Патруль контроля

Евгения Корешкова

Патруль контроля

первая глава

 И почему все приключения так скоротечны? Вроде бы только вчера еще все было и так резко оборвалось. И не вернуть. И мало того, даже не расскажешь никому. *

Сергея давила тоска. Черная, безжалостная, она забирала под себя и гасила любую инициативу, даже желание жить, не говоря уж об учебе. После занятий он сразу шел домой, безвылазно сидел у себя в комнате и смотрел фантастические  фильмы. Вернее, пытался смотреть, потому что даже самые качественные спецэффекты не заменяли ему собственных коротких воспоминаний. Ни в одном фильме не воссоздавался, ну,  хотя бы приблизительно! интерьер "Аргона". А как бы хотелось увидеть все еще раз! И, конечно, в первую очередь Алю, Алинку,… Аринду.

Сергей не раз пытался нарисовать ее портрет, но ничего не выходило. Черты лица, казалось бы, такие  знакомые и ясные, сразу же ускользали из памяти, как только карандаш касался бумаги.

Тогда парень решился на диверсию – пробраться тайком в деканат и выкрасть из личного дела ее фотографию. Был придуман и тщательно проработан план проникновения. А чуть позднее благополучно осуществлен.

 Но нужно было видеть выражение его лица, когда в кабинке туалета похититель, затаив дыхание, открыл, наконец, заветную серую папку. В ней, аккуратно сложенные, лежали несколько листов абсолютно чистой бумаги. Чего, впрочем, и следовало ожидать, если трезво, логически поразмыслить.

Сергей плюнул с горя, яростно швырнув на пол бесполезную папку, но не сдался. Он пошел в общежитие к девчонкам, с которыми жила Аля и попросил отдать ее вещи, сказав, что она уехала домой и велела ему забрать все, что осталось. Девчонки, поохав, быстренько собрали ему большую спортивную сумку и выпроводили из комнаты.

Дома он разобрал вещи, еще хранящие запах ее духов. Ничего необычного: одежда,  обувь и белье простые, не новые – все с местными фабричными этикетками, не придерешься. Косметика: все  пользованное, не создающее впечатление только что купленного. В нескольких тетрадях ничего постороннего. Лишь короткие записи по предметам, сделанные  торопливым, но четким почерком. Комар носа не подточит!

Единственное, что привлекло обостренное неудачами внимание, был брелочек на ее сумке. На той самой черной кожаной сумке, что обычно висела у Алины (или Аринды? О, Господи!)  на плече.

Прикрепленный к запору, всегда на виду, мотался брелок из зеленого металла с указательный палец длиной, похожий на обрезок  очень толстого карандаша. Может быть, Сергей и не обратил бы на него внимания, но он просто узнал этот металл, вспомнив тяжелые пластинки, что держал в руках в медблоке. Назначение брелочка он не понял, но повесил его на цепочку и надел на шею, чтоб никогда не снимать. Хоть какая-то память, подтверждающая, что все прошедшее не было бредом. Хорошенько подумав, он не стал никому ничего рассказывать. Все равно не поверят,  и, чего доброго, шизиком сочтут.

А по ночам снились ему звезды. Не мерцающие, земные, а яркие, неподвижные черной космической бездны. И ровно через неделю после всего случившегося приснилась Аля. Аринда. Приснилась, не исподволь вплетаясь в прихотливый сюжет сновидения, а буквально ворвалась в сон, обрывая его. Перед закрытыми глазами возникло ее лицо, напряженное, сосредоточенное. Девушка смотрела прямо перед собой немигающим, внимательным взглядом, держа у висков кончики пальцев и упорно звала его по имени. Сергей изумленно откликнулся:

 –Алька?! Ты?

Ее глаза чуть улыбнулись, и девушка произнесла не очень понятную фразу. Или это был набор слов?

– Запомни, – сказала она, – Два… четыре… два… патруль… контроль… ультра,.. два… четыре… два, запомни! – и пропала.

