Точка Экстремума

Андроид помотал головой и выпрямился. Передёрнул плечами, словно стало прохладно. Затем осмотрелся. Несколько коек всё ещё было занято: освободившиеся от дежурств или выходные, люди Вергилия мирно спали.

Щёлкнул запор одёжного крючка, когда Ретт стащил с него куртку и брюки. Одеваясь, он пытался понять природу внезапно накативших размышлений о своём происхождении.

Он вспомнил о чистке и фыркнул. Кому бы понравилось осознавать, что ты не личность, а всего лишь механизм, пусть из плоти и крови? Механизм, который можно выбросить, когда он отслужит своё. От которого одним движением можно избавиться, когда он просто станет не нужен.

Покидая спальный отсек, Ретт поклялся себе, что узнает обо всём и найдёт того, кто подписал ему смертный приговор.

– 003. Капитан космического корабля

Деймон поймал новичка в коридоре у двери в спальный отсек. Киборг дружелюбно улыбнулся андроиду, а тот недовольно кивнул. Ему ведь так и не удалось толком отдохнуть, и усталость тяжёлым мешком давила на плечи.

Деймон сообщил, что Ретта уже ждёт на беседу психолог. Андроид что-то пробурчал в ответ.

– Не переживай, – жизнерадостно сказал киборг, – Хелена очень милая. Даже самые отъявленные одиночки афелийцы любят с ней разговаривать. Сам увидишь.

Ретт молча пожал плечами. Настроения поддерживать беседу не было совсем. То и дело перед внутренним взором вставали образы пульсирующей алой трубки, подведённой к животу, дымно-стеклянной амниотической слизи, тёмных искажённых теней. Андроид даже не смотрел, куда Деймон его ведёт. Лишь когда тот остановился перед очередной створчатой дверью, Ретт узнал светлую обшивку медицинского отсека.

Киборг приложил ладонь к считывателю, и створки разъехались. Он первым шагнул в помещение, заслонив Ретту обзор.

– Хелена, привет! – прогрохотал Деймон. – Привёл к тебе новичка. Вергилий просил без очереди – у нас тут андроид…

Внезапно сделалось мерзко. С тех пор как Ретт оказался на «Афелии», ему уделяли много внимания, но вовсе не из уважения. Просто он может быть им полезен. Как и своим бывшим хозяевам, которые в конце концов избавились от него. Андроид невидящим взглядом смотрел на улыбающегося Деймона, тот громко щёлкнул пальцами перед носом новичка.

– Проходи, тебя ждут, – ничего не заподозрил киборг.

Андроид шагнул в помещение с белыми стенами, разительно отличавшееся от того, где его осматривала Зера. «Кабинет», – подумал он, слово всплыло из глубин сознания. Вдоль стен тянулись полки, заставленные плоскими металлическими рамками. Сейчас они были не примечательны, но Ретт знал: при включении между ними появляется голографическое изображение.

Напротив вмонтированного в стену иллюминатора, транслировавшего голоснимок зелёного луга под голубым небом, располагался стол каплевидной формы, белый с бледно-фиолетовыми прожилками. За ним Ретт увидел рыжеволосую девушку с очень светлой кожей. Глаза психолога были неестественно голубыми и ярко светились. Взгляд её застыл, она смотрела куда-то в пространство перед собой. На виске её светилось голубое кольцо церебрального имплантата.

Дверь за Реттом закрылась, он шагнул вперёд. Психолог тут же «ожила», лучезарно улыбнулась ему и пригласила сесть, указав на кресло через стол.

– Доброе утро! – голос девушки звенел радостью, словно она увидела лучшего друга. – Меня зовут Хелена. А вы Ретт Калестон? Зера передала мне данные о состоянии вашего здоровья. Можете не сомневаться, с вашим телом всё в порядке…

– И вы хотите понять, насколько всё плохо с моим разумом?

Раздражение, досада, злость.

Ретт не собирался грубить ей, слова вырвались против воли. Он не понимал, чего она хочет добиться от человека, чья жизнь насчитывает один день. Хелена на секунду опешила, затем снова улыбнулась:

– В общем-то, да. Но не обязательно всё будет плохо. Расскажите для начала, как вы себя чувствуете.

Андроид помедлил с ответом.

– Устал, – пожал он плечами. – В остальном – я не знаю. Почему-то пока ничего толком почувствовать не могу.

