скачать книгу бесплатно
– Ну, может, вам захочется… – очередная бутылка падает на пол из ее трясущихся рук, и это взрывает мой мозг.
– Ты можешь делать все тихо? Или это слишком сложно для тебя? – сам того не замечая, я понижаю голос до зловещего.
– Простите, – лепечет девушка, я встаю и иду к ней.
– Убирайся отсюда, – отталкиваю от нее тележку и едва себя сдерживаю, чтобы не схватить за руку. – Если ты печешься об эпизоде, свидетелем которого я стал, ты получила предупреждение, – я наклоняюсь к ней, чтобы смотреть в ее глаза. – А теперь проваливай отсюда, в следующий раз я сломаю твои руки, если ты выкинешь подобный финт со мной. Все поняла?
Девушка трясет головой, хлюпает носом и быстро выходит из моего кабинета.
Стоит отдать ей должное, белье было что надо, вот только она не обмолвилась и словом, что мой папаша спал с ней на протяжении всего его рабочего срока и решил подложить под меня, чтобы снять стресс. Добродетель в его лице любит крайности. Я не монах, но хватает того, что я донашиваю его фирму, еще и потаскух, которыми он обзаводится ради развлечения.
Делаю работу секретарши, пододвигаю стулья, и до меня, наконец, доходит. Это моя фирма, не его. Теперь после официального подписания документов мне незачем следовать пунктам, с которых я начинал работу. Больше нет смысла сдерживать себя и слушать совет, который несет ахинею по поводу и без него.
Медленно расстегиваю пуговицы снизу вверх и иду к смежной комнате офиса. Небольшая гардеробная на случай форс?мажора умещает в себе помимо вещей еще выпивку и удобный диван. Улыбаюсь, вспоминая, как поймал своего отца с девчонкой, как он был возмущен, а затем раздавлен. Наша вражда перестала быть интересной с момента моего лечения в клинике. Все это меня просто веселит, каждый из нас живет своей жизнью, но он пытается удержать меня в узде. Хотя бы ради того, чтобы я не начал колоться по новой. Это уж вряд ли. У меня теперь есть пацан, нуждающийся во мне. И пусть я все никак не могу заставить себя проводить с ним время, он мой. Что?то эгоистичное появляется в душе при мысли о ребенке, отцом которого я являюсь. Однажды попытаюсь стать нормальным родителем, но в данный момент я не готов. Пусть его воспитанием и играми занимаются няни и дедушка, вышедший на своеобразную пенсию.
Я снимаю с себя рубашку, беру с полки обычную белую футболку, надеваю сверху черный пиджак и довольно смотрю на себя в зеркало. Пальцами зачесываю волосы назад и рассматриваю того, кем я стал. Мне удалось избавиться от татуировки на моей скуле, но не от шрама после перелома носа. Напоминание о бурной молодости и горячей крови.
Прищуриваю один глаз и поворачиваюсь в профиль, не просто так меня боится девчонка, черты лица стали резче и жестче. Тело более подтянутое, исчезла мальчишеская худоба и вечное желание ссутулить плечи, благодаря занятиям с персональным тренером. В моем понимании то, что я сейчас олицетворяю, это мужественность, я не должен был оставаться таким же смазливым, как и раньше. Оставляю футболку на выпуск и выхожу из комнаты. Все стоит на своих местах, за исключением дурацких табличек, вечно расположенных как на симпозиуме. Будто у этих старперов начались проблемы с памятью. По пути беру ведро для утилизации предметов, которые выводят меня из себя, толкаю таблички к краю стола, и все кучей летят в мусорную корзину. Запихиваю ее под стол, предварительно носком ботинка прижимаю бумагу, чтобы не вываливалась.
Возвращаюсь в свое кресло, нажимаю на кнопку, горящую красным цветом, сообщая о том, что готов принять всех, кто сегодня соизволил посетить меня. Толпа мужчин заполняет огромный кабинет. Они довольно улыбаются ровно до того момента, как обнаруживают не кого?то иного, а именно меня. Я, облокачиваясь на край стола, сжимаю пальцы в замок, слегка подавшись вперед. Оглядываю каждого и уже примерно знаю, кто сегодня покинет это место, проклиная меня. Как стадо баранов они толпятся около края стола, не зная, кто и куда теперь должен сесть. Мой отец любил собирать вокруг себя жополизов. Со мной подобное не пройдет. Я приподнимаю бровь, когда они не двигаются, все еще переглядываясь друг с другом.