Сергей немедленно проснулся и сел на кровати, спустив голые ноги на мягкий поролон прикроватного коврика.

– Что бы это значило? Два, четыре, два… Пароль? Код? Ладно, я запомню.

Уснуть он не мог долго. Почти до утра просидел, закутавшись в одеяло, и все думал о странной своей судьбе, о безжалостности нависшего над ним рока, о тщетности своей жизни.

Первая книга «Если сможешь – забудь.» Чуть выше на странице автора.

Он казался сам себе таким несчастным, глупым и невезучим, что даже ему, уже  давно не ребенку, откровенно хотелось плакать. Но он не заплакал, пережил.

Черный космос так и не ушел из его снов, вот только Аринда больше не снилась, как он себя не настраивал.

Зимнюю сессию Сергей, к ужасу домашних, с треском провалил. Учеба потеряла всякий смысл. Иметь профессию никак не связанную с космосом теперь казалось невозможным. Кое-как дотянул до лета и бросил-таки институт. Он готовился все свободное время и поступил совершенно в другой по профилю технический вуз  на военную кафедру, чтобы стать специалистом по ракетным двигателям. Никогда он еще не учился с таким усердием.

Если судьба хоть раз подпустила сказку, позволив ей коснуться обыденной жизни, то хитрая гостья не упустит уже возможности еще раз напомнить о своем существовании.

 Через год  после окончания вуза Сергею было приказано принять участие в разработке ядерного двигателя для первого в истории Земли межпланетного корабля. Международный экипаж должен будет достичь Марса. Сергей решил, что ляжет костьми, но попадет в состав экспедиции. Он узнал, что корабль будут строить в Европе по международному проекту, и экипаж будет набираться из стран участниц проекта. Уцепившись за эту ниточку, приложив все свои силы, мыслимую и немыслимую помощь друзей, коллег, знакомых, он пробился-таки куда хотел.

Это казалось невероятным, чудом из чудес, но на его плечах была голубая форма "Блюстар" и он, бортинженер, готовился к старту пилотируемого корабля к далекой планете. Шесть человек готовились покинуть Землю: три американца, немец и двое русских.

Позади, наконец, изнурительные тренировки, торжественные проводы и довольно жесткий старт. Вокруг звезды, звезды и мрак.

Полет шел точно по плану. Вот, уже намеченная цель превратилась из красноватой точки в шарик средних размеров, а Земля, наоборот, уменьшилась до яркой звезды, когда случилась беда. Начались резкие скачки мощности в нейтронном реакторе, отделенном от жилого отсека корабля бронированной, многослойной плитой, экранирующей возможное излучение. С пульта ликвидировать скачки мощности не удалось, и Сергей, облачившись в скафандр высшей защиты, решил проверить реактор, добравшись до него через аварийный наружный люк. Чтоб не карабкаться по обшивке "Блюстар", рискуя сорваться в неуклюжем тяжелом скафандре, он решил воспользоваться десантным катером. До чего же этот катер не был похож на голубого жука с "Аргона"! С той поры прошло уже шесть лет, но Сергей, до сей поры, все отчетливо помнил и забывать не собирался, тем более что зеленый брелочек  по-прежнему висел у него на груди.

Полет должен был пройти по крутой параболе. Катер, достигнув ее крайней точки, уже начинал разворот, когда корпус «Блюстар» в одно мгновение превратился  в чудовищный, ослепляющий клубок пламени. На экранах мгновенным толчком ожили черные светофильтры.

А до сознания не сразу еще дошло, что теперь он остался совершенно один в глубоком космосе, в десантном катере, не приспособленном для длительных самостоятельных полетов.

