История с привидением

– Мама с папой, – невежливо ответил… не мой брат.

Мне вдруг стало одновременно холодно и жарко. Я зашарила рукой по кровати в поисках спасительного одеяла, которое сама же только что отбросила в сторону. Одеяло как в воду кануло. Зато нашлась вторая подушка, и я тут же прижала ее к груди – хоть какая-то защита.

– Мама! В-вы кто?

– Я самое страшное в мире привидение.

Привидение звучало скорее расстроенно, чем страшно, и я повеселела. Что бы тут ни происходило, опасность мне, судя по всему, не грозит.

– Чем тебе смех-то не угодил? – Продолжил незваный гость.

– Звучит, как в дешевом фильме ужасов – у меня не настолько плохое воображение, чтобы слушать эту поделку во сне, – я наконец-то поняла, что все еще сплю – не может же это все происходить на самом деле.

Кажется, он подавился, впрочем, этот хрюкающий звук мог быть и смехом.

– Это еще хуже. Тебе определенно надо потренироваться.

Загадочный некто снова засмеялся. На этот раз, весело и звонко.

– Уже лучше, – оценила я. – Но ни капельки не страшно – ты не стараешься.

– Тогда я пойду еще потренируюсь.

– Хорошая идея, а я пока другой сон посмотрю, – я все-таки нашла одеяло и укрылась им почти с головой.

Второй день,

богатый на события

Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Я лежала на гигантской кровати с подушкой в обнимку, запутавшись ногами в пододеяльнике – поза не слишком удобная, но я не торопилась ее менять, пока все не рассмотрю. Невысокий беленый потолок с мощными балками я раньше определенно не видела, так же как и стены, обтянутые тканевыми обоями в цветочек. Средних размеров окно спряталось в глубокой нише, но все же пропускает в комнату достаточно света, чтобы разглядеть старомодную деревянную мебель и две двери. Впрочем, я недолго занималась созерцанием прекрасного, голодный желудок дал о себе знать и, как ни странно, успешно стимулировал мозговую деятельность.

Я вспомнила и эту комнату, которую вечером едва удостоила взглядом, и странный сон, в котором ко мне приходило привидение. Но яснее всего я осознала, что проспала ужин!

Я резво соскочила с кровати и побежала умываться. По пути едва не растянулась на полу, запнувшись за подушку. Неужели, я так беспокойно спала? От Ваньки, что ли, заразилась?

Подушка плюхнулась на разобранную постель, а я уже скрылась за дверью.

Ванная оказалась королевская. Просторная комната, отделанная кафелем разных оттенков кофейного цвета. Мне немедленно захотелось латте, но я продолжила осмотр. Несколько вычурная сантехника в стиле модерн приглашала не только воспользоваться ею по назначению, но и как следует рассмотреть и восхититься. Венчала композицию гигантская ванна на гнутых ножках, повернутая к крану не торцом, как в советских малогабаритных, а длинной стороной. Да я здесь жить готова!

Но это потом. Сейчас главное – поесть.

Я быстро умылась и толкнула дверь, ведущую в спальню брата.

Эта комната ничем не отличалась от моей, разве что подушки на полу не валялись. Ваня с Настей сладко спали, и, готова поспорить, они тоже уснули до ужина.

– Вставайте, сони, – я потянула за кончик одеяла.

Брат, проживший со мной двадцать два года из двадцати трех имеющихся на его счету, крепко ухватился за свой край, даже не думая просыпаться. Я дернула еще раз. Ванька не сдавался и спал изо всех сил.

Я пошла на крайние меры и рявкнула:

– Подъем, завтрак стынет!

Это подействовало. Настя подскочила и с недоумением посмотрела на меня, брат открыл один глаз.

– Машка, тебе заняться нечем? – Буркнул он.

– Вообще-то есть. Я голодная, как волк.

– А мы тут при чем?

– Ты думаешь, Марта каждого отдельно кормить будет?

С этим Ванька поспорить не мог – скверный характер Варбугской экономки был известен далеко за пределами крепостных стен. Как бы ни любил мой братишка поспать, есть ему тоже нравилось, желательно не менее трех раз в день.

– Пойду, пока осмотрюсь, – я оставила выползавших из постели ребят и вышла в коридор.

Ну и где тут кухня? Нет, я конечно помню, что она на первом этаже и, кажется, недалеко от холла, но ничего более конкретного в памяти не сохранилось.

