Все начинается с рассвета

– Что мне делать? – спросила Ксения, закончив свой рассказ.

– Сегодня, Сеня, ничего не надо делать. Скорбные дела мы с тобой здесь закончили. Положи, пожалуйста, Морозовым конфеты, кто какие любил. Твоя бабушка говорила: – «На помин души, так положено», и меня к этому приучила.

– Вы помните, кто какие конфеты любил? – удивилась Ксения.

– Я многое помню из прошлой жизни, а вот за жизнью настоящей не успеваю следить. Да и что там не помнить? «Дюшес» да «Барбарис», батончики, «Ласточка», да «Кара-кум». Я же сам их и ел. Ты сейчас куда путь держишь? – спросил Холодов, вещая на плечо сумку, поднимаясь со скамейки.

– Обещала заехать к маме, а потом вернусь в дом бабушки.

– У тебя есть сегодня повод закатить праздник, а у меня время подумать, как будем жить дальше. Впереди у нас неделя, и, если твое решение остается в силе, мы все успеем.

– Я не передумаю уезжать. Это мое решение.

– Может, его просто убить или покалечить?

– Не за что его убивать. Предупреждение, преследование, слежка – это слова и никаких противоправных действий. Он ведь какой никакой юрист. Парень грамотный, но избалованный, не знает запретов слову «хочу». Эта его одержимость меня не столько пугает, сколько унижает. А разговор с его отцом? Он готов был выложить деньги за прихоть сына, и ему было безразлично кому. Как за товар в магазине, как путане на обочине или девочке по вызову. А будь я дочерью финансового воротилы, этого бы не произошло.

– В этом случае, ты была бы одной из них, и вряд бы вызвала такой интерес своей неприступностью.

Они вошли в часовню, поставили свечи, помолясь своими словами за усопших и покинули кладбище. В это время дня его посещают единицы. Такси на стоянке не было, а маршрутка только что отъехала.

– Белые «Жигули» говоришь? Сейчас ты едешь к матери, завтра утром я приеду, и мы с тобой решим, что и как делать. А сейчас делай вид, что мы с тобой едва знакомы.

Виктор Иванович оставил Ксению и подошел к белой машине, где скучал водитель. Тот всем своим видом показывал полное безразличие к окружающим.

– Слушай парень, подвези. Здесь недалеко.

– Я не такси, дядя, отвали, – ответил парень, даже не взглянув на мужчину.

– Нет, племянничек, поедешь, как миленький, – сказал «дядя», садясь на пассажирское сидение рядом с водителем. – И девушку подвезешь, а заодно расскажешь, чего ты ее караулишь.

– Ксения, садитесь в машину, молодой человек Вас подвезет, а заодно и меня подбросит.

Молодой парень, лет 23–24, завел двигатель и вырулил со стоянки, поняв, что лучше не возражать. Мужчина был настроен решительно, но внешний вид его не вызывал опасения.

– Я тебя внимательно слушаю, излагай. Кто поручил и зачем?

– Три дня назад, Фил дал фото и адрес. Сказал, чтобы ездил следом, но из тачки не выходил. Наблюдать, где бывает, а главное, кто приезжает к ней домой. Вечером и утром отзваниваюсь. Все.

– Не все, парень. За дурака меня не держи. За три дня без смены, ты бы уже копыта отбросил или прокараулил что.

– Ночью я сплю. Смену присылают часов в десять, утром увозят.

– Кто такой Фил? Возраст? Какие услуги оказываете? Под кем ходите?

– Ты дядя прямо как опер, – усмехнулся водитель, искоса поглядывая на собеседника и внимательно следя за дорогой.

– А я и есть бывший опер и прямо, и криво, не сомневайся.

– Фил работает только с «мажорами», которые хорошо платят. Беремся за любые дела, но без мокрухи, как крутые детективы. Крыши нет, но я могу и ошибаться. Вы довольны? Под протокол я ничего не скажу.

