Эта книга даже для взрослого непроста. И ты все понял из того, что прочитал?

– Не все, мне попадались незнакомые слова, которые мешали осмыслить некоторые предложения, я хотел позже у тебя спросить их значение. Ты мне расскажешь, пап?

– Попробую, – улыбнулся он и положил книгу на стол. – Пошли ужинать.

– Я еще пару страниц дочитаю и приду.

– Пошли, – сказал отец и положил руку на плечо сыну, – никуда книги не денутся, а вот ужин остынет. В следующий раз, когда захочешь что-то почитать из моих книг, то спроси меня сначала. Хорошо?

– Договорились! – Сортас, улыбаясь, протянул руку.

Тот усмехнулся в ответ и пожал руку сыну. Они спустились в столовую, где их уже ждал ужин.

ГЛАВА 2

Ёнор возвращался домой после работы, было уже темно, и светили газовые фонари. Ему пришлось сегодня задержаться, чтобы поработать сверхурочно, деньги платили хорошие. Он работал на одном из предприятий, делающих и разрабатывающих различные интересные и необычные устройства инженерного характера, которые потихоньку внедрялись в жизнь, если проходили испытания. Как и любое подобное предприятие, оно делало продукцию и для военных. «Последнее время слишком много для нужд армии», – как думал Ёнор. Все разработки и технологии были засекречены, и поэтому на заводе действовали жесткие правила безопасности. Рабочие проверялись и досматривались как при входе, так и при выходе. Внести или вынести что-то было нереально. Если кто-то попадался, а такие случаи были, то это могло кончиться огромным тюремным сроком, а это практически смерть, так как мало кто в тюрьме долго выдерживает, или даже казнью. Виновного могли показательно казнить в назидание остальным. Наказание зависело от того, что человек пытался пронести. Поговаривали, что за последние пару лет у них на заводе было поймано несколько шпионов. Это и не удивительно, так как все хотели получить технологии, которые были у Экты. Никто не делился и не продавал свои секреты, соседи могли рассчитывать только на покупку готовых изделий, и то – тех, которые уже устаревали и были в разы хуже новых версий. Безусловно, если получится вынести с завода чертежи какой-нибудь новой разработки, особенно военной, то ее можно было бы очень хорошо продать и оставшуюся жизнь жить припеваючи. Но даже если тебе и удастся вынести чертежи, что очень маловероятно, то кому продавать? Куда идти? Не встанешь же ты с ними на рынке со словами: «Кому чертежи? Свежие чертежи секретной технологии». Даже если каким-то образом ты найдешь покупателя, то не факт, что это не будет агент безопасности Экты. В общем, даже и пытаться не стоит. Ёнор был одним из многих рядовых инженеров, и ему нравилась его работа. Ему доставляло радость то, как идея, сначала многократно обдуманная, а затем и воплощенная на бумаге в виде чертежа, становилась реальным предметом. Пусть даже если это было какое-нибудь устройство для военных, которое предназначалось, чтобы убивать людей. Он шел по улице и думал о том, как бы скорее попасть домой на ужин, в животе уже давно урчало и требовало еды. Ёнор решил срезать путь через переулки, да они были практически не освещены, да там запросто можно было споткнуться обо что-то, но кушать хотелось сильно.

