скачать книгу бесплатно
– Закрой рот, Кость, а то поправлю, – уже без гнева в голосе ответил Громов.
– Антох, может ты действительно начнёшь у них спрашивать, чего они хотят? – уже серьёзно спросил Соколов. – А то будет как с Милкой…
Мила была милой и спокойной дочерью друга отца. На одном из семейных застолий Громов перебрал спиртного и решил, что девушка с короткой русой стрижкой вполне подойдёт для одной ночи. Слабое сопротивление почему-то подкрепило желание полковника, а девушка оказалась девственницей, но понял это он уже когда всё случилось. Мила разрыдалась, не так чтобы совсем трагично, но абсолютно неожиданно для Громова, попытавшегося утешить девушку. И вроде разговор состоявшийся после, убедил их обоих, что всё было хорошо и не страшно, и можно продолжать жить спокойно, но только через два месяца Мила сообщила Громову о своей беременности. Больше всего кричал отец девушки и полковнику, тогда ещё в звании майора, ничего не оставалось как притащить Милу в ЗАГС и зарегистрировать отношения. Беременность длилась чуть больше положенного срока и когда на свет появился черноволосый мальчик негроидной расы, Громов разочаровался во всем женском роде.
С тех пор за полковником и закрепилась слава бабника, относящегося к женщинам если не с презрением, но уж точно с пренебрежением, как к существам падшим и неверным.
Напоминание о Миле стало последней каплей и Антон Игоревич ещё раз от души врезал Костику в район почек. После наклонился к согнутому в три погибели Соколову и спокойно сказал:
– Ты мне друг Кость, и я за тебя жизнь отдам, но к ней не подходи, ты меня понял?
И не дожидаясь ответа, подхватил чашку и направился к плацу.
Глава 26 (прошлое)
Жизнь потекла в размеренном режиме. Майская жара этому способствовала, вынуждая проводить большую часть дня под землёй и выползать на поверхность только по утрам и вечерам. Особенно зверствовали комары, которым было абсолютно плевать на противомоскитные препараты, и фраза с упаковок спреев «постоянное сотрудничество с Институтом Дезинфектологии» им была по барабану. Не справлялись даже огромные иностранные агрегаты, воняющие аттрактантом, имитирующим запах человеческого пота, и обещающие охват в сорок соток. Через несколько часов чудо-машинка буржуйского производства забивалась не только пискунами, но и слепнями, мошкарой и мухами, и переставала работать. Поэтому вскоре была закинута в один из ангаров для хлама и благополучно забыта.
Варвара старалась не отсвечивать, появляясь в строго отведенное время на плаце, молча выполняя задания. С каждым днём они усложнялись, и кто-то ляпнул, что теперь пилоты смогут сдать не только на краповые береты, а на все золотые, если бы такие были.
– Солнцев, золотце ты наше, пятая полоса препятствий. Если не уложишься в четыре минуты, будешь драить сортиры в ближайшие пару дней вместо общения с транспортом, – прокомментировал амбиции подчинённого Громов, внимательно изучая поступающую информацию на планшет.
– Норматив пятнадцать! – возмущённо отозвался пилот.
– Три минуты сорок пять секунд, – невозмутимо ответил полковник, не отвлекаясь от устройства.
– Есть, товарищ полковник, – сквозь зубы проскрежетал Солнцев, отправляясь на задание.
Разлука с транспортом была самым неприятным наказанием для пилотов. Образовавшаяся связь требовала постоянного контакта, иначе каждое подключение приносило физическую боль. Постоянный контакт «шлифовал» общение и обещал свести на нет болезненные ощущения. И если Варина «Избушка» практически выросла и могла оставаться сама с собой несколько дней, остальные симбионты ещё были сильно привязаны к носителям.
Транспорт Солнцева был похож на типичную квадратную классику американского автопроизводства, выпущенную в конце восьмидесятых годов прошлого века. Пределы города машина ещё ни разу не покидала, находясь на стадии прокатки. Для того, чтобы получить разрешение на выезд, симбионт должен быть абсолютно послушен и полностью управляем. Солнцевкая же «избушка» могла заглохнуть в любой момент просто потому что ей не нравится пассажир, или не хотела ехать на батареях, упрямо требуя жидкое топливо. Кстати, во всей команде только две машины имели бензиновые двигатели внутреннего сгорания – солнцевский квадрат и ивановский тазик. Последнюю так прозвали за сходство с машинами Тольяттинского Автомобильного завода – небольшая, но с претензией. Остальные в основном использовали литий-ионные батареи, у Васечкина дополнительно был отсек для ракетного топлива на гидразине.
