Случайная встреча

Юная леди стояла, прямая, как натянутая струна на скрипке музыканта, и хоть выражение лица её оставалось бесстрастным, пламенеющий румянец на бледном лице и застывшие в глазах слёзы выдавали девушку с головой. Гарольд ясно понял, что она завидует. Мисс Харисон в эту минуту отчаянно мечтала оказаться на месте сестры, рядом с прекрасным принцем, которым был для неё Гордон Мелбри.

«Неужели она считает себя хуже этой пустышки Синтии?» – промелькнула мысль в голове у Гарольда. А вслед за ней появилась другая, совершенно безрассудная, и тем более заманчивая.

– Вы умеете танцевать бальные танцы? – поинтересовался он у мисс Харисон.

– Что? – до неё не сразу дошла суть вопроса. – А, да, я брала уроки бальных танцев.

– А как насчёт танго?

– Танго мне особенно удавался, – ответила юная мисс слегка раздраженно.

– Мне тоже, – хищно улыбнулся Гарольд.

Тем временем вальс закончился, гости вокруг аплодировали и выкрикивали восторженные высказывания. Гарольд тем временем попросил музыкантов сыграть мелодию танго. Затем подошёл к мисс Харисон и пригласил на танец.

– Вы с ума сошли? – в смятении прошептала юная леди.

– Доверьтесь мне, – одними губами проговорил Гарольд и решительно повёл девушку в центр залы.

Сначала она смущалась, движения были четкими, но скованными. А потом… Он словно играл на виолончели, извлекая из нежного и чувственного инструмента великолепную мелодию. Она беспрекословно подчинялась его рукам, она была полностью в его власти, шла туда куда он вёл, делала то, что он приказывал ей на языке танца. И вот внезапно она превратилась в горящий факел. Они были так близко, что он чувствовал её собственный запах сквозь аромат духов, яркий, чувственный и… опасный. И он вспыхнул вслед за ней. Теперь в центре залы сжигали друг друга два факела, излучая не тепло и свет, а жгучую всепоглощающую страсть. Она вдруг вырвалась из его власти, попыталась заставить подчиняться ей, но он снова вернул её в свой пылающий, обжигающий страстный мир, снова сломил сопротивление, теперь раз и навсегда. Каким-то иррациональным чувством он осознал, что музыка вот-вот закончится и заставил её прогнуться назад, заглянув ей в глаза чётко на последней ноте. Ведь в танце главное поставить красивую точку.

***

Музыка оборвалась внезапно, по крайней мере, так показалось Веронике. Неожиданный партнёр заставил её прогнуться буквально за секунду до этого и теперь нависал над ней, заслоняя свет огромной люстры, освещающей залу. «Не смотри ему в глаза, только не смотри ему в глаза» – встревожено шептал внутренний голос, но она не послушалась, просто не смогла подчиниться голосу разума и взглянула. В глубине глаз, за ледяной синевой пылало адово пламя. Жаркое, всепоглощающее и опасное. «Ай да мистер Хейл» – подумала Вероника, возвращая тело в вертикальное положение. Она оглянулась вокруг, гости секунду стояли, замерев, как соляной столб, а потом разразились аплодисментами, пожалуй, более сильными, чем те, что были для Гордона и кузины Синтии. На губах её партнёра играла самодовольная улыбка. Вероника заметила, что сама она тоже улыбается весьма самодовольно, она бросила взгляд на Синтию, та стояла, открыв рот, совсем как делала обычно тётя Грета, а на лице Гордона читался неподдельный восторг.

К ним с мистером Хейлом подошли мама и брат.

– Круто! Это был сплошной секс, как в кино, – восторженно выпалил Мик. Вероника вспыхнула, а Гарольд Хейл усмехнулся в очередной раз своей надменной ухмылкой.

– Мик, думай, что говоришь, – одернула его мама. – Это было великолепно.

Когда все желающие выказали им своё восхищение, Вероника решила поблагодарить партнёра за прекрасный, хоть и неожиданный танец.

– Спасибо, мистер Хейл.

Он наклонился к её уху и прошептал:

– После того, что между нами произошло, думаю, нам стоит перейти на ты. Попробуй ещё раз, Вероника.

– Спасибо тебе, Гарольд, – тихо, но решительно произнесла девушка.

***

Этой ночью ей вряд ли удастся уснуть. Вероника проворачивала в голове события сегодняшнего вечера. Сумасбродный поступок человека, который, казалось бы, в принципе не способен на сумасбродство.

