Живая этика и наука. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2007

Е.М.Егорова,

кандидат химических наук, ведущий научный сотрудник НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН

Тонкие свойства металлов и их возможная роль в живых организмах

На мой взгляд, для каждого, кто берется за работу по применению в науке Высокого Знания, данного в учении Живой Этики, главная задача состоит в том, чтобы, опираясь на расширенное представление о материи, искать каналы, связывающие мир физический, низший, состоящий из наиболее плотной материи, с мирами Высшими, состоящими из материи более тонких состояний, и определять эти каналы на специальном языке данной области науки. Иными словами, при изучении какого-либо объекта, процесса или явления нужно стремиться определить, насколько возможно, границы мира плотного или границы действия причин физических, грубо-материальных, и выявить способ действия Высших причин, тонких материй, доказав тем самым объективное существование Высших миров и их ведущую роль в событиях земной жизни.

Моя работа в этом направлении сосредоточена в области исследований свойств металлов. Металлы как пример для выявления действия тонких материй я выбрала потому, что последние десять лет занимаюсь синтезом и изучением свойств металлических наночастиц. Это одно из весьма популярных сейчас направлений современной химии, интересное как в прикладном отношении (для получения новых материалов с уникальными свойствами), так и с точки зрения возможностей, которые открываются здесь для фундаментальных исследований роли металлов в природе вообще и в живом организме в частности.

В Живой Этике немало говорится о значении магнитных свойств металлов, о связи этих свойств с действием психической энергии, о влиянии металлов (и магнитов) на здоровье человека (в том числе на его физическое состояние, чувства и мысли, на его сознание), о металлах и их сплавах как проводниках высших энергий. Отсюда можно сделать вывод о том, что, помимо известных физических и химических свойств, металлы обладают также и свойствами более высокого порядка, т. е. тонкими свойствами, проявляющимися в их влиянии на физическое, психическое и умственное состояние человека, а также в их способности воспринимать изменения состояния этих составляющих живого существа. Ясно также, что тонкие свойства металлов тесно связаны с их магнитными свойствами.

В нескольких прежних публикациях я уже сообщала результаты своей попытки интерпретировать некоторые сведения о тонких свойствах металлов в свете представлений современной науки о природе магнитных свойств вещества. При этом привлекалась также предложенная мною ранее гипотеза об электромагнитном теле физических объектов. В частности, было показано, что металлы в виде наночастиц могут ярко выявлять свои тонкие свойства; также была высказана мысль, что наночастицы могут играть в живом организме двоякую роль: с одной стороны, приемников электромагнитных сигналов извне и, с другой стороны, датчиков состояния организма, сигналы которых можно регистрировать соответствующими приборами.

В данной статье я очень коротко расскажу о некоторых свойствах наночастиц металлов, подтверждающих мою мысль. Это подтверждение важно, на мой взгляд, для продвижения в создании научного обоснования роли металлов как проводников высших энергий в живых организмах.

Несколько слов о наночастицах металлов

Наночастицы металлов – это обитатели мира, где единицей измерений является нанометр, или 1 миллиардная доля метра. К наноразмерам относят область от 1 до 100 нм. Наночастицы металлов бывают самой разной формы; в большинстве случаев они имеют кристаллическое строение, но бывают и аморфные частицы. Для сравнения на рис. 1 показаны некоторые известные элементы живых организмов – молекулы липидов, белков, клеточные органеллы, вирусы. По размерам наночастицы металлов стоят между молекулами фосфолипидов, входящих в состав клеточных мембран, и клетками. Интересно отметить, что имеется явное сходство между строением наночастиц и некоторых вирусов. Например, многие фаги (вирусы бактерий), вирусы раковых опухолей, некоторые аденовирусы, вирусы герпеса, ветряной оспы и ряд других представляют собой икосаэдры; аналогичную структуру имеют и некоторые наночастицы серебра. Можно сказать, что биологические молекулы, клеточные органеллы, большинство вирусов – это все наночастицы; их жизнь протекает в наномире.

Рис. 1. Область размеров, где живут наночастицы и кластеры металлов

Рис. 2. Электронная микрофотогра фия наночастиц серебра

Хорошие фотографии наночастиц получить трудно, но возможно. На рис. 2 приведена фотография полученных в нашей лаборатории наночастиц серебра, сделанная в просвечивающем электронном микро-скопе. Размеры наночастиц здесь очень малы – менее 10 нм, то есть относятся к области, где наиболее ярко проявляются размерные эффекты и другие замечательные особенности наноразмерного состояния [1; 2].