Теперь ему было все равно куда лететь. Сергей поставил управление на автоматику и надолго замер в пилотском кресле,  запрокинув голову. Ни грамма пищи, ни капли воды. Отправляясь на какой-то час, он не догадался и не подумал  взять аварийный запас, и вот, теперь летит в последнюю дорогу. И Вселенная, огромный Космос, к которому он так неистово стремился, увлеченный давней мечтой, будет для него последним пристанищем. И его десантный катер будет лететь, и лететь в пространстве, унося мертвое тело, а потом и просто прах, до тех пор, пока шальной астероид не превратит его в искореженный кусок металла.

Осталось только вспоминать свою, так скоро прошедшую жизнь. И, вдруг, всколыхнулось:

– Алька! –  Не та, из института, и даже не из "Аргона", а из странного короткого сна: Запомни! Два, четыре, два. Патруль, контроль, ультра, два, четыре, два.–  И мелькнула мысль: А что, если…? – И в потухших, было, глазах вновь вспыхнула жажда деятельности. – Ультракороткие волны? 2,42 см длина волны? Передать земной SOS? Или же это их связь и надо передавать именно эти цифры? Но как?

Перебрал все возможные варианты и передавал через паузу все подряд. Никакого ответа. Час. Два. Сутки. Вторые. Третьи.…  Во рту пересохло, язык стал жестким и шершавым.

– Два, четыре, два; два, четыре, два…

На четвертые сутки полета, когда от бессонницы и жажды начало мутиться сознание, слева по курсу возник чужой корабль. Не подлетел, а именно, возник, материализовавшись из пустоты.

Но это был не "Аргон".

Небольшой, маневренный, незнакомых  очертаний, раскинувший антенны локаторов, он медленно приближался. И это беззвучное скольжение в пространстве было  необычайно торжественным и в то же время, почему-то жутковатым и неправдоподобным.

Все остальное: сближение, посадка на площадку, с которой, расположенной на чужом корабле ближе к корме, явственно сигналили короткими световыми импульсами: голубыми и красными, проходило словно в тумане. Только руки работали как бы отдельно от головного мозга. Работали уверенно, точно, максимально правильно в этой ситуации.

Но, когда короткий толчок известил, что десантный катер коснулся   чужого корабля, напряженное сознание не выдержало и отключилось.

Первым вернулось ощущение того, что он все еще жив и   где-то лежит. Все еще не открывая глаз, Сергей провел языком по губам, уже влажным со стороны зубов, но еще запекшимся снаружи. Он старался восстановить в памяти, что же произошло. Его явно подобрали. Губ коснулся гладкий прохладный предмет, и Сергей ощутил во рту кисловатую прохладу живительной влаги. Он сделал несколько торопливых глотков, прежде чем посмотреть, кто не дает ему умереть от жажды.

Тонкогубая зеленая морда с крупными оранжевыми глазами склонилась над ним. В лапах монстр держал пластиковую  флягу.

Целых три секунды Сергей разглядывал чудовище, медленно раскрывая рот, на четвертую неистово заорал и рванулся прочь. Теперь он понимал героев голливудских боевиков, всегда дико орущих при опасности. Сразу четыре сильных лапы крепко прижали его к кровати, а монстр   говорил что-то  членораздельное. По крайней мере, тон его был вполне дружелюбный и успокаивающий.

Постепенно Сергей осознал, что если бы его хотели съесть, то не стали бы с ним возиться, и  перестал вырываться из цепких лап. Хватка чуть ослабла. Парень лежал, тяжело дыша, и разглядывал монстра. Ящер? Разумный ящер? Удивляться не было сил. Может, это просто бред? Последний, предсмертный и ничего не было?

Закрыл глаза, яростно потряс головой, стряхивая наваждение, вновь посмотрел. Ящер и не подумал исчезнуть, а даже растянул и без того большой рот в каком-то подобии улыбки. Или это был оскал? А зубы острейшие, многочисленные явно принадлежали хищнику. Но человеческие жесты и реакцию он, по крайней мере, понимал. На уровне шеи блестящая мелкочешуйчатая кожа пряталась в темно-фиолетовый с оранжевыми вставками на плечах и груди, гладкий материал  формы.

