Напиши любовь

– Пожалуйста, скажи, что я тоже могу тебя касаться, – прошептал он, пытаясь выровнять дыхание между поцелуями, – ты нужна мне, Гвин.

Я пропала. Абсолютно, полностью, точно и без возврата.

– Да, – отвечаю я почти без колебания и беззастенчиво льну к Каю.

Ближе. Ещё ближе. Вы когда-нибудь ощущали потребность в человеке так сильно, что вам хотелось пустить его себе по венам? Вот сейчас я чувствую именно это.

Его губы скользят вниз по моей шее. Одной рукой он продолжает поддерживать меня под ягодицы, а другой скользит по намокшей ткани купальника, которая прикрывает небольшую грудь. Он задевает сосок, и с моих губ срывается тихий стон.

– Можно? – спрашивает он, потянувшись свободной рукой к завязкам.

Я киваю, и тут же лифчик от купальника оказывается спущен на живот. Мою грудь обдаёт холодным воздухом, и я покрываюсь мурашками?

– Замёрзла?

– Да

Губы Кая накрывают мой сосок. В этот раз мой стон громче и явственнее.

– Я согрею, – рокочет он мне в кожу.

Как же это приятно. Признаться честно, ни с одним из своих прошлых партнёров я не испытывала ничего подобного. Это было полное доверие. Абсолютно безоговорочное и уязвимое. Моя семья всегда учила тому, что полностью доверять можно только себе. Кто угодно может воткнуть нож в спину, но знаете что? Даже если с Каем именно так и получится, это будет стоить того, что происходит между нами.

– Ты пишешь мою любовь, – шепчу я.

– Что?

– Изо дня в день ты кропотливо работаешь над рукописью наших отношений, – поясняю я, – однажды ты её закончишь. Напишешь нашу любовь.

В ответ тишина. Мои щёки моментально вспыхивают, и я корю себя за глупость, которая слетела с моего языка. Ну понятно же, что он испугается этих слов. Чёрт, Гвин, да ты практически призналась ему в любви!

– Извини, если сказала что-то не то, – начинаю я, но Кай тут же перебивает меня жарким поцелуем.

– Ты моя главная муза, Мышонок, – шептал он, покрывая моё лицо поцелуями.

Запечатлев один из них на кончике носа, Кай внимательно посмотрел в мои глаза и произнёс.

– Ты будешь моим партнёром?

– Мы и так партнёры, – ответила я, не совсем понимая, чего он хотел.

– Нет, сейчас это только работа, а я говорю о чувствах.

Он медленно идёт к бортику бассейна и усаживает меня на него.

– Готово ли ты, Гвинет Элизабет Маус стать моим партнёром и вместе написать книгу нашей любви?

Я громко выдыхаю. Вот чёрт. Мне нужно ответить, но слова так и не слетают с моего языка. Я тупо уставилась на лицо Кая и наблюдала, как на нём появляются первые черты разочарования. Сама не знаю почему, но я продолжаю молчать, даже когда он повторяет свой вопрос. Мне не страшно, но мысли не клеятся. Господи, Гвин, ответь ему, да! Кай потихоньку отстраняется и медленно качает головой. Он думает, что я ему отказала.

Как я могла испортить всё так быстро? Будто очнувшись ото сна, спрыгиваю в воду. Мне хочется быть быстрее, но вода мешает. Как только мне удаётся догнать Кая, который, очевидно, был в лучшей физической форме, прыгаю на него и крепко хватаю за лицо. Он смотрит на меня ошарашено, но в глубине глаз мелькает слабая надежда. Он надеется, что я соглашусь. Гвин, как много людей настолько хотели быть рядом с тобой, что их разочаровывал твой отказ? Правильно ответ: нисколько. Не раздумывая ни секунды, впиваюсь в его губы страстным поцелуем. Ну или мне хотелось, чтобы от таковым был. Из-за моей спешки наши зубы клацают друг об друга, и мы с Каем синхронном морщимся.