Рис. 3. Свойства наночастиц металлов и возможности их применения

Интенсивные исследования наночастиц металлов обнаружили множество их весьма интересных и полезных свойств. На рис. 3 показаны основные группы свойств наночастиц, изучение которых лежит в основе многих направлений их практического применения. Известных уже сегодня возможностей применения наночастиц такое множество и они настолько увлекательны, что этому можно целиком посвятить не один доклад. Здесь я очень кратко остановлюсь лишь на двух группах свойств, которые имеют прямое отношение к теме моего сообщения. Это оптические свойства и биологические эффекты наночастиц.

Оптические свойства наночастиц

Оптические свойства наночастиц металлов включают в основном два явления – поглощение и рассеяние света. Главной особенностью наночастиц является наличие так называемого поверхностного плазмонного резонанса, т. е. резкого увеличения интенсивности поглощения и рассеяния при определенной длине волны падающего света, попадающей в резонанс с собственной частотой колебаний электронного газа на поверхности частицы. Параметры плазмонного резонанса – величина, положение в спектре и полуширина полосы – зависят от материала частицы, ее формы, размера, структуры, состава и состояния окружающей среды. При этом интенсивность как поглощения, так и рассеяния в максимуме полосы чрезвычайно велика, так что полосы плазмонного резонанса могут служить весьма эффективными датчиками в исследованиях наночастиц и окружающей их среды. На рис. 4 (слева) в качестве примера приведен спектр поглощения водного раствора наночастиц серебра, получаемых в нашей лаборатории. Эти наночастицы очень интенсивно поглощают свет с максимумом полосы плазмонного резонанса в фиолетовой части видимого спектра (390–450 нм). Справа показана гистограмма размеров частиц: преобладают частицы размером 2–4 нм. Растворы наночастиц золота имеют максимум поглощения также в видимой области – от 510 до 540 нм, наночастиц меди – при 550 нм (зеленая часть видимого спектра). Поскольку максимум полосы плазмонного резонанса лежит в видимой области спектра, растворы таких наночастиц имеют интенсивную окраску. Особенно красивы растворы наночастиц золота; в коллоидной химии хорошо известна зависимость окраски этих растворов от размера наночастиц.

Рис. 4. Спектр оптического поглощения и распределение частиц по размерам в водном растворе наночастиц серебра

В настоящее время исследования светорассеяния наночастиц металлов дают возможность получать цветные фотографии отдельных наночастиц. При этом размеры наночастиц можно подобрать так, чтобы максимум плазмонного резонанса приходился на разные участки видимого спектра [3]. Интенсивность светорассеяния наночастиц заметно превосходит интенсивность излучения наиболее ярких флуоресцирующих молекул. Это позволяет использовать наночастицы металлов как новый класс меток в исследованиях биологических процессов на разных уровнях – на молекулах, клеточных органеллах, клетках, органах и тканях. В той же работе приводится микрофотография, на которой видны наночастицы серебра, связанные с разными участками хромосомы плодовой мушки дрозофилы. Эти мушки – один из наиболее известных объектов экспериментальных исследований в генетике. Использование в качестве меток наночастиц серебра, предварительно связанных с определенными молекулами (антителами), позволяет находить участки хромосомы, с которыми эти молекулы способны специфически связываться, и тем самым определять местонахождение в хромосоме соответствующих групп.

Ясно, что благодаря своим уникальным оптическим свойствам наночастицы металлов могут служить чувствительным инструментом исследования процессов в биологических системах. При этом они могут быть как эффективными приемниками электромагнитных излучений извне, так и датчиками состояния внутренних органов и организма в целом, передавая электромагнитные сигналы (например, спектр светорассеяния) на соответствующие приборы. Важно подчеркнуть, что наночастицы металлов не обязательно вводятся в организм извне. Во всяком случае, о некоторых металлах (железо, медь, цинк и др.) известно, что они существуют в организме в его естественном состоянии как в виде ионов или включений в биологические молекулы, так и в виде кластеров или наночастиц. Также они могут образовываться в организме в результате превращений ионов металлов, если в тканях организма эти ионы находятся в избытке.