Машина остановилась у названного Ксенией адреса.

– Мне протокол не нужен. Подвез и спасибо. Девушка сейчас выйдет, а мы с тобой прокатимся дальше.

– До свидания Ксения. Маме привет передавай.

Машина тронулась и он продолжал.

– Хочу дать тебе совет, в виде платы за проезд. Скажи Филу, что соседи пожаловались участковому на твое «торчание» у дома, принимая за наводчика. Если не уберешься, вызовет наряд и с понятыми найдут у тебя в машине криминал. Тебе это надо? Ты меня понял? Тормози. Теперь можешь вернуться на адрес. Девочка там долго не задержится. Отвези ее домой, тебе же все равно по дороге. Детектив, мать твою!

Водитель развернул машину и поехал назад, думая над словами мужика и делая свои выводы.

Ксения переступила порог дома и, вместо пожелания «доброго дня», услышала голос мамы:

– Ты не можешь не опаздывать, зная, что тебя ждут. Могла бы сегодня приехать во время на обед в свою честь.

Мать вышла ей навстречу нарядная, но недовольная.

– И тебе доброго дня, мама. Тебе тоже следовало сегодня посетить кладбище, но ты этого не сделала, поэтому, не надо меня упрекать, – тихо проговорила Ксения, проходя в столовую. – Всем здравствуйте! Экзамены сданы, сертификат получу в понедельник.

Павел Владимирович и Ника поднялись из-за стола, чтобы поздравить виновницу праздничного обеда. Они вручили ей букет цветов и конверт.

– Ты в прошлом году отказалась от подарка, сказав, что твой диплом ничего не значит. Мы ждали целый год, и ты теперь не в праве от него отказаться. Здесь карточка на некоторую сумму. Активируй ее и пользуйся, сделай сама себе подарок. Можешь путешествовать, можешь купить недорогой транспорт.

– Ксюша, на горный велосипед хватит, а вот на яхту, думаю, нет, – смеясь, заметила Ника. – Слетай в Турцию, обойдется дешевле, чем в Сочи.

– Хватит смеяться над отцом. Он знает, что я не вожу машину, панически боюсь самолетов и морской качки. Учитывая статьи трудового кодекса, отпуск у меня нескоро, но я проведу его с пользой. Спасибо вам всем большое. Два дня я буду отсыпаться, а потом меня ждут в больнице, – сказала весело Ксения.

Ксения рассказала об экзамене, а Ника начала разговор о возможной свадьбе. Прошло часа полтора, прежде чем подали чай и мать Ксении, с загадочным лицом подала дочери конверт.

– Это еще один сюрприз на сегодня, – сказала она.

Ксения открыла конверт, пробежала глазами текст на официальном бланке и изменилась в лице, успев подумать: « Как же ты мама умеешь все испортить своими благими намерениями, даже не подумав о последствиях», когда Ника с нетерпением спросила: – «Что там? Читай!» Ксения протянула ей письмо, молча, встала из-за стола и подошла к окну. Ника читала, и ее лицо становилось бледным, а взгляд напряженный.

– Этого не может быть! – сказала она с вызовом. – Это неправда!

Она неловко поднялась, опрокинув стул, и почти бегом направилась в свою комнату.

– Чего ты добилась? – спросила Ксения мать. – Хотела убедиться, развеять сомнения? Сделала бы это для себя любимой тихо. Какое ты имела право делать это без моего согласия? Головой стоит думать до того, как что-то творить. Я к Нике пойду. Десерт был великолепен, мама. Разбирайтесь здесь сами.

– Девочки, что происходит? – спросил Данилов, пытаясь найти очки и держа конверт в руке.

Постучав в дверь комнаты Ники, Ксения вошла, не дожидаясь приглашения. Обретенная старшая сводная сестра лежала поперек кровати и смотрела в потолок.