– Чёрт, прости.

Он смеётся. Громко и искренне. Звук его веселья отражается от стен, становясь громче. Когда смолкают последние отзвуки эха, я действую медленнее. Смотря ему прямо в глаза, наклоняюсь и снова целую. В этот раз всё выходит так, как надо. Наши языки сплетаются, а по телу снова начинает распространяться приятный жар.

Кай закусывает мою нижнюю губу, а затем проходит по ней языком. От ощущений я издаю тихий и хриплый стон. Слегка подпрыгиваю и снова обхватываю Кая ногами. Случайно задеваю его эрекцию, и теперь уже с его губ срывается тихий стон. Господи боже, что мы творим. Пожалуйста, не говорите мне, что Кай умеет читать мысли. Иначе я не могу объяснить то, что как только в моей голове проскальзывает эта мысль, он тут же отстраняется.

Его лоб упирается в мой, а дыхание смешивается с моим.

– Я всё ещё хочу получить ответ, Мышонок.

– Мне казалось, что я достаточно явно продемонстрировала свою заинтересованность

– Твой интерес может быть только физический, а я такого не хочу. Только не с тобой, Гвин. Наши отношения – это серьёзно.

Я нервно сглатываю. Дыханием пытаюсь выровнять бешено бьющейся пульс и медленно киваю.

– Да, я согласна.

Если до этого наши поцелуи казались мне горячими, то тот, что последовал за моим согласием, призван сжигать дотла.

Кай кусал, облизывал и посасывал. Его губы снова оказались на моей груди, срывая тихие стоны. Наши руки беззастенчиво исследовали тела друг друга. Пальцами я провела по его собранным волосам и сняла с них резинку. Кай всегда носил длину, и сейчас я была этому благодарна. В следующее мгновение он спустился ещё ниже, рисуя дорожку из поцелуев на моём животе. Когда он почти оказался та, где я его отчаянно хотела почувствовать, Кай поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Молчаливая просьба разрешить ему делать со мной всё, что он хочет.

– Может, поедем ко мне?

Я была достаточно возбуждена, чтобы отдаться этому мужчине прямо здесь, но голос разума твердил, что бассейн, хоть и такой дорогой, не лучшее место для первого раза с Каем.

– Хорошо, – быстро выпалил он.

Кай подхватил меня за бёдра и вместе со мной вышел из воды. В раздевалке мы действовали быстро. Помогая снимать друг с друга немногочисленную одежду, мы иногда прерывались на поцелуи. Ладно, это было очень часто, из-з а чего все сборы отняли у нас ужасно много времени. Чуть позже, уже сидя в такси, я улыбалась. Слишком ярко, на мой взгляд, но ничего не могла с собой поделать. Этот день вообще, может, стать идеальнее?

Я провела прекрасную ночь и утро с мужчиной, который мне очень нравится, потом мы отправились за покупками, а затем провели самое горячее из возможных свиданий в частном бассейне. Не осуждайте меня, за моё счастье. Всю поездку мы, как могли, сдерживали свои животные порывы сорвать друг с друга одежду.

Здание, в котором я снимала квартиру, не выглядело так величественно, как стеклянный небоскрёб Кая. В такие моменты, я счастлива, что родилась позже девятнадцатого века. Иначе пропасть между нашими финансовыми положениями, сыграла злую шутку. Вы спросите у меня: “Гвин, почему ты думаешь о всякой ерунде, когда рядом с тобой стоит самый прекрасный мужчина на свете, и сжигает тебя своим взглядом?”

Ответ слишком прост. На самом деле я ужасно нервничаю. Да, я была ужасно возбуждена там, в бассейне, но сейчас, когда инстинкт уступил место голосу разума, я задумалась, а не торопила ли я события? Знаю, не нужно судить о книге по обложке, и Кай не единожды доказывал мне, что его интересует не только физический аспект наших отношений, но и всё же. Маленький клубочек сомнений не хотел уходить и просто немного спрятался на задворках моего разума. Господи, женщина, да он прямым текстом сказал, что хочет большего.

