Чужая свадьба. Он мой!

Посмотрела в небольшое зеркало на стене. Нам с Милкой всегда говорили, что мы похожи. Волосы светлые, почти белые. У Милки, правда, чуть темнее и последнее время она все больше ходит с каре, тогда как я свои чаще заплетаю в косу, укладывая в шишку на затылке. У Милки кошачий разрез глаз, особенно если подчеркнуть стрелками, что она и делает. У меня более округлые, синие с серыми крапинками. Губы у Милки больше, пухлее. Фигура тоже похожая, разве что у меня чуть больше грудь и тоньше талия, зато Милка выше. Издалека нас могли принять за сестер, особенно со спины. А вот характер был прямо противоположный. Я более спокойная, усидчивая, даже романтичная, а Милка как ветер. Никогда не сидит на месте, вечно ее куда-то тянет. И в отличие от меня мужчин у нее было, не сосчитать. Я-то в свои 22 года еще девственница, о чем Милка меня постоянно подкалывала, называя старой девой. Да, так и есть. Ждала, наверное, большой любви, которая все никак не приходила. Да и некогда было, учеба, подработка, жить-то на что-то нужно. Хорошо, что жилье было, дали от государства. Правда, далеко от места учебы, что проще было в общежитии жить, а квартиру сдавать. Меня это сильно выручало.

У Милки в отличие от меня была семья, в другом городе, но и мама, и папа были, даже брат младший. Я пару раз ездила с ней на каникулы, обычная, хорошая семья, даже завидовала немного. Жаль, что Милка их не особо жаловала.

– Беднота, – говорила она, – Живут, с копейки на копейку перебиваются. Ничего не видят кроме своего завода. Могли бы уехать в Москву, денег заработать.

– Ну, не каждый хочет из дома уезжать, – пыталась я оправдать ее родителей.

– А в нищете жить, хочет? – не уступала Милка, – Так всю жизнь и проживут, доедая свои макароны.

Дались ей эти макароны. Она и в общежитии всегда ругалась, когда я варила спагетти.

– Еда нищих, фуу, – возмущалась она.

– Ничего себе нищих, сейчас и макароны денег стоят, – пыталась оправдаться я, наворачивая на вилку спагетти с сыром, – Вкусно же.

– Ага, ты еще картошку в мундире свари, – морщила красивый носик подруга.

Сама она пыталась питаться правильно, покупала себе креветки, говядину, рыбу. Когда очередной спонсор исчезал с горизонта в ход шел рис, гречка. Но никогда картошка и макароны.

– Дома наелась этого добра, – говорила Милка, – Нужно питаться дорого и правильно, чтобы не привыкать к жизни нищих.

Я только пожимала плечами, мне все равно, что могу себе позволить, то и ем. В Детском доме как-то не до изысков было. Там, что успел, то и поел. Иногда и голодным можно было полдня ходить. А что-то вкусное выпадало так редко, что забываешь, какая еда может быть. Для меня спагетти с сыром были уже изыском, а не кислый борщ без мяса, которым я питалась все детство или пюре на воде с котлетой из хлеба.

А еще я любила сладкое, благо пока фигура позволяла есть торты, пирожные, чем вызывала недовольство Милки, которая всегда сидела на диете.

– Как ты можешь есть это? – рассматривала она меня, как противное насекомое, когда я уплетала эклер с белковым кремом.

– Вкусно, – добродушно кивала я.

– Вот будешь толстой, вспомнишь мои слова.

Так и жили, дружили с самого первого курса. И все равно Милка была моей лучшей подругой. Всегда вместе, всегда рядом. Помогали друг другу, я верила, что она не предаст меня, а я ее. Сейчас, когда я уехала почти на два месяца, подруга, наверное, переживает за меня. Даже позвонить ей пока не могу, связи-то нет.

Снова кинула взгляд на парня, который спокойно продолжал спать. Время уже поджимало, и я решила все-таки разбудить пришельца. Встала напротив него, уперев руки в бока и крикнула:

– Ты кто такой?!

Парень дернулся, открыл мутные со сна глаза и непонимающе уставился на меня. Синие, глаза были ну очень синие, а ресницы немного светлые, почти как волосы. Красивый, да. Словно с обложки мужского журнала сошел, только чуть в порядок привести и хоть сейчас на подиум.

– Мне уходить пора на работу, ты надолго здесь расположился? – задала свой вопрос, хватая с холодильника рюкзак.

– Где Люба? – хриплым со сна голосом спросил парень.

