скачать книгу бесплатно
Лиза кивнула головой, глаза при этом были закрыты. Ей казалось, что вокруг все переливается разными цветами.
Мальчик сунул ей в руки маленькую бутылочку:
– Разотрись хоть немного. Я пошел.
Не открывая глаз, Лиза разделась до нага, потерла ладошками тело. И забралась на русскую печку. От тепла разморило. И так проспала до самого вечера. Проснулась, когда мама вернулась с работы. Мокрые вещи висели над духовкой, валенки сушились в духовке на кирпичах.
– Моя ты зазнайка! – обняла дочку мама.– Зачем надо было доказывать что-то друзьям, не понимаю? Спасибо мальчишке – беженцу из Белоруссии, что у Митяя на постой определили. А-то бы остались мы с папкой без любимой доченьки.
– Все таки проболтался? – от обиды из глаз девочки брызнули слезы.
– Ничего подобного! Подружки твои рассказали ночному сторожу, а он уже нам. В конце рассказа добавил:
– Видел, этот мальчишка приезжий из полыньи вытащил девчонку и до дому бегом доставил.
Бабы зашумели.:
– Ты беги, Женя, домой! Неровен час, заболеет Лизка. Вот я и примчалась.
Она растерла Лизу снова самогоном с ног до головы. И заставила опять укрыться на печке. А наутро девочка сияла, как медный таз, когда увидела у калитки своего спасителя. Он представлялся ей героем, спасшим принцессу от неминуемой смерти.
– Спасибо, что не разболтал о моей глупости, – потупила она глаза.
– Да что, я сам что ли не был в такой ситуации? – Совсем просто, без кривляний и пафоса ответил он.– Кстати, мы даже не познакомились вчера. Меня Боря зовут. Мы с матерью из Ленинграда.
– А я уже знаю, в деревнях новости быстро разлетаются. Меня мама с отцом Лизой зовут.
– А другие иначе что ли кличут? – засмеялся Боря.
– Да ну тебя! – Покраснела Лиза.
Между ними как-то сразу появилась симпатия и паутиной связала их в играх, в походах в школу. Даже при игре в “ войнушку», которая была актуальна в то время, они обязательно оказывались “ русскими», и Борька укрывал ее от пуль и врагов.
Когда “ немцы» переходили к пыткам, выкручивая руки и дубася кулаками, парнишка грудью прикрывал ее, крича:
– Меня, меня пытайте! Оставьте слабую женщину в покое. Что вы детей да женщин мучаете? Попробуйте справиться с сильными мужиками! А, слабо? И кто же вы после этого?
Лизе нравилось быть под защитой мальчишки. Она казалась себе тогда самой настоящей принцессой, неотразимой и особенной.
При походах к школе и обратно он носил ее сумку, рассказывал смешные истории и военные анекдоты. И обязательно дарил полевые цветы, которых встречалось немало. При этом становился на колено и, протягивая Лизе, улыбался во весь рот. Видно было, как сверкали его глаза. А Лиза прикрывала сердечко, чтобы никто не видел, как бешено оно колотилось.
Борис уже тогда знал о ее пристрастии к цветам- она с благоговением останавливалась у тех дворов, где, несмотря на тяжелые времена и отсутствие времени, красовались все те же нежные головки георгинов, маков, роз или ветки цветущей сирени.
Она восторгалась всегда:
– Какая прелесть! В стране война, боль и слезы, а хозяева напоминают, что эти беды не вечные. Пройдет немного времени и снова наступит мир, вернется в нашу жизнь красота и гармония.
Боря как-то пришел к Лизе. У забора стояла ее мать.
– Представляете, теть Жень, у теть Тони за домом ощенилась собака.– Заговорил он. – Несколько дней щенки ползали вокруг нее, тычась носами в живот в поисках молока, а теперь растут не по дням, а по часам. Значит, нашли, что искали – Он мечтательно улыбался, некоторое время молча.-. Надо же! Война войной, а жизнь все равно продолжается, правда, теть Жень!?
– Да, Боря, природа берет свое.