Стыдно признаться, я, дипломированный специалист по туризму, прекрасно ориентируюсь на местности и никогда не теряюсь в незнакомом городе, лесу или ущелье, но любое мало-мальски большое здание вызывает у меня острый приступ топографического кретинизма. Я два года не решалась ходить одна по запутанным переходам родного университета, а однажды загремев в больницу, с ужасом поняла, что сама из нее не выйду – пришлось ждать выписки. В чем причина такой избирательности моего внутреннего компаса – для меня большая загадка. Может быть, моя свободолюбивая натура просто не признает ограничений в виде стен и коридоров?

Как бы там ни было, а есть хотелось все больше, и поиски кухни стали первоочередной задачей. Для начала я разыскала лестницу, ведущую на первый этаж. С этим сложностей не возникло – наши комнаты располагались совсем недалеко от лестничной площадки, и я ее прекрасно видела. А дальше можно будет идти на запах.

Первая часть плана была выполнена безукоризненно – пару минут спустя я уже стояла посреди огромного холла, в котором вчера была исполнена ария падающего чемодана. С дальнейшим продвижением было сложнее – ни одного съедобного запаха, только ароматы полевых цветов, стоящих на столе неподалеку и едва уловимый запах старого дерева.

Так бы я и простояла в нерешительности до обеда, если бы в это время в комнату не вошла фрау Марта:

– Если желаете позавтракать, следуйте за мной.

– О, спасибо, фрау Кляйн. Вы меня просто выручили, сама я бы ни за что не поняла, куда идти. Но нам надо подождать Ваню с Настей.

– Тогда я сервирую стол и вернусь за вами через пятнадцать минут, – экономка величественно удалилась в неизвестном направлении.

Я рискнула наконец отойти от лестницы, в которую вцепилась в страхе совершенно заблудиться, и присела на диван, стоящий поодаль.

Через десять минут появились свежеумытые ребята. Настя, вчера смущенная строгим видом экономки, теперь не отказала себе в удовольствии как следует все рассмотреть и восхититься величием и роскошью замка, а Ванька с видом аристократа благосклонно наблюдал за ее щенячьим восторгом. Не напомнить ли ему про доспехи?

Впрочем, Настя зря тратит свои восторги на жилую часть замка. Все самое интересное спрятано в старом здании. Вот там есть, где разгуляться: гигантский зал на первом этаже будто сошел со страниц исторического романа. Ни у кого из владельцев замка не поднялась рука хоть как-то его осовременить. Там по-прежнему висит свечная люстра, стены украшены гобеленами и оружием, а обогревается он исполинским камином, на котором легко можно поджарить целого барашка. Именно там дядя Антон хранит свою коллекцию предметов старины, и мне не терпится до нее добраться. А ведь это только первый этаж, выше тоже много интересного. Даже пыточная есть. Десять лет назад нам показали ее лишь мельком, опасаясь за нежные детские умы, но в этот раз мы с Ванькой ее как следует изучим.

Фрау Марта появилась ровно через пятнадцать минут и проводила нас в столовую. Как оказалось, до нее мне оставалась всего пара шагов – огромные двери справа от лестницы раскрылись и явили нам гигантский стол, накрытый на трех человек. Надо же, не думала, что нас удостоят такой чести, могли бы и в кухне покормить.

Впрочем, на этом излишества закончились. Нам подали не холодное мясо с вином и свежим хлебом, как можно было ожидать, начитавшись романтических книг, а яичницу и бутерброды с сыром. Да, похоже, фрау Марта не станет утруждать себя ради нашего удовольствия.

Я села напротив ребят и придвинула тарелку поближе. По крайней мере, выглядит аппетитно. Ванька уже успел снять пробу:

– Вкусно.

В этом я не сомневалась – готовить Марта умеет. Я подцепила вилкой кусочек глазуньи и поднесла ко рту.

Вдруг что-то схватило меня и потащило от стола. Дыхание перехватило и я, как ни старалась, не могла издать застрявший в груди вопль. Пролетев на стуле до дверей, я остановилась. Настя с Ваней бросились ко мне. Они что-то спрашивали, трясли за плечи, а я переживала непередаваемые ощущения: мой желудок как будто скрутили в тугой жгут, не оставив в нем места для еды. Еще и вилку уронила, наверное, придет кто-то. Надо по столу постучать, чтобы не пришли.