– Время идет, а вы его тратите впустую, – произношу я.
В понимании всех этих людей, не мог наркоман занять этот пост. Кто угодно, но не придурок вроде меня. Они все еще осматривают меня с определенной долей неприязни, которую я ожидал. В свою очередь оставляю им возможность вывести меня из себя и нарубить дров.
Из толпы выходит парень, предполагаю младше меня лет так на пять, дергает нервно свой черный галстук и садится с правой стороны ближе ко мне. Один из друзей моего отца смотрит с отвращением на происходящее и выходит за двери. Постепенно все размещаются на стульях, и я оглядываю каждого.
– Carpenter's pharma company, представляющая собой огромный механизм, в котором каждый винтик и шурупчик должен быть крепко подтянут. Именно это определяет его дальнейшую работу и принцип существования, позволяет определить стратегию. Но детали подвергаются изнашиванию, и вариант, что сойдет, не сработает, – все напряженно следят за моими действиями, когда я поднимаю ручку над стопкой бумаг с договорами на будущий год. – Как вы успели заметить, власть сменилась, и теперь расставлять шахматы на поле буду я.
Отодвигаю договоры и кладу перед собой папку.
Эхо от тишины разносится по кабинету. Кажется, они все забыли, как дышать, кормушка в любой момент захлопнется. Интересно, они сейчас подсчитывают наворованное в своей голове или думают, как ко мне найти подход?
– Вот здесь я собрал все касаемо вашей работы. Потрудился в таблицах указать то, каким образом вы стараетесь. Попрошу финансистов сесть слева от меня. Вы так боитесь, что я вас сожру, поэтому сели далеко? Именно по этой причине наша финансовая сторона пошатнулась за последний год. Ваше место – вот здесь! – указываю пальцем на одного из друзей отца, заставляя его подняться и растерянно оглядываться.
– А мне куда? – он неловко облокачивается о стул, поджимает ногу, которую, насколько я знаю, он хотел оперировать, но деньги делают свое дело – манят; жажда наживы играет более важную роль, чем самочувствие.
– А вы можете взять отпуск по возрасту и заняться своим здоровьем. Больше наша фирма не нуждается в вас, – я тут же теряю интерес к человеку и перевожу взгляд на парня, сидящего рядом. – Какой отдел?
– Разработка новых лекарств, – он указывает на бейдж, – Дерек Файнс.
Этого надо взять на заметку, послушать, что они там такого придумали и какие у них успехи.
– Хоук, – голос старика заставляет меня отвлечься от запланированного разговора. – Выйдем?
Я молча встаю и жду, когда друг моего отца, которого я только что отправил на заслуженную пенсию, дошагает до фойе. Показываю секретарше испариться, закрываю за ним двери и становлюсь напротив него.
– Я вас слушаю, – может, со стороны я выгляжу надменно или пресыщенно, но это всего лишь его видение.
– Ты понимаешь, сколько лет я отдал, верно работая рука об руку с твоим отцом, а ты выставил меня с позором? – мужчина понижает голос, его трясущийся от обиды подбородок покрывается мелкими красными пятнами.
– В том то и дело, вы в прошлый раз не поняли, когда вам предложили спокойно оставить пост и отправиться по своим делам. Я же открыто сказал вам, чем вы должны заняться на данный момент. У вас все? – берусь пальцами за ручку двери и жду его ответ.
– Ты пожалеешь, что так растрачиваешь весь потенциал фирмы, – в его злом голосе сквозит обида.
– Даже если пожалею, вы скажете моему отцу спасибо за мой поступок. У меня нет времени мусолить эту тему. Решение принято, документы пришлю вам по факсу. Всего хорошего, – отворачиваюсь от него и захожу в свой кабинет.
Мои шаги эхом отражаются от пустых стен огромного помещения, беру со стола документы и сосредотачиваюсь на бумагах. Самостоятельно раздаю каждому сведения, которые я нашел, и договоры на будущий год для тех, кого я оставляю работать вместе со мной. Заканчиваю на наших финансистах, сделав крюк, усаживаюсь в кресло.
