Опричник Тайного Приказа

– Я бы не сказал, что он богатырь здоровый. А почему он так странно одет? – спросил Олег.

– Там каждый год проходит летом празднество этих… славянофилов, короче. Одеваются в народные древние костюмы, через костер прыгают, в лесу трахаются. И баба эта тоже туда все время ездила. Ее и хотели там в лесу взять, потому что она одна и камер вокруг нет. Незаметно бы ее упаковали без проблем. И тут этот черт откуда-то вылез, – попытался оправдаться Андрей.

– Откуда вылез? Они там что не видели, что с ней телохранитель? Надо было, наверное, сначала его нейтрализовать? – не унимался Курбинин.

– Да не было с ней «телка’», когда она туда ехала. Это, видимо, один из этих, с кем она ночью у костра мутила, – продолжал оправдываться Андрей.

– Из кого из этих? Из славянофилов что ли? А ты чего думаешь? – Олег снова повернулся к Аскеру.

– Я вижу его первый раз. По крайней мере, в этом прикиде с бородой не узнаю. Вряд ли он из ММА. На военного тоже не похож.

– Любитель, общественник, эльф из леса, – саркастически поддел Курбинин того, кто отвечал за его безопасность.

– Еще в Казани, когда мы пацанами воевали район на район, у нас ходили рассказы о каком-то русском рукопашном бое, – произнес свою версию Аскер, – типа, это лучше каратэ всякого. Кто владел им, мог раскидать любую толпу. Потом, уже в Москве, я сталкивался с этим делом неоднократно, сам занимался у этих ряженых клоунов. Однако, все это было смешно. Бойцы они все никакие. Но вот то, что этот бородатый эльф вытворяет, очень похоже на то, что на самом деле и есть этот русский рукопашный бой.

– Андрей, ну-ка, останови эту телепередачу. Отмотай назад, где у него рукав задрался, – перебил Курбинин, показав пальцем на экран.

Андрей взялся за мышку компьютера и начал по кадрам отматывать запись назад.

– Стоп, укрупнить его руку можешь?

– Сейчас позову компьютерщика.

– Не надо лишних сюда звать, – остановил его Олег.

Андрей, повозившись, вырезал кусок картинки и растянул его на весь экран.

– Ух ты… какой., – Курбинин, не отрывая глаз от экрана, сел в кресло, – я думал вас всех давно перебили. А ты, получается, с того света вылез?

– Что, знакомая цацка? – спросил Аскер.

– По четче можешь сделать? – обратился Олег к Андрею.

– Не получится. Качество слишком низкое у регистратора, – покачал головой Андрей.

– Цацка-то? Я думал таких браслетов уже не увижу, – задумчиво пробормотал Курбинин и, повернувшись к Аскеру, добавил, – Найди его. Просто найдите, и глаз с него не спускайте. Делать с ним пока ничего не делайте. Бабу эту тоже пока не трогайте. Надо разобраться, кто это.

***

– Хорошо, допустим все так, как ты говоришь, – разливая по бокалам остатки коньяка сказала Елена, – ты посланец из прошлого и должен выполнить задание самого Ивана Грозного. А я представляю древний боярский род, который, хрен знает когда, принес клятву помогать тебе в этом… И, чего ты ждешь от меня? Чем я могу тебе помочь? Я ведь, даже не знаю, что именно тебе приказал твой царь.

«А она крепкая на это зелье», – отметил Ростислав про себя, -» Почти всю бутыль одна уговорила и ей хоть бы хны, как будто это квас.»

– Всему свое время. Все, что будет нужно, ты узнаешь в свой срок, – сказал он, – Во-первых, я должен быть уверен, что ты будешь держать язык за зубами…

– Ты, вообще, как себе это представляешь? – перебила его Лена, – я хожу и всем рассказываю, о том, как трахалась с пятисотлетним мужиком? Чтоб меня в психушку закрыли? Я не знаю, как все это брату объяснить, которого ты тоже привлечь для своих дел хочешь, не то, что кому-то еще рассказывать.

Ростислав не знал, что означает «закрыть в психушку», но аргумент принял.

– Для начала, мне нужно найти тайник в коломенском Кремле, продолжил опричник, – потом отыскать своих из Тайного Приказа.

