скачать книгу бесплатно
ГЛАВА 6
Волны океана, лениво накатывающие на прибрежный песок в свете полной луны, неся энергию чистоты и спокойствия, являли собой умиротворяющее зрелище. Великий водный организм находился сегодня в хорошем настроении, и его доброе дыхание, дающее прилив сил в физические члены человеческого организма, особенно остро ощущалось на берегу. Но даже за тысячи шагов от воды умеющий разбираться в тонких энергиях природы человек смог бы без особого труда уловить эти благословенные излучения.
Молодой жрец умел это делать. Идя у самой кромки прибоя, он через дыхание, а также всем остальным телом с наслаждением впитывал чистые океанические эманации, которые в полнолуние определённых дней года были особенно сильны.
Собственно жрец делал то, что делает любой человек, когда ощущает потребность в пище. Но физическая пища даёт лишь временное утоление голода, и силы, получаемые через её потребление, также быстро исчерпываются. Тогда как токи, исходящие от воды, а также от таких стихий давали настолько сильную энергетическую подпитку, что подготовленный особенным образом человек – а жрец был именно таковым – мог ничего не есть по несколько недель, при этом практически не нуждаясь даже в столь необходимых человеческому организму вещах, как вода и сон.
Жрец шёл один. Минуло две полных луны, с тех пор как он в последний раз видел своего верного друга. И хотя чувствовал, что кот по-прежнему жив и здоров, тем не менее, ощущал за его судьбу небольшое беспокойство.
Когда молодой человек уходил в свои странствия, он знал – его ждёт тяжёлый, полный опасностей, неожиданных встреч и столкновений путь. Но он даже и не предполагал, что эти обязательные составляющие его настоящего существования проявятся так быстро. Как оказалось, судьба или те, кто следит за её неукоснительным исполнением, уже подготовили двум друзьям их первое совместное испытание.
Когда, покинув пещеру богочеловека, они дошли до берега солёных вод, являвшихся частью вдававшегося вглубь земли океана, то некоторое время продвигались абсолютно спокойно и в полном одиночестве, искренне радуясь воде, словно дети игрушкам. Именно тогда жрец подумал, что столкновения, которые им обязательно предстоят, ещё не скоро примут свою материальную форму. Но, как вскоре выяснилось, он ошибался, ибо даже людям, умеющим видеть невидимое, дано узреть лишь то, что помогает им в их развитии и никак не более этого. Ведь, зная всё наперёд, человек, если только он не прошёл все положенные ступени, не смог бы нормально развиваться, а топтание из жизни в жизнь на одном месте неизбежно приведёт к регрессу и настоящей смерти бессмертного.
Так по прошествии десяти дней, ранним утром, когда друзья спокойно шли вдоль берега залива, наслаждаясь покоем и царящей вокруг гармонией, их неожиданно и одновременно настиг флюид близкой опасности. Этот сигнал, пришедший со стороны суши, почти автоматически заставил жреца развернуться на девяносто градусов, то же самое сделал и кот. Но если человек оставался внешне совершенно спокоен, зверь являл собой существо, готовое к бою, уже абсолютно точно знавшее, что его ожидает. Присев, почти прижавшись брюхом к песку, кот собрал своё тело, готовясь в случае необходимости совершить мгновенный прыжок. Шерсть у него на загривке стояла дыбом, когти были выпущены, а в глазах светилось выражение упрямой решимостью.
Глядя на поведение зверя, жрец ясно понял – сейчас на них будет совершено нападение. Он бросил быстрый взгляд в разные стороны, и осмотр местности окончательно убедил его в этом. Несмотря на близость моря, ландшафт вокруг них как две капли воды походил на место последней стычки. Даже цвет скал был одинаков, правда, здесь они были практически разрушены.
Тягучее чувство невидимой опасности продолжало стремительно нарастать. И хотя физическое зрение по-прежнему не улавливало вокруг ни малейшего движения, было понятно, что за ними внимательно наблюдают, пока открыто не проявляя враждебных намерений.
– Идём, – тихо сказал жрец коту. – Идём пока есть время, возможно, всё обойдётся.
Осторожно ступая лапами по песку и по-прежнему не сводя взгляда с камней, кот послушно двинулся вперёд. Жрец, идя следом, в свою очередь также прощупывал окружающее пространство, посылая в левую сторону волны, которыми он делал нечто вроде съёмки местности. Однако это практически ничего не давало, и пресловутый флюид продолжал всё также исходить одновременно с трёх сторон, только море дышало спокойствием.
Друзьям не дали уйти далеко. По-видимому, тот, кто принимал решения, всё же решил напасть на эту странную пару, и сигналом к этому послужил каменный топор, брошенный в них из-за большого обломка скалы. Человек и зверь одновременно увидели летящее в их сторону оружие, и жрец, мгновенно сосредоточившись, заставил топор упасть, не долетев до цели. И снова, как и за много дней пути от этого места, отовсюду показались полуголые дикие люди с тёмной кожей, и их души, увы, по своей цветовой гамме полностью соответствовали телу.