– Что тебя так расстроило? Тебе же было известно, что твой отец и моя мать были знакомы и у них был роман. Ты сама мне рассказывала историю моей матери, которую она поведала тебе, как подруге. Что изменила эта экспертиза? Став твоей сводной сестрой, я не претендую на долю в наследстве. Да и отношение твоего отца ко мне, думаю, не изменится. Он всегда относился ко мне по-родственному, и меня это вполне устраивает. Ты подумала, как я это переживу? Отец, который воспитывал меня 19 лет, оказывается мне не папа, бабуля, которая заменила мне мать, чужая женщина, а моя мать забыла, что сегодня годовщина гибели ее первого мужа, и не была даже в церкви. Как тебе такой пасьянс? Она знала, что на обед я приехала ни с экзамена, а с кладбища. Вступительное ее слово слышала? Так кому сейчас хуже? Ладно, меня ты в расчет не берешь, а ты о своем отце подумала? Ну, мама! У меня и без нее хватает проблем, а тут она со своей инициативой. Мне твой совет нужен.

– Что-то случилось? Давай, выкладывай, я хорошо соображаю, но прежде хочу тебе сказать одну вещь. Мое отношение к тебе не изменилось. Мы с тобой четыре года знакомы, столько же дружим. Просто мы из статуса подруг перейдем в статус сестер, а родители пусть разбираются сами, но не думаю, что эта самодеятельность сойдет Люсе с рук. Папа умеет быть и жестким. Мне давно казалось, что мы с тобой чем-то похожи. Теперь я знаю причину сходства. Меня возмутило не то, что ты оказалась моей сестрой, а как это преподнесли. Меня вполне бы устроил разговор с отцом, потом объяснения с тобой и все. Мир, дружба, май! Я тебя слушаю.

– Ты только не смейся. За мной третий день следует одна и та же машина. Не знаю, следят или охраняют, но находится она рядом круглые сутки. Я не знаю кто, не знаю зачем, но мне страшно. Сейчас машина стоит у вашего дома, проводив меня с кладбища. Что мне делать?

– Давай вызовем такси, я выпила и за руль не сяду, провожу тебя домой и на нем же вернусь. Звонить?

– Звони! Я попрощаюсь с родителями.

Ксения прошла в столовую, здесь никого не было. Она забрала подаренный букет, сняла со спинки стула свою сумку, повесила ее через плечо и прошла на кухню.

– Родители на террасе, сказала Мария Петровна. – Ксюшенька, я тебя поздравляю. Возьмешь пирог? Я испекла его по рецепту твоей бабушки и собрала тебе гостинца.

– Пирог с яблоками? Спасибо Мария Петровна. А как я его понесу, в чем?

– Я положила его в коробку от торта, а ее в пакет. Ты на мать не обижайся, она сама себя наказывает.

– Я не обижаюсь. Спасибо за пирог, за обед и за заботу, – целуя женщину в щеку, сказала она. – Пойду, попрощаюсь.

Ксения вышла на террасу, но близко не подходила к родителям, тем самым давая понять, что жарких объятий не будет.

– Мы с Никой уезжаем на такси. Она проводит меня и вернется. Чего вы такие хмурые? Мир не рухнул, в нашей жизни ничего не изменилось. Букет и подарок я забираю. Спасибо за обед, особенно за десерт. Да, я на кладбище встретила Холодова. Тебе, мама, привет от него. Пока. Будете скучать – звоните.

Она пошла, не оглядываясь к выходу, а у калитки ее ждала Ника. За разговорами в такси время прошло быстро.

– Ника, ты действительно так любишь своего Руслана, что готова выйти за него замуж?

– Люблю, очень люблю. А он позволяет себя любить. Мне кажется, что он любит, но не меня. Он вроде со мной, но видит и ощущает другую женщину, потом, как будто прозревает. Он ласковый, нежный, страстный, но не мой. Я понятно объясняю?

– Куда уж понятливее. И как ты собираешься с ним жить?

– Как все. Ты ведь тоже не любишь Артема, а он тебя любит, жениться собирался. Не красней, он сам сказал, что вы теперь только друзья. Не забывай, мы работаем вместе и это я тебя ему сосватала.