– Ну, с тайником все просто, – ответила Елена, – за четыре века Коломенский Кремль был наполовину разрушен. Надо просто поехать туда и посмотреть существует ли он еще, твой тайник. А вот как ты найдешь своих, я не очень хорошо понимаю. На них же нет таблички, что они из древнего ордена. Может у Игоря будет какая-то идея, где их искать.

Ростислав и сам уже понял, что многое изменилось. И если среди Воротынских не осталось никого, кто бы знал о Тайном Приказе, то возможно, не осталось вообще никого из наследников Ордена.

– Начнем с тайника, а дальше видно будет, что-нибудь придумаю, – задумчиво проговорил он, – если все пойдет хорошо, кроме оплаты я еще и помогу тебе с Курбиниными.

– И как ты мне поможешь? – усмехнулась Елена, – тебе вон самому помогать надо.

– Вряд ли они станут перечить опричнику, да еще и поручному царя, – ответил Ростислав, демонстративно выставив перед хозяйкой руку с перстнем.

Елена сидела, откинувшись на спинку кушетки, проворачивая длинными пальцами бокал на столике.

– Какого царя? – тяжело вздохнув и повернувшись к собеседнику, сказала Лена, – здесь и сейчас твой перстень всего лишь дорогое старинное украшение. Той власти, которую он давал тебе там, здесь перстень не имеет. Так что с Курбиниными ты вряд ли сможешь нам помочь. Одного тронешь, приедут другие – их целая группировка. Не перебьешь же ты их всех…

– А вот это, как дело пойдет, – пожал плечами Ростислав.

Встретившись взглядом со своим гостем и вспомнив, как он хладнокровно расправился в лесу с напавшими на них бандитами, Елена поняла, что это не пустые слова.

– А ты действительно самый настоящий опричник?

– Действительно, самый настоящий, – кивнул Ростислав, глядя ей в глаза. Ему не хотелось вдаваться в подробности. Вообще, он служил в Тайном Приказе. Тайному Приказу, как и везде в опричнине были нужны свои люди, и он был одним из них.

«От него чего угодно ожидать можно,» – подумала Лена. Под его взглядом она чувствовала себя, как диссидент на допросе у следователя НКВД, и ей очень захотелось срочно переменить тему.

– Кстати, деньги, которые у тебя, здесь в нашем времени хождения не имеют. Каждая такая монета стоит очень дорого, но обменять их можно не везде. Это я к тому, что не надо пытаться предлагать их первому встречном, и расплачиваться ими при покупках. Можно сразу стать очень известным, а тебе, я так понимаю, это не к чему, – сказала она и, улыбнувшись, добавила, – и еще, как-то покороче тебя можно называть? Росс, например? А то Ростислав длинно очень…

– Называй. Я много путешествовал и меня везде называли по-разному, – ответил опричник.

Он лихорадочно прокручивал в голове все, что узнал за этот неполный день и пытался продумать свои действия хотя бы на ближайшее время. Снаружи послышался звук подъехавшей машины и гул механизма открывающего ворота, сопровождаемый лаем собак.

– Игорь приехал, – сказала Лена вставая, – спущусь, встречу его.

Из въехавшего во двор черного автомобиля вышел мужчина среднего роста с короткой бородкой. Собаки явно воспринимали его, как хозяина и крутились вокруг, пытаясь дружелюбно вилять обрубками хвостов. Мужчина потрепал псов по загривкам и направился к крыльцу.

Елена не возвращалась более получаса. Ростислав понимал, что прежде, чем познакомить его со своим братом, она хочет сначала наедине переговорить с Игорем, и объяснить ему, хотя бы то, что вообще, можно объяснить. Заскучав от разглядывания кабинета потомка Михаила Воротынского, он достал из-за пазухи черный пистоль, затрофеенный в лесу этим утром и занялся его изучением. За этим занятием его и застали вошедшие в комнату хозяева.

– Добрый день, – улыбаясь произнес Игорь и замер в дверях, увидев мужчину, одетого по последней моде шестнадцатого века, и лежащий перед ним на столе ТТ, разобранный на детали до последнего винтика.

– Теперь понятно, как он смог так быстро выстрелить второй раз, – сказал гость вместо приветствия.

– А разрешение-то есть на пистолет? – спросил Игорь Воротынский.

– Чего? – ответил встречным вопросом Ростислав, пристально смотря в глаза брату Елены.