Двигатель Гайи стал сюрпризом для всех. Любой человек, мало-мальски знакомый с творчеством научных фантастов, заподозрит в странной конструкции по меньшей мере термоядерный двигатель и будет прав. Когда Варвара Савина затребовала для своей «избушки» десять грамм тория, завхоз подавился бутербродом. Двести тридцать второй изотоп металла стоил недорого, примерно пять тысяч американских рублей за килограмм, но являлся радиоактивным элементом, за незаконное использование которого предполагалась статья уголовного кодекса. То есть, чтобы Варвара могла использовать торий в качестве топлива Гайи, нужно было как-то легализовать машину, что исключалось грифом «секретно», под которым шёл проект. После нескольких совещаний было решено «организовать» производство особенных электронных ламп, для вольфрамовых дуг которых требовался торий. На бумаге. На практике Варвара получила требуемое количество радиоактивного элемента и двигатель с практически бесконечным запасом энергии.
Лампочку с нитью, покрытой торием, девушка вкрутила в багажное отделение для подсветки, чтобы проверящие успокоились и дальше не лезли.
Сам двигатель, после его внутренней презентации Варварой, был засекречен, запатентован, запломбирован и заблокирован. Потому как источник тепловых нейтронов, запускающий процесс ядерной урано-ториевой реакции, обнаружен не был. Если быть точным, то источником служила сама Варвара, но только при нахождении в машине. За её пределами – а здесь эксперты проекта начинали ругаться непечатными словами – Варвара диагностировалась как обычный человек без каких-либо аномалий. Разобраться в механизме процесса не представлялось возможным по причине недостаточности данных, а девушка, как часто выражался полковник, любила «включать дурочку». Поэтому вся информация о Варваре и её машине проходила в рамках проекта как электрокар. Справедливости ради, батарейка в Гайе имелась, используемая в качестве декора.
Учитывая то, что изобретение М.А.Разма практически превратило неорганику в органику, эта самая органика нуждалась в постоянном движении и развитии, как любой живой организм, не привязанный к земле корнями. Поэтому пилоты обкатывали свой транспорт ежедневно в течение не менее двух часов. Если по каким-то причинам делать это не удавалось, машинки начинали «тупить». Не делала этого только Гайя, остальные вели себя как дети.
Злой Солнцев умчался в направлении пятой полосы препятствий, а Громов поднял глаза и обвёл глазами выстроившихся на плацу. Спецназовцы были как всегда бодры и веселы, пилоты вымотаны, Варвара абсолютно равнодушна к происходящему. Тактика согласия со всеми требованиями, взятая на вооружение девушкой, с одной стороны облегчала жизнь полковнику, с другой невероятно бесила. Если раньше она хотя бы огрызалась, создавая благоприятные условия для подтрунивания, то сейчас была образцовым подчинённым, не вступающим ни в какие диалоги.
– Смирнов, Зудиев, в лабораторию. Иванов, срочно в ангар, твой тазик горит.
Бледный пилот сорвался с места и умчался в указанном направлении.
– Соколов и иже по списку – на стройплощадку.
Приказы командира не обсуждаются, поэтому майор Константин Соколов, бросив странный взгляд на полковника, махнул рукой отряду. Через минуту на плацу остались только полковник, пилот и рой комаров.
– Ну что Савина, сама признаешься куда косолапого дела? – не отрывая глаз от планшета спросил Громов.
– На свободу отпустила, товарищ полковник, – сразу ответила Варвара.
– Вот прямо так и отпустила? Ручного медведя? Как думаешь, долго он там протянет? – поинтересовался Громов.
Варвара промолчала, смотря себе под ноги. Об этом она не подумала. И что теперь делать?