Подъехав к дому и выйдя из машины, Ксения кивнула на белые «Жигули», остановившиеся у соседнего дома.

– Как тебе сопровождение?

– Разберемся, – ответила Ника, и направилась в сторону машины, набирая на ходу телефонный номер.

– Привет, Руслан! Ты можешь узнать, кто и зачем следит за моей сестрой? Запиши номер машины, а разберешься, позвони. Вечер в клубе не отменяется? Целую.

Она развернулась и зашагала в обратном направлении.

– Зайдешь? – спросила Ксения.

– Отдыхай сестра. День сегодня был точно не твой. Отоспись, отдохни. Будут новости, я позвоню, но не сегодня. Пока.

Она поцеловала сестру в щеку и села в такси, которое проследовало обратным маршрутом. В это же время водитель белых «Жигулей» звонил по телефону и докладывал о странной девице, которая звонила неизвестному Руслану, прямо у него под носом, и о предупреждении участкового. Через полчаса он получил команду отбоя и покинул свой пост.

Ксения разобрала привезенный с собой пакет, поставила цветы в воду, приняла душ и взялась за приготовление ужина. Утром звонил Артем, напросился в гости по случаю сдачи экзамена. Ксения не возражала, но предупредила о своих планах. Она слышала, как подъехавшая машина заезжала во двор.

– Ксюша, я загнал машину во двор, уеду на такси, а завтра заберу. Ты не возражаешь? Я взял на себя смелость и привез шампанское. А это тебе, – он протянул ей букет алых роз. – Я вас, доктор, поздравляю! – сказал он и поцеловал ее в щеку. – Как все прошло?

– Все прошло хорошо, даже лучше, чем я думала, – ответила она, ставя букет в вазу с водой. – Я сразу почувствовала, что у них нет желания меня «срезать», осмелела, взяла себя в руки и справилась.

– Молодец! А что у тебя на ужин?

– Вымой руки и к столу, за ним все и узнаешь. Ты меня извини, но у меня нет сил и желания соблюдать сегодня рамки приличия, а посему я останусь в халате.

– Тебе сегодня позволено все, – сказал Артем, разливая шампанское. – За тебя, за твою мечту и за твой первый успех!

Звон бокалов повторялся еще трижды.

– Ты с матерью встречалась?

– Лучше бы не встречалась, – ответила она и рассказала, что произошло за обедом и после него, умолчав только о белых «Жигулях».

– Умеет твоя мама пройтись слоном в посудной лавке. Вторгнуться в частную жизнь и преподнести это как подарок. Я ее никогда не понимал. Прости.

– Я сегодня на кладбище встретила папиного друга. Они дружили еще с училища. Мы с ним года четыре не виделись. Я тебе рассказывала о его друзьях.

– Это, у которого сын, твой названный брат? И как он?

– Кто отец или сын? Отец работает и живет в Москве, а о сыне он не говорил, а я не спрашивала. Время и место не те были для разговоров. Я пригласила его в гости, он обещал позвонить, адрес он знает.

Ужин закончился чаем с привезенным пирогом.

– Ксюша, ты же на ходу спишь, – сказал Артем, задав ей вопрос и не получив ответа.

– Ночь дежурила, вторую готовилась, день был нелегкий, высплюсь сегодня.

Мелодия телефонного звонка прервала разговор. Звонил Холодов.

– Я рано просыпаюсь. Хорошо, в восемь я Вас буду ждать. Спокойной ночи.

– Что так рано? Завтра воскресенье.

– Предлагаешь перезвонить и спросить? – улыбнулась Ксения.

– Я предлагаю принять тебе горизонталь. Давай, спящая красавица в кровать и спи. Я наведу порядок на кухне, вызову такси, калитку захлопну. Утром проводишь своего дядю, позвони, я приеду за машиной. Идет? – он поцеловал ее в щеку. – Иди.