Я постаралась утихомирить свои разбушевавшиеся мысли и глубоко вздохнула. Видимо, заметив перемену в моём настроении, Кай подошёл ближе и погладил по голове.

– Мы не должны ничего делать, если ты не хочешь Мышонок.

– Но ты этого хочешь, – прошептала я.

– Да, я хочу тебя и не собираюсь это скрывать, но знаешь, что более важно?

Я покачала отрицательно головой.

– Твой комфорт, Мышонок, – он легонько щёлкнул меня по носу и мягко улыбнулся, – я хочу доставить тебе удовольствие, и хоть не имею ничего против маленькой дозы боли в постели, это не то, что я хочу, чтобы ты испытывала в наш первый раз.

Моё сердце пропустило удар. Вместо слов я просто привстала на цыпочки и поцеловала Кая. В этот момент двери лифта отворились, и передо мной предстал человек, которого я меньше всего хотела увидеть в такой ситуации.

– Мама… – ошарашенно произнесла я, всё ещё находясь в объятиях Кая.

– Гвинет Элизабет Маус, какое поведение ты себе позволяешь? – громко возмутилась она.

– Что ты здесь делаешь?

Рука Кая успокаивающе поглаживала мою поясницу. Я совершенно не понимала, почему после длительного молчания, она решила снова появиться в моей жизни именно сейчас.

– Пришла проведать свою дочь, которая не удосужилась даже позвонить мне после инцидента на семейном ужине.

Меня поразили обвинительные нотки, которые явственно читались в её голосе. Она не имела права обвинять меня, когда сама даже не попыталась посмотреть на всё моим взглядом.

– Я знала, что меня ждёт.

– При всём уважении, миссис Маус, – начал Кай.

– Не смей обращаться ко мне! – Взревела мама, – посмотри, во что ты превратил мою дочь.

– Не разговаривай так с ним, – перебила её я.

Лицо мамы исказила гримаса крайнего возмущения. Её маленькая рука легла на сердце, а сама она то открывала, то закрывала рот.

– Я уже давно взрослая, – твёрдо проговорила я, – и сама решаю, что мне нужно делать, даже если это значит, что я не позвоню собственной матери, которая в очередной раз не захотела встать на мою сторону.

Мои руки тряслись, и я не верила, что наконец-то сказала это. Я медленно повернулась к Каю.

– Думаю, нам стоит поехать к тебе, – обратилась к нему.

Он кивнул.

– Ты права, здесь слишком много негативной энергии, – слегка усмехнувшись, проговорил он, затем наклонился ближе и прошептал на ухо, – моя смелая девочка.

В этот момент я поняла, что всё сделала правильно. Кто-то может сказать, что вместо семьи я выбрала мужчину, будущее с которым покрыто туманом, но я скажу вам так. Семья общей кровью не начинается, и ей же не заканчивается. Семья – это те, кому дорог ты сам, а не то, что ты для них делаешь. Она с тобой в горе и в радости. Они стоят за тебя, чтобы ни случилось. К сожалению, моя родная мама не подходила под эти характеристики.

Лифт дзинькнул и мы с Каем вошли в её пустую кабинку. Я дам маме шанс, но сейчас у меня не было на это сил.

Если вы думаете, что вчера что-то было, то спешу разочаровать вас, маленькие извращенцы. После нашего ультра горячего поцелуя мы всё-таки сменили свою мокрую одежду и легли спать. Вот она реальность взрослой жизни, где здоровый сон перевешивает горячий секс на весах выбора.

Солнце на небе было полноправным властителем и, очевидно, решило, что может будить меня, когда ему заблагорассудится. Поморщившись, я всё-таки разлепила глаза. Кай уже проснулся, и его заспанный и такой домашний вид задевал что-то внутри меня. Это была не похоть, что-то более глубокое, более фундаментальное.