– В отчёте Зеры сказано, что вы лишились воспоминаний, даже тех, что должны были храниться в органической части мозга. Усталость – это нормально. Всё происходящее для вас в новинку, так сознание защищается от непривычно большого потока информации. Из-за этого вы чувствуете апатию. Через несколько дней интерес к жизни вернётся.

Ретт закинул ногу на ногу, глядя мимо Хелены. Он рассматривал пейзаж за её спиной. Зелёный лужок казался каким-то идиотским. Захотелось уничтожить эту пасторальную картинку. Чтобы справиться со странными эмоциями, он вновь посмотрел на девушку. Она убрала рыжую прядь за ухо.

Рассказать ей о сне? Нет, не стоит. Он хотел оставить это воспоминание себе. Кроме него, у Ретта больше ничего не было.

– Надеюсь, вы правы, – попробовал он улыбнуться в ответ, но, по собственным ощущениям, не слишком преуспел.

– Это нормально, – подбодрила Хелена. – Многие, попадая на «Афелий», находятся в шоке, а получая назначение, начинают работать, потом становятся частью команды и потихоньку привыкают к новому образу жизни.

– Терапия трудом, – ухмыльнулся Ретт.

– Вы зря смеётесь, – девушка занесла что-то в свой настольный компьютер. Андроид не видел, что написано на его голографическом экране: снаружи на нём сверкал логотип корабля. Хелена снова посмотрела на собеседника. – Когда человек чем-то занят, его не мучат плохие мысли. После физической работы в кровь выбрасываются эндорфины, чтобы помочь телу восстановиться. Вы чувствуете себя если не счастливым, то удовлетворённым. Вы скоро сами это увидите. Итак, ещё один вопрос: вы ощущаете себя разбитым?

Она назвала его человеком.

– Морально – нет, – лгать оказалось не сложнее, чем дышать. – Физически… Я бы проспал дня три в полной тишине и покое.

Снова запись в журнале.

– Вы раздосадованы тем фактом, что потеряли все свои воспоминания о прошлой жизни?

– Разумеется! – фыркнул Ретт. – Любой был бы, разве нет?

– Вы бы хотели знать, кто вы?

– Да.

– Почему?

– Потому что это помогло бы мне сориентироваться, – Ретт даже не раздумывал над ответом.

Хелена кивнула и снова принялась молча что-то записывать. Закончив, она вздохнула с такой печалью, словно сочувствовала Ретту всей душой.

– Я понимаю ваши чувства, – сказала она. – Предлагаю вам поразмыслить вот над чем: из-за отсутствия воспоминаний о прошлой жизни вам будет проще начать новую. Многие беженцы подолгу не могут отпустить переживания жизни до «Афелия» и колоний. Им снятся кошмары, их терзают воспоминания. Вам в этом смысле проще: вы можете полностью сосредоточиться на настоящем и будущем.

– Возможно.

Разговор нравился Ретту всё меньше. Он вдруг осознал, что не нуждается в сочувствии и эмпатии со стороны других людей. Это не поможет ему продвинуться вперёд. Сила, целеустремлённость – вот что ему нужно.

Деймон сказал, что беседы с Хеленой члены команды «Афелия» любят. Андроиду казалось, что она пытается помочь, хотя он в этом не нуждался.

Она задала Ретту ещё пару вопросов, он постарался дать как можно более обезличенные ответы. Хелена внесла в профиль пару пометок и отпустила посетителя. Он покинул её кабинет с чувством облегчения, обстановка невесомого с виду помещения под конец начала на него давить.

Деймон снова перехватил андроида в коридоре. Следующие несколько часов они потратили на обход корабля. Как и следующие несколько дней. И хотя киборг каждое утро встречал новичка улыбкой, Ретт догадался, что Деймона приставили к нему, чтобы тот следил. Наверняка он лично докладывал Вергилию о том, как андроид себя ведёт и реагирует на происходящее. Он не возражал, понимая, что по-другому они не могут: у них не было никаких причин доверять ему.

Киборг был не другом, а надсмотрщиком, и Ретт, хорошо это понимая, вёл себя так, чтобы не вызвать никаких подозрений. Ему прекрасно удавалось играть выбранную роль. Наверное, потому что он не помнил, кем был когда-то. Любая маска сейчас была андроиду к лицу.

В день, когда Ретт уже потерял счёт суткам, проведённым на «Афелии», Деймон по обыкновению встретил его на выходе из спального отсека.

– Вергилий, – коротко бросил он, приветственно кивнув, – ждёт тебя. Сказал подойти немедленно. Хочет с тобой познакомиться.