«Да, в жизни всё повторяется», – только и успел подумать жрец, как прорезавший воздух гортанный крик, служивший у дикарей призывом, заставил эти неразвитые создания броситься в атаку.
Это уже действительно была практически точная копия предыдущего нападения. Правда, теперь у жреца имелось время, а за спиной не было той, ради которой он мог пойти на что угодно, в том числе и на убийство с применением магических действий. Да и разговор с посвящённым оказал на него определённое влияние. Поэтому сейчас жрец он во что бы то ни стало, хотел удержаться от нанесения телам дикарей какого-либо вреда. Для этого в те несколько отпущенных ему мгновений следовало найти то необходимое и единственно правильное решение. И он, кажется, его нашёл.
– Уходи по морю, – быстро сказал жрец, обращаясь к коту и одновременно делая то, что его бывший наставник называл укрощением времени. Это упражнение всегда давалось жрецу с огромным трудом и только в спокойной обстановке, но в этот раз у него всё получилось, время поддалось воле человека.
Совсем по-другому обстояло дело с котом, который смотрел на жреца полным недоумения и удивления взглядом. Зверь был готов к драке и искренне не понимал, почему они должны отступить перед кучкой низших животных. Именно так он воспринимал атакующих их дикарей. Жрец, в свою очередь, хорошо понимал друга. В глубине души у него возникло желание собрать все свои силы и перебить эти вооружённые камнями ничтожества, однако сейчас он сумел удержаться.
– Послушай, друг, – обратился жрец к коту. – Я не хочу вступать с ними в бой. К тому же тебя могут убить или ранить, а мне бы не хотелось терять такого друга. Немедленно заходи в море и плыви, встретимся у устья большой реки к югу отсюда.
Умный зверь всё понял и бросился в волны. А жрец, отступив к самой воде, в тот же миг был вынужден повернуться к дикарям, чтобы остановить целый град несущихся в его сторону камней. Камни упали, не долетев до него, но дикарей это не смутило. Встретившееся в этот раз племя по уровню своего развития стояло много ниже того, что было в первый. Эти полулюди даже не знали, или, вернее, не понимали, что такое магия и, стоя на самой низшей ступени человеческого развития, при случае охотно поедали себе подобных. Такие существа меньше чем кто-либо другой имели право на неприкосновенность, но жрец пока побеждал эмоции и в ответ на агрессию не стал отвечать ударом, а просто закрылся магическим кругом.
Дикарей, подбежавших к нему на расстояние нескольких шагов, не остановило и это. Они не могли переступить через невидимую стену, но не переставали пытаться это сделать и по-прежнему швыряли в жреца камни, которые, отскакивая от стены, попадали в них самих. Дикие люди, имея зачаточный интеллект, просто не понимали, с чем имеют дело, и продолжали ломиться через круг одновременно со всех сторон.
Прошло несколько часов. Жрец, по-прежнему находясь в защищающем его круге, был в большом затруднении, ибо не знал, что ему делать дальше. Дикари, судя по всему, не собирались никуда уходить до тех пор, пока он не попадёт к ним в руки, и с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Конечно, жрец мог держать подобную стену достаточно долго, во всяком случае, до утра следующего дня время у него было, но это не решало проблему, дикари явно не собирались отступать, и он понимал почему. Без особого труда, читая их примитивные мыслеобразы, жрец быстро уловил то главное, что послужило причиной совершённого на него нападения. Диким людям было необходимо человеческое тело, чтобы принести его в жертву какому-то своему идолу. Жрец также узнал, что племя живёт не здесь, а где-то в горах к северу отсюда.
В сущности, дикари не представляли для жреца большой угрозы. Он мог снять стену и мгновенно использовать построившие её энергии для полного и быстрого уничтожения врагов. Но хотя всё его существо просило это сделать, жрец держался, надеясь в этот раз обойтись без трупов. Он хорошо понимал – эта встреча неслучайна и очень важна для его будущего, которое во многом будет зависеть от того, как ему удастся выкрутиться из этой ситуации.
Уже наступал вечер, когда жрец, чьё сознание всё больше и больше наполняла ненависть и жажда истребления, решил действовать, опасаясь, что дальнейшее ожидание заставит его окончательно потерять голову. Он сел на песок и настроившись необходимым образом, некоторое время втягивал в себя энергии окружающей природы, усиливая этим оба своих тела – видимое и невидимое. Затем, поднялся на ноги, резко раздвинул круг в стороны, далеко отбросив находившихся с той стороны дикарей, и бросился бежать. Дикарей это не смутило, и с громкими негоду-ющими криками они ринулись следом.
Несясь по берегу так, как уже давно не бегал, жрец всей кожей ощущал десятки направленных ему в спину глаз, чьи обладатели горели одним единственным желанием – поймать, а затем предать жестокой смерти. Это позорное бегство приводило жреца в бешенство, которое захлёстывало сознание и прямо подбивало на то, чтобы остановится и уничтожить дикарей – всех до единого!