Ребята отцепили мои побелевшие пальцы от стула и попытались поднять. Удалось им это не сразу, ноги подкашивались и не желали меня держать, а я все думала про столовый прибор – надо его поднять. Я уже начала терять равновесие в попытке наклониться и взять вилку с пола, но умница Настя быстро ее подняла, подбежала к столу и постучала о край. Это привело меня в чувство.

– Что это было? – Голос еще дрожал, но рассудок вернулся.

– Привидение, – буркнул Ванька и усадил меня рядом с собой. Теперь мы сидели рядком, подальше от того места, где я начала свой незабываемый полет.

– Ты правда так думаешь? – удивилась Настя.

– Нет, конечно, привидений не бывает.

– Вы уверены? – раздалось с другой стороны стола.

Как по команде, мы повернули головы на звук и уставились на пустой стул. Не успели удивиться, как за столом материализовался наш новый собеседник. Им оказался молодой человек лет двадцати, весьма приятной наружности. Высокий, худощавый, одетый во все черное – узкие брюки, майка и кожаная куртка. Все это щедро украшено рисунками, надписями и цепями, на тонких пальцах сверкают кольца. Длинные, торчащие во все стороны волосы, тоже черные, дополнили картину и сделали его похожим на солиста рок-группы. Только поза была слишком утонченной для его облика – нога на ногу, в руке бокал вина.

– А вино зачем? – Я не придумала ничего лучшего, чем задать этот глупый вопрос, как будто все остальное меня совершенно не удивляло. Кого-то он мне напоминает.

– Для солидности, – недолго думая, ответил… призрак?

– Извините, Вы – привидение? – Настин вопрос прозвучал не умнее.

– Самое настоящее!

– Не похоже. Настоящее привидение – это размытая туманная фигура какой-нибудь злодейски убитой невесты; она плавает по темным закоулкам и стонет о своей загубленной жизни, – я, конечно, тоже именно так себе их представляю, но спорить с призраком – Настена молодец, я бы так не смогла.

Молодой человек тут же проиллюстрировал Настины слова, изобразив нечто, поразительно напоминающее Карлсона в простыне. После этого стало почему-то совсем не страшно.

– И правда, какой замок без привидения, – Ванька не мог долго сидеть молча. – Каждому замку положено иметь древнее фамильное привидение, о котором местные жители слагают легенды.

– Я не древнее и не легендарное, а вот насчет фамильного ты угадал. Позвольте представиться, – призрак встал, – Марк Шессер, невинно убиенный в возрасте двадцати одного года пять лет назад в подвале собственного замка, – и театрально поклонился, а потом вдруг выпал из образа и хитро подмигнул. – Вообще-то мы с вами уже знакомы.

Только сейчас мы заметили, что наш новый знакомый говорит на чистом русском языке.

Ванька попытался сказать что-то членораздельное, а Настя, потеряв всякий страх, стала доказывать призраку, что «пять лет назад так не ходили». Я же сидела, как оглушенная, и во все глаза смотрела на призрака.

Этого не может быть! Мой Марк. Тот самый, о котором я столько мечтала, ради которого выучила немецкий, о ком так плакала, когда узнала, что он погиб. Стоп! Предаваться воспоминаниям буду потом, есть дела поважнее.

– Что значит «невинно убиенный»? Ты же с лестницы упал.

– Упал, только не случайно.

– Тогда почему убийцу не наказали? И твои родители нам про тебя ничего не сказали.

Вместо ответа Марк неожиданно исчез, в столовую вошла фрау Марта. Она поинтересовалась, можно ли убирать со стола. Мы посмотрели на свои полные тарелки с остывшей едой и отправились на кухню – разогревать. Там и поели. Молча.

Мы вежливо поблагодарили экономку и уже собирались выйти, когда она нас остановила:

– Вам могут понадобиться ключи, – и протянула связку.

Ванька, как самый смелый, вернулся и взял неожиданный дар.

– Это от некоторых помещений в старой части замка на случай, если вы пожелаете их осмотреть. И от садовых калиток. Насколько помню, вам нравилось бывать на озере у подножия холма.

– Спасибо, фрау… Кляйн. Озеро – это как раз то, что нужно, – как я могла про него забыть?

Марта смерила меня таким взглядом, будто это было ее личное озеро, а я собиралась его экспроприировать. Да, озеро – это действительно то, что нужно – нам с ребятами следует поговорить, желательно подальше от экономки и того, сверхъестественного. Да и был ли он?