В этот день, после визита в резиденцию императора, Хольт чувствовал себя как никогда хорошо, еще бы, он виделся с самим Сортасом. Мало того, у него было задание для «Снежка», Хольту нравилось называть себя Снежком, это слово сильно запало ему в душу. Правда, пока он получил только инструкции: ждать, когда к нему подойдет человек и скажет кодовую фразу, в ответ ему надо было сказать свою. И он получит дальнейшие указания. Но пока юноша сидел в трактире и медленно потягивал пиво, наслаждаясь его вкусом и своим настроением. Был уже вечер, он взял самое дорогое пиво, благо недавно он получил зарплату. Он не хотел экономить, только не сегодня. Пиво и впрямь было хорошее, возможно, оно было просто не разбавленным, в отличие от того, что ему доводилось пить, подумал он и улыбнулся еще больше. Да и зачем экономить, его жизнь так круто меняется в лучшую сторону. Раз уж сам император в деле, его уж деньгами не обделят, и тогда он сможет позволить себе не только пиво, но и хороший обед, возможно, и провести пару ночей в борделе, а деньги еще и останутся. От этой мысли ему стало еще веселей, а может, это пиво подняло ему настроение. Хольт осушил кружку и направился к выходу. Выйдя на улицу, он огляделся, в обе стороны шли люди. Он поднял голову наверх, чтобы посмотреть на звезды. Небо в этот вечер было чистое, так что Хольт смог в полной мере насладиться раскинувшимся над ним видом. Юноша порыскал взглядом по сторонам в поисках Эдоса, так они называли большое и яркое серо-белое пятно на небе. Сегодня Эдос был круглым, такое случалось не так часто, обычно они могли видеть только его часть.

– Красиво, – протянул Хольт. – Что дальше, Снежок?

– Пора домой, – ответил сам себе и пошел в сторону пекарни, где он работал и ночевал.

У него был ключ от каморки, дверь ее выходила в переулок, так что спокойно можно выходить и заходить. Там на полу лежала пара тюфяков с соломой, а вместо одеяла у него было старое пыльное покрывало, которое он использовал, когда было холодно. Соседями по комнате у него были: швабра, метлы и прочая хозяйственная утварь, иногда в гости забегала пара грызунов, но Хольт был им не рад. После пяти минут ходьбы его стало клонить в сон.

«Надо бы быстрее добраться домой, пока я не уснул на улице», – подумал он.

Сзади послышались шаги, он не стал оборачиваться, через пару мгновений его с двух сторон взяли под руки, сон как рукой сняло. Хольт резко остановился и посмотрел в лицо человеку справа, а потом повернул голову влево и посмотрел на другого. Этих людей он не знал, и они выглядели недружелюбно. Один из них, тот, что справа, сказал:

– Привет, пошли, мы тебя проводим до дома, а то мало ли что может случиться.

– Ага, я слышал, что вечером могут даже и ограбить, – улыбаясь, сказал второй.

Хольт занервничал и попытался вытащить свои руки из рук незнакомцев:

– Спасибо, но я и сам могу дойти, – неуверенно ответил он.

Руки освободить не получилось, тот, что был слева, приставил нож к его боку:

– Нет, нет, мы настаиваем.

Хольт еще больше испугался и не знал, что ответить и делать, он только переводил взгляд то на одного, то на другого сопровождающего. В его глазах можно было прочитать: «Пожалуйста, не надо!»

– А вот и короткая дорога, – сказал тот, что был справа, и указал на темный переулок.

И «помощники» повели его туда. Когда вошли в темноту переулка, то любезности кончились, и они швырнули его вперед, Хольт упал на землю. Тут было темно, но не так, как дальше, свет от фонарей еще немного проникал сюда.

– Сам отдашь или нам поискать? – спросил правый.

– Что отдать?

– Ты что, дурак? Отдавай все что есть: деньги, ценные вещи, – ответил левый.

Хольт попытался встать, но один из бандитов пнул его в спину, и он налетел на стену и ударился головой, не сильно, но шишка точно будет. Потом они подняли его к стене. Он потер рукой лоб, голова немного кружилась после встречи со стеной.

– Ну, гони сюда что есть! – нетерпеливо сказал правый.

Юноша полез в карман и достал то, что осталось от получки после трактира, протянул бандитам.

– И это все? Это все, что ты нам можешь предложить? – с презрением ответил тот, который был с ножом. – Гони остальное!

– Больше нету!

– Ты хочешь обмануть хороших людей? – присоединился второй. – Мы видели, как ты в трактире взял самое дорогое пиво. Его пьют либо богачи, либо шушера, как ты, которая вдруг разжилась деньжатами. Нафига ты вообще его пил, если у тебя денег всего на три кружки?

– Что будем делать? – спросил первый у товарища.

– По-моему, ему не хватает аргументов, – ответил тот.

– Видимо, да, – произнес первый, улыбаясь, и приставил нож к горлу Хольта.