Жрец уже достаточно далеко оторвался от своих преследователей, ибо кроме физических органов у него были хорошо развиты невидимые жизненные центры, когда тёмное начало по имени самолюбие, всего чуть-чуть перевесив чашу весов, мгновенно лишило его самоконтроля. Оно заставило остановиться и, развернув лицом к доставшим его дикарям, которые в свою очередь служили только орудием, нанести яростный, многократно усиленный ненавистью энергетический удар, разом сваливший не менее пяти человек. Удар был настолько силён, что тела погибших лёжа на песке, некоторое время дымились, словно были изнутри пожираемы огнём.
Такое успешное начало придало жрецу ярости и удесятерило его силы. Сконцентрировавшись, буквально сжавшись в одну точку, он с наслаждением бил силовыми ударами по ставшим ему врагами дикарям, никому не давая приблизиться к себе достаточно близко. Однако дикарей это не останавливало, и они продолжали энергично нападать, меча в него камни и примитивные топоры.
Уже полтора десятка тел лежало на песке, когда этой странной битве, от которой жрец даже почувствовал некоторое удовольствие, неожиданно пришёл конец. В то время, ему ещё не было известно одно из главных правил войны, призывавшее помнить о тыле. Этим-то и воспользовался один из противников и, зайдя сзади, нанёс ему сильный удар по голове. Тело жреца в этот миг в прямом смысле слова напоминавшее грозовую тучу, было столь сильно наполнено токами, что дикарь погиб на месте, словно действительно был внезапно поражён молнией. Но и жрец от удара потерял сознание и упал на землю. Оставшиеся в живых дикари, испуская радостные вопли, подбежали к нему, связали по рукам и ногам и, подвесив на палку, быстро понесли в северном направлении.
Раскачиваясь на палке, молодой человек медленно приходил в себя. Наконец, сознание вернулось окончательно, и он получил время обдумать создавшуюся ситуацию и свои собственные дальнейшие действия. Итак, он не выдержал экзамен, поддался эмоциям, и состояние пленника есть следствие его собственной неразумности и слабости, честно и с некоторой иронией признался жрец сам себе. Немного поразмыслив, он решил, что сможет без особого труда уйти от пленивших его дикарей. Для этого нужно было лишь выждать время, когда они перед выполнением своего обряда жертвоприношения поставят его на ноги. А пока в ожидании нужного часа не предпринимая ничего видимого, следовало как можно скорее восстановить затраченные силы.
Странное положение тела не доставляло жрецу неудобств и не мешало размышлять. Не особенно повлиял на него и удар по голове. И хотя травма была достаточно серьёзной, жрец знал – такой пустяк не мог сколько-нибудь существенно ограничить его искусство магии. Другое дело, что, нанося по дикарям энергетические удары, он очень сильно себя перенапряг. И сейчас, спокойно обдумывая произошедшее, сам удивлялся, как его внутренние органы не спеклись от той страшной силы, которую он пропустил через себя за такой короткий промежуток времени и в столь большом объёме. Получалось что его потенциальные возможности много выше тех, чем он сам предполагал.
Когда дикари дошли до стоянки своего племени, наступило утро следующего дня. Ещё ночью прочитав их примитивные мыслеобразы, жрец узнал, что обряд жертвоприношения осуществляется на закате солнца. Это устраивало его как нельзя кстати. Теперь он заранее был в курсе всех действий своих противников, без труда читая их мысли, да и язык на котором они между собой общались, был столь же прост, как язык животных.
В стойбище дикари сняли жреца с палки и, не развязывая, положили возле жертвенного столба. К нему подошёл местный колдун, который и был тем, кто непосредственно осуществлял сам процесс жертвоприношения. Оглядев пленника, колдун поинтересовался, как именно его захватили. Показывая в сторону жреца пальцами, дикари заговорили все сразу, описывая во всех подробностях, что происходило во время схватки. Рассказ, судя по всему, несколько озадачил колдуна, и присев около жреца он осторожно ткнул его в грудь. Затем, видя, что ничего не произошло, он уже довольно бесцеремонно схватил жреца рукой за лицо и повернул в разные стороны.
Молодой человек почувствовал, как внутри него опять поднимается неодолимое желание уничтожить всех этих не имеющих право называться людьми созданий, всё равно они почти сразу воплотятся вновь. Но, помня, что ещё не время, он сдерживал себя. Единственное, в чём жрец не смог себе отказать, так это чтобы колдун словно обжёгшись, быстро отдёрнул от него руку и от неожиданности сел на землю. Стоявшие вокруг дикари засмеялись, а колдун, вскочив на ноги, испустил пронзительный крик и пригрозил жрецу ножом. Затем, оставив двух человек для охраны, он приказал остальным удалиться.
Теперь жреца оставили в покое на целых полсуток. И только когда солнце, приобретавшее с каждым мгновением всё более и более кроваво-красный цвет, начало быстро клонится к западу, вокруг жертвенного места стала собираться толпа. Жрец был удивлён, он и не предполагал, что племя столь многочисленно. Правда, мужчин было сравнительно мало, в основном женщины и дети.