О, этот танец. Боже, она никогда ещё не испытывала подобного. Недовольство кузины Синтии тем, что кто-то на её празднике стал центром внимания, принесло невероятное удовлетворение. Для кузины подобное словно

Танго

щелчок по носу, на который та уже давно напрашивалась. А восхищение во взгляде Гордона, как это ни странно, не принесло ничего. Ей впервые было все равно на то, что он подумал. Неужели адов огонь в глазах её партнёра выжег это казавшееся неискоренимым чувство. Наверное, её это должно беспокоить, но нет, это совсем не задевает струны её души. Может быть потому, что на этих струнах играет уже другой?

Вероника не заметила, как заснула.

И вот она снова стоит на каменистой потрескавшейся от жара земле. Вдали снова виднеется угрюмый сосновый бор, в который ей совсем не хочется, но может быть она должна пойти? Веронику пробирает уже знакомый холод и страх. Почему этот сон повторился, так не должно быть, так не бывает. Она должна что-то сделать, уйти отсюда прочь.

А что же за её спиной? Может быть, там есть дорога? Почему ей так страшно повернуть голову и посмотреть назад? Переборов страх, Вероника медленно оборачивается и вскрикивает от ужаса. Она стоит на самом краю обрыва, дно которого покрыто острыми камнями. И оттуда тоже идёт леденящий душу холод. О, Боже!

Девушка закрывает глаза и делает шаг от края обрыва, ещё сильнее сжав драгоценность в своих ладонях. Внезапно раздаются громовые раскаты, сотрясающие небо над её головой, хотя оно такое же ясное, как и раньше. Вероника пытается вглядеться в небо и… просыпается.

В дверь её комнаты кто-то колотит со всей силы. Затем раздался голос Мика:

– Эй, Ронни, открой. Пора вставать. Ты проснулась?

Вероника выбралась из постели, подошла к двери и резко её распахнула. Жаль, не получится грозно нависнуть над Миком, они с братом почти одного роста, Мик даже чуть выше.

– Проснулась! – рявкнула она. – И что это за обращение, «Эй»? Вчера «эй», сегодня опять. Тебя манерам не учили? Так обращаться не красиво.

– Ты чего такая злюка? Вот больше не буду тебя будить, опаздывай на завтрак, пожалуйста, – обиделся братишка.

– Прости, – смутилась девушка, – я не хотела говорить так резко. Я просто не выспалась, а ты же знаешь, если я не выспалась, то я рычу как дикий медведь. Я сейчас спущусь. Пять минут.

Завтрак проходил в хмурой обстановке. Домочадцы не разговаривали между собой, а как только Вероника вошла в столовую, и Синтия, и тётя Грета бросили на неё испепеляющие взгляды. Ох, если бы взглядом можно было убить, в комнате сейчас бы находился её хладный девичий труп. Или, что вероятнее, кучка пепла. Вероника тихо хихикнула.

– Тебе смешно, да? – крикнула на неё кузина Синтия. – Испортила мой праздник и довольна?

Вероника от неожиданности замерла возле своего стула. Вот тебе и доброе утро. Видно, Синтию, да и всю семейку, её танец задел не на шутку.

– Скажи ей, мама! – продолжила она капризным голосом.

– Вероника, тебе совсем не стыдно? – начала как всегда истерично тётушка. – Это был очень важный день рождения, двадцать один год, совершеннолетие. Вступление во взрослую жизнь. Синтия и Гордон целый месяц готовили свой танец, а ты!

– Это была не моя идея, – начала по привычке оправдываться Вероника, – мистер Хейл спросил, умею ли я танцевать танго и затем пригласил меня, вот и всё. В чём моя вина?

– А почему это он ТЕБЯ пригласил? – капризным тоном спросила Синтия.

– Да откуда я знаю. Наверное, потому, что больше ни с кем не был знаком. Он ведь половину вечера проторчал в кабинете дяди Генри.

– Если спонтанный танец моей дочери оказался лучше, чем танец Синтии, проблема явно не в ней. Вряд ли она тайно тренировалась месяц с этим молодым человеком, чтобы испортить вечер кузине, – заметила мама.

– Лучше танцевать надо было, – ехидно заметил Мик.

– Что? Да ты вообще помалкивай, малявка, – заорала Синтия, а тётя продолжила:

– Хелен, ты вечно защищаешь своих детей, что бы они ни вытворяли.