Ну наконец-то! Ретт не подал вида, сохранив совершенно беспристрастное выражение.

– Идём, – сказал он своему напарнику.

Деймон повёл его к лифтам. Они поднялись на верхнюю палубу. Потолок коридора представлял собой панорамный иллюминатор, сквозь который были видны крошечные точки звёзд.

В другой раз Ретт обязательно бы задержался, чтобы рассмотреть их. Сегодня нельзя было заставлять таинственного Вергилия ждать. Деймон подошёл к круглой двери и приложил руку к считывателю. Створки разъехались в стороны.

Скользнув по киборгу взглядом, андроид шагнул вперёд. Оказавшись на мостике, он окунулся в нестройный гул голосов. Вокруг суетились люди: помощники капитана, его заместители, пилоты. Никто из них не обращал внимания на вошедших. Впереди, на небольшом возвышении напротив панорамного лобового иллюминатора, располагалось кресло капитана. Его высокая спинка, за которой не было видно сидящего, наводила на мысли о троне.

Ретт подошёл ближе, и кресло развернулось. Андроид увидел сидящего в нём пресловутого Вергилия. Тот чуть подался вперёд, демонстрируя заинтересованность в новом посетителе, и сощурил неоново-голубые светящиеся глаза, рассматривая Ретта. Андроид не дрогнул под этим взором, с вызовом глядя на капитана. В груди поднялось ощущение неприятия к тому, что кто-то смотрит на него свысока. Нужно сразу дать понять, что ни с кем он не намерен общаться как подчинённый. Даже Вергилию стоит уяснить, что они равные.

Вергилий принадлежал к расе аккадов и производил сильное впечатление. Ярко-голубая кожа в искусственном свете диодных ламп приобретала металлический оттенок. Крупная голова капитана, словно короной, была увенчана короткими острыми синими рожками. Каждый из семи пальцев мощных ладоней заканчивался длинным когтем. Вергилий сцепил их в замок перед собой.

– М-м-м, – протянул аккад, обнажая острые тёмно-синие клыки. – Значит, это и есть наш новый таинственный рекрут. Ты, кажется, называешь себя Реттом?

– Да. Другого имени я не помню и не знаю.

Взгляд Вергилия скользнул по ярко-алым прядям андроида.

– Мне, в принципе, всё равно. Меня больше интересуют твои навыки. Зера передала данные о тебе, настоятельно рекомендовав ознакомиться с ними в первую очередь. И я ознакомился. Ты просто ходячая тайна. А ещё закрытый и на контакт не идёшь.

Значит, отчёт Хелены был прочитан вдоль и поперёк. Ретт понял, к чему тот клонит.

– Так и есть. Считаешь, я могу быть шпионом, засланным к тебе кем-то из недругов?

Вергилий ухмыльнулся, откидываясь на спинку своего кресла.

– Ты не представляешь, Ретт, сколько раз меня пытались убить. Если бы ты был шпионом Скинлана или чьим-то ещё, я бы узнал об этом задолго до того, как ты ступил на мостик. Тебя, разумеется, уже не было бы в живых. Так что ты всего лишь выживший в чистке андроид. По докладу Зеры, твоё физическое и интеллектуальное развитие находится на пике. Я редко смотрю на прошлое кандидатов, мне гораздо важнее то, что они умеют в настоящем. Ты выгодно отличаешься от девяноста процентов других беженцев. Они по большей части обычные, ничем не примечательные киборги. С тобой иначе. Всё указывает на то, что ты был важным элементом какой-то организации. Защиту твоих систем не взломать, данные о тебе неизвестны. Это привлекло моё внимание, заинтересовало. Но я должен был понаблюдать за тобой.

– Важный элемент? – фыркнул андроид. – Тогда почему я оказался среди мертвецов?

Вергилий оскалился.

– Ты же сам знаешь, почему тебя вышвырнули. Мне уже доводилось иметь дело с подобными тебе, но обычно им удавалось сбежать раньше, чем их уничтожали.

– Они работают на тебя? – спросил Ретт.

Чутьё подсказывало ему, что с Вергилием нужно вести себя уверенно, даже вызывающе, только тогда он будет воспринимать собеседника как равного. И он не прогадал.

– Некоторые да. Другие погибли.

Это заявление оставило Ретта равнодушным. Он уже однажды обманул смерть и считал себя в силах сделать это ещё раз, да и вообще, сколько потребуется. Вергилий, похоже, оценил его реакцию на сказанное.