– Теперь каждый из вас может ознакомиться с документами. На сегодня у меня все. Всем спасибо, – я планировал сказать намного больше. Но после эпизода, произошедшего минутой ранее, у меня пропало настроение выслушивать каждого, что он работал с моим отцом, и прочую ерунду, которая меня совершенно не интересует.
Все эти снобы забывают о времени, подходящем к концу, все, что их интересует – это деньги. Если бы можно было забрать их на тот свет, так бы и поступили. Это не поступок благодетели, переживающей о больных и несчастных. Просто надо знать, что у человека, как и у вещи, есть определенный срок годности. Засушенные мумии мне не нужны, надо двигаться дальше, иначе можно потерять намного больше, чем в последние годы.
Кабинет опустел, оставив меня дальше сидеть за дурацким столом в одиночестве. В одном мой отец прав: иногда хочется поговорить, поделиться, стать кому?то необходимым. Но привычка самостоятельно справляться с проблемами и не привязываться поставила крест на дружбе и общении. Сейчас трудно представить, что я остался один по своему желанию. Энж не умела слушать, а отец пропустил этот чудный момент.
Двери открываются, моя секретарша просовывает голову, снова эта дурацкая каталка и сбор воды в бутылках. Устало поднимаюсь с кресла и иду мимо нее.
– Вы еще вернетесь сегодня? – спрашивает она меня.
– Нет, я буду дома. Если есть необходимость вызвать меня, вы знаете, как поступить, – успеваю дойти до лифта и слышу звук спешащих в моем направлении шагов. – Что еще?
– Извините. Вам звонят из дома, – девушка не смотрит мне в глаза. Раздраженно возвращаюсь и беру трубку, лежащую на ее столике.
– Да, – рявкаю я.
– Не психуй, у нас тут проблема, и мне нужна твоя помощь, – говорит обеспокоенно отец.
Мне приходится несколько раз сделать успокоительные вдохи, он превратился в наседку последнее время. Няня уже задолбалась уговаривать отдать ей ребенка.
– Ты мог бы позвонить на сотовый. Что на этот раз? – раздраженно спрашиваю его.
– Ты его никогда не берешь! Марисса записала адрес, съезди, пожалуйста, сейчас туда и привези человека к нам домой, – я слышу, как он гулит, видимо, укачивая пацана.
– Если я сказал, что обойдусь без водителя, это не говорит о том, что сам стану им, – сжимаю трубку со всей силы.
– Это необходимо для ребенка. Хватает того, что я тебя упустил. И что в итоге произошло? Мне нужен этот человек. Ты сам сказал, чтобы водитель ушел в отпуск.
У отца был сердечный приступ, после того как увезли мелкого, а я и так неплохо ему насолил в прошлом. Кроме всего прочего он отлично исполняет роль любящего деда.
– Хорошо, – кладу трубку и беру со стола адрес, мне кажется, это где?то за городом. Девушка садится за свой стол, прикрывается от меня какой?то папкой. Я хмыкаю. – Так ты, значит, Марисса? Я знаю, что ты не от большого ума пошла на предложение моего отца, – она возмущенно поднимает на меня глаза, – но на будущее, я сам выбираю, с кем и когда я сплю. В твои обязанности входит организация, а не интим услуги. Кстати, замени эту яркую помаду на что?то более приемлемое. Теперь ты работаешь на меня, а не подо мной!
Она кивает головой. Этот ужас, стоящий в ее глазах, будет преследовать меня ночами, как и все остальные. Может, именно это позволит держать от меня подальше людей, в том числе и охотниц. Страх и кровь перестали меня возбуждать… Может, это было побочное от наркотиков, сейчас мне кажется это забавным, то, как я развлекался по молодости. Некоторые моменты. Теперь мне необходимо что?то новое, не испытанное до этого времени.
Захожу в лифт и держусь руками за поручни. Кажется, что однажды он сорвется, и я полечу в пропасть. Когда я нюхал, было ощущение взлета, а потом эти поиски дозы приводили меня к падению. Ощущения со временем притупились, но именно лифт стал местом, где я испытываю определенную дозу адреналина. Кнопки мигают, пока я не оказываюсь на цокольном этаже. Подхожу к моему джипу, снимаю сигнализацию и сажусь в салон. Запах парфюма с древесными нотками повис в маленьком пространстве. Спокойно завожу мотор и некоторое время сижу и бесцельно смотрю в одну точку.