– Уехала, – фыркнула я, – Ты не знал?

– Нет, я только приехал, – парень потер рукой лицо, словно стирая усталость, – А ты кто?

– Ее новая соседка, – отмахнулась я, – Дверь за собой прикрой, я на работу.

Схватила куртку, шапку и натягивая ботинки выскочила из вагончика.

– А ты где работаешь? – крикнул парень в ответ.

– В медпункте, – проворчала я, уже проваливаясь в сугробы, в которые превратилась дорога до дома Славы, – Вот свалился на мою голову.

Распахнула дверь в дом Славы, чуть не отлетев вместе с ней под порывами ледяного ветра и испуганно уставилась на очередь в длинном коридоре. Женщины сидели на деревянных лавках, стояли, подпирая стены и все тут же воззрились на меня, сканируя изучающими взглядами. Это все ко мне?! Какой кошмар. Видимо, я два месяца буду здесь не только работать, но еще и ночевать тут же.

Глава 6

К концу первого рабочего дня так устала, что до своего вагончика ползла, а не шла. На душе было легко и радостно. Приняла почти всех, и даже гордость какая-то за себя появилась. Вначале, женщины заходили в кабинет настороженно. Больше расспрашивали, кто я и откуда, чем про свои болячки говорили. В основном из любопытства, объясняя тем, что давно не проверялись.

– У нас давно уже гинеколога нет, – слезая с кресла охотно пояснила мне одна из женщин у которой я только что обнаружила беременность, – Все тянула до последнего, в город далеко ехать.

– Вам бы УЗИ сделать, чтобы точный срок определить, – моя руки сказала я.

– Да что там УЗИ, – отмахнулась женщина, – Четвертый ребенок у меня, рожу.

– Все равно, я дам направление, обязательно нужно провериться. Тем более четвертый ребенок, – сажусь за стол, заполняю ее пухлую карту.

Та, что работала до меня, была очень аккуратным человеком. Почти на всех заведены медицинские карты, записано что, когда. Это очень помогло мне сегодня. Была парочка новых, которых я также оформила, чтобы после меня новый гинеколог все быстро нашел.

– А ты, детка, в свою Москву вернешься?

– Конечно.

– Жаль, хорошенькая какая, а что молоденькая это даже хорошо, – улыбается мать почти четверых детей, – У меня корова своя и коза, завтра молока тебе принесу парного, а то вон худая какая.

– Да что вы, не надо, – смущенно отвечаю ей, но она уже меня не слушает. Отмахивается и выходит из кабинета.

В обед удалось перекусить мясным пирогом, что принес Слава, да чашку чая с сахаром и вареньем из клюквы выпить. Да и какой там обед, минут пятнадцать урвала всего.

В вагончик ввалилась, стряхивая с себя снег и замерла, втягивая носом запах жареной картошки. Совсем забыла, что у меня тут гость еще с ночи остался. Парень вскочил с койки, которая не моя и улыбаясь встал в проходе, привалившись плечом к косяку. На нем белая майка безрукавка, спортивные брюки. Подбородок чисто выбрит, да и сам он, видимо, успел тут здорово похозяйничать.

– Я как-то гостей не звала, – буркнула ему, стягивая свои ботинки и тяжелую куртку.

– А я сам пришел, – улыбнулся он белозубой улыбкой, – Познакомимся? Мне тут пару дней нужно перекантоваться.

– Ты будешь у меня ночевать? – замерла, пытаясь дотянуться до крючка на стене.

– Не у тебя, а у сестры. Я и не знал, что Любка уехала, – парень помог мне повесить куртку и кивнул на накрытую крышкой сковороду, – Картошку пожарил, будешь?

– Нет, – проворчала я, глотая голодную слюну. Одного куска пирога было явно мало.

– Ну нет, так нет, – согласился он, усаживаясь на табурет и поставил перед собой горячую сковороду на деревянную доску, – А я поем, тебя ждал.

Я протиснулась мимо него к своей кровати, не вовремя вспоминая, что так и не купила постельное белье. Да и помыться бы не мешало, только вот как?

– Меня Андрей, кстати, зовут, – уминая картошку, сказал парень, – А тебя?

– Аня, – буркнула я, соображая, как буду с ним тут жить два дня, – А ты не мог бы в другом месте переночевать?

– Неа, мест нет, – отчитался Андрей, – Да ты не бойся, я приставать не буду.

– Вот еще и не думала даже, – уселась на кровать, поджав под себя ноги.

Как тут помыться, если мужчина в доме.

