скачать книгу бесплатно
Близнецы в зеркале, или Карден никому не нужен
Евгения Солодовникова
Предыдущая книга «Взрослые игры эгоистов» – шокирующие правдой мемуары. «Близнецы в зеркале, или Карден никому не нужен» автофикшн. Читатель узнает, на какие провокации готовы соперницы, а столкновение с параллельной жизнью второй половинки раскроет изощренное предательство с клятвами и уверенностью в истинной любви. Поведение друзей и родственников в беде, людское недопонимание – с этим столкнулись многие, но есть отклонения, которые подбросят ключик к преодолению психологических травм.
Евгения Солодовникова
Близнецы в зеркале, или Карден никому не нужен
Глава 1. Встань перед зеркалом, и оно ответит
(Новогодние 2023 сюрпризы и травма; Гран При; Что такое счастье; Молния с последствиями; Зонт–предупреждение; Хитрость любовницы; "От Кардена до комода" и эротическая дружба; Зеркальное отражение Регины; Родители; В гостях у Джуны; Карден в лесу; Тусовка в Каннах при свечах; Наезд велосипедиста; Крутеж родственников; Оплеуха от подруги).
Во дворе дома проходила фотосессия для глянцевого журнала, а позже одна из фотографий оказалась на обложке Каталога моих моделей одежды и первой книги мемуаров. Мороз. Я как можно сексуальнее изображаю, что взбираюсь на дерево в запатентованном, связанном собственноручно, пальто – брюки с декольте. Мимо плетется пьяный мужик.
– Девушка, может, стопочку для согрева?
…видимо углубился мыслями в декольте…
Истина, вроде, такая, если тяжело идти, то, наверняка, ты идешь в гору.
Сама жизнь пишет следующую книгу. На обложке новой книги моя модель, отмеченная Главным призом от журнала Бурда-моден в номинации «Авангардное решение». О гложущей меня тоске никто не догадывался, была безмятежна и скрывала чувства. Чтобы выжить. В такт вышагиванию читала Афанасия Фета, вскидывая руки – крылья:
Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем–
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась
И вот – дышу.
Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу?
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.
По подиуму ходила без комплексов. Как и в любом деле, совершенство от практики. Дополнительную уверенность придавало признание друга, работающего в НИИ, что он измерил весь женский коллектив по собственной формуле, и никто даже близко не подошел к моим параметрам. Его это вдохновило, он проникся в реалии, и украсил дверь нашей с мужем промежуточной квартиры ярким плакатом «Не шути с огнем!». Так, кто-то, да и вторгался в мой мир боли среди равнодушия.
Про мои модели во всех журналах писали, что они созданы для женщин, которые не хотят быть похожими на других. Я об этом не думала, когда их создавала, но могу согласиться с этим при условии, что это изначально должно быть созвучно внутренне, а вовсе не стремлением.
В конце 2004 года Том Форд спросил Карла Лагерфельда счастлив, ли он. На что гений дизайна отпарировал:
– Дарлинг, я не настолько тщеславен.
Как-то на светской тусовке, точно не в стиле «Баунти», а, если честно, то у Эрнста Неизвестного, я была с другом-ташистом в наряде супермодном, который устроила мне моя единственная сестра Нина в ателье при МГУ. Столкнулась с Володей, мы были в ссоре. Вся жизнь в плену случайностей. Страшно и представить, как бы все сложилось, сдайся я под напором мамы художника. Царь Соломон, видимо, был сердцеед, раз изрек такое: «Сердце должно быть мудрым, а иногда и не мудрым».
Счастье забегает на минутку, время от времени, к тому, кто научился без него обходиться. И только к нему…. Не могу быть только одним человеком, в котором под аплодисменты всё кровоточит внутри. Прошлое не исчезает по команде…. Одно знаю точно, если бы не было того, что я пережила, сегодня я была бы другой. Так из нас куются образы.
Больше страдания не мучают. Почему? Ответ в зеркале. Смотрюсь в него, а рядом выстраиваются перевоплощения по жизни. Тогда всплывает другой вопрос: «Кто из моих близнецов поможет понять жизнь читателю?!»