Наконец, примерно за час до наступления полных сумерек, в сопровождении двух своих помощников и вооружённого эскорта в десять воинов появился сам колдун. Он приказал своей охране поставить пленника на ноги и привязать его к столбу. Пока дикари распутывали жрецу руки и ноги, колдун приблизился вплотную и, явно стараясь напугать, впился в него пронзительным взглядом своих тёмных глаз. Но жрец в ответ только презрительно усмехнулся – всё происходило именно так, как он предполагал, и вскоре для дикарей наступит момент истины.
В тот же миг сжатая в единую точку неумолимая и страшная сила, которая в поисках выхода была уже готова разорвать самого жреца, стремительно понеслась в разные стороны, сжигая на своём пути всё живое. Самой первой её жертвой стал колдун, в долю мига лишившийся обоих глаз, вместо которых теперь зияли чёрные дыры, откуда даже не шла кровь. Оба помощника колдуна и охранники были следующими, причём на телах некоторых из них появились голубоватые языки пламени. Всё это произошло настолько быстро, что стоявшие вокруг дикари сначала ничего не поняли и пришли в себя только, когда погибли ещё несколько десятков их соплеменников.
Началась паника, которой в первую очередь поддались женщины, ибо мужчины вначале не испугались и бросились на свою не состоявшуюся жертв. Однако этим они приблизили собственный конец. Жрецу стоило лишь развернуться на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси – и в радиусе нескольких десятков шагов от него не осталось ничего живого. После этого он начал вести уже целенаправленное уничтожение, хотя особой надобности в этом не было, ибо изначально подвластная ему сила, вырвавшись на свободу, уже сама по себе убивала всех, кто не имел достаточно прочного тела. В эти мгновения жрец забыл не только всё доброе, чему его учили в храме, но и последние наставления богочеловека. Сейчас, в этом самом месте, он сам был богом! Страшным сеющим смерть богом, мстя грубым телам неразвитых душ за совершённое над собой насилие. И если бы только в этот миг Анкур каким-то чудом смогла увидеть жреца, она бы, наверное, ужаснулась, до такой степени его лицо искажала ненависть.
Солнце ещё не опустилось и на один градус, а почти всё мужское население племени, лишившись тел, переместилось в другой мир. Но жрец не останавливался, уходя от пылающего жертвенного столба, он приказал подчинённым ему энергиям уничтожить всех мужчин, которых они смогут найти. В эту ночь, удалось спастись лишь нескольким дикарям, и только потому, что они успели убежать на достаточное расстояние от неистовой ярости жреца.
Оставив за спиной пылающие хижины, жрец быстро уходил из этого, ставшего проклятым местом. А внутри у него, словно адское варево, продолжала клокотать неуёмная ненависть, призывавшая вернуться и расправится с теми, кто ещё оставался в телах – с женщинами и детьми. Но дух, который хоть и был на время побеждён, уже начал восстанавливать своё главенство и в конце концов всё-таки надел на тело крепкую узду.
Жрец спешил уйти. Для уничтожения дикарей он затратил колоссальное количество энергии, был полностью опустошён, и сейчас направлялся в находившуюся неподалёку местность, где мог бы в кратчайшее время восстановить силы. Ему необходимо было успеть туда до рассвета, иначе он мог погибнуть. Поэтому, передвигаясь чуть ли не бегом, жрец по пути втягивал в себя всё, что только мог, хотя пользы от этого было мало, слишком уж сильно он выложился.
Уже в предрассветных сумерках, жрец нашёл необходимое ему углубление в горе, над которым козырьком нависали камни, и, забравшись туда, лёг на спину. В этом месте из под земли шёл мощный положительный энергетический поток и любой человек, находившийся в зоне его действия, сам по себе ощущал чувство полного успокоения. Поток обладал и целебными свойствами, излечивая почти все болезни и способствуя заживлению ран. Благодаря чему сама гора, или вернее большой холм, считалась у окрестных племён священной.
Почти мгновенно жрец почувствовал себя лучше, а ещё через некоторое время он заснул спокойным мягким сном, от которого очнулся только через трое суток. Теперь он чувствовал себя так, словно родился заново. Его тело вновь налилось приятной свежей силой, которую так сладостно было ощущать, особенно после недавнего хорошо ему запомнившегося состояния беспомощной слабости.
Жрец выбрался из под каменного навеса, сделал дыхательные упражнения и вошёл в транс. Его сознание мгновенно переместилось туда, на берег моря, в то прошедшее время, когда он, пытаясь противостоять эмоциям своего тела, ещё рассчитывал на бескровный исход встречи с дикарями. Жрец во всех подробностях увидел эту так и не материализовавшуюся картину и понял, что ему не хватило совсем немного. Дикари уже отставали, и продержись он ещё несколько мгновений, всё закончилось бы совсем по-иному.