– Я считаю, что ты сможешь стать неплохим агентом. С такими данными, как у тебя, было бы глупо провести остаток жизни, занимаясь сельским хозяйством.

Эти слова воодушевили Ретта, но вида он не подал.

– Меня это обнадёживает, – ровным голосом ответил он.

– Хорошо. И всё же сначала я хотел бы увидеть, как ты справляешься со своими обязанностями на практике. У тебя будет около месяца на то, чтобы всему научиться. Будешь помогать нашим техникам обслуживать «синтетику» корабля. Мои люди обучат тебя пользоваться внутренней сетью, а ещё драться и обращаться с оружием. Через две недели мы будем у Элегии, а ещё через две снова сблизимся с Экстремумом. Если покажешь себя полезным за это время, получишь постоянное назначение в городе.

– Я понял, Вергилий.

– Тогда ты свободен. Я уже попросил Деймона познакомить тебя с нашими техниками, они научат всем необходимым навыкам. Приступай к обучению завтра же.

Ретт кивнул. Вергилий отвернулся, и андроид понял, что может идти. За створками мостика его уже привычно ожидал Деймон. Киборг поздравил новичка и сказал, что проводит до жилых кают техников – теперь он полноправный член команды.

– 004. Падение в зазеркалье

Утром следующего дня Ретт снова проснулся с гудящей головой. Несколько минут он лежал, слушая голоса новых соседей и ожидая, пока они все оденутся и уйдут. Вчера андроид вернулся очень поздно, все уже спали и не встретили новичка лично. Впрочем, Ретту это было только на руку. Новые знакомства заводить не хотелось, перспектива общения с окружающими вызывала раздражение.

Натягивая куртку, андроид бросил беглый взгляд на бортовые часы. Ещё успеет привести себя в порядок перед завтраком и знакомством со своим новым шефом, техником по имени Лайт.

* * *

– Какой-то ты бледный, братец.

В столовой Ретт сел за стол рядом с Деймоном. У диспенсера еды ему встретились Нелла и Трей. Знакомые с улыбками приветствовали андроида, и он попытался ответить тем же, но получился только унылый оскал.

– Плохо спал, – буркнул Ретт.

Деймон усмехнулся:

– Это пройдёт. Поначалу все новички не могут нормально спать на корабле. Шум, соседи – всё мешает и отвлекает.

Жуя безвкусный хрустящий хлебец, Ретт кивнул. Андроид не стал говорить киборгу о головной боли, что последние дни к вечеру начинала сверлить его череп чуть выше левого уха.

– Слушай, мы сколько парой ходим, а я так и не спросил: чем ты на корабле занимаешься? – перевёл Ретт разговор в другое русло.

– Вообще, я в ударной группе, – охотно ответил Деймон, прикладываясь к стакану с густой белой жидкостью. – Вояка по-простому. Но Вергилий попросил меня повозиться с тобой, пока не передам тебя Лайт. Нелла со мной, а вот Трей обычно занимается разработкой всякого софта. Но он неплохо стреляет и вообще ловкий боец, так что Вергилий иногда позволяет ему спускаться и спасать людей от чисток.

– А Лайт…

– Второй техник на корабле. Она с «синтетикой» «Афелия» на ты. Научит тебя обращаться с ней.

– Жду не дождусь, – проговорил Ретт, отпивая той же белой жидкости. С удивлением он добавил: – А вкусно!

Она оказалась сладковатой, с нежным сливочным привкусом.

– Жидкий белок, – с набитым ртом проговорил Деймон. – Это у нас тут пир сейчас. Раньше и такой еды не было, дули один питательный гель. Такое себе, скажу я.

Лицо Деймона вдруг приобрело мечтательное выражение, и он добавил:

– А вот на Экстремуме – еда! Настоящая, вкусная. Будешь есть внизу – язык не проглоти.

Закончив с нехитрым завтраком, андроид и киборг встали из-за стола и направились к выходу из столовой. Деймон повёл Ретта на встречу со вторым техником корабля. Лайт уже ждала их в условленном месте. Она недовольно взглянула на Деймона:

– Опаздываете, господин.

– Прости, крошка, – по-отечески сказал киборг. – Не сердись. Сегодня у Ретта первый рабочий день, пришлось его как следует накормить.

Лайт ухмыльнулась:

– А вот это ты зря, Дем. Что, если от «синтетики» у него голова закружится? Я тебя убирать позову.