– А вчера из укрытия показался пушистый малыш. Он покачивался на лапках, и все равно продвигался вперед, познавая мир за порогом. Дошел до края порожка. И кувырком полетел вниз. Лиза тогда подскочила к комочку:
– — Какой он мягкий, – раздался ее возглас, – и пушистый. – На лице ее появилась радость, – У меня такое ощущение, будто это вовсе не щенок, а облако спустилось с небес.
– — И чего ж в нем небесного?
– — А он кажется невесомым, – отозвалась Лиза.
– — Странно, Борик, а мне дочка ничего о этом не рассказывала.
– — Забыла, может?
– — Кто знает, авось и запамятовала.
– -Она была вчера такой трогательной и озабоченной, заглянула в щенячье укрытие:
– — Да тут их много, на любой вкус найти можно: и рыжики, и серо-рыжие, и бело- рыжие. А один вообще черный, как ночь.
– Я сказал ей:
– — Лиза, положи кутенка к матери, – там у него и пища, и тепло.
Она сначала прижала малыша к своей щеке, он таким тепленьким оказался.
И только потом выполнила просьбу.
– Иди, малыш к маме, хватит с тебя пока одного приключения, – прошептала кутенку, опуская в укрытии возле собачки. Та обрадовалась, начала облизывать любознательного малыша, а он стал тереться об ее шерстку.
– Хотите посмотреть на них?
– Пошли, поглядим на твое чудо- облако, -согласились тетя Женя и подошедшая к калитке Лиза..
Когда оказались у закутка собаки с выводком, вне коробки гуляло уже двое малышей, а третий выглядывал из укрытия. Потом и он осмелился, стал тоже топать по подстилке, покачиваясь на слабых ногах. А первые два начали задирать друг друга, толкаясь и даже кусаясь.
– Во, дают! Не успели на свет появиться, уже бои устраивают! – засмеялся Борька.– Что же потом будет?
– Так они с детства тренируются! – улыбнулась тетя Женя.
– Вот молодцы! Поэтому никто не может обидеть- всегда во всеоружии.
Дети учились тогда в Тутовской школе, до куда идти приходилось пять километров по бездорожью и грязи в непригодной для этого одежде и обуви. Лиза заболела лихорадкой. Пока добиралась до школы, еще терпимо. А ближе к третьему уроку ее начинало трясти. Учительница Ирина Михайловна вела девочку в канцелярию, укладывала на сдвинутые стулья и укрывала всей одеждой, какую находила там. Лежала Лиза до тех пор, пока жар не спадет. Так продолжалось до нового года.
Безденежье и лишения, когда не в чем посещать школу и с питанием проблемы, привели к тому, что к весне она еще и скарлатиной заболела. Провалялась в постели несколько месяцев, пропустила учебную программу. И потом долго плакала, когда сказали, то она осталась на второй год.
– Да не плач ты так, подумаешь лишний год ребенком побудешь, учась в школе, – шутил тогда Боря.– Я же знаю, что ты самая лучшая. Нет никого умней.
Это утешало ее, как пилюля.
– Мамка моя вот тебе сапоги передала резиновые и платок теплый. – Принес как-то сверток Боря.– В твоих калошах по здешней грязи по колено ходить, – никогда не выздоровеешь. И платочек байковый тоже не спасет от морозов и вечных здешних ветров.
– А как же тетя Лида?
– А у нее еще есть! Не волнуйся.
Лиза подумала тогда, как здорово иметь настоящих друзей, с которыми и беды не страшны и радость в удовольствие.
Глава 11. Выступления в госпитале. Тетка Матрена встречается с сыном
Перед каждым праздником в учебных заведениях и клубах проводились обязательные концерты с участием школьников. Выступление Лизы и Бори с частушками всегда были гвоздем программы. Они пели дуэтом:
Лезут к нам в страну бандиты
Бешенной оравою.
Будут все они разбиты —
Наше дело правое!
Мы в любом бою смертельном
Вражью силу отразим.
Ни вершка земли советской
Никому не отдадим.