Выйдя из транса, молодой человек решил, что, пожалуй, наступило время как следует обдумать всё произошедшее. Сейчас собственные действия были жрецу неприятны, ибо он вновь позволил тёмному началу, которое жило в нём, как и в любом другом человеке, одержать над собой новую победу. Итог этого был неутешителен – уничтожив более полусотни дикарей, он сам себе создал на будущее точно такое же количество врагов которые, рано или поздно обязательно встретятся на его пути. Они будут испытывать к нему либо страх, либо ненависть, а возможно то и другое одновременно, ответом с его стороны будут недоверие и неприязнь.
Конечно, во всём что произошло, есть и свои положительные стороны. Теперь новые тела этих душ никогда не позволят себе напасть на одинокого человека столь необдуманно, они получили хороший урок. Да и по-прежнему пребывающие в телах остатки племени, женщины и дети, обязательно обдумают то, чему были свидетелями, и хоть на чуть-чуть изменят свой прежний образ жизни. Во вселенной ничто не происходит напрасно, а всё в конечном итоге направлено к ещё более высокому развитию индивидуальности.
Но самому жрецу последние события создавали лишь дополнительную почву для его возможного и быстрого падения. Дабы в будущем попытаться исключить саму возможность подобного противостояния, он решил дней на десять остаться на этом благословенном холме, чтобы полностью восстановить мысли, тело, а самое главное подлечить душу. И только затем, приведя себя в полное равновесие, идти дальше.
ГЛАВА 7
Жрец провёл под каменным навесом ровно десять суток, большую часть которых пребывал в трансе, а остальное время просто спал. Но всегда, даже находясь в объятиях сна, он помнил о том, что человек приходит на землю не для благостно отупляющего отдыха, не для того чтобы тело получало как можно больше наслаждений, а с единственной возвышенной целью – подняться ещё на одну ступень по крутой и сложной лестнице Совершенства. Два простых слова – «движение – жизнь», однажды произнесённые Мудрым, навсегда вошли в вечную память жреца, став основополагающим началом его бессмертной индивидуальности на многие и многие временные личностные существования. Вот почему, едва истекли последние мгновения лечебно-оздоровительного периода, который жрец назначил самому себе, заранее определив его границы, как он немедленно без каких-либо колебаний покинул этот небольшой кусок рая, устроенного живой и прекрасной планетой на собственной поверхности, для своих беспокойных и пока ещё не совсем разумных обитателей.
Покидая холм, жрец предельно ясно осознавал – все усилия, предпринятые им, чтобы излечить душу и этим остановить своё дальнейшее падение, пропали даром. Ведь, несмотря ни на что, он так и не смог заставить себя испытать хотя бы малейшее раскаяние по поводу произошедшего. Наоборот, внутренне «я» и естественно физический разум считали, что всё сделано абсолютно правильно. Видно, было в его прошлом нечто такое, что упрямо толкало к падению, к возврату в состояние подобное состоянию уничтоженных им дикарей.
Жрец не умел кривить душой и лгать самому себе, впрочем, как и другим, поэтому вывод, сделанный им, был предельно трезвый, неутешительный и очень жёсткий. Но сейчас больше всего угнетало даже не это, а то, что в самом апогее уничтожения он вдруг начал считать себя каким-то высшим всесильным божеством, которое может карать или миловать, сообразуясь лишь с собственными желаниями. Это значило, что в нём начал пускать свои глубокие корни один из самых худших человеческих пороков, имя коего было гордыня. Жрецу было неприятно ощущение того, как этот невидимый, но вполне реальный, созданный им самим монстр пытается подчинить своему влиянию его вечную индивидуальность.
Вспомнив, что он не обладает абсолютным знанием созидающих энергий, жрец вздохнул с некоторым облегчением. Ведь недаром только чистому, избавленному от страстей человеку может быть дана полная власть и счастье пребывания лишь на несколько ступеней ниже безымянного божества. Людям, которые мало чем отличаются от животных, просто нельзя давать знание, имеющее власть над жизнью и смертью, ибо они обязательно используют его во вред и не только себе, но и другим, хотя при этом будут уверены в правоте своих поступков.
Жрец хорошо понимал, что если он перестанет себя контролировать и хоть на миг ослабит борьбу с наступающими страстями и пороками, то эти демоны очень скоро овладеют им окончательно. Тогда уже в этой жизни судьба может свести его с такими же, как он сам, то есть людьми, владеющими магией, но с начисто отсутствующей моральной основой. Группа подобных индивидов, собранных вместе, может и будет представлять для окружающего мира большую опасность. Объединив свои силы, такие маги при желании смогут если и не уничтожить, то нанести огромный вред даже самой планете, ибо они обязательно предпримут попытку нарушить естественный ход её жизни. А подобное вмешательство в установленный порядок вещей будет уже являться вызовом вечности, за который неминуемо последует наказание в виде полного разложения индивидуальности. И это будет полным концом, настоящей смертью безо всякого восстановления в правах на текущую вечность.