– А ты не мог бы погулять? – просверлила взглядом дырку в затылке парня, – Я помыться хочу.

– Здесь? Так баня сегодня, хочешь, покажу где? – оторвался от своей картошки Андрей.

– В поселке?

– Ну да, тут недалеко. Три раза в неделю топят.

– Дорогу скажи, сама найду, – буркнула я, начиная сбирать в сумку полотенце и чистое белье.

– Провожу, тут не объяснить, если ты дальше своего вагончика не ходила, – усмехнулся Андрей и быстро закончил есть.

Натянул на себя камуфляжную форму, сверху теплую куртку.

– Ты военный что ли? – оглядела его с головы до ног.

– Ага.

– А здесь что забыл?

– Так … – отмахнулся Андрей, – Идешь?

Мы вышли из вагончика, направляясь в сторону как я поняла центра. Идти действительно было недалеко, даже приятно. Дорогу к тому времени расчистили и до деревянного сруба, где располагалась баня дошли за пять минут.

– Справа женщины, слева мужчины, – объявил Андрей, – Тебе сколько нужно, чтобы помыться? Я встречу.

– Не надо, сама дойду, тут недалеко.

– Ладно, – усмехнулся парень и развернувшись, пошел к нашему вагончику.

В бане никого не было, то ли уже поздно, то ли еще рано, я пока не разобралась в здешних порядках. Деревянные лавки, парилка и душ, из которого текла тонкая струйка воды. Главное горячей и на том спасибо.

Я провела тут больше времени, чем планировала, приятно было поскрести свою кожу грубой мочалкой и полежать на пологе, покрываясь мелким бисером пота. Все-таки баня есть баня, это вам не душ в общаге, где ноги мерзнут и вода еле теплая.

В свой вагончик ввалилась уже полусонная, разомлевшая от парилки и чистая до скрипа на коже. Молча развесила на натянутой бечевке постиранное в бане белье, где стояла буржуйка и повернулась к Андрею, который валялся на кровати моей соседки и читал что-то в блокноте. Взглянула на свою кровать и увидела, что она по-армейски ровненько, без складок, застелена свежим бельем в синий цветочек.

– Это что? – указала Андрею на свою кровать.

– У Любки взял, там этого добра полшкафа. Не бойся, ругаться не будет, – отложил блокнот Андрей и усмехаясь посмотрел на меня.

– А ты вообще, что здесь забыл?

– Хороший вопрос, можно было и сразу задать. Жду я, приказа жду.

– Умм, – промычала в ответ, наливая в чайник воду, хотя ни черта не поняла с его слов, кто он такой.

– Не хочешь поближе познакомиться? – тут же сел на кровати парень, – У меня и настойка из клюквы есть.

Достал из спортивной сумки бутылку с красной наливкой и с ожиданием уставился на меня.

– И… Как близко, ты хочешь познакомиться? – спросила, заикаясь и отодвигаясь от него дальше, насколько было возможно.

Андрей сел напротив меня на корточки, касаясь руками моих колен:

– А как близко ты хочешь, красавица?

Глава 7

Я возвращалась в Москву. Два месяца моей работы прошли и сидя в самолете, я прокручивала все события в голове. Это были самые счастливые два месяца в моей жизни. Все, что случилось там, в Тундре, вызывало во мне сладкие воспоминания и грусть. Почти месяц я провела с Андреем, даже после того, как приехала его сестра. Мы встречались почти каждый день и попрощались так спонтанно, неожиданно. Его отозвали и он улетал утренним рейсом. Забежал ко мне на работу на пять минут, расталкивая очередь. Ворвался в кабинет, не обращая внимания на визг лежащей в кресле женщины.

– Я улетаю, Анютка, срочно, – прижимая меня к крепкой груди, целуя щеки и губы, шептал он, – Я позвоню, как прилечу, обязательно. Столько не успел тебе сказать, столько сделать.

– Но как?! – я срослась с ним за эти дни, словно он влез мне под кожу и в само сердце. А сейчас его отрывали от меня, с мясом, с кровью, – Почему так неожиданно?

– Сопровождение, мы поймали этого гада, – улыбнулся Андрей, – Я обязательно найду тебя в Москве, слышишь?

– Конечно, – прошептала я, падая в какой-то темный омут. Не это ли обещают все мужчины?

– Ты мне веришь? – Андрей отстранился, вглядываясь в глаза.

– Молодой человек, может вы все-таки покинете сей кабинет? – разъяренный голос с кресла заставил нас отскочить друг от друга, – Вы хотя бы понимаете, где находитесь?!