– Удивительно, правда? – усмехнулась мама.

– Лучше бы ты занялась их воспитанием, – властно сказала бабушка.

А тётя тем временем докопались до дяди Генри:

– Этот молодой человек всегда выкидывает на приёмах такие фортели?

– Нет, наоборот, он обычно настоящий сухарь, в голове только работа, в общем, карьерист, который с удовольствием пойдёт по головам. Он думает, что самый умный и не забывает показывать при случае своё превосходство окружающим, а за его вежливостью прячется волчий оскал, он просто…

– Хватит его оскорблять! – рявкнула Вероника и, швырнув салфетку, выскочила из-за стола.

Завтрак не задался, поэтому мисс Харисон решила проветриться и, выйдя на улицу, сразу же позвонила Ханне и Хетти и пригласила их в кафе. Пока шла до места встречи с подругами, слегка остыла, и задала себе вопрос: «Почему я так взорвалась из-за слов дяди Генри? Почему это так меня задело?» Дядя уж всяко лучше знал Гарольда Хейла и, возможно, говорил о нём правду. Да Веронике и самой очевидно, что тот не ангел. Но…

В общем, девушка и сама не могла объяснить себе своё поведение и решила это пока с подругами не обсуждать.

IV. Артур

Гарольд

Гарольд зашёл в кабинет к дяде Ричи, тот позвал его с целью обсудить кое-что важное. Но, увидев дядино улыбающееся лицо, молодой человек догадался, о какой такой важности тот собрался поговорить. И не ошибся.

– Ох и отжёг ты вчера, племянничек, – засмеялся дядя, его физиономия сияла ярче, чем начищенный до блеска мамочкин медный светильник. – Удивил! Вот уж от кого не ожидал эпатажа, так это от тебя.

Гарольд был его любимым племянником, Ричи хорошо его знал и несомненно гордился. И молодой человек отвечал дяде тем же. Тот с детства говорил Гарольду, что парень, обладающий незаурядным умом, далеко пойдет, и молодой человек, не раздумывая, пошел по его стопам. Теперь у них получилась неплохая коалиция, против которой мало кто мог устоять. Единственное, что беспокоило Ричи, это равнодушие племянника к женскому полу. Сам-то дядюшка был весьма охоч до любовных приключений, а уж молодому парню сам бог велел скакать по койкам с девицами, но тот больше интересовался работой и в общении с дамами был вежлив, но сух. А тут такое событие, как же!

– Ну, что это было, Гарри? – молодой человек поморщился от не нравящегося ему обращения, а добрый дядюшка от избытка эмоций так хлопнул его по спине, что едва не вышиб дух. – Неужели ты решил приударить за племянницей нашего дорогого и бесконечно уважаемого лорда Латимера? Она хороша, ничего не скажешь, у моего любимого племянника всё-таки есть вкус. Ну признавайся, понравилась или решил проверить, правдиво ли высказывание мисс Харисон о её ногах, которые обе левые? Видел бы ты лица лорда и его жёнушки, – дядя подмигнул Гарольду и оглушительно расхохотался.

– Да всё я видел, – усмехнулся молодой человек.

Гарольд и сам не знал, что это было, он не мог объяснить рационально свой вчерашний поступок. Весь вечер и полночи он мог думать только о Веронике, его душу раздирали на сотни кусков непонятные, доселе не испытываемые им ощущения. Если бы Гарольд не посвящал всё своё время сначала учёбе, а потом работе, решив закрыть душу от всех нормальных человеческих слабостей, возможно он бы знал, что всё то, что с ним сейчас происходит есть признак зарождающегося чувства, которое люди называют любовью. Но Гарольд такими вещами не заморачивался и от любовной лихорадки ни разу не страдал. Все его отношения с девушками были основаны на чётком и бесстрастном расчёте.

А дядюшку распирало. Вчера ему пришлось уйти раньше, и возвращались с праздника они с Гарольдом не вместе, так что обсудить событие сразу он не мог. То-то дёрнул племянника, не успел тот переступить порог учреждения. В общем, дядя ждал ответа, а племянник не знал, что сказать.

От необходимости отвечать его спас телефонный звонок. Гарольд достал телефон и перед тем, как ответить, взглянул на дисплей. Арти, ну конечно, кто бы сомневался.