Естественно, что подобные умозаключения не поднимали жрецу настроения, а тут ещё ко всему прочему примешивалась тревога за судьбу кота. Он уже несколько раз ловил себя на мысли, что беспокоится за зверя точно так, как недавно беспокоился за девушку. Подобный импульс служил главным доказательством их невидимой и очень крепкой связи в других сферах. Ведь только эти два, внешне абсолютно различных существа, могли убыстрять движения физического тела жреца без прямого участия самого хозяина.
Ещё находясь на холме, жрец неоднократно пытался увидеть своего друга, но у него ничего не получалось. Единственное что ему удалось сделать, так это точно определить, что в назначенном месте зверя не было. После серии попыток он, наконец, понял: они с котом должны отыскать друг друга самостоятельно. В поисках зверя жрец снова вышел к заливу и, быстро продвигаясь по его берегу и на ходу прощупывая окружающую местность, вскоре дошёл до океана.
Никогда ранее жрец не видел воочию этот великий и мощный организм, представший сейчас перед ним во всей своей силе и красе. Грохот волн не был похож ни на что прежде им виденное, а токи, истекающие от поверхности вод, очень сильно разнились от токов морей, ибо были чище и сильнее во много раз.
В первый день знакомства с «Великой Водой», жрец долго сидел на прибрежной скале, проверяя всё, что слышал об океане от Мудрого, постепенно и неназойливо входя своими излучениями в излучения воды. Океан, в свою очередь, также чувствовал этого одинокого, странного человека, умевшего повелевать энергиями жизни и смерти. И хотя они находились на разных жизненных уровнях, между ними быстро возникло чувство взаимного интереса двух разумных существ. Жрец симпатизировал океану, а тот, в свою очередь, отвечал ему, посылая благословенную живительную силу, которая несла успокоение для души и тела.
В ночь полнолуния, в самом её конце, жрец ощутил желание немедленной медитации, как будто кто-то извне призывал его к этому. Он не стал противиться неизвестному призыву и, повернувшись лицом к воде, опустился на песок прямо в том месте, где его догнала эта мысль.
Вначале перед ним была просто светлая бездонная пустота, похожая на глубину неба. Постепенно она начала заполнятся вполне понятными и осмысленными картинами. Сменяя друг друга, они исчезали столь же быстро, как и появлялись, пока наконец среди этого мелькающего сонма не явилось изображение, показавшееся жрецу очень хорошо знакомым, однозначно встречавшееся ему уже в этой жизни. В тот же миг заинтересовавшее его изображение самопроизвольно увеличилось в размере, и в нём появилась девушка, которая, лёжа на крыше дома, любовалась звёздным небом. Ну, конечно же, это была ни кто иная как Анкур, и он сам сейчас также находился рядом с ней.
Мгновенно почувствовав присутствие жреца, девушка приняла вертикальное положение, внимательно смотря в ту точку пространства, где в данный миг пребывало его сознание.
– Ты здесь! Да, я чувствую, что ты рядом! Почему ты так долго не приходил, ведь тебе дано перемещаться через расстояние? – вслух спросила она.
И по тому, как девушка произнесла эти слова, жрец понял, что всё это время, она жила ожиданием новой встречи с ним, хотя бы такой призрачной. К сожалению, он не мог ничего ответить, ибо язык принадлежал физическому телу, а оно в свою очередь находилось на берегу океана, на огромном расстоянии от тела Анкур. Жрец только послал девушке волну тепла и участия, которая мгновенно её достигла. И ощутив это неведомо откуда пришедшее к ней тепло, Анкур улыбнулась, поняв, что жрец всё же услышал её призыв.
Долго, до самого рассвета девушка смотрела туда, где по её мнению, находился хоть и невидимый, но живой и реальный жрец. Почувствовав, что через миг он исчезнет, девушка улыбнулась и, по-прежнему не отрывая глаз, прошептала что-то одними губами. Как ни странно, жрец ничего не понял, и только когда Анкур окончательно исчезла, появилось изображение мужчины и женщины, нежно обнимавших друг друга, которые были ему до странности знакомы и незнакомы одновременно. И вот тут, словно в пояснение, жрец ясно услышал три слова, донесённых до него на ещё не существовавшем в этом мире языке, которые, без сомнения, были произнесены девушкой и предназначались только ему.
Картина погасла, а жрец, вернувшись назад, медленно поднял голову и посмотрел на угасающие в предрассветном небе звёзды. Они были всё те же, хотя он и Анкур смотрели на них, разделённые между собой многими днями пути. Жизнь этих божественных и ярких творений в сопоставлении с человеческой является вечностью. Но, глядя на этот далёкий, приходящий через неимоверное расстояние свет, любой человек может понять или интуитивно почувствовать, то безымянное божество, в лоне которого покоилось всё сотворённое и, поняв, преклониться перед его вечным величием.
Так получали мудрость очень немногие из людей, хотя это был самый приятный и наиболее лёгкий для совершенствования путь – путь размышления. Для успеха на этом пути следовало лишь время от времени отрывать прикованный к земле взгляд и обращать его к звёздам. Да ещё, не применять данный человеку интеллект для вынашивания и воплощения в жизнь недобрых замыслов, которые только синтезировали в этом мире дополнительное зло.