– Дикое животное, выращенное в зоопарке или цирке, утрачивает естественные инстинкты для выживания, – продолжая смотреть на экран, рассказывал мужчина. – У него нет страха перед другими хищниками, перед браконьерами и прочими опасностями. Большая часть подобных экспериментов заканчивается смертью животного в первые недели пребывания в дикой природе. Ты, правда, хотела для Михаила Потаповича подобной судьбы?
Полковник, наконец, поднял голову и посмотрел на девушку. Начинается…
– Вот только сырость мне здесь не надо разводить, – недовольно проговорил Громов.
Слеза прочертила дорожку по щеке вниз и упала на прорезиненное покрытие плаца.
– Варвара! – нервно прикрикнул мужчина, опустив планшет.
Девушка хлюпнула носом.
– Твою дивизию, Варвара, – не выдержал Громов. – Да нашли мы твоего медведя!
Девушка вскинула голову, испуганно уставившись на полковника в немом ожидании его дальнейших слов. Чёрные, блестящие, словно карбонадо, глаза девушки завораживали, и на секунду мужчина забыл, что хотел сказать. Но на его счастье, полковнику на нос уселся огромный комар и впился тому в нос. Нападение привело Громова в себя и, смахнув насекомое, полковник сказал:
– Отправили в специализированный заповедник под охрану лесничества и навесили маяков. Пока твой спасённый объедается ягодами и наслаждается жизнью. Лесники обещали устроить ему несколько уроков с собаками, дабы разбудить те самые пресловутые инстинкты. Так что хватить рыдать и…
– Спасибо, – девушка в момент оказалась рядом с мужчиной, прижалась к его груди щекой и на секунду обхватила руками.
Потом, как будто устыдившись, прошептала «извините» и ринулась было смотаться, но хватка у полковника была выверенной. Пара резких движений и девушка снова рядом, со сцепленными за спиной руками крепкой мужской ладонью. Вторая зафиксировала девичью шею, дабы та не смогла вывернуться и сбежать. Планшет громко шлёпнулся на землю.
Глава 27 (прошлое)
От него пахло сосновым лесом. Почему? Где привычный запах жизнедеятельности сенной палочки, эпидермального стафилококка и коринебактерий? Одни только ароматические терпеновые соединения, словно испаряющаяся через хвою живица во время сильной жары…. Ах, Лев Иосифович, вечно всякую ерунду рассказывает, а она потом вспоминается не к месту. Или к месту?
«Чёртов альфа, гребаный мужлан, самовлюблённый придурок, самоуверенный хам, мент поганый, у…. м…..»
Она пыталась вспомнить все ругательства, которым учили её в детском доме, чтобы хоть как-то отрезвить голову, но колени предательски подкашивались, а речевой аппарат ничего кроме тихого стона издать не сподобился.
Целовался полковник практически профессионально, не слишком нежно и не слишком грубо. На грани, делящей поцелуй на категории «просто» и «с продолжением». И чего хотелось больше, Варвара не понимала по одной простой причине: мозг плюнул на всё и выключился. Наверно именно это имела ввиду Валерия, напевая «С такими как ты о других не мечтают».
– Быстро, – прошептал полковник, с трудом оторвавшись от девушки. – В мой кабинет.
Что?!
Спасибо Антон Игоревич, если бы не ваша наглость, сама бы утащила вас в кабинет, подумала Варвара, возвращаясь в реальность. Нельзя забывать об одной простой истине, старой как мир – все мужики думают одним местом. И этот не исключение. Красив, обаятелен, чертовски прекрасен и такой же как все остальные. Сперматозавр.
– Перетопчетесь Антон Игоревич, – также тихо произнесла Варвара. – Отпустите, а то буду кричать. Громко и вызывающе.
Мужчина сначала нахмурился, а потом хитро улыбнулся.
– У меня в кабинете прекрасная звукоизоляция, – уверенно произнес он.
– Уже проверяли? – поинтересовалась Варвара, смотря в серые с металлическим отблеском глаза.
– Конечно, – кивнул полковник.
– И наверно неоднократно, – не спрашивая, а подтверждая сказала девушка.
– Естественно, – хмыкнули ей в ответ.
– Кобель, – вырвалось у Варвары.
– И когда свадьба? – прозвучало рядом.
– Дай подумать, – протянул Громов. – Дорогая, когда тебе неудобно?