– Пойдемте, ребята.

Выйдя наружу, я сразу направилась вглубь двора – где-то там должен быть вход в сад, а из сада есть выход как раз к водоему.

– Ты действительно собралась купаться? А как же пыточная? – Удивился Ванька.

– Пыточная подождет, а нам надо поговорить.

Настя поспешила со мной согласиться, она и раньше не высказывала энтузиазма по поводу нашей экскурсионной программы.

– Только давайте купальники возьмем, позагораем заодно, – предложила она.

– Я, пожалуй, обойдусь без загара. Вань, ты помнишь, как туда идти? – Брат кивнул. – Тогда, я вас там подожду.

Ребята убежали, а я, оставшись во дворе одна, подумала, что можно было и с ними сходить. Возвращаться в замок все же не хотелось, поэтому я быстро проскочила через двор, нашла садовую калитку и нырнула в царство господина Кляйна.

Сложно поверить, но фрау Марта замужем. Причем, муж у нее – человек редких качеств, и главное, он потрясающий садовник. Варбурский сад, плавно перетекающий в лес за официальными границами замка, настоящее произведение топиарного искусства. Но мне сейчас не до красот природы, надо быстро спуститься вниз и найти нужную тропинку. Я уже говорила, что внутри мне заблудиться куда проще, чем снаружи? Я быстро добежала до изящной кованой дверцы и толкнула ее.

Ну, конечно, ключи-то у Ваньки. Я снова почувствовала себя неуютно, даже мурашки по коже забегали, как будто кто-то за мной наблюдает. Так дело не пойдет, надо выбираться. Надеюсь, калитка прочная и выдержит.

Перелезть на другую сторону было нетрудно – и не такие вершины покоряла. За оградой тревога сразу ушла, и я спокойно, уже никуда не торопясь, пошла к воде.

Озерцо оказалось намного меньше, чем я его запомнила. Формой напоминающее овал одной стороной оно пряталось среди деревьев, а другой грелось на солнце, выглядывая на опушку леса. Чуть дальше поднимались невысокие скалы – напоминание о том, что настоящие горы совсем рядом. Обязательно уговорю ребят туда съездить. Хотя, нет, лучше одной, а то опять будут стоять внизу и ворчать, что я слишком высоко залезла, и вообще, они устали. Точно, возьму машину и сама съезжу, только маршруты надо будет заранее выбрать.

Я разулась, закатала джинсы до колен и опустила ноги в воду. Тишина, вода и горы – что может быть лучше? Немного подумав, я пришла к выводу, что ничего, о чем и сообщила пространству.

Пространство ответило.

– Мелко плаваешь.

От неожиданности я подскочила, поскользнулась на гладких камнях, устилавших дно, и шлепнулась в воду. Холодно, черт возьми. Проморгавшись, я увидела призрака. Вместо того чтобы, как положено благопристойному привидению, плавать в воздухе, он совершенно обыденно стоял на берегу и упирал руки в бока. Я брызнула на него водой, естественно, без малейшего эффекта.

– Жалко, что не святая, – я поднялась.

Футболка противно прилипла к телу, а джинсы потяжелели раз в десять. Стало еще холоднее. И раздеться нельзя. Призрак, конечно, не настоящий мужчина – тела-то у него нет, но и рот ему не заткнуть, по той же причине. Куда это он уставился?! Я поспешно одернула мокрую ткань.

В тот же момент раздался дикий визг. Я вздрогнула и чуть не повторила купание. На тропинке, ведущей из замка, стояли ребята, Настя испуганно жалась к Ваньке, а он, оглушенный, лишь рассеянно поглаживал ее по руке.

– Насть, ты чего? – Я все-таки выбралась из воды и пошла к ребятам, надеясь, что они догадались взять с собой полотенце.

– Исс-ппугалась, – она дрожала, но крепко держалась за Ваньку.

– Его?

– Д-да.

Брат наконец очухался и попытался отцепить от себя девушку.

– Зайка, ты же его уже видела, и не визжала так, – он демонстративно потряс пальцем в ухе. – Чего ты сейчас-то испугалась?

Мы усадили Настеньку на траву. В последний момент я выдернула из-под нее чистое полотенце, которое ей постелил заботливый парень.

Пока я вытиралась, Настя пыталась объяснить непостижимый ход мыслей в ее светлой головке.