***

После встречи с Ханной и Хэтти Вероника договорилась встретиться с Хлоей, третьей своей подругой. Хлоя была художницей и рисовала, по мнению Вероники, замечательные пейзажи. Поэтому девушка попросила подругу за умеренную плату написать картину с изображением маминого любимого парка к дню её рождения. Сегодня утром Вероника должна была забрать картину до отъезда подруги, та собиралась на неделю к родным в Шотландию.

С Хлоей она познакомилась два года назад. Просто гуляла в парке и увидела девушку с мольбертом. Набросок картины ей очень понравился, и Вероника решила подойти и выразить восхищение талантом незнакомой художницы. Обычно она была достаточно сдержана и не лезла к незнакомым людям со своими эмоциями, но в тот день сама судьба видимо толкала мисс Харисон в спину. Подошла, высказала своё восхищение довольно бурной тирадой, и у них завязался разговор. Хлоя чрезвычайно понравилась Веронике и внешне, и манерой общения. Она была высокой, худой, с изящными запястьями и длинными пальцами, перепачканными в красках. Иссиня-чёрные волосы, подстриженные под чёткое геометрическое каре и голубые как небо в ясный весенний день глаза, чудесное сочетание. В голосе Хлои порой слышались стальные нотки. Говорила художница всегда чётко, чеканя слова, порой могла выразиться достаточно резко, без присущей богеме жеманности и лености в голосе. Веронике буквально спустя час стало казаться, что они знакомы несколько лет. Видимо Хлое тоже так показалось, ведь именно от художницы поступило предложение продолжить общение. С тех пор они довольно часто общались, Вероника даже познакомила Хлою со своими двумя подругами. Ханна и Хетти сначала отнеслись к Хлое настороженно, но затем приняли её в их тесный круг.

Хлоя жила в неблагополучном районе, снимала там недорого небольшую квартирку, что служила ей и домом, и студией. Семья художницы была совсем небогатой, к тому же учёба, к которой Хлоя относилась очень серьёзно, отнимала достаточно большое количество времени, так что с постоянной работой было напряжённо, а подработки вряд ли компенсировали бы оплату более достойного пристанища. Сама квартирка, впрочем, была милой и удобной, но существенными минусами были удаленность от учебного заведения и буквально кишащий наркоманами и хулиганами район. Недалеко от жилья девушки, как выяснилось, находился наркопритон, так что Хлое приходилось постоянно носить с собой газовый баллончик, и пару раз он её уже выручал.

Вероника шла за подругой, опасливо озираясь по сторонам. Девушка испытывала какое-то смутное беспокойство.

– Да не бойся, – фыркнула Хлоя, видя опасения подруги, – все наркоманы ещё спят.

Слава богу, они уже на крыльце и Хлоя открывала дверь. Вероника успокоилась, только оказавшись в тесной прихожей и захлопнув дверь.

– Давай, не тормози, Ронни, – крикнула Хлоя, которая уже прошла через жилую комнату в студию, – принимай работу.

Работа была прекрасна. Вероника быстро прошла в студию, где Хлоя церемонно сдернула с полотна белую простыню, и словно оказалась в таком знакомом парке, где они с мамой часто совершали по вечерам променад, так живы были краски. Казалось на деревьях листики колышутся от лёгкого дуновения ветра, а с неба глядит, подмигивая, уже клонящееся к закату солнце. Всё-таки Хлоя по-настоящему талантлива.

– Это великолепно, – выдохнула девушка.

– Ну другой реакции я не и ожидала, – самодовольно произнесла подруга, – ладно, пойдём пить чай, я ещё не завтракала, а потом запакуем твоё сокровище, и я тебя провожу до автобуса.

Они прошли на маленькую кухоньку, где Хлоя немедленно занялась чаем, а Веронику лукавый дёрнул поглядеть в окно. Сначала на улице, впрочем, ничего не происходило, пока взгляд девушки не упал на высокого молодого человека, прилично, модно и дорого одетого, который брёл по улице странной походкой и озирался по сторонам. Выглядел он тут чужеродно и как-то ненормально. Вероника присмотрелась. Кудрявая каштановая шевелюра, смутно знакомый профиль. Юноша повернулся лицом к окну, и Вероника узнала его. Артур Хейл, противный тип из Бартса, брат Гарольда.

– О, нарик выполз, – прокомментировала Хлоя, тоже обратившая внимание на юношу.

– Прилично одет вроде, явно небедный, вот чего этим мажорам не хватает? – задала художница риторический вопрос. Но Веронике уже было не до вопросов. Юноша опасно покачнулся в сторону проезжей части и чуть не угодил под колеса приезжавшего мимо мальчишки на мотороллере. Она сорвалась с места и рванула на улицу.