– Прекрасно выглядишь, Мышонок.

– Ты тоже, Засранец.

На его губах заиграла широкая улыбка, которая переросла в полноценный смех. Мне хотелось продлить эти минуты наедине друг с другом. Без лишних мыслей о том, что правильно, а что нет.

Кай подполз ко мне и легко чмокнул.

– Доброе утро

– Ты немного напутал с порядком, – усмехнулась я.

– Просто ты сводишь меня с ума.

За фразой последовал ещё один поцелуй. Лёгкий, как касание пёрышка. Затем ещё и ещё. Дыхание сбилось. Мои пальцы скользнули от плеча Кая к предплечью. Мне хотелось вцепиться в него со всей силой, вонзить ногти, укусить. Знаю, звучит как сумасшествие, но в то мгновение, это казалось самым верным способом выразить свои чувства.

Многие верят, раз ты писатель, то и язык у тебя подвешен. Это самое большое заблуждение всего человечества. Когда ты работаешь над книгой, есть время подумать, составить лучшее предложение, сравнить варианты. В реальной жизни ты лишён такой привилегии. Поэтому, когда наши губы разъединились, в голове было абсолютно пусто. Чёртов вакуум.

По всей спальне прокатился громкий звук телефонного звонка. Кай повернулся в сторону своей прикроватной тумбочки. Прочитав надпись на экране, он бросил на меня быстрый взгляд, очевидно, не зная, как поступить.

– Ответь, – проговорила я.

Одними губами Кай произнёс “извини”, и, к моему удивлению не вышел из комнаты. Я всегда была ценителем личного пространства, так что, такое поведение казалось странным. Решив всё-таки не подслушивать, вышла из комнаты. Оставшееся часть утра прошла в полной идиллии. Мы целовались, ели, снова целовались, разговаривали и что? Правильно, целовались.

Время близилось к вечеру. Кай и я развалились на огромном диване,который располагался прямо посередине его гостиной. Как человек, который живёт на двадцати квадратах, могу сказать, ужасное расточительство пространства, но мне нравилось. Мой взгляд невольно задержался на фотографиях, которые украшали стены квартиры.

– Хочешь рассмотреть поближе? – прошептал Кай.

От неожиданности я вздрогнула, но затем кивнула. Иногда я была достаточно чувствительна или просто слишком сильно погружалась в собственные мысли, чтобы слышать всё, что происходит вокруг меня.

Кай поднялся с дивана и скрылся за дверью спальни, немного позже он вернулся, держа в руках жёлтый альбом. На гладкой шелковой обложке красовалась вышитая фамилия Кая “Гард”.

– Это семейный альбом? – аккуратно спросила я, ведь помнила, сколь болезненна для него эта тема.

– Да, – просто ответил он.

Может, рана на его сердце и затянулась, но шрам всё ещё отзывался глухой болью. Такие трагедии не проходят просто так. Часть горя будет жить даже спустя десятилетия после.

– Если тебе тяжело мы можем…

– Всё в порядке, Мышонок, – перебил он меня, – я бы не предлагал, если бы не хотел этого.

– Ты хочешь?

– Конечно.

Я ощутила ценность этого момента, как только Кай открыл альбом. Он не просто показывал фото, он знакомил меня с ними, делился самым ценным, самым сокровенным.

С одной из фотографий на меня смотрели два почти одинаковых лица. В одном отчётливо узнавали черты Кая. Мальчишечьи и немного неказистые. Второе личико было мельче, изгибы мягче, но на меня по-прежнему смотрели уже знакомые небесно-голубые глаза.

– Твоя сестра? – мягко спросила я.

Кай кивнул и на секунду затих.

– Помнишь, я говорил, что вы с ней похожи?

Теперь уже кивнула я. Такой вид ответа уже давно стало нашей традицией общения.