Я отталкиваю от себя мысли о девушке, которая в последнее время стала для меня лакомым кусочком, объектом преследования. Обманчивая внешность, буквально хамелеон в женском обличии. Мне так хотелось выйти и предстать перед ней. Интересно, что бы она испытывала, увидев меня? Отчаяние, страх или панику? Улыбаюсь сам своим мыслям, в душе она очень даже неплохо смотрелась, особенно раком. Отпечаток ее задницы через прозрачное стекло приглашал меня снова покуситься на нее, но больничное помещение и этот глупый медведь, висящий на моем плече, портили момент. Я еще сам не понял, зачем потащил его ей, получилось инстинктивно. Какой?то моментальный порыв, для того чтобы увидеть ее снова и указать место. То есть по факту я подарил этой сучке игрушку моего сына, которую приобрел только для него. Надеюсь, у нее хватит ума забрать его домой, пока другие не уволокли плюшевого зверя к себе. Хотя какая к черту разница. Это был тупой поступок, абсолютно не похожий на меня. И признаваться в этом не стоит. Надо выяснить, кого мне подсунул этот демон в халате.
Я выезжаю из подземного паркинга, останавливаюсь на светофоре и забиваю в навигатор адрес дыры, откуда я должен забрать человека. Знать бы еще, что хочет мой отец, лучше уж быть ко всему готовым. Сейчас мне необходимо сосредоточиться на дороге и не вспоминать девку, не имеющую никакого значения для меня.
Глава 5
Эмерсон
Я ожидаю, когда за мной приедет машина. Родители играют в одну из любимых настольных игр. Трой подсаживается рядом со мной, обнимает за плечи свою жену и кладет голову на мое плечо. Мы росли в домах напротив и так привыкли находиться рядом, что любая минута, когда мы здесь всей семьей, является самой ценной.
– Ты ведь могла отказать, – тихо говорит он.
– Нет, не могла. Это ребенок, пошли третьи сутки, и он постоянно плачет, – отмахиваюсь от него.
– Родители скучают по тебе. И дети постоянно плачут, именно поэтому мы не думаем пока о потомстве, – Лина с той стороны фыркает и перебирается ко мне.
– Мы не говорим о детях, так как у тебя карьера, – обиженно отвечает она.
Я пялюсь в телевизор под оглушительные хлопки моего отца, сообщающего о выигрыше. Мама бьется с ним руками и тянется, чтобы поцеловать.
– Меня все еще тошнит, когда твои и мои родители делают эти вещи у нас на глазах, – Трой показывает на то, как его отец обнимает мать.
– У тебя всегда были проблемы с желудком, – я начинаю смеяться, когда он отодвигается от меня и делает телевизор громче. – Да ладно тебе, весь такой строгий доктор в больнице. Согласись, это по?своему прикольно, что у нас такие семьи. Должны же мы брать пример с них.
– Да, особенно ты. Кто будет следующим? Байкер? Отморозок? – Трой поправляет очки.
– Эй, не говори так, – вмешивается Лина, – она все еще в поиске. И не так много их было. Всего три придурка, которые морочили голову.
– И распускали руки, – мрачно сообщает он.
Папа поднимается с пола, расталкивает нас, садится рядом и целует мою руку.
– Ты когда снова приедешь, маленький доктор? – мы сцепляем наши пальцы в замок.
– Надеюсь, недели через три, вообще планировала все выходные пробыть с вами. Не знаю, насколько задержусь, да смысл потом приезжать только на ночевку? – папа огорчен тем, что я снова не буду с ними дома.
– Я все еще предлагаю тебе жить с нами, – бьет ладонью по нашим пальцам, когда видит мою кислую мину. – Две хозяйки в доме лучше, чем одна.
– Далеко добираться до работы, я лучше чуть больше посплю, – мой телефон вибрирует, и я вижу неизвестный номер, сбрасываю звонок и отправляю сообщение. – Все, я пошла.
Встаю с дивана, поправляю футболку и застегиваю верхнюю пуговицу на джинсах. Мама накормила нас так, что я едва переварила всю пищу.
Родители Троя и моя мама тут же встают, чтобы обнять меня и попрощаться.