При этом притопывали ногами и показывали кулак или кукиш незримому врагу. Зрительный зал сотрясался овациями. Дети смущались и убегали за занавес.
Овации продолжались. Артистов не хотели отпускать. Тогда Лиза хватала подол платья двумя руками, а Боря дядь Митяеву рубашку на выпуск, подпоясанную кушаком, и выходили на поклон. Снова не отпускали, Лизка тогда срывала очередные хлопки:
Сидит Гитлер на заборе,
В алюминевых штанах!
А бабье над ним смеется
Глянь! Штаны-то на болтах!
Не совсем было ясно по-малолетству, о чем она поет, но слышала хохот в зале и понимала: зрителям нравится. Борька еще больше подливал «масла в огонь»:
На сосне висела груша,
А на груше шишечка.
Наша «девушка Катюша»,
Как на гробе крышечка.
Лез к Москве фашист – насильник
Через надолбы и рвы.
Крепкий русский подзатыльник
Получил вместо Москвы.
Зал ревел и содрогался от рукоплесканий. На этой ноте концерт заканчивался.
Люди, ободренные, шли домой, чтобы с настроением продолжать жить и надеяться на победу в войне и возвращение родных домой. Получившие похоронки, и то думали: не зря погиб любимый человек. За него обязательно отомстят однополчане, раз есть еще такие патриоты.
Чуть подросли школьники, их стали приглашать в госпитали- выступать перед ранеными бойцами.
Старший по возрасту Боря всегда спрашивал у подруги:
– Чего ты все вертишься во время выступлений?
– А что, заметно? Думала, никто не видит. Отца смотрю. Вдруг он где-то раненый лежит, а мы с мамой и не знаем. Сколько лет нет писем! Я же вижу: мама расстраивается, даже плачет ночами.
А еще когда она переживает, начинает что-нибудь вязать. В этот раз связала чулки через колено черные с белыми и серыми полосками из грубой пряжи. На вид такие красивые, просто чудо. Но также колючие, что, как только посмотрю на них, выть хочется и все начинает заранее чесаться.
Мама никак не поймет, почему я их не ношу. Попробовала одеть себе. И тут же сшила из старой одежды подкладку для них.
– Нашли же выход из положения.
– Ну, да, в этот раз все обошлось. Только хочется, чтобы и ей было хорошо, не только мне.
В эти дни Боря с Лизой помимо частушек исполняли “ Катюшу» и Лиза разучила еще новую песню “ Синенький скромный платочек», которые поднимали в воинах гордость за страну и веру в родных и любимых. Выживают в войне, кто уверен, что их продолжают любить и ждать.
– А пойдем сегодня в кино? Слышал, в клуб привезли» Броненосец Потемкин». Такой кайфовый фильм!
– Я бы пошла с удовольствием, Борь. Только, смотрю, дождь собирается. А мои тряпичные чуни быстро промокают, хотя и подшиты потником из старых валенок. В таких зимой по снегу еще можно пройтись, а по грязи вряд ли получится.
– Согласен. Тогда оставим этот поход на зиму. А так хотелось.
– Так сам сходи.
– Не, без тебя неинтересно, Лизок
– Давай тогда просто на лавочке посидим, поболтаем.
– Идея! И как я не догадался первым? Кстати, мамка говорила, одна ее знакомая, тоже переселенка, завтра принесет к нам на хутор, вещи и обувь в обмен на продукты.
– Надо маме сказать. Я быстро. – Лиза метнулась к хате.
Минут через пять они уже сидели у ее калитки во двор:
– Слушай, Лизок, а давай выкопаем пару отростков сирени у реки, той самой, под которой всегда в садовника играем. И посадим по краям лавочки. А-то пусто как-то. Представляешь, будем сидеть, когда разрастется, а цветы прямо перед лицом красоваться станут.
– А что, неплохо придумал! Там сирень темная, пушистая. Счас, за лопатой сбегаю.
Сделав дело, уселись на скамью снова. Веточки сирени свешивались теперь к ним, укрывая листьями, как одеялом.