– Прямо перед этой фотографией она поколотила меня, хотя всегда была гораздо меньше меня, – с теплотой в голосе рассказывал Кай.

Его палец прошёлся по широкой улыбке, запечатлённой на фото.

– Она уже мне нравится.

Кадык Кая дёрнулся. Я видела, как этот большой, и с виду грозный мужчина пытается сдержать слёзы. Многие считают, что самое ценное в отношениях – это моменты счастья, но нет. Самыми ценными были мгновения безусловного доверия. Такого чистого и безоговорочного, когда человек вверяет тебя свою душу. Маленькую и неказистую, со всеми шрамами и потёртостями. Именно в такие моменты понимаешь всю ценность человеческих отношений.

– Вы бы подружились, – повторил он то, что уже однажды сказал мне.

– Я была бы счастлива.

На моём лице просияла улыбка, и Кай улыбнулся в ответ. Печальная туча скорби, висевшая над нами, тут же рассеялась.

Мой взгляд переместился на ещё одно фото. Мужчина и женщина средних лет. Родители, догадалась я.

– Расскажи мне о них.

Он смотрел на своих отца и мать с такой теплотой, с которой я никогда не смотрела на своих. Сердце больно кольнуло. Мне хотелось познакомиться с его родителями. Хотелось узнать, какого это, когда тебя любят.

– Моя мама была медиком, а отец – адвокатом.

– Так значит, не одного писателя.

– Да, – усмехнулся он, – впрочем, я сам не всегда этим занимался.

А ведь, правда. Кай уже не раз говорил, что начал писать только после смерти семьи. Я повернулась к нему, совершенно не скрывая своего любопытства.

– Кем же ты работал?

Кай неловко почесал подбородок.

– Некоторое время я подрабатывал моделью для брендов мужского белья.

Моя челюсть ударилась об пол.

– Что? – удивлённо пропищала я.

– Посмотри на твою реакцию, так такого вообще не может быть.

– Ох, нет, – я перебросила длинную косу себе за спину, – Чёрт, на самом деле, глядя на тебя, я бы так и подумала.

– Что я модель?

Я безостановочно кивала, как те игрушки, которые крепят на приборную панель автомобиля.

– Не прими меня за извращенку, но даже когда мы были врагами, я по достоинству оценила твоё тело.

Кай тихо хрюкнул, а затем разразился громким хохотом.

– Не смешно, – буркнула я и попыталась столкнуть его с дивана.

Стоит говорить, что у меня не вышло? Отложив альбом в сторону, он заключил меня в крепкие объятия. Ох, чёрт. Нужно было предупредить его раньше. Поздно, паника уже поднималась по моему телу. Я начала брыкаться. Пульс скакал как бешеный, а дыхание сбилось. Поняв,что что-то не так, Кай тут же отпустил меня.

– Всё в порядке? – осторожно спросил он.

– Да, – немного запыхавшись ответила я, – просто я не люблю слишком крепкие объятия. Это сложно объяснить, но я чувствую, что не могу выбраться, и из-за этого начинается паника.

– С тесными пространствами так же?

– Думаешь, это какая-то форма клаустрофобии?

– Вполне возможно.

Я отрицательно покачала головой.

– Я спокойно езжу в лифтах, да и мою квартиру сложно назвать большой.

– Сейчас всё хорошо.

– Да, просто не делай так снова.

– Не буду.

Затем мы снова вернулись к альбому.

Бо́льшая часть дня прошла тихом спокойствие. Мы разговаривали на все темы, которые были ещё не затронуты.

– Какой твой любимый цвет? – мой интерес трудно было скрыть, так что, я даже не пыталась.

Я, в буквальном смысле лежала на Кая, впрочем, он не был против. Чтобы увидеть его лицо, мне пришлось немного развернуться. В который раз я удивляюсь, что всё это моё. Этот человек мой.