Под этим взглядом Игорь испытал ощущение неловкости, как на допросе. Он, естественно выслушал все, что рассказала ему сестра, но поверить в ее рассказ смог лишь частично. Во всевозможные перемещения во времени Игорь, разумеется, не верил. И хоть он помнил о наставлениях деда всячески помогать человеку, который может прийти к ним из прошлых веков, думал он лишь о том, как объяснить сходство со старинным портретом, о котором твердила Елена. И еще о том, к какой спецслужбе или группировке мог принадлежать этот странный парень. А к рассказам деда он относился скорее, как сказкам. Дед хорошо рассказывал сказки.

Но сейчас, когда он в живую увидел гостя, где-то в глубине души у него зародился червячок сомнения. А вдруг правда этот мужик из шестнадцатого века? Что-то в нем было такое, чего не было у современников.

– Здесь у нас нужно разрешение, чтобы владеть оружием, – попыталась исправить возникшую неловкость Елена.

– Ростислав, – перебил ее старший брат, – я безмерно благодарен вам за то, что вы вступились в лесу за мою сестру и теперь я ваш должник. Но я реалист и сами понимаете поверить в ее рассказ о том, кто вы…

– Мне все равно, веришь ты или нет, – прервал его опричник тоном не допускающем возражений, – бояре Воротынские присягали царю, и вы их наследники.

Игорь с Еленой замерли. Фраза прозвучала, как угроза. Повисла пауза, прерываемая звуком тихого лязганья, собираемого гостем пистолета.

– Давайте так, – снова заговорил Игорь, – я помню кто мы и другие потомки бояр, которых я знаю, хорошо помнят кто они. Но нужно какое-то доказательство. Вы просили помочь вам добраться до тайника в Коломенском Кремле. Может там, быть что-то, что может подтвердить кто вы и откуда? Где именно находится тайник? И что в нем? Так как вы сами просили нас о помощи в этом деле не вижу смысла что-то скрывать.

Ростислав, закончив собирать трофейное оружие, вставил обойму и, спрятал его за пазуху.

– В западной крепостной стене. Там оружие, серебро на расходы и грамоты за подписью царя, – произнес он, глядя в глаза Игорю.

Брат Елены вздрогнул, по спине у него пробежал неприятный холодок и даже показалось, что зазвенело в ушах.

«Так, вот это уже интересно, – подумал про себя Игорь, – этого он знать точно не мог».

– Я сейчас вернусь, – сказал он и вышел в коридор.

Игорь неспроста задал вопрос о местонахождении тайника. Много лет назад, когда он был еще двенадцатилетним ребенком, они с другом играли на этой самой западной крепостной стене. В то время как раз проходила ее реставрация. Мальчишки, дождавшись, когда рабочие ушли, вооружились деревянными мечами и устроили битву с воображаемым врагом. Тогда, случайно развалив кирпичи в стене, они нашли старый схрон и, никому ничего не сказав, попросту разграбили его. Это стало их тайной. Ребята поделили добычу: Игорю достался короткий меч с красивой рукоятью и пергамент с письменами на старорусском, а его друг забрал короткую пищаль и мешочек с пулями. Ну, а серебряные монеты ребята разделили поровну. Об этой истории не знал никто, ни родители, ни сестра, ни даже дед, от которого у Игоря не было никаких секретов. Знал лишь он и его друг Валерка, который трагически погиб через два года. И Игорь все эти годы хранил этот меч с клинком из странного голубоватого металла, как память о друге. Детская находка определила его судьбу – он стал историком, занимался археологией. Когда сестра упомянула в рассказе о странном госте про тайник, в голове Игоря сразу всплыла навязчивая мысль об этом случае из детства и мече, до сих пор хранящемся в его комнате, втайне от всех. Он отгонял эту мысль, считая, что Елена под алкоголем выдумала этот бред, но детское воспоминание упорно не отпускало.

" Этот странный парень точно не может знать о содержимом схрона, но он назвал примерное место и то, что в нем было. Как такое возможно?» – думал Игорь по пути в свою комнату.

Ростислав откинулся на спинку кресла и, тяжело вздохнув, посмотрел на сидящую углу Елену.

– Куда он пошел? – спросил он.

– Не знаю, похоже в свою комнату…

«Может сбежать решил и доложить кому-то?» – подумал Росс, – «Как это у них сейчас называется, куда закрывают? Кажется, психушка?»

Но опасения были напрасны. Через две минуты Игорь вернулся, держа в руках короткий меч в отделанных серебром ножнах.

– Ты это ищешь? – спросил он, внимательно следя за реакцией Ростислава.

