скачать книгу бесплатно
Она фыркает, и ее аккуратный маленький носик задирается вверх.
– Нет! Я совсем не это имела в виду!
– О’кей. Тогда, пожалуй, остановимся на «спасибо».
Я отвлекаюсь на пешеходный переход, а когда поток людей наконец-то растекается по обе стороны дороги, Лина командует:
– Разворачивайся!
Меня не пугают ее внезапные порывы. Наоборот – они меня забавляют.
– Что, прямо здесь? Сейчас? – хохотнув, смотрю на нее я.
– Прямо здесь и сейчас!
Пытаюсь совладать с собой и не надавить на педаль тормоза, но не для того, чтобы развернуться, а чтобы остановиться и тщательно изучить ее. Рассмотреть. Понять, что сидит в этой сумасбродной голове с белокурыми кудряшками, которые выбились из небрежной прически.
– Это невозможно.
– Почему?
Я указываю на дорогу:
– Потому что двойная сплошная.
– Но на этом участке нет камер.
– И?
– Хочешь сказать, ты никогда не нарушал правила?
– Я никогда не нарушаю правила.
Лина смеется, но выходит не очень-то искренне. Да она этого и не скрывает!
– Балабол! – одаривают меня увесистым комплиментом.
На мгновение я отпускаю руль и поворачиваюсь к ней. Мне смешно. Смешно наблюдать за ее выкидонами.
– Что? Как ты можешь делать такие выводы?
– Я делаю выводы, исходя из собственных наблюдений.
– Вероятно, ты очень наблюдательна.
– Чего нельзя сказать о тебе!
Каждой фразой, каждым словом она желает уколоть меня побольнее, но получается с точностью до наоборот: я безвольно расплываюсь в улыбке, и мне нестерпимо хочется, чтобы она продолжала этот баттл.
– И ты никогда меня не простишь? Я же признал свою вину.
– Никогда! Потому что ты балабол.
Выгадываю секунду, чтобы снова взглянуть на нее.
– Сейчас я еду с тобой. Как думаешь, что это может значить?
На лице Лины пляшут тени молодой листвы, и она лениво прикрывается ладонью от солнца:
– Это я еду с тобой. И заметь, ты до сих пор не соизволил посвятить меня в свои планы!
– Я?
– Ну не я же! Мою просьбу развернуться ты настойчиво игнорируешь.
Я смеюсь. Потому что не игнорирую: удобнее всего будет развернуться у торгового центра. Но для начала я хочу выяснить, зачем это ей нужно.
– Ваши поставщики находятся в противоположном конце города?
Лина демонстративно отворачивается, а заметив, что я перестраиваюсь в крайнюю правую полосу, еще больше напрягается.
– Зачем мы туда сворачиваем?
На ходу придумываю крайне вескую причину:
– По кофейку? – кошусь на нее, чтобы проверить реакцию.
– Нет! – ответ звучит жестко и категорично.
Приходится раскрыть свои истинные намерения. Хотя от кофе я бы не отказался.
– Здесь мы сможем развернуться, – указываю на свободную площадку у ТРЦ. – Или ты уже не желаешь ехать в обратную сторону?
– Я желаю, чтобы этот день поскорее закончился!
– Тебе придется чуточку потерпеть.
– Если ты будешь молчать, терпеть не придется.
Я принимаю вызов. Как в детстве, незамысловатым жестом запираю рот на замок и выкидываю невидимый ключ в окно.
– Уже лучше. – Она наконец-то улыбается, и ее улыбка прекрасна. – А теперь нам нужно вернуться назад в магазин. Я не взяла документы, поэтому не знаю, в какую сторону ехать.
Я жму плечами. А осознав до конца причину смены маршрута, хочу изобразить несогласие. Размахиваю руками, надеясь, что мои мысли окажутся ей понятными, а потом черчу пальцем на приборной панели план дальнейших действий. Но она смотрит на меня как на кретина, и я снова смеюсь. Протягиваю ей свой телефон, но и он не дает ей верного ответа.
Я веду бровью и, поглядывая на дорогу, набираю в заметках одно короткое слово: «Мама», затем кивком предлагаю Лине сделать звонок.
Она долго смотрит на экран моего айфона и… не берет его.
– Звони.
О’кей.