– У меня нет какого-то определённого, – тихо ответил он, заправил прядь волос мне за ухо.

Совершенно не получилось сдержать улыбку.

– Я думала, ты любишь чёрный или типа того. Твоя одежда на девяносто процентов состоит именно из него.

– То, что я предпочитаю его носить на себе, ещё не значит, что я его люблю. Просто чёрный очень практичен.

– Скучно, – со смехом протянула я, после того как Кай легонько щёлкнул меня по носу.

– Теперь твоя очередь

Кай на секунду задумался. Его тёмные брови сдвинулись, образуя неглубокую складку. Мне так хотелось разгладить её пальцем и знаете, что? Я позволила себе это сделать. Как только моя рука коснулась его лица, на губах Кая расплылась улыбка.

– Ты умеешь плавать?

Я поморщилась. Мне нравилась вода, но мне никогда не удавалось почувствовать себя в ней уверенно.

– Предполагаю, что это нет, – с лёгким смехом проговорил Кай.

– Нет, – мой взгляд опустился на пальцы, которые начали ковырять край футболки.

После моего ответа последовала пауза, на мой взгляд, слишком долгая. Что, если это его расстроило? Может он на самом деле большой фанат плавание, и это был контрольный вопрос для теста, подхожу ли я на роль его девушки. Сердце бешено заколотилось, а пальцы начали трястись. Я настолько себе накрутила, что почти поймала паническую атаку.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовался Кай.

– Да, просто дурацкие мысли.

– Дам десять центов, чтобы узнать, о чём ты думаешь

– Поверь, там нет ничего интересного.

– Ты всегда мне интересно.

Господи, Боже мой. Что его слова творят с моим телом и разумом. Ещё секунду назад я готова была упасть в обморок от стресса, который сама себе устроила, а сейчас таю, как пломбир на полуденном солнце.

Немного помолчав, Кай поднялся с дивана, на котором мы провели бо́льшую часть дня, и протянул руку.

– Вставай, мы идём учить тебя плавать.

Через полчаса мы уже ходили по магазинам в поисках подходящего купальника.

Немного стыдно это признавать, но мне не хотелось оголяться перед Каем. Да, я взрослая девушка, и не один раз обнажалась перед другими мужчинам, хоть их было и немного. Но с Каем чувствовалось, что всё по-другому. Более значимо. Мне не хотелось ударить в грязь лицом, из-за этого тревога только росла.

Руки то и дело тянулись к максимально закрытым моделям.

– Мышонок, почему бы тебе не примерить вот это? – спросил он и указал, на ярко-красное бикини.

Ох, чёрт. Только не это. Похоже, все мои мысли в мгновения отразились на лице.

– Почему нет? – с лёгким смешком спросил Кай.

– Оно яркое.

Он приподнял левую бровь, будто говоря: “я знаю, капитан – очевидность”. Когда я так и не ответила на невысказанный вопрос, Кай наклонился ко мне и прошептал.

– У нас есть с этим проблемы?

У нас?

– Мне не нравится выделяться.

– Позже мы поговорим об этом, – проговорил он и погладил по голове, – сегодня давай выберем тот вариант, который понравится нам обоим.

***

Стоя в раздевалке бассейна, я смотрела на чёрное бикини как на врага. Оно было менее открытое, чем-то красное, но всё ещё показывало больше, чем я хотела.

Проклиная всё и в первую очередь Кая, я надела на себя это оружие массового поражения.

Когда всё было готово, Кай уже ждал меня у выхода. Как только его взгляд коснулся моего полуобнажённого тела, он тут же напрягся и тихо выругался. Ну что, Засранец, на свои же грабли? Впрочем, на него тоже было приятно смотреть. Подтянутый живот и крепкие мышцы рук, покрытые татуировками, но на этом не всё. Когда он повернулся ко мне задом, чтобы показать, куда идти, я забыла, как дышать. Вот, чёрт.