Убрав следы ужина и чаепития, Артем заглянул в комнату. Ксения мирно посапывала в кровати, свернувшись калачиком и укрывшись пледом. Он вышел во двор, заказал такси и закурил, думая о Ксении. «Мы знакомы полтора года. Я заметил ее еще на похоронах бабушки. Сейчас ей 24, мне 27. Она мне очень нравится. Лицо, с выразительными зелеными глазами, фигура, близкая к стандартам, делают ее очень привлекательной. Меня все в ней устраивало. Надо не спешить и повторить попытку, вдруг она созреет для новых отношений. А это, внезапно открывшееся ее родство с шефом, многое могло изменить в моей жизни». Подъехавшее такси, прервало его мысли.

* * * * *

Виктор Иванович Холодов стоял у подъезда родного дома и звонил в домофон. Поднявшись в квартиру бывшей жены, которая открыла ему дверь, поцеловал ее в щеку.

– Привет! Ты ни куда не торопишься? – спросил он. – Я Сеню встретил на кладбище. Проблемы у нее.

– Проходи, располагайся и рассказывай все, о чем узнал. Я никуда не спешу. Чай, кофе, коньяк?

– Коньяк у меня свой, а вот поесть не откажусь, если предложишь.

Виктор Иванович рассказал Виктории все, что услышал от Ксении. Виктория Аркадьевна слушала, изредка задавая вопросы. Потом он спрашивал, а она выдавала ему информацию. Прошло не меньше часа беседы, когда она задала очередной вопрос.

– Куда ты ее повезешь? В Москву?

– Я повезу ее туда, где она родилась, – решительно ответил он.

– А ты сына об этом спросил? Кто ее примет в части?

– Я не сказал про часть. Снимем комнату в городе, там же и работу найдет и Влад будет недалеко, – ответил он, набирая номер телефона.

– Добрый день, десантура! Как служба? – спросил он сына.

– Привет, пап. Ты по делу или как?

– По делу. Я просто так звоню по воскресеньям. Забыл? Я в Питере, тебе привет от мамы. Сегодня Сеню встретил…

– Как она? – перебил сын отца, и голос его предательски дрогнул.

– Уехать собирается, а куда не знает. Один «мажор» достает ее своим нездоровым вниманием. Даже «хвост» приставил, сам видел. Думаю привезти ее поближе к тебе. Снимешь ей в городе квартиру, на работу она и сама устроится. Я в среду с ней подъеду. Что думаешь старлей?

– Пап, вези ее прямо в часть, ко мне, разберемся на месте. Она уже знает, куда повезешь?

– Нет, парень! Как я могу привезти ее без твоего согласия. Ты же должен будешь помочь ей устроиться. Откажешься, мы и сами справимся. Всего по телефону не скажешь, вот я и звоню, чтобы встретиться, да обсудить дела насущные.

– Позвони мне, когда будете подъезжать, я вас встречу на трассе. Маме привет и поцелуй. Звони.

– Тебе Вика привет от сына и поцелуй. А голос-то у парня дрогнул, – целуя Викторию в щеку, сказал Холодов.

– Любит он ее. Может, встретятся да одумаются оба.

Виктор Иванович набрал еще один номер телефона.

– Добрый день полковник, Холодов беспокоит, – сказал он и выслушал собеседника, продолжил. – Со службой пусть сам разбирается, он мальчик взрослый. У меня к тебе, Медведь, другой интерес. Я в среду привезу его невесту. Когда можно рассчитывать на жилье? Подожди с ответом, дослушай. Его невеста дочь Мороза. Гриш, ты меня слышишь?

– Ты сейчас пошутил, друг? Сенька замуж за старлея Холодова? Сколько ж ей лет? Недавно совсем девчушкой была.

– Гриша, я похож на шутника? Девочка давно выросла, ей 24 исполнилось. Старлей, как ты понимаешь, будет искать съемную квартиру. Подумай. В среду увидимся.