О биологических эффектах наночастиц

Известные к настоящему времени биологические эффекты наночастиц металлов можно разделить на две большие группы: (1) биоцидное действие (то есть способность убивать живые организмы), зарегистрированное в основном в экспериментах на микроорганизмах, и (2) изменение функций живых организмов, проявляющееся на биологических объектах разных уровней организации, включая человека. Изменение функций под действием наночастиц может быть как положительным, так и отрицательным. Иначе говоря, наночастицы металлов могут оказывать как лечебный эффект, так и вызывать появление различных патологий. Возможности применения наночастиц для диагностики и лечения различных заболеваний ныне активно изучаются и разрабатываются в новом направлении экспериментальной медицины, получившем название «Наномедицина»; с 2004 г. издается одноименный журнал на английском языке. Сейчас имеется много сведений о том, что наночастицы металлов могут быть причиной серьезных патологий у живых организмов [4]. Примером патологического эффекта наночастиц может служить эксперимент с низшим организмом – плазмодием гриба Physarum polycephalum [5]. На рис. 5 показана фотография опыта: исследование развития гриба, помещенного на пластинки с питательной средой. Слева – среда без наночастиц, справа – с малой добавкой раствора наночастиц серебра. Зародыш гриба помещали на стыке этих пластинок и выдерживали несколько дней. Оказалось, что гриб явно избегает среды с наночастицами и предпочитает расти в среде без наночастиц, в результате чего у него наблюдается асимметрия развития.

Рис. 5. Действие наночастиц серебра на рост гриба. Опыт на пластинках с питательной средой. Слева – контроль. Справа – среда с наночастицами серебра

Исследования механизмов патологического действия наночастиц сейчас становятся предметом нового направления в медицине. С целью постановки исследований в этом направлении в НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН создана лаборатория нанопатологии.

Таким образом, оказывается, что исследования действия наночастиц металлов в живом организме – это чрезвычайно важная работа, необходимая как для создания новых лекарственных средств или способов лечения, то есть для наномедицины, так и для выяснения причин заболеваний в результате воздействия наночастиц – то есть причин нанопатологий.

Расширенное представление о физическом теле

Исследования биологических эффектов наночастиц металлов – это очень важная и необыкновенно интересная работа. Но здесь, как и в любой другой области биологических и медицинских исследований, существенную роль играет представление ученого о живом организме: (1) как о системе элементов вещества (то есть плотном теле) или (2) более сложной системе, состоящей минимум из двух тел – плотного и более тонкоматериального, которое может служить приемником, с одной стороны, сигналов от плотного тела и, с другой стороны, – более тонких воздействий, поступающих извне.

Рис. 6. Возможная роль наночастиц металлов в живых организмах. Показана схема, иллюстрирующая расширенное представление о живом организме как системе из двух тел: плотного (вещественного) и электромагнитного. Слева и справа (вверху) от электромагнитного тела символически показаны источники, соответственно, искусственных и естественных излучений

На рис. 6 упрощенно показана схема, иллюстрирующая такое расширенное представление о физическом теле применительно к исследованиям наночастиц металлов. Более подробно об этом можно прочесть в моей книге, вышедшей в 2006 году [6]. Физическое тело живого организма рассматривается как система двух тел: плотного, или вещественного, и электромагнитного, или эфирного. Первое есть совокупность элементов вещества и процессов, протекающих на уровне вещества, второе – совокупность электромагнитных излучений, связанных как с процессами в плотном теле, так и с процессами во внешней электромагнитной среде. Причем эта совокупность излучений не является лишь производной от процессов, протекающих в плотном теле, так как она демонстрирует определенную степень независимости при взаимодействии с внешней средой. Кроме того, электромагнитное тело является посредником между плотным телом и высшими телами человека или других живых существ. О существовании таких высших (астральных, ментальных) тел уже хорошо известно из Живой Этики и других Высоких Источников.

Если живой организм рассматривается как система элементов вещества, то и действие наночастиц обсуждается на уровне их взаимодействий с веществом: ионами, атомами, молекулами, белковыми субъединицами и т. д. Если же допускается существование электромагнитного тела, то появляется возможность рассматривать действие наночастиц на уровне электромагнитных взаимодействий и выявить роль сигналов сверху – от электромагнитного тела – в процессах, протекающих в плотном теле, на уровне вещества. Кроме того, становится возможным обнаружить и зарегистрировать связь между изменениями состояния электромагнитного тела и изменениями высших тел, то есть психического или умственного состояния человека.

В заключение мне хочется выразить надежду, что расширенное представление о физическом теле встретит понимание по крайней мере некоторых биологов, с которыми я сотрудничаю в исследованиях биологического действия наночастиц, и это позволит не только продвинуться в понимании тонких свойств самих наночастиц, но и получить новые убедительные экспериментальные свидетельства существования тонкоматериальной составляющей живых организмов.

Литература и примечания

1. Помогайло А.Д., Розенберг А.С., Уфлянд И.Е. Наночастицы металлов в полимерах. М.: Химия, 2000.

2. Сергеев Г.Б. Нанохимия. Изд-во Московского Университета, 2003.