– Больше ничего нет, клянусь! – в страхе сказал он.

Ёнор уже прошел пару переулков, оставалось миновать еще три, потом пять минут по улице, и он дома. Глаза уже привыкли к темноте, и он уже мог заблаговременно различать и обходить предметы, которые попадались ему: старая бочка, камни, труп какого-то мелкого животного в канаве. Хоть Эдос сегодня и был в полной силе, но его не было видно в большинстве переулков, свет сюда практически не проникал. Заходя в очередной, он увидел в конце какие-то фигуры, остановился и начал вглядываться. Это были три человека, один из них почему-то валялся на земле. Они о чем-то говорили, но Ёнор не слышал. Тогда он решил подойти поближе. Начал передвигаться предельно тихо, стараясь не издавать ни звука. Вот тот, что лежал, начал вставать, а один из тех, кто стоял рядом, пнул его в спину, и тот влетел в стену головой. Ёнор остановился, и внутренний голос сказал: «Это не мое дело, надо уходить!»

Он повернулся и сделал пару шагов в обратном направлении, и вдруг промелькнула мысль: «А если они его убьют?» Ёнор вновь остановился, закрыл глаза и провел рукой по лицу.

«Гребаная совесть!» – сказал про себя.

Открыл глаза и развернулся снова. Он начал медленно продвигаться в глубь переулка на полусогнутых ногах, пригнувшись, по ходу пытаясь найти что-то, чем можно было бы воспользоваться в драке. Но пока ничего не попадалось, потом он разглядел справа у стены кусок булыжника. Подобрал его, подержал в руке.

«Не легкий и не тяжелый для одной руки, сойдет», – подумал он и пошел дальше.

Он подошел на расстояние, с которого уже мог понять разговор, они говорили про деньги.

«Грабители, видимо, а тот третий – их жертва», – догадался Ёнор.

Один из бандитов приставил нож к горлу парня, Ёнор остановился, увидав это, и подумал: «Надо скорее действовать, а то его сейчас убьют, а потом еще и меня могут найти. Если брошу камень в того, что с ножом, то он дернется и может зацепить ножом горло бедняге, во второго попасть камнем трудно, так как его закрывает первый. Придется начинать с типа с ножом, но как?»

Тут он увидел труп птицы, лежавший лапами вверх, с повернутой набок головой и открытым клювом, который начинал уже вонять. В голове Ёнора родился план. Он сделал два шага вправо и взял тушку за лапы в правую руку, а камень переложил в левую. Затем он подошел ближе к троице, но так, чтобы его не было видно, как он предполагал – глаза у них еще не привыкли к темноте, к тому же с улицы еще проникало немного света, и они были на светлом участке, а Ёнор на темном, и это давало ему преимущество. Волнение усилилось, он почувствовал, как пульсирует кровь у него в висках, руки немного задрожали. Ёнор глубоко вдохнул через нос, медленно и тихо выдохнул через рот, волнение ослабло, но не ушло полностью.

– Пора действовать, – дал себе команду Ёнор.

Он присел и положил камень и тушку справа от себя, затем он опустил обе руки вниз на землю, большинство переулков в Солте, как и улиц, были выложены камнем. И он начал скрябать ногтями по камням и рычать, подражая дикому зверю.

– Эй, ты слышишь? Там кто-то есть, – сказал дальний и указал в темноту переулка.

– Что? – ответил второй с ножом и повернул голову сначала в сторону напарника, а потом туда, куда тот показывал.

Ёнор начал скрябать и рычать еще громче, ногти на руках начали болеть, но отступать было поздно. Ближний грабитель сделал шаг от Хольта и направил руку с ножом в сторону звуков, прищурил глаза, пытаясь разглядеть что-то, и сказал:

– Блин, я ничего не вижу, эта тварь там в темноте.

– Может, ну его? Пошли отсюда, видимо, все равно у этого хмыря больше нет.

– Я так просто не уйду, и какое-то рычание меня не испугает, пусть только эта тварь поближе подойдет, я ее уделаю, – сказал бандит и показал колющее движение ножом снизу вверх.