Деймон расхохотался, Лайт тоже явно была довольна своей шуткой. И лишь Ретт стоял с кислым лицом, ожидая, пока эти двое навеселятся. Они перекинулись ещё парой слов, затем Деймон ушёл, махнув андроиду на прощание и пожелав удачи.

Лайт, хрупкая девушка-киборг, чья макушка едва доходила Ретту до груди, повернулась к нему. Левая часть её головы была выбрита наголо, на коже виднелись блестящие киберимплантаты в виде двух металлических полос. Они начинались у основания черепа, шли через затылок, висок и заканчивались у уголка левого глаза. Правую сторону её лица закрывала копна белокурых волос. На плечо свисали несколько кабелей для подключения к «синтетике». Лайт заправила прядь из чёлки за ухо.

– Значит, ты Ретт Калестон? – девушка сощурила хитрые зелёные глаза. – Наш новичок?

– Да, – ответил он, рассматривая её тонкие и правильные черты лица.

«Лайт могла бы быть аристократкой, – подумал андроид, – до того как ей понадобились эти железки».

– Я теперь твой босс. Будешь слушать, что я говорю, и всё пойдёт замечательно. Ну а вздумаешь артачиться, Вергилий об этом узнает.

– Наябедничаешь? – ехидно уточнил андроид.

– Мы тут не в игрушки играем, – спокойно произнесла девушка. – Так что в твоих же интересах научиться всему быстро и качественно.

– Да понял я.

– Ну и прекрасно. Вергилий сказал, ты сообразительный малый. Ладно, давай-ка ближе к делу. В «синтетике» ты не бывал?

Ретт пожал плечами:

– Может, и бывал. Я не помню ничего, кроме дней с чистки. Амнезия.

– О-о, сочувствую, – голос её звучал искренне. – Ну ладно, тогда научишься. Идём за мной, я тебе покажу кое-что.

Они двинулись по коридору в сторону овальной разделительной переборки.

– «Синтетикой» мы называем компьютерную сеть. Она может объединять в себе как миллиарды терминалов всего Экстремума, так и компьютеры, например, всего лишь одного здания. У «Афелия», как у любого сложного устройства, есть своя «синтетика». Она представляет собой виртуальную проекцию всех его систем, этакое локальное киберпространство.

Они подошли к переборке и остановились.

– Приложи-ка руку, – попросила Лайт, указывая на считыватель у переборки.

Ретт выполнил просьбу. Считыватель мигнул красным, а затем раздался писк и зажёгся зелёный. Переборка отъехала в сторону, открывая взору очень странное помещение. Оно напоминало амфитеатр, в центре которого располагалось крупное технологическое устройство. «Сервер», – пришло на ум андроиду.

На рядах амфитеатра были пристроены десятки кресел с прикреплёнными к ним плоскими устройствами – комтерами. В креслах сидели люди. От их голов к пластинкам комтеров тянулись светящиеся кабели, такой же Ретт видел у Зеры, с его помощью она подключилась к нему самому.

– Это мозг «Афелия», его сетевое ядро, – указала Лайт на устройство в центре, – здесь мы работаем. В наших обязанностях – поддерживать внутренние системы в норме. Инженеры занимаются железом, а техники – его содержимым, софтом. Понимаешь?

– Конечно. Пока всё просто, – ответил Ретт, рассматривая сидящих в креслах людей. Все они смешно дёргали руками, будто что-то хватали или пытались плыть по воздуху, вертели головами и беззвучно шевелили губами. На зависших в воздухе голографических экранах интерфейсов калейдоскопом сменяли друг друга окна.

– Замечательно. Как видишь, техников нам недостаёт, – Лайт обвела рукой зал: большая часть кресел пустовала. – Так что можешь занять любое свободное место. Но запомни его, оно станет твоим рабочим на ближайший месяц точно.

– Хорошо.

Лайт поманила его за собой. Они поднялись на пятый ряд амфитеатра. Девушка уселась на своё место, а Ретт занял свободное справа от неё. Глядя на то, как Лайт фиксирует подставку для комтера, надевает сенсорные перчатки и киберглассовые очки, он повторял за ней все действия. Затем девушка взяла один из своих кабелей и присоединила его к разъёму терминала.

Ретт нащупал за левым ухом небольшой бугорок – заглушку из киберкожи. Он отодвинул её, а затем подцепил ногтем специальный крючок на разъёме своего кабеля и вытянул его из гнезда – проводок оказался тонким и чёрным. Андроид подключился к компьютеру и стал ждать, пока соединение будет установлено.