3. Schultz S., Smith D., Mock J. and Schultz D. Single-target molecule detection with nonbleaching multicolor optical immunolabels. PNAS 2000. V. 97. N 3. – P. 996–1001.

4. Mossman B., Borm P., Castranova V. et al. Mechanisms of action of inhaled fibers, particles and nanoparticles in lung and cardiovascular diseases. Particle and Fiber Toxicology 2007. V. 4. N 4.

5. Physarum polycephalum – гриб из отряда слизистых миксомицетов, тело которого представляет собой многоядерную протоплазму гигантской клетки величиной от 1 мм до 1,5 м. Ярко-желтый Physarum polycephalum обитает во влажной лесной подложке и питается микробами, поглощая их всей поверхностью своего тела. Несмотря на полное отсутствие нервной системы, слизевик может перемещаться, медленно меняя свою форму. Частый объект исследований. Например, в ходе экспериментов, при которых в камеру с грибом подавались различные органические соединения, исследователи отметили, что в ответ на некоторые из них гриб начинал двигаться. После анализа полученных данных его научились использовать в качестве детектора, способного обнаруживать некоторые химические примеси в течение буквально нескольких секунд.

6. Егорова Е.М. О близости высших миров, или На пути к новой науке. М.: Прологъ, Ариаварта Пресс, 2006.

В.П.Ануфриев,

доктор экономических наук, профессор кафедры «Энергосбережение» Уральского государственного технического университета – УПИ (УГТУ-УПИ), генеральный директор Уральского Центра энергосбережения и экологии, вице-президент Уральского отделения Международной Лиги защиты Культуры, Екатеринбург

Е.И.Ануфриева,

кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Института физики металлов Уральского отделения РАН, доцент кафедры «Энергосбережение» Уральского государственного технического университета – УПИ (УГТУ-УПИ), Екатеринбург

Подход к изучению металлов с позиций Живой Этики

Урал с самых давних времен известен как край с богатыми залежами различных полезных ископаемых, металлов и минералов. Не случайно именно на Урале Демидовы строили свои металлургические заводы, на которых добывали и перерабатывали руды, плавили металлы. Известный металлург П.П.Аносов (1799–1851) здесь раскрыл утерянный в средние века секрет изготовления булатной стали. В настоящее время по всему Уралу развито горнорудное и металлургическое производство. И хотя в результате были срыты некоторые горы (Высокая в Нижнем Тагиле, Магнитная в Магнитогорске[16]), но остались огромные отвалы металлургических шлаков, в которых зачастую металла содержится больше, чем в добываемых сегодня рудах.

Сравнительно недавно, в 80-е годы прошлого столетия, на Южном Урале археологами была открыта целая «Страна древних городов». Среди них выделяется Аркаим, по данным археологов, построенный четыре тысячи лет назад. То есть он – ровесник Стоунхенджа, египетских пирамид. Историки и археологи говорят о высоком уровне населявшей его цивилизации. Ученые пришли сейчас к общему мнению: Аркаим – это древняя обсерватория. Те, кто жили и работали в этой обсерватории, знали многие секреты, в том числе и металлургические, например такие, как получение металлов и сплавов методом кислородного дутья (этот метод преподают сейчас в УГТУ-УПИ как один из современных) и выплавка сплавов с содержанием азота, намного превышающим современные возможности.

Возможно, что повышенный, по сравнению с другими районами РФ, радиационный фон на Урале связан с насыщенностью его территории различными рудами и металлами. В Живой Этике сказано: «Особенно поучительно наблюдать в местности, где почва и без того насыщена металлами. Металлизация изнутри и снаружи дает необычные магнетические сочетания. Не только психическая энергия, но и многие другие энергии получают на таких местах особое состояние. Нужно ценить места, где соединены так разнообразные условия» [1, 571].

Металловедение – очень древняя наука. Самородные золото и медь начали использовать почти за 5000 лет до н. э., а уже к 3800 г. до н. э. широко применялось плавление и литье металлов. Металлы подвергались ковке, обрабатывались с целью придания им определенной формы, их умели даже отжигать для восстановления способности к формованию. К 2000 г. до н. э. металлические изделия уже широко использовались в Средней Европе, а к 1800 г. до н. э. на территории нынешней Англии было освоено получение бронзы. Существенно раньше в качестве источника металла начали использовать железоникелевые метеориты, секретами выплавки железа владел египетский фараон Тутанхамон, а наиболее древнее упоминание о железе относится ко времени существования в древней Месопотамии шумерского города Ур (3000 лет до н. э.) [2].