– Хорошо выглядишь, – проговорил он не оборачиваясь.

– Ты тоже ничего.

Он остановился и всё-таки повернулся.

– Смотришь на мою задницу? – прищурившись спросил он.

– Да.

А что? Мне было нечего скрывать. Его ягодицы, обтянутые тонкой тканью плавательных чёрных шорт, были произведением искусства.

– Хорошо, – протянул он и направился дальше.

Внутри всё выглядело шикарно. Я никогда не была в подобных местах, но даже без этого понимала, что всё здесь кричит о богатстве. Сколько же Кай выложил деняг, чтобы арендовать нечто подобное посередине дня? Не то чтобы я испытывала вину, но такие места сами по своей природе вызывает чувство “недостоинства”.

Я так задумалась, что врезалась во что–то твёрдое и тёплое. Подняла взгляд и встретилась с небесно-голубыми глазами Кая. Что-то в них заставило меня пошатнуться, но он был быстрее. Большая мужская рука легла мне на талию и притянула к крепкому торсу. Ох, господи боже.

– Готова намокнуть?

– Мне кажется, я уже где-то это слышала, – принимая вызов, проговорила я.

– И каков же ответ на этот раз?

Я приникаю к Каю всё плотнее, встаю на цыпочки и прошу засранца наклониться. Когда его лицо оказывается совсем рядом с моим, намеренно провожу губами по щеке к уху и тихо шепчу.

– Всё зависит от того, насколько хорошо ты готов поработать.

Из горла Кая вырывается тихий стон. Из-за того, что в помещении нет никого, кроме нас, его отчётливо слышно. Кожа от чего-то покрывается мурашками, и я уже не могу остановиться играть в эту игру. Кто там говорил, что все книжные девочки тихони?

– Ты сводишь меня с ума, – хрипло говорит Кай, когда я облизываю его мочку уха и резко отстраняюсь.

Скорее всего, моё лицо выглядит не лучшим образом и больше похоже на помидор, но я изо всех сил пытаюсь натянуть на него маску невинности. Кай качает головой, и его рука дёргается к уху, которая я облизала. Пальцами он собирает с него влагу, затем снова сокращает расстояние между нами.

– Открой рот, мышонок, – командует он.

Я беспрекословно подчиняюсь. Длинные пальцы обводят контур моих губ, а затем проникают внутрь. Повинуясь желанию, я облизываю его. На языке расплывается солоноватый привкус, и мне почему-то это нравится.

– Вот чёрт, мышонок, – сказав это, Кай опрокидывает нас в бассейн.

Паника тут же сдавливает мне горло. Я брыкаюсь, но крепкие руки держат на месте. Через пару секунд мы всплываем, и Кай притягивает меня к себе. Сердце бешено бьётся. Кажется, что места в лёгких категорически недостаточно.

– Дыши, – спокойно говорит Кай.

– За-зачем ты-ты это сде-делал? – заикаясь спрашиваю я.

– Это произошло случайно, пол слишком мокрый, – с сожалением отвечает он, – в каком-то смысле, я упал к твоим ногам.

С моих губ срывается нервный смешок, но паника ослабевает. На самом деле бассейн не такой глубокий, как показался на первый взгляд. Как только последние крупицы страха меня покидают, я выпрямляю ноги и полной стопой встаю на гладкую плитку.

– Ты в порядке? – рука Кая убирает мокрые пряди волос с лица.

Он внимательно осматривает всю меня, без остатка, и я понимаю, насколько большой приз мне достался. Возможно, я странная, раз меня трогает хоть минимально доброе и внимательное ко мне отношения, но почему-то ему мне хочется довериться. Не пытаться копаться в нём и его мотивах в отношении меня, хотя мой мозг иногда всё-таки пытается это сделать. Самое сложное в том, что ты живёшь с незалеченными травмами, но при этом осознаёшь их – это то, что ты из раза в раз сражаешься с собственным разумом.