– Что? – не сразу сообразила девушка, не отрывая взгляда от стальных глаз.
– Тогда пятнадцатого августа, – решил полковник. – В этот день в 1845 году вышло издание «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных».
– Мне кажется, лучше шестнадцатое, – прокомментировали выбор Громова.
– Почему? – полковник повернул голову налево.
– В СССР издан приказ № 270, в котором давалось чёткое определение, кого из военнослужащих Красной армии считать предателями Родины.
Точно, тут же третий появился. Варвара вздрогнула, попыталась освободиться и тоже развернулась к источнику голоса. Судя по звёздам перед ними стоял генерал-лейтенант, а по серым глазам – родственник её наглого начальства.
– Тех, кто бежал с поля боя, – военный почему-то смотрел именно на Варвару, – следовало расстрелять на месте, без суда и следствия.
Варвара нервно сглотнула и на всякий случай сказала:
– Так вот в кого у вас, Антон Игоревич, замечательное чувство юмора.
– В полдень, пятнадцатого, – повторил Громов.
– Смотри Антон, бог конечно любит троицу, но чтоб в последний раз. Я на пару часов. Жду тебя в твоем прекрасно звукоизолированном кабинете.
Развернулся и ушёл. А за ним вереница людей, человек семь. И все они слышали предсвадебные переговоры. Прекрасно.
– Зачем? – только и спросила Варвара. – Зачем вам этот цирк?
– За шкафом, Савина, – ответили ей. – Потерпи месяц.
– А потом?
– Презентация проекта и моя отставка.
– Отставка? – удивилась Варвара. – Вы же ещё молодой! Вам же всего тридцать шесть.
– Мне Варюша, уже тридцать шесть и как ты правильно выразилась, служебная квартира не делает меня завидным женихом. Поэтому будь хорошей девочкой всего месяц, точнее невестой, – он снова потянулся к её губам. – А я тебе ещё тория отсыплю…
– Мне и этого хватит лет на сто, Антоша, – вывернулась она всё-таки из железных объятий. – Хорошо. Не знаю причины, для чего вам это нужно, но готова помочь. С условием.
– Кто бы сомневался, – фыркнул мужчина, скрещивая руки на груди.
– У меня должна быть полная свобода перемещения, – рискнула она.
– Это невозможно, – подтвердил её опасения полковник. – Ты часть проекта, за который я несу ответственность.
Эх, честно покидать город не получится…
– Никаких камер в моей комнате.
– Хорошо, – согласился полковник.
Всё равно распоряжение об их изъятии, и не только в её комнате, было отдано ещё вчера.
– Послабление для Васечкина.
– И на кой этот ботаник тебе сдался? – недовольно спросил Громов.
– Нравится, – Варвара захлопала глазами, «включив дурочку».
Ну-ну, надо бы выяснить причину данной симпатии, подумал мужчина и кивнул.
– Месяц, – напомнила Варвара.
– Месяц, – согласился Антон.
Отойдя от полковника на добрую сотню метров и завернув за угол, Варвара остановилась и, прислонившись спиной к стене, закрыла глаза. Задача была трудной, но выполнимой. Другое дело, с какими потерями она выйдет из этого боя?
Проводив глазами девушку, Громов подхватил с земли планшет и проверил почту. Если всё пройдет так, как задумано, он исправит свою ошибку. Жаль, что у него слишком мало времени.
Глава 28 (настоящее)
– Костя! Дай полотенце, Ватрушка своё постирал! – крикнула Варвара.
– А нету больше, – отозвался мужской голос.
– Как нет? Три дня назад целая стопка была!
– Кроме Ватрушки здесь масса желающих помыться, – мужчина спустился по лестнице с чердачного помещения и подойдя к Варваре, легонько коснулся губами женской щеки. – Машину надо осмотреть?
– Нет, спасибо, – Варвара вытащила из шкафчика фен. – Она тебя всё равно не подпустит, знаешь же. А ну стоять! Не пущу мокрого! Кость, держи его!
Сопротивляющийся енот был пойман, водружён на табуретку и награждён бубликом. Пока животное примеряло его то на одну руку, то на вторую, девушка начала сушить шерсть полоскуна.
– Кость, достань из верхнего ящика зеленую коробочку, пожалуйста.