– Мне пора, я найду тебя! – крикнул Андрей, срываясь с места, чуть задержался у двери и обреченно махнув рукой, исчез. Испарился из моей жизни.

– Наглость какая, – произнесла женщина, пока я приходила в себя, натягивая новые перчатки, – Да и не появится он больше, вот увидишь.

– Появится, – к чему-то сказала я, приступая к прерванному осмотру.

– Такой, как этот? Да такие красавцы только голову дурят и ничего больше, – продолжала пациентка, пока я молча делала свою работу.

Она была права, Андрей пропал, а я не стала искать. Да, такая дура. Что я знала о нем? Ничего, абсолютно. Даже фамилию не спросила. Милка бы сказала, что я идиотка и была права, так и есть. Я думала, что у нас еще есть время, а оказалось, что нет, совсем нет. Можно было поговорить с Любой, узнать все о ее старшем брате, но я не могла. Мне хотелось, чтобы он сам меня нашел, сам сделал этот шаг. Я не хотела навязываться парню, даже сейчас, когда поняла, что наши встречи имели последствия. Да, я ждала от него ребенка и не могла сказать об этом будущему отцу. Не могла или не хотела? Но после его отъезда прошло три недели и мне никто не позвонил, ничего не сказал. Имела ли я право сама искать мужчину, чтобы сообщить новость? Для себя решила, что не хочу. Вот просто не хочу и все. Мне не нужен был человек, который меня не любит.

В Москве уже чувствовалось лето, и я замерла, когда вышла из аэропорта, удивляясь такому контрасту. В Тундре еще лежал снег, стояли морозы, а здесь вовсю зеленели деревья и ветер гонял мусор по сухому асфальту. Автобус, метро, все это показалось мне таким необычным, словно я была вдали от цивилизации десятки лет, а не два месяца.

В общежитии тоже ничего не изменилось, кроме того, что в комнате я теперь была одна. Через два дня у Милки свадьба и она жила у своего жениха. Ее бракосочетание поставило меня в тупик, когда подруга сообщила об этом.

– Я выхожу замуж! – звонок Милки застал меня на обеде в медпункте.

Я сидела со Светланой и пила чай с вареньем и ватрушкой. Надо сказать, что снабжение продуктами было очень неплохим, в основном благодаря моей профессии. Все мои пациентки решили, что нужно приглядывать за молоденькой врачихой. Кто его знает, отучится там у себя в Москве, возьмет и вернется. Поэтому на прием приходили кто с яйцами, творогом, молоком, даже четвертинку оленины как-то приволокли. И бесполезно было ругаться или просить так не делать, просто оставляли на пеленальном столике у кабинета.

– Вот, опять тебе зайца приволокли, – заглядывала в конце смены в кабинет уборщица, баба Маша, – Ты бы продукты убирала, что весь день тут валяются.

Она втащила в кабинет продолговатый куль, завернутый в белую тряпку заяц, который был кем-то заботливо избавлен от шкурки и выпотрошен.

– Заберите себе, – махнула я рукой, заполняя карту последнего пациента.

– Да я-то заберу, – звеня ведрами ворчала баба Маша, – Но тебе нужнее, мальца-то кормить нужно.

– Откуда вы знаете? – удивилась я, поднимая взгляд от карточки, сама только две недели как поняла.

– У бабы Мани глаз, как алмаз, – засмеялась старуха, – Мужик растет.

Она еще повозилась со своими тряпками и вышла в коридор. Я проводила ее ошарашенным взглядом, машинально прикладывая руку к плоскому животу. Прожив тут два месяца, я уже ничему не удивлялась. Те, кто здесь жил, особенно коренные жители, обладали, как мне казалось какой-то магией. Умели предсказывать погоду, особенно буран, праздники сопровождались непонятными шаманскими танцами. Да и вообще, так много легенд и местных сказок я наслушалась, что впору книгу писать.

Лишь Люба молча смотрела на меня, когда я возвращалась в наш вагончик после очередного забега на улицу, где меня выворачивало по утрам. Не знаю, догадывалась она о причинах моей тошноты, и кто тому виной, но вслух не говорила. Лишь когда я уже уезжала, и Люба провожала меня до вездехода Славы, отобрав тяжелый чемодан, сказала:

– Зла на него не держи, мало ли что случилось, – поставила мой чемодан на замерзшую землю и ушла в вагончик.