– Ты куда? – кинулась за ней Хлоя. – Не подходи к нему, он же под кайфом!

Вероника не слушала, она выскочила на крыльцо и крикнула отдаляющемуся парню:

– Артур, постой!

Тот завертел головой, медленно стал поворачиваться на голос. Вероника оказалась с Артуром Хейлом лицом к лицу, когда тот завершил разворот. И в этот момент она увидела сходство между братьями, которые до этого казались ей совершенно непохожими друг на друга. На Веронику смотрели такие же холодные синие глаза. Она замерла, оцепенев, и вдруг, Артур одной рукой схватил девушку за предплечье, а другой вцепился в лицо и с силой притянул к себе, внимательно вглядываясь и не произнося не слова. Он, конечно, вряд ли узнал в ней девушку, осадившую его в Бартсе, вообще загадка, что он видит сейчас этими пугающими блестящими глазами с огромными зрачками. Вероника зажмурилась, с ужасом ожидая действий Артура.

Однако хватка парня вдруг ослабла, а затем девушку и вовсе отпустили. Мисс Харисон открыла глаза и увидела перед собой вместо Артура Хлою с разделочной доской в руке. А сам виновник суматохи валялся на тротуаре без сознания. Сложив два и два, Вероника поняла, что подруга, защищая её, огрела наркомана доской по башке.

– Поубивала бы этих сволочей, – резко охрипшим голосом рявкнула подруга. И, уже обращаясь к Веронике:

– Ты в порядке? Мне показалось, этот идиот хотел тебя задушить. Нафига ты вообще к нему кинулась?

– Это мой знакомый, – тихо сказала Вероника.

– Обалдеть, ну у тебя и знакомые, Харисон. Ладно бы у меня такие завелись, – возмутилась художница.

– Нужно ему помочь, – прервала поток возмущений Вероника, – вызвать скорую, давай затащим его к тебе в квартиру.

– Ещё чего! – заорала Хлоя.

– Хочешь, чтобы кто-то вызвал полицию? У него родственники – высокопоставленные правительственные чиновники. И неизвестно, как преподнесёт полиция им эту информацию. Он здесь сейчас помрёт, а скажут, что мы его убили.

Слова про чиновников и полицию на Хлою подействовали. Она деловито взяла Артура за руки, а Вероника за ноги и потащили. Боже, каким же он оказался тяжёлым!

В квартирке Хлоя бросилась звонить в скорую помощь, а мисс Харисон пошарила по карманам парня в поисках телефона. Нужно ведь сообщить родным. Телефон обнаружился в кармане пиджака почти сразу, и заглянув в телефонную книгу, девушка быстро отыскала нужный контакт – Гарольд. Мисс Харисон выдохнула и нажала на вызов.

Ответили почти сразу, на том конце раздался голос, от звуков которого Вероника оцепенела:

– Ну и во что ты опять влип с утра пораньше, братец?

– Гарольд, это Вероника, Харисон, – на том конце провода повисло удивлённое молчание, а затем голос озадачено спросил:

– Вероника? Что случилось?

– Ваш… твоему брату стало плохо, кажется, он принял наркотики, мы вызвали скорую помощь, – ответила она.

На том конце раздалось тихое «Господи» и мистер Хейл сказал:

– Говори адрес, я сейчас приеду.

Он приехал очень быстро, вместе со скорой. Влетел в дом и сразу кинулся к брату, бесцеремонно отпихнув врача. В глазах молодого человека читалась сильная тревога. Но вопреки ожиданиям мисс Харисон, Гарольд не кинулся обнимать или трясти бессознательного брата, как обычно делают родные в подобных ситуациях. Гарольд стал быстро шарить у брата по карманам. После довольно продолжительных поисков он извлёк знакомый Веронике небольшой блокнотик и быстро начал листать. Поиски неизвестно чего заняли несколько секунд, а затем мистер Хейл резким движением неровно вырвал из блокнотика лист и сунул доктору:

– Это то, что он принял.

Врач кивнул и, заглянув в бумажку, принялся за свою работу.

– Он ещё головой ударился, – громко сказала Вероника и добавила, – когда падал.

Гарольд аккуратно взял её за локоток и отвёл в сторону, Хлоя тоже подошла к ним и встала, сложив руки на груди. Она совсем не была испуганной, скорее очень напряжённой.