Ростислав молча кивнул. Лицо гостя ничего не выражало, в глазах было уверенное спокойствие.

– Слово и дело, – прочитал Игорь первую часть надписи на скрытой части эфеса, продолжая вопросительно смотреть на незнакомца.

– Честь и вера, – произнес опричник вторую часть надписи, догадавшись, чего от него хочет брат Елены. Это был девиз Тайного Приказа.

– Какое имя у этого меча? – снова спросил Игорь.

– Амвросий, – по слогам проговорил, усмехнувшись, гость, – Только там написано не имя меча. Это мое имя, которое мне нарекли при посвящении в Тайном Приказе.

Игорь стоял и молча смотрел на странного гостя. С детства он много раз пытался представить себе, как мог выглядеть воин, владелец этого меча. И вот, здесь и сейчас этот воин сидел перед ним.

Глава 4

Машина Олега Курбинина въехала во внутренний двор комплекса зданий, принадлежащий его деловому партнеру Максиму Ровяковскому. Фактически, это был целый квартал в историческом центре Москвы, выкупленный в частную собственность. Непосредственно самим офисом, в котором располагался владелец, служил трехэтажный особняк, а остальные здания окружали его словно крепостной стеной. Олег вышел из машины и, оставив охрану на улице, скрылся за массивной входной дверью. Поднявшись по украшенной золотыми вензелями лестнице, Курбинин оказался в приемной перед столом секретаря.

– Мы договорились на пятнадцать, – сказал Олег.

– Сейчас я уточню, – секретарь в черном деловом костюме встала и скрылась за дверью кабинета.

Курбинин недолюбливал Ровяковского. Сам он принадлежал к древнему боярскому роду и считал себя выше этого потомка новой привилегированной элиты, вознесенной из низов на самый верх пролетарской революцией. Но положение Ровяковского, его связи и возможности вынуждали Олега считаться с ним, а зачастую попросту подчиняться.

Секретарь, вернувшись буквально через несколько секунд, пригласила зайти.

– Что за проблемы у тебя возникли? – спросил сходу Ровяковский вместо приветствия, – ты хоть понимаешь сколько мне пришлось занести, чтобы решить с кем надо вопросы по этой недвижимости в центре Коломны? Почему тормознулись?

– Возникло одно обстоятельство, – ответил Курбинин и положил на стол перед Ровяковским несколько распечатанных с видеозаписи фотографий.

– И что? «Скоморох с пояском и в сапожках разметал твоих гвардейцев? – с издевкой произнес тот, просматривая фото, – может тебе дать в аренду моих, если твои такие никчемные?»

– Дело не в этом, – проглотив издевку ответил Курбинин, – обрати внимание на браслет у него на руке.

– Ну браслет, в интернете и не такие продаются и что? – недоумевал Максим.

– Это – знак принадлежности к тайному ордену. Я думал их уже никого не осталось и вот опять…

– Какой еще тайный орден? – Ровяковский отложил фотографии и со злостью уставился на собеседника, – ты мне сейчас всерьез про этого клоуна? Если твои втроем не смогли решить с ним проблему, отправь десяток, пусть возьмут стволы… Тебе, вообще, не он нужен, а недвижимость, которой владеют Воротынские по какому-то недоразумению. Какого черта ты тормознулся можешь мне объяснить?

– Да были у них стволы, хрена ли толку, – разозлившись в тон ответил Курбинин, – и, вообще, эти клоуны, как ты выразился, дважды чуть не извели мой род.

– Ты про что вообще? Это про то, что было, при Иване Грозном? Когда твои с поляками сговорились? Ты еще про времена Рюрика мне расскажи, – продолжал в том же духе Ровяковский, – кто он такой ты пробил?

– В том то и дело, что на него ничего нет, – стараясь не сорваться на крик произнес Олег Курбинин, – мои наблюдают за ним последние три недели. Живет у Воротынских, в их квартире на Арбате. Работать последнюю неделю ходит в Исторический музей, видимо они его туда и пристроили, они ж историки оба. По крайней мере, раньше он там не числился. Его пробивали по соцсетям, через базу Госуслуг, через МВД и ФСБ. Это призрак какой-то. Он никогда нигде не фигурировал, нигде не учился, не работал, у него нет счетов в банках, он никуда не ездил. Все, что на него есть ограничено последними тремя неделями.