– Эмерсон, подумай о том, что я вчера сказала, – у моей мамы очень тихий и спокойный голос, в детстве я даже не понимала, что она меня ругает, так как он очень нежный. – Должна быть личная жизнь, и не расстраивайся о том, что произошло.
Обнимаю маму, затем маму Троя и иду к двери, сумка, перекинутая через мое плечо, неприятно сдавливает кожу, поправляю волосы и выхожу за дверь. За маленьким заборчиком стоит смутно знакомая мне машина. Я оглядываюсь на двери, уже все ушли. Медленно иду по брусчатке, темные окна не отражают того, кто сидит внутри. В душе появляется беспокойное ощущение, становлюсь напротив задней двери и жду, когда она откроется. Но такое впечатление, что никто не собирается этого делать. То есть я не имею в виду, что должны расшаркаться и впустить меня, просто обычно выходит кто?то… ну или… Неожиданно воздух разрезает резкий звук сигнала машины, и я подпрыгиваю на месте с быстро бьющимся сердцем. Водитель дает мне знать, что ему надоело ждать. Мои щеки начинают гореть, дергаю на себя дверь за ручку и открываю. Первое, что бьет в нос, это знакомый запаха дерева и чего?то еще, мурашки пробегаются по моей спине. Закидываю сумку и отрешенно сажусь в салон, двери тут же блокируются, и я шокированно смотрю на водителя, обернувшегося ко мне лицом.
– Аааа… – все звуки потерялись, я будто растратила весь воздух, отчаянно цепляясь за дверную ручку и дергая ее несколько раз.
– Неожиданная гостья, – хрипловатый голос мужчины из той ночи. Я сглатываю, мой правый глаз нервно дергается, заставляя несколько раз моргнуть. – Валютная проститутка?
Мгновенно вспыхиваю, складываю руки на груди и осматриваю, насколько это возможно, его внешний вид. Я не дам себя в обиду, не в этот раз.
– Тебе?то какое дело? Работая водителем, возомнил о себе? – приподнимаю бровь с вызовом, что же еще он придумает. – Вези давай, у меня нет времени на таких как ты.
– Как я? – он закидывает голову и смеется своим красивым голосом, отчего по мне проходит дрожь. Его голос – это чистый секс, как и внешность. Он очень плохой парень… Нет, мужчина… – Водитель? Повеселила, пристегивайся, поедем на случку, которую вы прикрываете осмотром.
Он вжимает газ в пол, и машина дергается с места, оставляя клубы пыли за нами. На мой телефон тут же приходит сообщение от мамы.
«Все нормально?»
И от папы:
«Какой придурок за рулем? Вызвать полицию?»
Тут же отправляю им двоим сообщение, что со мной все нормально. Торопимся.
– Мог бы вести аккуратней, – говорю мужчине, вцепившись в переднее сиденье.
– Тебя не спросил, – на его скулах ходят желваки. – Ты пристегнулась?
– Да, – рявкаю я. – Еще вопросы?
– Днем ты врач, а ночью шлюха… Каково это? – ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.
– Ты всегда мудак, и я не спрашиваю, как это. Давай поймаем минуту молчания? Мне необходимо посмотреть спокойно ребенка мистера Карпентера, а не отвечать на вопросы его придурка водителя, – отворачиваю голову и закрываю глаза.
Копаюсь в сумке, нахожу наушники и вставляю их в телефон. Скатившись немного вниз, сцепляю на груди руки и закрываю глаза. Музыка тут же начинает громко играть, пытаюсь отключить мысли о том, что в этой машине у меня был с ним секс. Вообще, каким образом такое произошло? В огромном городе нашелся именно он. Меньше всего на свете я бы хотела с ним встретиться снова. У меня, конечно, были мысли, что я тоже была не права в тот момент, но не было выхода. И как настоящий мужчина, он обязан был соблюдать субординацию, а не лезть со своими вопросами и оскорблениями. И я не шлюха!