– О, Господи! – подумал со вздохом Сергей, – довызывался. И спросил, наконец, вслух: Куда хоть я попал? – спросил спокойно, с безнадежной усталостью в голосе. Повторил вопрос на английском.

Ящер не понял, но внимательно выслушал, чуть склонив голову набок, и, наконец, разжал лапы. Все четыре.

Проследив за ними взглядом, Сергей запоздало сообразил, что если ящер держал его четырьмя лапами и при этом еще и сидел, то там внизу, должна быть, по крайней мере, еще одна пара конечностей.

– О, Господи! Только этого мне еще не хватало! – прошептал парень.

Ящер в свою очередь тоже что- то спрашивал ,причем по-разному, видимо повторяя вопросы на нескольких разных языках. Сергей не понимал его. Лишь в одном случае он как-то встрепенулся, насторожившись, когда прозвучало несколько звонких коротких фраз. Это явно был язык Аринды. Парень быстро поднял руку, останавливая говорящего и спросил неуверенно:

– Вийда?

Зеленая морда утверждающе качнулась вниз.

– Даярда? – уже радостно догадываясь, выдохнул Сергей. Ящер снова кивнул, удивленно  дернув головой. У Сергея оставалось в запасе только два похожих друг на друга слова из этой области, и он буквально выпалил их с надеждой в голосе:

– "Аргон", Аринда?

Ящер отрицательно покачал головой и произнес еще несколько фраз на том же звенящем языке. Сергей разочаровано развел руками и горестно покачал головой. Он не понимал.

В эту минуту возле правого плеча  ящера появился ЧЕЛОВЕК. Настоящий человек из плоти и крови, который вполне мог сойти за европейца. На нем была такая же темно-фиолетовая форма. Он с добродушной улыбкой посмотрел на Сергея и начал разговаривать с ящером, относясь к нему явно по-дружески. Монстр торопливо ему что-то объяснял, быстро жестикулируя сразу тремя конечностями. Человек с удивлением посмотрел на незваного гостя и протянул Сергею на ладони крупную розовую штучку каплевидной формы, жестом показав сначала себе на левое ухо, затем на предмет, лежащий на ладони, потом на ухо Сергея. Уже начиная догадываться, парень приподнялся, взял предмет, оказавшийся крупной клипсой, и закрепил его на своем ухе. И тут же услышал вопрос, заданный по-русски:

– Ну, как?

Давно Сергей не радовался так искренне как сегодня, причем самым простым вещам: тому, что жив, тому, что увидел другого человека и, наконец, просто звучанию родной речи.

Ящер почесал правой верхней конечностью у себя под  челюстью и сказал:

– Я лучше пойду. Разговаривайте одни, так скорее найдете общий язык.– И неторопливо удалился.

Сергей проводил его взглядом и сел на постели, спустив ноги на гладкий пластиковый пол и покосившись через плечо вверх. Слишком низкий потолок над головой был, скорее всего, койкой второго яруса. Человек сел на постель рядом с Сергеем, быстрым движением провел по коротко стриженым волосам, видимо по старой привычке, оставшейся от времен, когда светло-русая шевелюра имела   большую длину, и спокойным голосом потребовал:

– Давай рассказывай.

– О чем? – осведомился Сергей, внимательно глядя в лицо собеседника, прикидывая его возраст: пожалуй, где-то ближе к сорока, по крайней мере, за тридцать –  точно. Черты лица правильные, приятные глазу. Что-то знакомое проскальзывало в разрезе внимательных темно-серых глаз. Уже почти догадавшись, Сергей спросил:

– Вы с Даярды?

– О Даярде поговорим потом. Сначала мне хотелось бы знать, что ты делал в Закрытой Зоне, и с какой планеты был взорвавшийся корабль. По твоему десантному боту нам не удалось идентифицировать пункт приписки. – И вдруг спохватился:  Да, чуть не забыл представиться.