– И ты решил, что он из этого самого Тайного Приказа пришел за тобой, чтобы извести тебя окончательно? – с сарказмом в голосе произнес Ровяковский, – тебе не кажется это бред?

– Не знаю пока откуда он пришел и что у него на уме, – спокойно сказал Курбинин, – знаю только, что это как с КГБ – бывших членов этого ордена не бывает. И появился он, ну как-то очень не вовремя. Грохнуть-то его всегда можно. К тому же он особо и не прячется. Прячут они теперь эту Воротынскую, сопровождают ее везде. Я хочу понять действительно ли этот гопник из того самого Тайного Приказа. Помнишь, как не просто было убрать старшего Воротынского, хотя мы все про него знали? А этот, вообще, как из преисподней вынырнул. А если он не один и за ним стоит целая команда?

– Значит так, – произнес Ровяковский, дождавшись когда Курбинин закончит свой монолог, – даю две недели, чтобы решить вопрос с этим неизвестным из ниоткуда и продумай новую схему с недвижимостью в Коломне. Прошлая, похитить девку и тем самым заставить Воротынских все подписать… совсем не очень. Девяностые закончились двадцать с лишним лет назад. Продумай что-то получше. Фотографии оставь, я покажу их кой кому, может он чего подскажет.

– Ты про Велисара? – спросил Курбинин.

– Про него – ответил Ровяковский, – может от него толку больше будет, чем от твоих братков.

– По крайней мере, хуже не будет, – согласился Олег.

– Все, до встречи, – заторопил его Максим, – а то мне еще в Кремль ехать сегодня. Подготовиться надо.

Курбинин кивнул, пожал протянутую руку и вышел из кабинета.

Олег Курбинин и Максим Ровяковский были знакомы еще с учебы. А если точнее, то с самого детства, когда дед Курбинина, полковник НКВД и дед Ровяковского, представитель высшей партийной элиты, отдыхали в ведомственном санатории и взяли внуков с собой. В далекие тридцатые дед Ровяковского помог Курбининым скрыть их благородное происхождение, за что те щедро платили ему, убирая конкурентов во время кровавых партийных чисток в годы репрессий. Потом Олега и Максима судьба свела в институте торговли, где они учились на одном курсе. И впоследствии, когда советская партийная номенклатура решила превратить свои привилегии в собственность, Курбинин и Ровяковский снова оказались рядом. Они встретились вроде бы случайно на заседании магической ложи, которое проводил специально приехавший из Англии магистр оккультных наук. С этого момента началось их сотрудничество в бизнесе. Олегу были нужны связи и возможности Ровяковских, а Максим нуждался в тех, кто будет непосредственно выполнять работу по переделу собственности, в том числе и грязную.

***

Игорь Воротынский вошел в здание исторического музей и пройдя в свой рабочий кабинет, застал Ростислава, сидящего за его рабочим столом. Опричник осторожно листал оригинал Апостола. Апостол был первой книгой, отпечатанной в шестнадцатом веке первопечатником Иваном Федоровым. Раритет принесли из хранилища для изучения. Один из коллег писал диссертацию на тему истории книгопечатания в России.

«А ведь, он мог его видеть и даже быть знакомым с первопечатником,» – подумал Игорь.

– Интересно, как его судьба сложилась после того, как видел его последний раз? – задумчиво произнес Ростислав, закрывая книгу.

– Кого? – не понял Игорь.

– Мастера. Ивана Федорова, ученика Мессенгейма. Это же его работа. Просто, у него врагов много и, если бы не поддержка царя, вряд ли эта книга была бы напечатана, – также задумчиво произнес Росс.

– Неплохо для шестнадцатого века. Жил безбедно, умер от старости, правда на вечно загнивающем западе, – ответил Игорь.

«Твою мать, учебник истории шестнадцатого века рядом живой сидит. Свидетель всего, что происходило. Мог бы положить конец всем ученым спорам кто был кем и, что было хорошо, а что плохо… А рассказать о нем нельзя,» – с усмешкой подумал он.

– Понятно, – тяжело вздохнул опричник, – а что по моему делу?

– Пока, к сожалению, ничего определенного. Все московские музейные хранилища мы с тобой обошли. В них посоха нет, – Игорь развел руками, – дальше надо проверить остальные музеи страны, но это займет время. Хуже, если он не в государственном хранилище, а допустим, где-то в частной коллекции, например у потомков бояр. Владелец о нем никому не говорит и втайне использует, как артефакт силы. Или в каком-нибудь монастыре. Ведь, на сколько мне известно, до того, как оказаться в руках Ивана Грозного посох, как раз, находился у монахов из Ростова Великого. Как узнать-то? Никто же не афиширует, что он у него. И ты же не можешь по миру клич бросить, что ищешь посох Иоанна. Они тогда заныкают его так, что вообще никогда не найдешь.