Тот же, кто хоть раз по настоящему задумывался об этих сверкающих в ночном небе существах, тот без сомнения, уже находился на правильном пути. Такой человек рано или поздно обязательно отправит своё сознание в космос, которое в свою очередь уже автономно будет стремиться к границе того, что фигурально можно назвать Живым Божеством. Ибо сознание захочет увидеть и понять, что же находится там за пределами материального мира, где звёзды уже не испускают свой свет.
Ещё в третий год своей жизни в храме, жрец, который был тогда маленьким, но уже очень способным мальчиком, по совету наставника также отправил своё сознание в это увлекательное путешествие по Вселенной и после долгих странствий смог-таки достичь того предела, что относительно можно назвать её окончанием.
Когда он выполнил это сложнейшее для своего возраста упражнение, то под впечатлением увиденного долго не мог прийти в себя. Хорошо понимая состояние вернувшегося из полёта ученика, Мудрый сам подошёл к мальчику и, ласково обняв его за плечи, сказал:
– Сын мой, сегодня ты смог узреть то, что в состоянии увидеть немногие, даже более развитые и вышестоящие люди. Теперь, во время будущих воплощений твоё сознание безо всяких дополнительных усилий, самостоятельно будет стремиться туда к истоку, ибо уже сейчас, когда тело ещё столь молодо, ты прошёл через Вселенную и понял, что есть истинный бог. Впечатление от этого путешествия, останется с тобой навечно и, находясь на земле, ты неосознанно будешь искать подобное в окружающем мире. Ты найдёшь определённое сходство с состоянием природной погоды, которая часто бывает в некоторых районах планеты. Это, в свою очередь, даст желание воплощаться именно в тех местах, где такое погодное явление присутствует особенно часто.
Тогда он не всё понял, но в дальнейшем в снах или во время транса часто видел разнообразные природные ландшафты. Особенно часто ему приходили виды холодных штормовых морей, каких-то серых причудливых скал и высоких, или не очень высоких гор. Впоследствии жрец ассоциировал эти картины, как места своих далёких будущих воплощений.
Через несколько тысяч лет лёжа на палубе своего корабля, который несли волны любимого им океана, и созерцая звёзды, он вновь задастся вечным вопросом, ответ на который ныне был ему известен наверняка. Это будет вопрос о своём месте в этом мире. И в том далёком воплощении, где с пелёнок будут прививаться такие понятия, от которых ныне жреца отделяла глубокая пропасть, ему будет сложно понять, как и откуда возникнет подобный вопрос. Но он обязательно возникнет! А значит, вновь будет найден ответ на него.
Размышления о звёздах подсказали жрецу, что нужно сделать, чтобы они с Анкур могли общаться более свободно. Теперь перед каждым погружением в транс, он совершал определённые магические действия, которые позволяли им понимать друг друга. Во время подобного разговора Анкур хоть и не видела жреца, но произносила слова вслух, а он мог её видеть и посылал в ответ мысленные сигналы, которые озвучивались прямо в голове девушки.
– Ты нашёл нашего кота? – всегда в первую очередь интересовалась Анкур. И только получив отрицательный ответ, спрашивала, где он сейчас находится и что видит.
Жрец направлял ей мыслеобразы, где рассказывал о том, что встретил за последние дни, какая стояла погода, а также передавал информацию, которую почерпнул от океана. Затем наступала его очередь спрашивать, и уже Анкур подробно рассказывала обо всём, что происходит в их городе-государстве. В конце общения, прощаясь, она всегда произносила одно и то же: «Надеюсь увидеть тебя ещё в этой жизни».
Жрецу всегда становилось тепло от этих её слов и, со временем ему начало казаться, что их встреча и в самом деле ещё вполне возможна в этом реальном настоящем.
Однажды жрец застал свою подругу грустной.
– Что случилось? – спросил он.
– Да так, ничего особенного, – уклонилась от прямого ответа Анкур.
Жрец не стал настаивать но, видя, сколь сильно расстроена девушка, просто бесцеремонно влез в её мысли. Информация, которую он там считал, его несколько удивила. Жрец как-то забыл, что в том мире, где жила Анкур, женщине рано или поздно приходилось выходить замуж, и сейчас родственники прочили её в жёны богатому и влиятельному сановнику. Правда, жрец не совсем понимал, отчего девушка так расстроена, ведь в их обществе женщины пользовались определённой свободой, имея право выбора, а также право на расторжение брака.
Жрец не стал говорить, что всё узнал, а решил самостоятельно облегчить подруге жизнь. Без особого труда отыскав сватавшегося сановника, жрец выделил своё второе тело, которое ночью предстало перед перепуганным вельможей в виде светящегося призрака, запретившего ему даже думать об Анкур. Вдобавок жрец взял девушку под невидимую защиту, окружив её кругом, выделенным из собственного силового поля. Так что теперь никто не мог попытаться причинить Анкур какой-либо вред без того, чтобы это мгновенно не стало известно ему.