Мы паркуемся. Я открываю последний входящий и нажимаю на кнопку вызова, а сам, пока идет соединение, поворачиваюсь к Лине.
– Что? – возмущается она, ей не нравится такой расклад. Но я не намерен отказываться от задуманного: у меня наконец-то пропала надобность следить за дорогой, и я могу изучить свою «помощницу» вдоль и поперек, как и собирался.
Лина отвечает мне тем же, и несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Этого достаточно, чтобы увериться в своих догадках: ее колючесть – всего лишь маска. Потому что она вдруг смущенно отворачивается.
– Лариса, еще раз здравствуйте! Это Алексей. – Я вынужден немного отвлечься, но телефонный разговор не мешает мне продолжать умиляться завиткам кудряшек и россыпи бледных веснушек. – Мы так внезапно покинули магазин и только на полпути осознали, что понятия не имеем, куда нужно ехать. Вы не подскажете адрес?.. Да, да, конечно. – Я улыбаюсь, глядя, как Лина морщится. – Я понял, где это. Хорошо… Все будет сделано, не переживайте.
Убираю айфон и кладу руки на руль.
– Я что-то не то сказал?
Она бросает на меня короткий взгляд:
– Не могу понять, зачем ты это делаешь?
– Что «это»?
– Подлизываешься к моей маме.
– Ты считаешь, я подлизываюсь к твоей маме? – хохотнув, продолжаю ее рассматривать с еще большим интересом.
– А что же ты тогда делаешь?
Последние десять минут я только и пытаюсь угадать ее дальнейшие фразы и действия. Но реакция Лины на меня и на весь этот мир абсолютно непредсказуема.
– Вежливо общаюсь с взрослым человеком. К тому же с женщиной. И заметь, с женщиной, дочь которой сидит у меня в машине. Я как минимум отвечаю за тебя головой.
– Не беспокойся, у меня есть своя голова!
Она забавно ухмыляется, на ее левой щеке появляется и тут же исчезает ямочка. Но я внимателен.
Ничего не могу поделать с собой – неотрывно смотрю на нее и улыбаюсь.
– Поэтому ты предлагала мне развернуться через двойную сплошную, аргументируя это отсутствием камер?
Она фыркает и откидывается на подголовник.
– Так ты еще и зануда!
Я повторяю ее движение.
– Быть занудой не так уж и плохо.
– Давай! Расскажи мне про плюсы занудства!
Я смеюсь, и мы трогаемся.
– Ну, во-первых…
Она закатывает глаза.
– Нет, ты просто невыносим!
– Интересно, я один такой в своем роде? Или кто-то еще, по-твоему, невыносим?
– Хуже тебя… – она прищуривается, – только тот сумасшедший с рыжими усишками.
Я провожу пальцами по подбородку.
– Ты испытываешь неприязнь к бруталам?
– Что? – Она смеется. Мне наконец-то удается ее впечатлить. – О, да! Бруталы! И он, и ты – да-а…
С явным прогрессом в общении мы выезжаем на Проспект. Движение в этом районе слишком активное, и я уже не могу так часто поворачиваться к Лине.
– А если серьезно, – настраиваю зеркало заднего вида, чтобы было комфортнее следить за потоком машин позади, – что за конфликт у вас приключился?
Она ерзает на сиденье.
– Ты же сам все слышал.
– Я слышал только про Тамару.
– Про Та-ма-роч-ку, – произносит она писклявым голосом, стараясь как можно точнее спародировать недовольного покупателя.
Получается не очень похоже, но я улыбаюсь.
– Вероятно, нам придется постараться, чтобы угодить и ему, и Тамарочке.
– Таким невозможно угодить.
Лина заводит за ухо длинную прядь волос, выбившуюся из прически, и замолкает.
Я решаю дать ей время на собственные мысли, ведь что-то ее явно тревожит. Поэтому сосредотачиваюсь на дороге.
Минут семь мы едем молча. Стараюсь забыть, что я в машине не один, но боковым зрением все-таки вижу свою попутчицу. Ее идеально белые кеды и округлые коленки, очертаниями проступающие под грубой джинсовой тканью по-детски смешного комбинезона, безбожно отвлекают.
– Да не парься ты так! Один только факт, что ему привезут эксклюзив, перекроет все.
Лина вздыхает.
– А как заставить его удалить комментарии?
– Какие комментарии? Он успел нагадить где-то еще?