– Я – Лоннед. 14 отряд, Патруль Контроля.

Сергей тоже назвал свое имя и немного обижено добавил:

– Не понимаю, почему наша Солнечная система является закрытой зоной? Я не пересекал никаких границ, я просто родом отсюда, с Земли. Сказал и сам себе удивился: как можно просто так взять и назвать своей Родиной  целую Солнечную систему, упомянув, правда, вскользь и свою планету. Но Лоннед воспринял все как должное, только удивился:

– По нашим данным Земля не выводит свои корабли дальше орбиты.

– Ваши данные устарели,– с гордостью в голосе произнес Сергей. Наша "Блюстар" была способна преодолеть значительно большие расстояния

– Но, похоже, вам крупно не повезло. Кораблю, по крайней мере. Но могло не повезти и тебе тоже. Случайно совпали несколько факторов удачи: и то, что мы оказались на границе вашей Зоны, и то, что наши приборы засекли взрыв, и, наконец, наше простое любопытство. Мы решили немного углубиться в Закрытую Зону, чтоб выяснить, кто же это так упорно передает на нашей волне всякую чепуху, изредка чем-то напоминающую правильный вызов. Ты, в самом деле, хотел вызвать Патруль Контроля?

– Да. Конечно. Не знаю. – Торопливо ответил Сергей.

– А откуда, если это не великая тайна, ты знаешь нашу волну? Насколько мне кажется, ваша планета не является членом Межгалактического Совета.

– Мне приснилась Аринда и сказала: "Запомни, 2, 42 – патруль,  контроль. Или патруль контроля?''  Я и запомнил.

– Так. И кто эта провидица, являющаяся во снах? – в голосе Лоннеда звучала легкая усмешка.

– Она ваша, с Даярды.

– Опять наш разговор возвращается к этой планете. Кстати, почему ты решил, что я именно оттуда?

– По лицу, по разрезу глаз. – Уверенно пояснил Сергей. – И по браслету.

– Еще интереснее! – хозяин улыбнулся и потер лоб средним пальцем. За последнее время на вашу планету была только одна экспедиция.

– «Аргон» – докончил за него Сергей.– Я был у них на корабле. Это было  шесть лет назад, но я их помню. Не весь экипаж, конечно, только тех, с кем общался.

Лоннед удивленно покрутил головой.

– Да, спасенный, с тобой не соскучишься!

– Вы можете связаться с «Аргоном»?

– Попробуем. Если только они на Даярде, хотя их очень сложно застать там. Вот выйдем в зону уверенного приема и попробуем. – Лоннед поднялся. – А сейчас пойдем, я покажу тебе, где находится душ. Думаю, ты не против, сполоснуться после твоих приключений.

Коридор, в который они вышли, был тесноватым, только-только двоим свободно разминуться, и очень коротким. В обе стороны закрытые двери.

– Да, наша "ДэБи" не "Аргон", здесь не разгуляешься, – оправдываясь, произнес Лоннед, – но жить и летать   можно вполне.

Душевая тоже оказалась очень тесной, с непривычно высоко поднятыми голубыми раковинами для умывания, с одним единственным горизонтально передвигающимся рычажком  вместо привычных кранов и панелью с четырьмя крупными кнопками расположенными чуть выше. В самом дальнем углу, за какими-то белыми ящиками стоял низенький почти квадратный робот, и на его панели ритмично мигала красная индикаторная полоска.

Душевая кабинка тоже имела такой же рычажок и панель с кнопками. Лоннед приказал:

– Раздевайся и давай сюда одежду. Я суну ее в стирку, пока моешься, все будет готово. Оборудование, здесь, конечно, очень древнее, но все вполне функционально. Рычажком регулируется температура воды: влево – холодная, вправо – горячая. Ставь как тебе удобнее.

Когда Сергей разделся по пояс, Лоннед удивленно спросил:

– А откуда у тебя аптечка?