Нет, мы с ней хорошо ладили, но до отъезда Андрея. После, между нами, словно кошка пробежала. Ругаться не ругались, но тепла в нашем общении больше не было. Возможно, Люба знала, что я все равно скоро уеду, тем самым заранее вычеркивая меня из своей жизни. Даже то, что Люба тоже уезжала, причем на следующий день после меня, не заставило меня взять билеты именно вместе с ней. Я не понимала ее отчуждения, а она не оставила мне шанса на общение, но это ее выбор. Было немного обидно, но насильно мил не будешь. Раз она решила, что наше дальнейшее общение ни к чему, так и быть.

В общем, получилось так, что все люди, с которыми я познакомилась за эти два месяца, так или иначе уходили из моей жизни. Мне было грустно осознавать это, но все оставалось там, в Тундре. Не забытое, но уже ненужное.

Глава 8

Свадьба. Мечтала ли я о своей свадьбе? Какой она будет, какое будет платье, а жених? Конечно, мечтала. Еще девчонкой я ночами грезила о большом и пышном платье, длинной фате и белых туфлях. Я сделаю высокую прическу из локонов, в волосы воткну нежные белые розы. Платье обязательно с корсетом, желательно с нашитым на него жемчугом. Туфли чисто белые, без всяких там брошек и бантиков. Каблук высокий, пусть не смогу ходить, но меня же будет муж держать.

Кстати, о нем. Мой жених будет высокий, спортивный, красивый, что мне все девчонки будут завидовать. А еще он не будет с меня глаз сводить, будто я для него самый важный человек во всем мире. Любить меня будет, да, на руках носить. И все у нас будет хорошо, как в сказке, жили долго и счастливо.

Только вот не было у меня пока свадьбы, а ребенок уже был. Пусть не видно ничего под прямым изумрудным платьем из набивного атласа, но я-то знаю, что внутри меня маленький человечек растет.

– Анька! – визжала Милка, прыгая вокруг меня, повисая на шее, – Ну наконец-то, я думала, что ты и на свадьбу не приедешь.

В прихожей, снятой молодыми квартиры, было не развернуться. Слишком маленькая, тесная. Я поцеловала Милку в обе щеки, вручая подарочный набор, что привезла из Тундры. Тут были кедровые орешки, бальзам на шишках, варенье из брусники, калины, да много всяких вкусностей.

– Я так рада, что ты приехала! Ну-ка, дай посмотрю на тебя, – Милка завертела меня, рассматривая новое платье и прическу, – Косу состригла.

– Ага, как приехала, сразу отчекрыжила, – согласилась я, снова обнимая подругу, – Ну, и где твой ненаглядный? – прошла в небольшой зал, где стояла старенькая стенка и угловой диван.

– А, – махнула рукой невеста, – Он у своих родителей, мы в Загсе встречаемся. Его мама решила не нарушать традиции, до свадьбы жених с невестой сегодня не должны видеться. А то, что у невесты живот скоро на нос полезет, ничего? – девчонки, которые наводили последний марафет в своих прическах и лицах, засмеялись.

– Как же так получилось? – уселась я в продавленное кресло, – Ты всегда предохранялась.

– Ну, Ань, ты что? Такой шанс нельзя было упускать, – хитро улыбнулась Милка, – Москвич коренной, военный, квартиру скоро дадут, как семейному. Мне институт через три месяца заканчивать и куда? Это тебя возьмут в любую больницу, а я что буду делать? К родителям возвращаться, в их Тмутаракань?

– Так ты специально что ли? – удивилась я, – Но как?!

– Как, пока он в туалете был, презервативы иглой проколола, он и не заметил. Неделю встречались и вауля, я с подарком. Приехал, получите и распишитесь, уже третий месяц.

– Ох, Милка, – покачала я головой, – Это же обман.

– Ничего, зато я, почти москвичка, – засмеялась Милка, усаживаясь на ободранный табурет, – Так девочки, доделываем прическу и в Загс, а то еще передумает мой суженый, ряженный.

Я вздохнула и пошла помогать подруге, завивать оставшиеся локоны. Мне не нравилось, что она обманула будущего мужа, но это их выбор, что я могу сделать? Не бежать же, отговаривать жениха от свадьбы. У них ребенок будет, семья, если любят друг друга, все получится.