Во время их очередного «сеанса связи» Анкур, наконец, сообщила, что её добивался дворцовый сановник, но неожиданно для всех решил отказаться от этой затеи.
– Да, я знаю, – спокойно прореагировал тот.
– Откуда? – удивилась девушка. – Я ничего тебе не говорила.
– Это не обязательно. Я сам могу узнать всё, что мне необходимо, – ответствовал жрец.
– Постой! Значит, это ты напугал моего несостоявшегося мужа? – догадалась Анкур.
– Я решил помочь. Ты недовольна?
– Да нет, даже благодарна, – засмеялась девушка, и резко оборвав смех, проговорила. – Сегодня во сне я видела нашего кота. Он сидел на большом чёрном и плоском камне прямо на берегу океана. Наверное, вы скоро встретитесь.
– А ещё что-нибудь помнишь? Какие-то детали ландшафта, – заинтересовался жрец.
– Нет, больше ничего не помню, – немного подумав, ответила Анкур.
– Хорошо, как только мы встретимся, я сразу об этом сообщу.
Когда изображение Анкур растаяло, жрец поднялся на ноги и немедленно прощупал окружающую местность, однако ничего похожего на тот камень, о котором сообщила девушка, поблизости не наблюдалось.
Они встретились через два дня, причём совершенно неожиданно для жреца. Судя по всему, кот вообще первым узнал о его приближении. Жрец почти упёрся в этот камень и только тогда понял, что это то самое место, о котором упоминала Анкур. Бросив взгляд на поверхность монолита, он увидел кота, который, сидя на плоской вершине, с высоты следил за его приближением и улыбался.
Видя, что человек его заметил, кот мяукнул, совершил грациозный прыжок и, приземлившись рядом со своим другом, встал на задние лапы и принялся облизывать ему лицо, радостно при этом урча.
– Ну, здравствуй, здравствуй, друг мой, – ласково повторял жрец, поглаживая красивую, шелковистую шкуру зверя. – Я знал, что мы встретимся, но где ты пропадал так долго?
Кот в ответ трогательно мяукал и прижимался своей мордой к лицу друга. Благодаря этому жрец, настроившись на поле зверя, мгновенно получил всю информацию о его странствиях.
И вновь, два существа, имевшие такие разные по строению физические тела, шли вместе, направляясь навстречу тем событиям, которые неумолимо ждали часа своего свершения. Эти события уже невозможно было отложить или обойти, ибо время, отпущенное вечностью, безвозвратно ушло.
Судьба, рок, удача – люди по разному называют эти часто резкие скачки от плохого положения вещей к хорошему и наоборот, что имеют место в жизни каждого индивида, пребывающего в материальном мире. Правда и то, что плохое и хорошее, в любом конкретном жизненном случае – понятия чисто относительные. Только, к сожалению, далеко не каждый человек может понять, и уж тем более принять, что для него действительно хорошо, а что плохо.
Жрец был тем, кто всё понимал, но никогда бы не смог смириться с судьбой как с чем-то неизбежным. Он хорошо усвоил уроки своего наставника и твёрдо знал, что только сам человек является истинным творцом своей собственной судьбы. Именно сам индивидуально, а не какое-то иное вышестоящее существо, на которое в случае чего можно списать возникшие нежданно-негаданно беды и неудачи.
Так, безостановочно двигаясь вперёд, друзья через некоторое время вышли к устью небольшой реки, но ещё накануне вечером жрец как всегда неожиданно вновь уловил флюид опасности, источник которого находился где-то недалеко от них. Наверное, в этом случае благоразумнее всего было повернуть в сторону и попытаться обойти место неведомой опасности. Физический разум настоятельно рекомендовал поступить именно таким образом. Однако жрец остался глух к его доводам, ведь подобный выход из предлагаемой ситуации был явной трусостью и лишь откладывал назревшее событие, отнюдь не убирая его полностью. Вот поэтому, сопровождаемый котом, он смело направился туда, где за высоким берегом пряталось нечто поджидавшее именно его.
Когда человек и зверь взошли на прибрежный холм, их глазам предстали два стоявших под самым берегом корабля, на которых были видны фигуры нескольких моряков. Жрец довольно долго оставался на холме, внимательно разглядывая мореходов и словно чего-то ожидая. Затем, видя, что ничего не происходит, он всё же решил не подходить к незнакомцам, а форсировать реку выше по течению. Повернувшись, он медленно направился вдоль берега, по-прежнему всем телом ощущая пресловутый флюид. Ему удалось сделать лишь несколько десятков шагов, когда шедший впереди кот резко развернулся назад, и по выражению его глаз жрец понял, что источник опасности в этот миг стоит у него за спиной.
Он плавно повернулся и невдалеке от себя увидел довольно богато одетого мужчину, который, по-видимому, и был хозяином кораблей, ибо его сопровождали десять вооружённых копьями охранников.
«Торговец, – понял жрец. – Как всё-таки странны подобные встречи, и человек не умеющий предвидеть события никогда не сможет определить заранее, кто из встречных друг, а кто враг».