Поджимаю губы, открываю глаза в момент, когда машина останавливается, он выровнялся на сиденье и смотрит прямо на меня. Качаю головой и снова закрываю глаза, этот ненавистный взгляд будет преследовать меня всю жизнь. Может, и хорошо, что я не забеременела от него. Неизвестно, что он мне тогда устроил бы. Хватило Рея, который, кстати, не испытывает особой надобности даже забрать свои дрянные вещи из моей квартиры. Надо будет собрать и выставить их за дверь. Я в каком?то замкнутом круге, меня окружают сплошные козлы и ничего не меняется. Не хочу даже вспоминать тех, кто был до. Я как девочка для битья, но стоит им поднять на меня руку, сразу заканчиваю всякие отношения. Это не любовь, когда тебя колотят за любой проступок или слово. Пусть смотрят на себя, меня не надо воспитывать, тем более таким способом. То есть любая притирка в отношениях у меня лично заканчивается толчком, дерганьем меня за руки и тряску как пустышки. Я научилась отвечать на хамство и не бояться. То есть если человек хочет меня оскорблять, я отвечу. Если же он меня ударит, все кончено.
Телефон снова вибрирует, и я получаю сообщение от мистера Карпентера.
«Надеюсь, мисс Саттон, Хоук вас забрал».
Хоук, значит, имечко как раз для такого придурка как он. Я бы хотела ответить, что его водитель хамло, но сдержанно набираю текст.
«Да, все хорошо».
Прибавляю еще звук на телефоне, но чем громче делаю я, тем сильней перекрикивают колонки салона. Поднимаю глаза на Хоука, хмурю брови, полностью повторяя его выражение лица. Он не просто смотрит на меня, испытывает, заглядывает в душу. В его взгляде странный огонь ненависти, злобы и интереса. Уверена, по человеку плачет психушка. Подумать только, от кого я чуть не родила. Мне надоело бороться со звуком, вытаскиваю наушники и сажусь выше. Раз он хочет смотреть на меня в открытую, я ему отвечу тем же. Не свожу с него глаз. Высокие скулы, развитая челюсть, длинные ресницы, слегка прищуренные карие глаза. На скуле белое пятно, как если бы у него было витилиго. Но оно настолько крошечное, что можно не заметить. Нос был наверняка сломан и не раз, это выдает небольшая горбинка и шрам. Черные волосы, удлиненные сверху, позволяют прядям падать на глаза. Он мог бы стать очень красивым, если бы не эта ненависть, которой он меня прожигает. Осматриваю его дальше: черный пиджак, футболка и черные брюки. Я не разбираюсь в модной одежде, дорого это или дешево. Мне достаточно джинсов, пары простых платьев и балеток. Особо не заморачиваюсь на моду, просто некогда. Все вещи мои созданы для удобства, поэтому оценить, насколько дорого он одет, я не могу. Обычный среднестатистический рабочий, делаю такой вывод. Прекращаю пялиться на него, открываю на телефоне фотографии и листаю. Трой и я стоим прижавшись друг к другу, чем?то напоминая наших родителей. Улыбаюсь, хорошо, когда есть такой брат. Отправляю ему фотографию, подписываю смайликами. Музыка в салоне стихает, мужчина оборачивается ко мне на очередной остановке, я тут же обращаю на него внимание.
– Телефон давай, – он быстро смотрит на экран. Лицо приобретает жестокое выражение, черты заостряются, напоминая дикое животное.
– Это еще почему? – возмущенно задаю вопрос и неожиданно для себя вскрикиваю, когда этот горе?водитель хватает меня за руку сначала сильно, но потом хватка ослабевает. Медленно отпуская, нагло выхватывает смартфон, засовывает себе в карман и сразу отворачивается.
– Позже отдам, это частная территория, – огромные черные ворота расходятся в стороны, машина издает глухой рык и движется по дорожке мимо лужайки и хорошо оборудованной детской площадки. Замечаю женщину с младенцем на руках, она сидит на качели и пытается его успокоить.
– Делай что хочешь, – бурчу я. – Машину останови, я выйду к ребенку, – он делает вид, что не слышит меня, поэтому я протягиваю руку и сжимаю его крепкое плечо. – Ребенок плачет, дай мне выйти!
Мужчина резко останавливает машину, несколько секунд смотрит в лобовое стекло, убираю руку, как будто обожглась. Цепляюсь за дверную ручку и жду. Тихий щелчок, и я сразу выхожу из машины, не оглядываясь возвращаюсь к дорожке, ведущей на площадку, и иду к женщине. Голос малыша Трентона кажется истеричным, его явно что?то беспокоит. Женщина оглядывает меня с ног до головы, затем идет навстречу.
– Вы мисс Эмерсон? – с надеждой в голосе спрашивает она.