Он отключил телефон и пару минут о чем-то думал.

– Вика, я сейчас съезжу по одному делу, утром встречаюсь с Сеней. Или мне уехать к ней с вечера? – спросил он, глядя бывшей жене в глаза.

– Возвращайся. Я приготовлю ужин, за ним и расскажешь последние новости, – ответила она, целуя его в щеку. – Я тоже хочу помочь ей. Ты напряг даже Медведева. Думаешь, поможет?

– Ни мне, ни Славке вряд ли бы в этом деле помог, а вот Сене поможет, ради Мороза, в память о нем. Я бы тоже расшибся, но сделал.

Спускаясь по лестнице, полковник задумался. « Мы в разводе девять лет, а я так и не смог ее забыть. Я изредка навещаю ее, и она всегда принимает меня так, как будто я только вернулся со службы, хотя разговоры о совместном проживании пресекает в корне. Как понять этих женщин?»

Задумался и его недавний собеседник Медведев Григорий Иванович, командир части, полковник ВДВ. « Сашка Морозов или просто Мороз, был моим другом еще с училища, как Холод и Берлога. Это он вытаскивал моих пацанов в Афгане из окружения. В Чечне прикрывал мою задницу. Тащил раненного из под обстрела, когда казалось, что помощи уже не будет. Теперь его дочь, которую он называл Сенькой, выходит замуж за сына Холода. Ну, дела! Хотя какая это новость? Ребята дружили с самого детства. Неужели я не могу решить такой пустяковый вопрос? Холодов младший служит пять лет, а женится, получит жилье и без моей помощи. Я только опережу немного это событие, в память о друге. Решено!» Он вызвал к себе заместителя и приказал разыскать старшего лейтенанта Холодова.

– Мне нужна квартира, – сказал он подполковнику Кузнецову, явившемуся через пару минут. – Ты Мороза помнишь?

– Сашку? Такого захочешь, не забудешь. Геройский был мужик. А причем здесь Мороз и квартира? Две квартиры после ремонта ждут пополнение.

Выслушав командира, Кузнецов задал всего один вопрос: – «Когда нужна жилплощадь?»

– Вчера! Пусть будет однокомнатная, но срочно, а новое пополнение подождет. Реши это оперативно, прямо сегодня, чтобы у Холодова было время, до среды обустроится. Документы оформите в понедельник, тогда и доложишь. Он к тебе скоро зайдет.

Колесо было запущено уже через полчаса. Старшего лейтенанта Холодова долго искать не пришлось. Они разминулись с Кузнецовым минут на десять. Доложив о своем прибытии по форме, он ждал чего угодно, только ни этого.

– Присаживайтесь Владислав Викторович. Не догадываетесь, зачем вызвал? – спросил Медведев.

– Никак нет!

– Отец невесту везет, это правда? А чего квартиру не просишь? – спросил командир, улыбаясь.

– Невесту везет, а квартира мне не положена, я еще не женат.

– Не положено. Шагай сейчас к подполковнику Кузнецову, он в курсе, а в среду всей троицей, после построения, ко мне. Вопросы есть?

– Никак нет. Разрешите идти?

– Идите Холодов, идите, не заставляйте себя ждать целому подполковнику.

Медведеву нравился этот парень и вовсе не потому, что он был сыном его друга. Об этом родстве командир узнал лишь два года спустя, да и то совершенно случайно. Молодой Холодов прибыл в часть в его отсутствие, нареканий не было, и встречаться лично с парнем не было необходимости. Мало ли однофамильцев. Встреча с Холодовым старшим расставила все по местам, вот тогда все и выяснилось.

– Ты, Медведь, не обижайся. Славка сам выбрал этот путь. Пусть на своей шкуре испытает то, что пришлось нам. Я могу только подсказать, посоветовать, но помогать карабкаться «наверх» не стану, и тебе не позволю. Ты меня понял?