Мы все дети Вселенной, нас много и мы все близнецы, поэтому каждый, лишь, малюсенькая частица, в которой они отражаются, как в зеркале. Чтобы я ни сделала – капля в океане, из суммы которых он состоит. Человек во Вселенной невидим. Но она не может быть сама по себе. Ей нужно наблюдать за своим изображением в зеркале, и мы – микроскопическое такое зеркальце.
«Кто он, тот, кого за меня принимают»,– вопрошал Луи Арагон в своем «Неоконченном романе». Этот крик услышали в 1956 году. А сегодня…
– С Новым 2023! КРИС, ты сейчас не очень занята?
– А что?
– Извини, что в такой день, но у меня ЧП.
–-Сегодня первый день, когда мне разрешили выходить по чуть-чуть, и возле дома я поскользнулась на обледенелом бугорке. Правая кисть превратилась в шар на глазах. На улице ни души, идет поющий парень, прошу помочь подняться, проходит мимо, не прерывая песню. Ты, единственная в Москве близко и с машиной из друзей. Все разъехались, кто куда. Поможешь добраться до травмпункта?
– Ладно.
О, чудо, она согласилась мне помочь. После последней аварии мы не общались, я в ней разочаровалась, но тут поняла, что, ни о чем нельзя судить однозначно. Благодарность на всю жизнь сложилась прочно. Конечно, я хотела бы, чтобы Крис прочитала эту книгу, но, думаю, это нереально. А если…, то для нее эти слова: «Береги тех, кто рядом, цени того, кто забыл свою гордость ради тебя, кто многое прощал. Судьба посылает нам таких людей однажды».
У нее комфортная машина. Поехали в ближайший пункт. На улице ни души, а внутри сотня калек. В машине прикинули, как поступить. Никто из знакомых врачей не отзывался, все исчезли на 10 дней. Безвыходность меня подтолкнула на штурм заведения. Подозреваю, что всем своим видом вызвала у людей давно забытое чувство сострадания.
Отличные ребята попались, в праздники только такие работают, моё мнение подтвердилось. Перелом да еще со смещением. Наложили подручную картонку, чтобы как-то мне не замерзнуть в дубленке на одно плечо.
Долго врачи договариваются о больнице в Коломенском. Я паникую, не лягу, только что лежала, а дома Ван Гог ждет. Пти – брабансон, ему недавно исполнилось три года. И у него уже есть своя тайна… А еще он модник и всеобщий любимец.
Крис возмущается, что так далеко, и рвется поговорить. Ее внутрь не пускают. А тут еще вопиющие взгляды и вопли пострадавших, с которыми она уже отдувалась за мою вынужденную изворотливость.
– Ну, ты же видишь, сколько народу, они уже оформили всё и меня там ждут. И так без очереди.
Оказалось можно срезать путь, и быстро добрались, но уже темно и впереди полная неизвестность. Громадная, и вроде, шикарная больница.
Крис не пускают категорически внутрь.
– Ты опять сделаешь что-то не то.
– Главное для меня не оставаться здесь, все стерплю.
Жуткий укол.
Отворачиваюсь со словами «боюсь», чтобы не видеть, что делает хирург.
«Я тоже», буркнул костоправ.
Позже, он сказал, что такой тонкой кисточки не встречал в своей практике. Я же думаю, как она вообще не отвалилась. Грузная медсестра накладывает с каким-то остервенением гипс, ну, наверное, потому что меня угораздило в Новый год.
Рентген–всё ок. Долго пишет что-то. Вывод: показаться врачу, который направил к нему, через 10 дней.
– Ой, новогоднее чудо! Егор, что ты здесь делаешь?
– Положили вчера с приступом, но, понимаешь же, возраст…
Начинается мужское нытье…
– А что с тобой?
– Запиши новый телефон Петра Петровича, это с учетом бдительности твоей жены. Меня ждет подруга, созвонимся, и я развею твои мысли про возраст.
Как же стало тепло и уютно, когда подруга меня обняла…. Ведь главное для человека человек. Я ей бесконечно благодарна. Скорее-скорее, домой к трогательному Вану!