– Да уж, – пробормотал Росс, – в интернете объявление «куплю посох» не повесишь.

– Удивительно, – сказал Воротынский, – ты был знаком с человеком, который напечатал первую книгу на Руси и при этом свободно лазаешь по интернету.

– Что тут удивительного? – не понял опричник.

– Ну это, как пересечение двух миров, – смутившись, попытался объяснить Игорь, – в одном еще ездят на лошадях, а в другом космические корабли летят к другим планетам. И ты одновременно: и в том, и в этом.

– Ну, оказаться в будущем само по себе удивительно, – пожал плечами Росс.

– А, вот интересно, что тебя удивило больше всего в нашем времени? – спросил Воротынский, – полеты в космос или ядерное оружие?

– Больше всего? Больше всего меня удивляет здесь другое. Как бы тебе объяснить… Вот смотри, чтобы изучать математику и механику мне пришлось ехать надолго в Германию, за духовными практиками понадобилось добираться до Персии и Индии, – сказал Ростислав доставая из кармана смартфон, – а у вас, у всех есть артефакт, который дает доступ ко всем знаниям мира… А вы используете его, чтобы играть в какие-то бестолковые игры и болтать о всякой глупости в том, что называют соцсети.

– Неожиданно, я как-то даже не задумывался об этом, – сказал Игорь, ошарашенно глядя на посланца из прошлого.

– Ну, есть еще кое-что сильно удивившее меня, но это уже мне сложно тебе объяснить, – добавил Росс и задумался, – потому что это из области того, что вы сейчас называете паранормальными явлениями, а по сути, так просто нечисть.

– А что, у нас тут у этой, – запнулся Игорь, – как ты сказал, нечисти что-то не так?

– Не так? – переспросил Ростислав, – у нечисти, как раз все так. Я бы никогда не подумал, что этот темный мир будет чувствовать себя так вольготно. Они здесь везде и даже не скрываются.

– Надо инквизицию вызывать? – улыбнулся Воротынский.

– Тем, что ты называешь инквизицией, займемся обязательно, но не в этот раз, – не оценив шутки на полном серьезе ответил опричник, – сейчас нам надо другую проблему решить.

– Какую? – насторожился Игорь.

– Мне нужно попасть в Кремль, – Ростислав встал из-за стола и подошел к окну, выходившему на Красную площадь, – там было три известных мне тайника для хранения артефактов на случай, если вдруг настанут лихие года. Изучая документы, я понял, что двух после архитектурных реконструкций больше не существует. А вот один скорее всего сохранился ещё. Я должен на всякий случай осмотреть его. Вдруг кто-то из членов тайного приказа спрятал посох там.

– Угу, а заодно проверить и кабинет президента. Вдруг посох у него, где-нибудь под диваном лежит, – усмехнулся Игорь.

– Если бы посох был у президента, то это как раз неплохо, -совершенно серьезно сказал опричник, – только что-то я сомневаюсь. Не похоже, судя по тому, что творится в стране.

– Да? А как это должно выглядеть? – перестав улыбаться, уже серьезно спросил Игорь. Внутри у него проявился даже какой-то непонятный страх, возникший от абсолютной серьезности опричника.

– Если священная реликвия такой силы находится в руках главы государства… – Ростислав глубоко вздохнул, глядя на Кремль, – это будет хорошо видно по тому, что происходит в этом государстве.

– Ааа, понятно, а я уж думал, что Дума сразу приняла бы закон об опричнине, – попробовал свести разговор к шутке Воротынский.

– Опричнина здесь сейчас очень даже не повредила бы, – ответил Росс, – судя по тому, что я успел прочитать про масштаб коррупции по всей стране. Без опричнины с этим уже у вас тут не справиться.

В разговоре повисла пауза. Возникшую тишину нарушала только муха безнадежными попытками пробить оконное стекло.

– Кремль охраняется, как ничто другое, – словно очнувшись снова заговорил Игорь, – Я же не могу объяснить там, что ты, типа, такой же офицер ФСБ, как они, только из шестнадцатого века. Мол, помогите коллеге.