– Не понял. Какая?

– Да та, что висит у тебя на цепочке.

– А разве это аптечка? – откровенно удивился Сергей.

– Конечно. Давай покажу, как она открывается.

Лоннед трижды повернул влево крепежное колечко и одновременно сдвинул, как крышку у пенала одну из граней. Она отошла, открыв углубление заполненное разноцветными капсулками. Их было одиннадцать: пять зеленых, четыре синих и две красных. – И аптечкой между прочим, уже пользовались. Видишь, стимулятора осталось только две капсулы. Но если бы ты сумел догадаться, что висело у тебя на шее, то не дошел бы до такого состояния. Посмотри на себя в зеркало. Этот стимулятор позволил бы тебе продержаться еще суток трое, как минимум.

Сергей глянул. Оттуда смотрела ввалившимися, лихорадочно блестящими глазами жутко заросшая физиономия. Сергей машинально провел рукой по щеке и подбородку, с сожалением подумав, что бритвы у него с собой нет и неизвестно как теперь привести себя в порядок. А Лоннед уже протягивал ему синий тюбик.

– Держи. Это депилятор. Намазаться-то, надеюсь, сумеешь. Потом смоешь вместе со щетиной, если, конечно, бороду отращивать не собираешься.

Вода в душе ощутимо пахла озоном, была почти голубой и абсолютно безвкусной, как дистиллированная. Хотя, скорее всего так оно и было. Сильный напор массажировал тело. Когда Сергей выглянул из кабинки, Лоннед указал ему на одежду, разложенную по ящику, чистую и абсолютно сухую.

Подождал, пока он оденется, и подал назад закрытую уже аптечку.

– Чья это?

– Аринды.

– Не похожа она на растяпу, что бросается подобными вещами.

– А вы ее знаете? – обрадовался Сергей.

– Приходилось встречаться. – И скомандовал – Пошли, покормить тебя надо. Потом выспишься, как следует, и будешь мне рассказывать про Аринду, как это вас вместе свело. Благо времени у нас более чем достаточно.

– Дал я вам забот.

– Не привыкать. У нас периодически появляются нежданные пассажиры, так что не беспокойся. Нам еще около недели лететь до Накасты. У нас там База приписки. Успеешь отдохнуть. И не бойся ты так Шетона. Он хоть и не человек, а рептилоид, но очень добрый и порядочный. Очень любит поговорить, и собеседник интересный. Между прочим, начальство, командир отряда. Нас пока всего  трое на "Дэби", еще пилот Льюс Дан, они с Шетоном с одной планеты. Так что привыкай.

А привыкал Сергей трудно. Все не мог себя переломить, чтоб относиться к    рептилоидам без опаски. Хотя постепенно научился даже различать их. Льюс Дан с расспросами не приставал, предпочитал отсиживаться, вернее, отлеживаться у себя на площадке из черных каменных плиток, служащих рептилоидам  постелью. На корабле и так было очень тепло, а в апартаментах рептилоидов жарища стояла и вовсе несусветная. Они предпочитали теплый климат.

 Когда "Дэби" начала полет в обычном режиме, Шетон Ог показал Сергею маленькую желтую звездочку, слева, почти у самой левой кромки экрана и коротко сказал:

– Смотри, это – твое светило. Ты оттуда.

Сердце парня сжалось. Никогда еще он не видел Солнце таким  неприметным, похожем скорее на искорку. Не подскажи Шетон, сам он никогда бы не угадал в чужом рисунке созвездий свою родную звезду.

 Почти одновременно он прикинул и скорость, с какой летела "ДэБи", если за неделю успела покрыть такое расстояние. Цифра получалась неправдоподобно большая. Поражала и мягкость полета. Сильные, но весьма терпимые перегрузки ощущались только дважды. Теперь новенькая красавица, своя родная "Блюстар", которой лишь недавно так гордился, начинала, как ни стыдно, казаться просто тщательно убранной колымагой, по сравнению с "ДеБи" – старушкой, если верить Шетону.