Около Загса было полно машин, с шариками, кольцами, лентами. Жара стояла страшная и я с трудом сдерживала тошноту. С утра бегала, искала платье на свадьбу, так как у меня с нарядами было не очень. Когда увидела это платье футляр насыщенного изумрудного цвета, сразу поняла – мое. Забежала в парикмахерскую, где мне отрезали толстую косу, сделали ассиметричное каре и нанесли макияж. В общем чувствовала я себя на высоте, несмотря на беременность, срок еще совсем маленький, но токсикоз уже начинал доставлять неудобства.

– Анька, что бледная какая? – повернулась ко мне невеста, – У тебя такой видок, будто в обморок сейчас грохнешься.

– Жарко, – отмахнулась я.

– Ничего, сейчас регистрация пройдет и поедем в ресторан, там обещали кондиционер. Да, для мая погода обалденная просто.

– А ты себя хорошо чувствуешь? – оглядела я румяную подругу.

– Отлично просто. Замуж выхожу, в Москве остаюсь, что мне еще нужно? – засмеялась Милка, пока мы входили в Загс, направляясь в комнату невесты, – Жених – то здесь? – спросила одну из девчонок подруга.

– Да здесь твой москвич, не переживай.

– Отлично, еще чуть-чуть и все, считай я устроилась, – выдохнула Милка.

Вскоре нас позвали на выход, и мы стали подниматься в зал с высокими белыми колонами и расписным потолком. Я вертела головой, разглядывая ангелочков на потолке, играл Свадебный марш Мендельсона, а Милка вся светилась счастьем. Небольшая зависть кольнула в груди, но я тут же подавила ее. Пусть будет счастлива, пусть у нее будет хорошая семья и любящий муж.

У распахнутых дверей в зал, Милку под руку взял ее папа и повел к столу регистрации. Я промочила платочком слезы в уголках глаз, как это прекрасно, когда идешь к будущему мужу под руку с отцом. Жаль, что у меня такого не будет. Жених стоял ко всем спиной и медленно повернулся, встречая невесту. Но его взгляд почему-то метнулся ко мне и время остановилось.

Я смотрела на него во все глаза, такого красивого, высокого, в темно-синем костюме и серебристом галстуке. Волосы чуть отрасли, уложены, не как раньше торчат во все стороны. Взгляд синих глаз остановился на мне, не обращая внимания на идущую к нему навстречу невесту с отцом.

– Андрей, – прошептала я, тут же закрыв ладошкой рот и поняла, что комната кружится вокруг меня, стремительно набирая скорость. Мир вдруг начал темнеть, отрезая меня от улыбающихся лиц гостей. Я видела только лицо Андрея, которое также пропало в моем сознании, когда я тихо опустилась на красную ковровую дорожку без сознания.

Глава 9

– Андрей, вернись, тебя невеста ждет, – как сквозь вату слышу голос Любы, удивляясь ее присутствию.

Мужские руки, которые я не спутаю ни с кем другим, нежно касаются моего лица, щек, лба.

– Почему она упала? – слышу хриплый шепот Андрея.

– Уходи уже, иначе скандал будет, – шипит на него сестра и Андрей со вздохом поднимается, так как стоял на коленях у диванчика в комнате невесты.

– Люб, может мне не жениться? – слышу сомнение в его голосе и чувствую, как из глаз вытекает горячая слеза, медленно и щекотно спускаясь к подбородку, – Я ведь не люблю ее, ты знаешь. Мы не будем счастливы.

– А ребенок без отца будет расти? Матери, что скажешь? Спать нравилось, а последствия кто разгребать будет?

– Ладно, я быстро. Только из-за ребенка, – нехотя отзывается Андрей и я слышу шаги, а затем как закрывается дверь.

– Не притворяйся, – Люба открывает в комнате невесты окно и достает из сумочки сигареты, щелкает зажигалкой, прикуривая.

Сажусь на диване, чувствуя, что голова еще кружится. Немного знобит, но это ничто по сравнению с тем, что творится у меня в душе.

– Андрей… – начинаю, сглотнув вязкую слюну, – Почему ты мне не сказала, что это он жених? Ты же слышала, как я с Милкой по телефону говорила? Когда он уехал.

Всегда легче кого-то обвинить, я не справедлива к сестре Андрея, понимаю это.

– Ну, вот те на, – поворачивается, удивленно рассматривая меня Люба, – Я должна знать, что это твоя подруга? Знаешь сколько на свете Мил?

– Ты догадалась, – морщусь от запаха дыма, меня снова начинает мутить.

– Нет, я просто понимала, что это все у вас ненадолго. Думаешь, ты у него первая и последняя? Он еще молодой, не нагулялся, – снова поворачивается к окну сестра Андрея.