– Рассказывайте, – велел мистер Хейл.

Вероника начала рассказ, старательно отводя взгляд от его глаз. Когда она дошла до момента встречи с Артуром лицом к лицу, Гарольд учтиво спросил:

– А по голове вы его зачем огрели, леди?

Вероника обомлела, Хлоя тоже удивилась, но рассудив, что лучшая защита – это нападение, рявкнула:

– Он хотел задушить Веронику, – и, видя ошарашенное лицо Гарольда, ехидно заявила:

– Присматривать надо за своим избалованным ненормальным родственничком.

– Он хотел тебя задушить? – понуро спросил Гарольд, напрочь проигнорировав грубость Хлои.

– Не знаю, он меня схватил. Вот, – Вероника предъявила молодому человеку предплечье с проявляющимися синяками, – и за лицо.

– Мне жаль, – произнес тот.

В этот момент доктор окликнул его и сказал, что они везут пациента в больницу. Гарольд, естественно, выразил желание поехать и направился к двери.

– Я с тобой, – внезапно крикнула Вероника, – можно?

Мистер Хейл удивлённо посмотрел на неё, но кивнул.

– А картина, – осенило Хлою. Она быстро сбегала в студию и притащила полотно, завернутое всё в ту же белую простыню.

Уже в машине Гарольд спросил, что это за картина.

– Это подарок маме на день рождения. Хлоя – художница. Я тебе потом покажу, если захочешь, – ответила Вероника.

***

Они сидели в больничном коридоре уже полчаса, Артура увезли, и Гарольд заметно нервничал. Бедняга. Он так привык, видимо, всё контролировать, что сейчас находиться в беспомощном неведении для него было настоящей мукой. Он сидел прямой как палка, сцепив руки в замок. Веронике стало жаль несчастного молодого мужчину, с таким братом «весёлая» жизнь ему была обеспечена.

– Это ведь не первый раз? – спросила Вероника, тронув его руку.

От этого простого жеста, выражающего участие, молодой человек вздрогнул и поморщился:

– Нет, не первый. И даже не второй.

– Нужно его лечить, Гарольд. Нельзя пускать это на самотёк.

– Лечат наркоманов, а Арти… Он не наркоман, – бросил резко Гарольд Хейл.

Мисс Харисон хмыкнула. Ну конечно, все родственники сначала так говорят, а потом за голову хватаются, да поздно. Видно, что Гарольд любит брата, но он производит впечатление разумного человека, не может же любовь так глаза застить. Сейчас он задвинет, какой его Арти хороший мальчик, просто он запутался или что-нибудь про несчастную любовь. Но мистер Хейл сказал совсем другое.

Гарольд

От её участливого жеста, а затем понимающего хмыканья ему стало неприятно. И внезапно захотелось ей все объяснить, чтобы она не считала Артура законченным торчком.

– Он не наркоман в общепринятом смысле. Артур не просто ловит кайф, он принимает препараты осознанно, в целях эксперимента. Пытается расширить возможности своей памяти с помощью различных методик, усиленных психотропными веществами.

– Гарольд, какие возможности памяти? – возмутилась девушка. – Он тебе чушь какую-то наплёл, чтобы оправдать свою пагубную привычку, а ты веришь.

– Это не чушь, – молодой человек усмехнулся, – я сам пользуюсь методом локусов.

– Чем? – не поняла Вероника.

– Методом локусов. Они же дворец памяти, чертоги разума, метод мест, пространственная мнемоника. Это такая методика упорядочения информации, хранящейся в мозге. Я тебе потом объясню, могу научить, у тебя должно получиться. Очень удобно.

– Спасибо, – ответила девушка.

– Артура с детства увлекает эта методика. Это я показал ему её, когда брату было восемь. У него была такая каша в голове. Он совершенно не запоминал информацию и не мог концентрироваться на одном деле дольше десяти минут. Родителям как обычно было наплевать на замечания учителей, они не видели проблему, не желали её видеть. Ведь Арти для них был самым лучшим, абсолютно безупречным ребёнком. Я сам на тот момент занимался развитием мнемонической памяти уже около трёх лет.

– Интересные у тебя в детстве были увлечения, – заметила девушка.

– Не то слово, – согласился Гарольд. – Мне методику показал дядя Ричи, ты его видела со мной на празднике у своей кузины.

Вероника кивнула, показывая, что помнит его дядю.