Надо отдать должное древним, металлы интересовали их не только как конструкционные материалы, но привлекали и своими лечебными свойствами. Лечение металлами практиковалось в Древнем Египте, а в Индии и сейчас металлы применяют не только в измельченном виде в лекарствах, но лечат наложением металлических пластин на определенные части тела.

Теофраст Парацельс – великий врач и алхимик своего времени, в XVI столетии вернул к жизни некоторые утраченные секреты древности. Он был первым, кто в Средние века для исцеления больных открыто предложил использовать свойства магнита: он изобрел и применял для лечения различных мышечных и нервных заболеваний магнитные пояса, кольца, воротники и браслеты. Последователь Парацельса Ван Гельмонт (1579–1644), бельгийский алхимик XVII века (ему мир обязан введением термина «газ», в отличие от общепринятого «воздух»), использовал магниты при лечении своих пациентов. Роберт Флуд (1547–1637), розенкрейцер, также лечил с помощью магнита. Антону Месмеру (XVIII в.) удалось вылечить большое количество людей. В своей лечебнице, основанной в Вене, он кроме магнетизма применял еще и электричество, металлы и различные породы деревьев. В XIX веке доктором Берком была изобретена металлотерапия, основанная на воздействии металлов на нервную систему человека их электрическими флюидами, или токами. В результате анализа этого метода было установлено, что отнюдь не любой металл может воздействовать на течение болезни, поскольку каждый пациент обычно чувствителен к определенному металлу, другие же не оказывают на него заметного воздействия.

В 1898 году супругами Пьером и Марией Кюри было открыто явление радиоактивности, то есть самопроизвольного распада радиоактивных элементов (таких как уран, торий, радий, полоний) вследствие неустойчивости атомных ядер и излучения при этом определенной энергии. Это привлекло внимание ученых к вопросу о влиянии радиации на человеческий организм. В дальнейшем было введено понятие предельно допустимой дозы (ПДД) излучения, превышение которой грозит необратимыми последствиями и даже смертью. Но в строго определенных дозах, например, такой металл, как радий, обладает целебными свойствами. В 1902 году был выделен один дециграмм чистого радия. Оказалось, что радий (вернее, его излучение) разрушает больные клетки, излечивая волчанку и некоторые формы рака. Возникло целое направление в медицине, которое так и называлось – кюритерапия, в честь открывателей этого драгоценного металла и его лечебных свойств. «Поучительно наблюдать, сколько предметов забыто человечеством! К ним относится и радий, когда-то носивший иное название: его называли сердце тверди.

Мыслитель очень берег изображение, присланное ему кем-то из Индии. Он говорил: “Думают, что это просто металл, но чую, в нем есть сердце. Он излучает тепло и может исцелять”» [3, 399].

Вопрос о радиации и ее влиянии на живые организмы в настоящее время обсуждается многими учеными. Некоторые из них высказывают мнение, что определенные дозы радиации необходимы для нормальной жизнедеятельности всего живого на планете (проф. МГУ, микробиолог В.Л.Воейков, членкор РАН геофизик В.И.Уткин). Они утверждают, что вся биота, в том числе и человек, в процессе эволюции постоянно находится в поле естественной радиации. Кроме того, на Земле известны селитебные[17] районы с аномально высоким уровнем естественной радиации. Например, для известного всем пляжа (и курорта) Капакабана в Бразилии на побережье Атлантического океана характерна мощность излучения около 200 мкр/час, что более чем в 10 раз превышает принятое в дозиметрии фоновое значение. В Андах и Тибете существуют области, где фоновые значения мощности излучения составляют около 1000 мкр/час. Самое интересное, что средняя продолжительность жизни населения в этих районах выше, чем в благоприятных местах, например, Швеции или Германии. Исследования последних лет показали, что малые дозы всегда стимулируют нашу иммунную систему, и они просто необходимы всем живым организмам. Это выработано в процессе эволюции [4].

Сам человек тоже постоянно излучает энергию, его по праву можно назвать радиоактивным. Причем, это излучения достаточно высоких вибраций; например, излучения мозга находятся в ультрафиолетовом диапазоне [5, с. 304–305]. Современная наука располагает физическими приборами, которые могут регистрировать эти излучения. Одним из таких приборов является «Корона-ТВ» (разработан в Институте точной оптики и механики, Санкт-Петербург), работающий на принципе эффекта Кирлиан [6]. Изображение при методе Кирлиан формируется за счет свечения газового разряда, возникающего вблизи поверхности объекта, помещенного в электромагнитное поле высокой напряженности. Прибор сертифицирован и выпускается серийно.