– Молодец, – услышал он голос сидящей рядом Лайт.

И тут же начало происходить что-то удивительное. Пространство ожило, вспыхнуло сотней маленьких огоньков, которые расходились в причудливом танце. Точки замерли, от них друг к другу поползли светящиеся линии. В пространстве стала проявляться виртуальная схема систем корабля, похожая на светящийся чертёж.

Только вот никакой прелести в бешеном танце огней Ретт не находил. Наоборот, его охватило омерзительное ощущение свободного падения. Андроида замутило. Он почувствовал, как голова начинает кружиться, и еле сдержал рвотный позыв. Со стоном Ретт сорвал с головы очки, резко выдернув себя из «синтетики» «Афелия». Ему показалось, как будто сознание какую-то долю секунды ещё находилось среди огней, а затем вдруг вернулось в тело с грохотом бомбы. Ретт прижал руку ко рту и сложился пополам, тяжело дыша и дрожа. Спазм свернулся в животе клубком противной боли.

На плечо легла рука Лайт. С трудом андроид поднял голову – фигурка девушки разделилась на три. Они прыгали и дёргались перед глазами.

– Такое бывает с непривычки, – объяснила она. – Совсем забыла тебя предупредить, прости.

– Да уж, – утирая слюну с губ, просипел Ретт.

– Кстати, не отключайся так резко, это может быть опасно. Ладно ещё сейчас ты был во внешних уровнях «синтетики». А вот из глубинных подсетей так просто не вырвешься – погибнешь.

– Я понял.

Он вспомнил «грохочущее» ощущение от возврата сознания в тело.

– Ладно, – отходя, сказала Лайт. – Приходи в себя, потом попробуем продолжить. А пока послушай о тонкостях работы с сетями…

* * *

Ретт быстро осваивался на «Афелии». Его разум работал споро, а пустая память наполнялась навыками, умениями и знаниями. И всё было бы замечательно, если бы по вечерам жутко не болела голова. Иногда настолько сильно, что андроид по-настоящему завидовал мертвецам, которые остались в утилизаторе на Экстремуме. Он сдерживал стон, рвущийся сквозь зубы, ворочался на своей койке, пытаясь найти такую позу, в которой боль была бы слабее.

Надо бы сходить к Зере, но Ретт тянул с этим. Она обязательно доложит об этом недуге Вергилию, и он может засомневаться в том, что андроид будет способен выполнять свои функции. Боли, скорее всего, были последствиями повреждения блока памяти. Ретт, насколько это возможно, старался их игнорировать.

Повинуясь непонятной и необычной для него тяге к знаниям, свободное время андроид использовал для того, чтобы узнавать новое. В сеть «Афелия» была загружена огромная библиотека абсолютно разных данных, и, заканчивая вечером дела, Ретт подключался к «синтетике» корабля, загружал в свою память информацию, а затем принимался изучать раздел какой-нибудь из существующих наук.

Иногда андроид подолгу лежал без сна под гул двигателей и похрапывание товарищей по общей каюте. В такие моменты он осмысливал то, что усвоил за прошедший день. Окружающий мир начал оформляться в его сознании, представляясь многогранным и полным различных оттенков. Впрочем, новая жизнь Ретта только началась, а факты из истории, психологии, естествознания и многих других наук, которых он успел коснуться, были лишь подспорьем, дощечками в океане вселенной, что должны были помочь ему удержаться на плаву.

Ретту всё это казалось крайне интересным, но очень часто настигало ощущение, что он лишь вспоминает какие-то давно забытые им вещи, а не учится чему-то новому. Ведь был же андроид кем-то до чистки и до потери памяти, контактировал с окружающими, жил в каком-то обществе, что-то умел. Но хотя бы примерно понять, кем он был раньше, приобретаемые знания не позволяли.

Из истории на Ретта самое большое впечатление произвела фигура бессменного и, как утверждали многие источники, бессмертного экватора Скинлана.

Когда Ретт впервые наткнулся на информацию, посвящённую ему, смутное чувство пробудило желание узнать о таинственном правителе больше.

– На Экстремуме об экваторе нельзя и слова плохого сказать, – отвечал на его вопрос о Скинлане Трей у диспенсера еды в столовой, – у стен есть уши! Как только отзовёшься о нём плохо, гвардия тут как тут. А тому, кто тебя сдал, здорово приплатят.

Ретт кивал, запоминая сказанное: если так, то вести себя в городе нужно будет осторожно.