– Он такой стоит, руки в боки, а Маша мокрая вся, дрожит, прикрывается, я думала, он ее… – она смутилась и покраснела. – Того… хочет…

Я не выдержала и засмеялась:

– Настя, он же бестелесный! Как он может… того?

– Да, я понимаю, что не может, просто не ожидала такое увидеть. – Тут она сообразила, что призрак стоит рядом и все слышит. – Ой, прости, пожалуйста! Я не хотела тебя обидеть. Мне очень-очень стыдно. Ты не обидишься?

Призрак оглядел поляну: Настена смотрела на него взглядом побитой собачки, Ванька бережно ее обнимал и делал страшное лицо, пытаясь объяснить, что ждет каждого, кто посмеет обидеть его девушку; я обвязала полотенце вокруг талии и пыталась стянуть прилипшие к ногам штаны и при этом не упустить ничего важного. Наконец он улыбнулся, искренне и очаровательно – я так и застыла в неудобной позе – именно в эту улыбку я и влюбилась десять лет назад. Ой, что будет…

– Ребята, как же я вам рад!

Я так и села. Дважды напугать до полусмерти – это называется рад?

– Тут скучно до чертиков – ни поболтать не с кем, ни испугать как следует.

– Только попробуй опять ко мне подкрадись – раскопаю и еще раз удавлю, – я все-таки справилась со штанами и теперь пыталась отжать из них воду.

– Вообще-то, меня сбросили с лестницы, а не удавили.

Я вспомнила свой вопрос, который задала призраку перед появлением экономки:

– Так почему твои родители нас не предупредили?

– А они обо мне не знают, – пожал плечами дух.

– Как это? – не поняли мы

– Сами подумайте, разве могу я появиться перед родителями в таком виде? Да их удар хватит!

– Звучит разумно, – штаны упорно не желали отжиматься, но я представляла, что это призрачья шея, и продолжала их крутить. – А почему ты утверждаешь, что тебя убили?

– Потому что так и есть, – от того, как просто он это сказал, у меня мурашки по спине побежали. Я отложила тряпку, в которую превратились джинсы, и сочувственно посмотрела на призрака.

Ванька тоже слегка спал с лица, но не удержался от вопроса:

– Кто? И, главное, зачем?

– Марта, конечно. А зачем – это история длинная и запутанная.

– А мы никуда не торопимся, правда, ребят? Только давайте на солнышко переберемся, я замерзла.

Мы перешли на солнечную сторону озера. Марк совсем по-человечески уселся на землю и предложил:

– Занимайте места согласно купленным билетам, доставайте поп-корн и слушайте. – Призрак устроился поудобнее и начал свой рассказ. – Как вы знаете, замок Варбург очень старый. Его история начинается аж в тысяча семьдесят третьем году, когда один ушлый граф натаскал из своих владений земли на эту скалу и на полном серьезе заявил, что она теперь принадлежит ему. Как ни странно, этот маневр ему простили, и на месте замка появились первые строения. Мелочь, в общем-то – сторожевой форт, а не замок. Но с тех пор Варбург не раз достаивался и перестраивался: то новым владельцам что-то не нравилось, то нерадивый слуга огонь не потушил и половина зданий выгорела дотла, то просто мода поменялась. Сейчас это не замок, а целый лабиринт из разных задний, галерей, комнат, потайных ходов и черт знает чего еще. Но история замка еще интереснее, чем его планы. У нас тут сам Мартин Лютер жил. Не тот, который Кинг, а настоящий – Реформацию здесь готовил. Потом еще какую-то святую приютили, но это уже не так интересно. Интереснее другое. Один из владельцев замка, живший в четырнадцатом веке, был известным меценатом и покровителем наук. При его дворе обретался ученый-алхимик – Магнус Белобородый. Говорят, он водил знакомство с самим Николя Фламелем, – заскучавший на исторической справке Ванька оживился, услышав знакомое имя. Я тоже смотрела Гарри Поттера, но потом не поленилась узнать, что такой человек действительно существовал.

Между тем Марк продолжал:

– Ходили слухи, что его борода стала белой гораздо раньше волос на голове, потому что он продал душу дьяволу за секрет философского камня. Те же слухи донесли до нас обрывки странного пророчества. Что-то про сокровище и бессмертную душу. Многие верят, что эти строки относятся к философскому камню: вечная жизнь и все такое. В общем, кое-кто до сих пор ищет спрятанный в замке камень Магнуса. В тот день, когда я спустился в подвал, я помешал двум таким кладоискателям – фрау Марте и пастору Книке.