Хольт испугался еще больше, грабитель размахивал ножом рядом с ним, и юноша представил, как его закалывают. А потом еще живого его будут грызть какие-то животные. Он так и стоял у стены, молча переводя взгляд то на грабителя, то на предполагаемого зверя.

«Пора, – подумал Ёнор, – они не испугались, тогда вторая часть плана».

Он взял в правую руку за лапы труп птицы, раскачал его в руке туда-сюда, а потом, описав круг, швырнул тушку в первого, сопроводив полет грозным криком:

– А-а-а-р-р!

Услышав это, все вздрогнули, и тут из темноты вылетает что-то непонятное, оно делает один оборот вокруг своей оси и летит прямо в лицо грабителя. Тот вскрикнул и еле-еле успел увернуться от «чудища», которое пролетело мимо его лица и поцарапало клювом щеку. А вот второй уже не смог увернуться, птица угодила ему в верхнюю часть груди и подбородок, так как он был чуть выше своего товарища.

– А-а-а, а-а-а, убери это от меня! – закричал он, пытаясь сбросить с себя непонятно что.

«Пошло немного не так, как я задумал», – подумал Ёнор, взял камень и швырнул со всей силы в первого, пока тот стоял к нему спиной и был отвлечен на птицу и его кричащего друга. Бросая камень, он уже ничего не сказал, только выдохнул в момент броска. Тот мгновенно настиг грабителя и угодил ему чуть выше лопаток, если бы он попал ему в затылок, то, скорее всего, он бы его убил. Бандит закричал и упал на четвереньки, выронив нож. Он продолжал кричать и ругаться от боли, пытаясь левой рукой нащупать место удара. Снаряды у Ёнора кончились, надо действовать дальше. Бандиты на время забыли про темноту и то, что она скрывает, один корчился от боли, другой пытался понять, что происходит. Ёнор побежал вперед и со всего разгона снес второго. Они вместе упали на землю, Ёнор упал на грабителя сверху, у того перехватило дыхание, и еще он немного ударился затылком. Далее последовали удары в лицо и грудь, это и вырубило грабителя.

«Другой!» – пронеслось в мыслях Ёнора, он резко развернулся, и они встретились взглядами.

– Сука! Сейчас я до тебя доберусь! – бормотал он и пытался дотянуться до ножа, но тот был дальше, чем позволяла рука, тогда он попытался подползти ближе, но резкая боль пронзила его спину. Бандит закричал, продолжая двигаться, игнорируя боль.

Тогда Ёнор резко встал и со всего размаху заехал ногой по голове грабителя, выбив ему три зуба. Они вместе с кровью вылетели изо рта и врезались в стену. Бандит рухнул на землю уже без сознания. Вся драка заняла секунд десять от момента запуска птицы в свой последний полет до вылета зубов. С полета началась, полетом закончилась. Ёнор посмотрел на одного, потом на другого – оба были в отключке.

– У-у-х! – выдохнул Ёнор, наклонился и оперся руками на колени. Он пытался отдышаться, прошло всего десять секунд, но они были очень напряженными. Адреналин в его крови зашкаливал, его немного начало трясти от осознания того, что сейчас было.

– Срезал, блин, путь, – тихо произнес он. – Все, никаких больше переулков.

Ёнор глянул на парня у стены и спросил его:

– Ты, как? Нормально? – он не смог произнести всю фразу на одном дыхании, каждое слово отделял вдох.

Хольт оторопевшими глазами смотрел на это все и ничего не слышал. Ёнор выпрямился и подошел к парню.

– Ты как? – спросил он, одышка уже почти прошла.

– А? – ответил Хольт, повернув голову в сторону спасителя.

– Ты цел, говорю?

Хольт потрогал шею рукой на предмет ран и ответил:

– Да, вроде в порядке.

– Давай уходить, пока они не очнулись.

Он начал спешно идти в сторону улицы, обернулся, парень все еще стоял у стены и продолжал смотреть на лежавших бандитов.

– Ты идешь? – громко спросил Ёнор, остановившись.

Эта фраза наконец-то вернула паренька на место, и он осознал, что произошло.