А посадку Сергей самым стыдобным образом проспал. Специально будить его не стали, а сам он, хоть и почувствовал изменения режима полета, но толком так и не проснулся. Разбудил его бьющий в глаза свет из иллюминатора, так и хотелось сказать – солнечный. Стояла абсолютная тишина. Двигатели молчали. Едва он успел встать и одеться, как в дверь заглянул веселый Лоннед.

– Прибыли, Накаста,– и добавил, хитро улыбаясь, – я связывался с Даярдой. А ты и впрямь, видимо, везучий. Я застал "Аргон". Они только что прилетели из очередной экспедиции. Даже медконтроль еще не прошли.

Сергей и не предполагал, что умеет так широко улыбаться.

– Вы сообщили Аринде, что я здесь?

– Еще чего! – так же, хитро улыбаясь, прищурился Лоннед. – Раньше времени! Мы просто-напросто пригласили ее в гости. Мы по ней тоже соскучились. Зенднор обещал отпустить, так что жди.

– А когда? – в глазах Сергей загорелся восторг.

– Как будет попутный корабль. Мы здесь будем стоять достаточно долго. Льюс решил перебрать планетарные двигатели. Что-то ему не понравилось при посадке. Он провозится с ними дней десять как минимум.

– А давайте я помогу, – предложил Сергей, – я, конечно, в ваших двигателях не разбираюсь, но я все же бортинженер. В подсобные-то рабочие сгожусь.

Первые два дня Сергей, действительно, абсолютно ничего не понимал. Протирал от старой смазки странные детали и в полглаза косился на Льюс Дана. Вот когда сказывалось явное преимущество в количестве рабочих конечностей. Но иногда и четырех сразу не хватало, и тогда Льюс звал Сергея что-нибудь подержать и терпеливо отвечал на его многочисленные вопросы. И постепенно парень начал кое-что понимать, разбираться  в названиях деталей и уже не путался, подавая инструменты. Он уже не шарахался от протянутой конечности  и почти смирился с его зеленым видом. Техника сблизила их. И однажды за обедом Лоннед, постоянно с момента посадки где-то пропадающий, сказал Сергею:

– А Льюс тебя хвалит. Говорит, что у нашего пассажира в голове что-то есть. Можешь потихонечку начинать гордиться. Это значит, что он тебя признал, как механика, по крайней мере.

Время шло, а Аринда не появлялась. Пока Сергей работал с Льюсом, он еще как-то забывался, но в свободное время тосковал до такой степени, что даже всегда спокойный и неразговорчивый Льюс Дан начал довольно отчетливо мурлыкать себе под нос, но так, чтоб Сергей обязательно слышал:

– Любовь опасней метеорита и зимних вьюг, и зимних вьюг…

Сергея это злило, но из депрессии выводило надежно. Тем более что навязчивая мелодия сама собой начинала звучать в его голове: Любовь опасней метеорита и зимних вьюг, и зимних вьюг…

С двигателями они разобрались за восемь дней, и теперь Льюс поволок Сергея в ангар, забитый всевозможной техникой, начиная от десантного бота, на сей раз похожего на тяжелый самолет с вертикальным взлетом, по крайней мере, отдаленно напоминающий таковую земную конструкцию: мягко обрисованный равнобедренный треугольник с крыльями, почти полностью слитыми с корпусом. Было здесь и что-то вертолетообразное с яйцевидным корпусом. И средство для наземного (вот привычка осталась!) передвижения, как надувная лодка, по первому сравнению, с ветрозащитным стеклом впереди, с низким овальными бортиками и четырьмя сиденьями. Корпус, конечно, выполнен не из резины, а из легкого золотистого металла. Штука довольно быстрая, по крайней мере, Лоннед на ней исчезал из виду довольно скоро. Гравитационная подушка поднимала суденышко над черными плитами космодрома.