Призрак вдруг прервал свой рассказ и зябко поежился:

– Я слишком много времени провел вне замка, пора возвращаться. Встретимся в библиотеке, – и исчез.

Мы некоторое время сидели, не шевелясь, а потом вскочили и побежали к замку.

– Надо заявить в полицию, мы не можем это так оставить, – на ходу возмущался Ванька.

– А что мы им скажем? Что призрак Марка Шессера явился нам средь бела дня и указал своего убийцу? У нас нет доказательств! – я забыла обуться и бежала медленнее брата, глядя под ноги да еще поддерживая обернутое вокруг талии полотенце.

– Значит, надо их разоблачить, – обутая Настя тоже отстала от Вани и бежала рядом со мной, хорошо, хоть не на каблуках.

Мы ввалились в замок и едва не попадали на пол – спринтерский забег по пересеченной местности с перепадом высот, знаете ли, требует подготовки.

– Где библиотека-то? – Чуть отдышавшись, спросил меня Ванька.

– Ты еще у Насти спроси. Я тут, как в первый раз.

– Ладно, найдем, – он разогнулся и пошел к дальней стене холла, в которой было три двери, открыл среднюю. – Кабинет.

Из крайней правой двери высунулось привидение и зашипело на Ваньку:

– Сюда идите, пока Марта не увидела.

Сразу вернуться к прерванному разговору не получилось. Сначала мы с Настей сбегали в свои комнаты переодеться. Потом Ванька пытался выдавить меня из самого удобного кресла, усевшись своей немаленькой тушей мне на колени, но не на ту напал – я защекотала его чуть не до икоты и заставила слезть. Короче, мы изрядно волновались и пытались хоть как-то снизить градус напряжения, а я – еще и пореже смотреть на самого симпатичного в мире призрака.

Наконец, все расселись по местам, немного успокоились и заговорили. Беседа вышла экспрессивной.

– Они, что, действительно ищут философский камень?! – Вертелся на диване Ванька

– А что такого? Призрак в замке есть. Может и камушек завалялся, – Марк плавал в воздухе и, похоже, не испытывал ни малейшего неудобства.

– Но ты бы его уже давно нашел, – удивился брат.

– А я и не искал.

– Как?! – Мы не могли скрыть удивление.

– А зачем он мне? Золото я даже потрогать не смогу, а вечная жизнь… – жизнерадостный призрак вдруг погрустнел.

Нам стало неловко.

– Вечная жизнь и нам ни к чему, а вот золотишко пригодится. Поищем камешек, а? – Порой Ванька кажется бесчувственным чурбаном, но я-то знаю, что он просто физически не переносит, когда кто-то грустит.

– Вань, он же нас разыгрывает. Ну, кто в здравом уме поверит, что философский камень действительно существует?

– То есть, живой призрак тебя не смущает, а философский камень – это невозможно?

Я оглядела плавающую посреди комнаты субстанцию.

– Вообще-то, это тоже странно. Ты как, вообще, появился?

Марк принял человеческий облик, со вкусом потянулся, покрутился по комнате, выбирая наиболее удобное место, уселся в конце концов за стол в высокое и, похоже, страшно удобное кожаное кресло и напустил на себя таинственный вид.

Я не выдержала. Призрак даже не дернулся, когда мимо него пролетела книга, которой не повезло лежать у меня под рукой – я, как всегда промахнулась, жаль, глазомер сбоит.

– Если ты продолжишь в том же духе, у нас будет два призрака – она же лопнет от злости, – объяснил мой поступок брат.

– Терпение, дорогая фройляйн – это величайшая добродетель благовоспитанной девицы, только таких берут замуж.

– Я туда не собираюсь. Ты будешь говорить или нет?

– Я понятия не имею, как здесь очутился. Просто, вот – я лечу с лестницы, и вот – я шлепаю Его Преподобие по плечу, а он и ухом не ведет.

Настя, о которой мы чуть не забыли, ахнула:

– Какой ужас. Я бы с ума сошла от страха.

Призрак поспешил ее успокоить:

– Это не страшно, это… непонятно. Но вернемся к нашим баранам: камень – не камень, а что-то в этом месте точно есть.