Везет же мне на шансы в выживании. К нам часто приходили гости. Стол, сооруженный из дверей, ломился загадочными вкусностями, хотя везде дефицит. Я любила творить из всего, что подворачивалось. И была в струе мечтаний интеллектуалов, которые считают прием пищи актом высокой культуры, сродни чтению Пруста. В тот раз я была в самодельном красном комбинезоне, подчеркивающем формы «лучше, чем у Гурченко», и кто-то из мужчин, а они в основном окружали, сказал, что такой стол может соорудить только влюбленная женщина. Реплика вклинилась в сознание, и я решила, что можно внести ощутимый прок второй половинке. И серьезно поплатилась. Именно под Новый год у меня началось сильное кровотечение и меня положили в Первую Градскую больницу. Я попала в реанимацию для лишения будущего незаконнорожденной тройни. Как и полагается, кровать сломана, пришлось не лежать, а сидеть. Я в полузабытьи, девушки в палате беспокоятся, жива ли, столько крови. За пять минут до боя курантов вскакиваю, сработали внутренние часы. Сейчас пишу и плачу, … правда, подтягиваюсь к окну, а снаружи муж с елочкой и шампанским! Обратно он добирался пешком, мама не спала, ждала, пока не услышит его характерный кашель.
Крышки отвинтить, порезать что-то – одной не рабочей рукой не получалось, потом в ход пошли локти, не искусственные зубы еще и спасают, а две коленки тоже, ах, как важны…арсенал средств внушительный, не зря изобретатель. Но без Крис все равно бы не смогла даже волосы заколоть. Ночи маюсь в болях. Пальцы как бордовые сардельки. Лежу, обложившись льдом. Отёк у локтя по величине арбуза. Страдаю неимоверно. Придумала кофту, которую могу сама напяливать с помощью рта.
Отмучилась почти две недели, едем, как сказал хирург по первому адресу. Там еще больше народу. И уже, обозленные работой в праздники, женщины-врачи, заставляли ждать очереди, а это на целый день, но я не могу так задерживать Кристину. С трудом прорвалась, и выяснила через длинную паузу и кучу унижений, что надо показываться не здесь.
Врач в бытность стоматолог, а теперь районный травматолог сидел один в кабинете. Постучалась и вошла, не веря удаче. Меня грубо отстранил детина с надписью на спине Охранник.
Врач кричит на меня, что день будет плохой, что у меня нет мозгов.
Не понимаю в чем дело. А он мне:
– Он же может сейчас умереть!
Я в ужасе и пропускаю бугая. Позже выяснилось, что его уже давно покусала маленькая собачонка.
Рентген – все ок. Снимки не дают, надо специальное разрешение от главврача. Но он сразу мне распечатал, без вопросов. Он левша и я ему позавидовала. А мне надо активничать не той рукой, что было задумано природой.
Подружились. Отзывчивый, но с взрывным характером. Увлекается Японией. Я бы его назвала «кобуку», по-нашему, «большой оригинал». Говорю, что боюсь скользкой улицы, и он сразу научил меня китайской ходьбе.
Гипс ерзал, натирал, впивался углом в кожу чуть не до крови, под ним зуд. По ночам искала позу, чтобы выдержать ноющую боль.
Мы с Крис решили показаться где-то независимо за деньги. В Клинике два часа меня дотошно оформляли, всю подноготную вписали под пытливые взгляды недоверчивого персонала. Девица, видимо всерьез озабоченная чем-то своим, проявила нахальство в отношении меня. У нас, если не касается лично, то на это не обращают внимания, стиль времени и пространства. Потом за минуту посмотрели, всё ок, ничего не надо делать, с рукой жить без движения. По-моему, при высокой зарплате от них не требуются медицинские знания.
– Крис, помнишь, я по личным связям отсканировала для специалиста снимки и вердикт? Так без ответа! Не хочу унижаться, пусть снимают гипс, а там как-нибудь справлюсь.
– Да, помню. Даже не удивлена.