Полковник просто принял этот разговор к сведению и вскоре понял, что сын не хуже отца, если не лучше. Лишь изредка, как бы, между прочим, он интересовался службой Владислава Холодова. Старший лейтенант получил через сорок минут ключи и спешил по указанному адресу. Ему хотелось петь и кричать от радости. «Через три дня я увижу Сеньку! Только бы она не отказала мне», – думал он. Известия, полученные им в течение дня, не давали ему покоя, а до среды было еще три дня. «Нужно заняться обстановкой в квартире. Как я приму отца и Сеню в пустом жилище? Кто у нас недавно женился или лучше кто давно?» – вспоминал он, закрывая на ключ дверь и спускаясь на этаж вниз.

– Сань, будь другом, зайди ко мне, помоги разобраться с интерьером, – попросил он соседа.

Они вместе поднялись в квартиру и сосед со знанием дела, оглядев «апартаменты» изрек:

– В городе есть частники, которые делают мебель не хуже фабричной. Магазин продает наборами, комплектами, а они штучно. Вот к ним и иди. Надо два шкафа, продадут два. Так и деньги сэкономишь и ничего лишнего не купишь. Они и привезут, и соберут, и повесят. Улавливаешь? На кухню бери уголок со столом и пару табуреток. Пиши, жених. Тут станет один стол и мойка, а над ними два шкафа. Холодильник в угол. Кухня готова. Идем дальше. В комнату купи угловой диван и шкаф, а старый вынеси в прихожую. Угловой диван выше и шире обычного, поверь на слово. Вот как-то так. Все остальное на усмотрение молодой хозяйки. Думаю, бутылку коньяка я заработал или как?

– За коньяком сейчас сбегать или до завтра подождешь?

– Давай завтра. Я так понял, ты покупать все будешь завтра. Вот и зайдешь, когда все будет стоять и висеть. Заодно все и обмоем.

Воскресенье для Владислава не прошло, а пронеслось. Уже к вечеру вся мебель стояла и висела на своих местах, а они с Санькой сидели за новым столом с бутылкой коньяка и нехитрой закуской.

Глава 4

Ксению разбудили яркие лучи солнца, заглядывающие в окно без штор. Спала она крепко и без сновидений, и проснулась в хорошем настроении. « Что новый день готовит нам?» – задала она вопрос в никуда. Прошла на кухню, проверила наличие продуктов в холодильнике и сделала вывод, что завтрак готовить не надо. Надо будет просто разогреть ужин. Одновременно включив негромко музыку и кофеварку, сменила халат на домашний костюм. « Надо бы пропылесосить в квартире и вытереть пыль. Кухня, спальня да туалет вот мое пространство. Я не помню, когда заходила в комнату бабушки и в зал», – подумала она, открывая окна. Утренняя прохлада и свежесть наполнили комнаты. С чашкой кофе в руке, она обошла весь дом и вышла на крыльцо. « Пока я не поговорю с дядей Витей, так и буду «маяться» от неизвестности. Скорее бы он приехал», – поливая бабушкины цветы, думала она. Цветы, это единственное, что удалось ей сохранить. Они были многолетники, и их стоило только поливать, и изредка полоть. Цветы были невысокие, разного сорта и напоминали разноцветный ковер. « Завтра у меня трудный день. Сделка по продаже, банк, университет, больница. Все эти дела нужно сделать независимо от того, что скажет Виктор Иванович. Мне следует так, и обращаться к нему. Как я раньше об этом не подумала? Хорошо, что дошло во время», – подумала она, возвращаясь в дом. Закрывая окно в зале, услышала, как подъехала машина и направилась к выходу. Не дожидаясь звонка, открыла калитку. Виктор Иванович о чем-то договаривался с водителем такси. Выйдя из машины, он еще у калитки обнял Ксению и поцеловал в щеку.

– Доброе утро, Сеня! Давно на ногах? – спросил он девушку, обнимая за плечи и входя во двор. – А здесь ничего не изменилось за десять лет. А машина чья? Ты ни одна?