Отсылаю снимки кисти знакомому хирургу, а он, единственный, настаивает на операции, так как осколки со смещением. А это значит по цепочке: больница, снова не понятно как с Ваном, гипс…. Нет и нет!
– Егор, поскольку ты не смог прочитать мои мемуары, то я тебе обозначу канву следующей книги, пока ты в больнице и сможешь слушать, а я говорить без боязни покушения на жизнь со стороны твоей половинки. Да, посмотри клип, мне посвященный сравнительно недавно, то есть после всего-всего, бардом Валерием Певзнером. «Танго для Золушки». Миллионы просмотров. Там есть такие строки:
И уже в твоих страницах,
На ночь глядя, у Кардена
Хорошо бы заблудиться –
Это было б обалденно!!!
– Женя, чудесный клип. Но он бы не прозвучал, если бы в центре его был кто-то другой, а не миниатюрная, притягательная, удивительная женщина.
Догадываешься, о ком говорю? Лесть не для тебя, тебе предназначено только искреннее и только истинное. И оно такое: женщина-гармония: тонкая, нежная душа и мудрость одновременно. Дело в том, что с ней я недавно встречался, и напоследок даже ее поцеловал.
Спокойной ночи и пусть тебе приснится режиссер для твоей мечты снять фильм по книге, танцующий Танго для Золушки!
– Спасибо, ты знаешь меня давно, поэтому не боишься так говорить…. Сейчас мужчины скупы на подобные слова, скорее они ждут в свой адрес бесконечные похвалы, часто не к месту вообще.
– Помню, ты рассказывала о том, как демонстрировала свои модели во время кругосветного круиза на корабле под пение Бориса Рубашкина.
– Да, было такое. Я пребывала в своей стихии мужского обожания. Муж по собственной методике поимел кучу друзей, и мы вполне задорно провели время. Меня рисовал известный литовский художник Бронюс Грушас. Он изобрел новую манеру живописи и подарил мне картину. А что касается моего портрета, то я до сих пор не могу понять видение художника. Рубашкин, знаменитый оперный баритон и «король русской песни», исполнитель русских и цыганских песен и романсов. Он возглавлял раньше культуру в Зальцбурге. Третья его жена, русская актриса Марина, и у них дочь Марианна. Марина скромна и тиха, жутко уставшая. Но ведь любой праздник не вечен… Он ушел в мир иной недавно.
Шлю тебе фотку Ван Гога.
– Твой Ван чудо!
– Недавно перенес серьезную операцию: врожденный дефект, который мешал и сокращал жизнь. Мужественно вынес неудобства с воротником и не забывал наблюдать, как я выковыривала и тут же зашивала глаза у игрушек, иначе он лишит их зрения сам, проглотив яркие шарики, что не безопасно. Я старалась вникнуть в проблемы при еде со сплющенной собачьей мордой. Совместными усилиями преодолели. И я в очередной раз поняла, что надо спрашивать у Бога не «за что», а «зачем», что вселяет надежду.
До него, но не впритык, был легендарный шар-пей. В 2001 году в московской газете напечатали в сокращенном виде стихотворение Андрея Вознесенского о шар-пее «Не все мы – собаки». Тогда я и не предполагала, что мой китайский шар-пей по кличке Нэнси появится на свет уже в следующем году. Имя возникло у меня сразу в честь дочки Фрэнка Синатры, Нэнси, а вернее связано с любимой пластинкой. И все сучки в нашей семье звались Нэнси, так прижилось имя. Это был друг номер три. Он прославил меня на весь мир.
Вознесенский подарил мне газету с автографом в четыре слова столбиком:
«Прелестной
Женечке
очень
ценю»
и подпись.
В угоду ему, наряду с человеческими вещами и обшиванием семьи пришлось создать специальную модель, завоевавшую золотые медали в Женеве и Брюсселе.
Телефонный звонок уже в Москве, подошел муж.
– Женя Гран При получила!
– Да, ты что! Сейчас передам трубочку!
– Стой, не падай! Ты поставила Россию на пьедестал!
– Что ты говоришь? Да, ладно, Гран При, Слав, ну, что не случается в жизни…
