Полная версия:
Влад Листьев & «Взгляд». 101 штрих к портрету
Что и случилось с героями «Взгляда», после скандального интервью «предателя» Владимира Мукусева, который взял да и «вынес сор из избы» на страницы «Огонька» в январе 1991. И аудитория самого популярного в ту пору еженедельника узрела экранных атлантов в ином, гораздо менее привлекательном измерении. Тогда на «Мукуся» дружно обрушились все почитатели «торговой марки» ВИD («Взгляд и другие»). Не говоря уже о самих совзглядовцах. Даже его многолетний напарник Политковский не решился поднять голос в защиту ренегата, ударившего стилетом разоблачений в спину полупридушенного партийной цензурой «Взгляда». «Нам не дано предугадать, чем наше слово…». Одно – единственное слово, непроговоренное вовремя или, напротив, добавленное некстати, может поменять смысл на противоположный. Сравним лермонтовское «пустое сердце бьется ровно» и пелевинское «пустое сердце бьется ровно напополам».
67. Стас Ползиков в одном из интервью вспоминал:
Талантливые, красивые, умные, лучшие из лучших, любимцы державы не выдерживают злого напряга крысиных гонок.
«Помнится, на первых передачах частенько лежал под камерой на подсказках. Это сейчас они все знаменитые академики, а тогда был просто цирк с конями… но был и драйв и озорно-серьезное начало во всем. Существовала общая концепция, которую формировали все сотрудники „молодежки“, и на самом деле мы были людьми увлеченными, энергичными, готовыми в ту пору изменить мир. Вскоре ребята окрепли, стали великими, начали подхалтуривать где-то по клубам, зарабатывая рассказами о том, как они придумывали „Взгляд“. На самом деле, не они его придумали. На первых передачах они просто участвовали в дискуссиях. Вся динамика программы, ее задумка, костяк лежали на Сагалаеве, выпускающих и, естественно, на Лысенко. Но ребята взорвали стереотипы „ящика“ и спустя пару – тройку лет программа уже по праву стала авторской, с фирменной печатью Влада, Саши и Димы».
1 МАРТА 1995 И ПОСЛЕ, ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
68. Первый весенний день 1995 года стал последним днем жизни ТВ-гиганта.
Страна о трагедии узнала от Михаила Осокина.
Из того же сюжета стало ясно: вещи и налик, имевшиеся у прославленного ведущего, остались нетронутыми, что привело следователей к однозначному выводу: убийство заказное.
Впрочем, киллеры оружие не бросили на месте преступления, что свидетельствует о том, что исполнители были отнюдь не экстра-класса.
69. На следующий день, объявленный Днём траура, вышел спецвыпуск его шоу «Час Пик», в котором рассказывалась хрестоматийная биография.
70. Заявление по поводу преступления сделал президент России Борис Ельцин, коего потом, кстати, некоторые журналисты обвиняли в причастности к расправе.
71. На похоронах, прошедших в субботу 4 марта, присутствовали десятки тысяч неравнодушных.
По решению властей в течение всего дня в эфире Первого канала демонстрировался черно-белый портрет убитого с лаконичной констатацией:
«Владислав Листьев убит».
Пятнадцать лет спустя не просто странно, но диковато было мне читать отзывы на свою публикацию в «МК»:
«Могу заверить, что отнюдь не все его любили.
Многие относились равнодушно.
Но особенно помнится, что на следующий день после его смерти все телеканалы (их было не так много, как сейчас) весь день транслировали его фото с надписью – «Влад Листьев убит».
И это вызывало бешеное раздражение.
Почему-то думалось – а вот если бы машиниста метро убили? Представляете, входите в метро, а там плакат – «Поезда не ходят. Убит Иванов И. И.».
Похороны.
Эти настроения лично мне были неведомы.
В ту пору.
Тогда буйствовал безмерный драйв, пульсировал революционный кураж, креативились новые форматы, да и новояз формировался тогда же.
«ПОЛЕВОЕ», ЧАСТЬ ВТОРАЯ
72. В год создания «Взгляда» Любовь Аркус и Дмитрий Быков описывали эти тенденции:
«Язык прессы пока еще довольно однообразен, журналисты со сколько-нибудь индивидуализированным стилем – на вес золота. В газетах преобладает смесь двух новоязов: это язык прежней эпохи, сильно разбавленный англицизмами. Это молодое поколение – в основном дети тех самых шестидесятников Владимир Яковлев, Артём Боровик, Дмитрий Лиханов, Евгений Додолев, Александр Любимов, – уже берёт свое. Представители недавней „золотой молодежи“, выросшие в огромных квартирах или проведшие отрочество за границей, молодые выпускники международного отделения журфака МГУ, они начинают делать погоду на телевидении и в прессе. Отличные стартовые возможности и врождённое отсутствие страха позволяет им в течение полугода растабуировать все запретные темы и посетить все горячие точки, куда прежде не ступала нога советского журналиста».
73. Как появилось в нашем языке столь привычное ныне «ток-шоу». Ваня Демидов потом вспоминал в своем ЖЖ:
«Сегодня писал слова, и вдруг описался, ну пальцы, нажал не ту кнопку. Бывает. Написал «толк-шоу». И… вспомнилось.
Первое ток-шоу в нашей стране сделали мы. И поэтому претензии к этому воспоминанию могут быть только у живых свидетелей Александра Любимова и Дмитрия Захарова (Листьев убит, Разбаш умер в день моего рождения, спасибо, Андрюш, издеваешься. 1989 или 1990 й год… не помню точно, помню что предновогоднее. Саша (Любимов) говорит: «Есть такая форма – Talk-show. Мы: «Это что?». Он рассказывает. Дима: «Я бегать с микрофоном не буду!» Разбили студию (4-ю Останкино) на три сектора – гости, две трибуны зрителей. На трибунах с микрофонами – Любимов, Листьев (типа подтянутые, спортивные). С гостями – в кресле Захаров. Гости (4 человека) помню только маршала Ахромеева (застрелился потом). Не суть.
Я говорю Любимову, как назовем?
Он – не знаю.
Я: хорошее же название, «Talk-show».
Монтирую шапку программы. Миша Ольховский печатает – «Толк-шоу». Я задумался. «Толк» – по-русски хорошо, в смысле – смысл. «Ток» – глухариные разговоры! И то, и то – зачет. Не знаю почему, говорю – «ток» (никакого электричества). И программа выходит с названием – «Ток-шоу».
Демидов. Гавана, 1995.
Вы теперь так это и называете. А могли бы называть – «толк». Надо же, какие мы…».
Тина Канделаки в комментах к этому посту написала:
«Я тебя таким помню… и скучаю».
Но был и другие реплики:
«Надо же, какие мы… Да никакие вы. Не было бы команды сверху на обсирание Родины и поехали бы вы на картошку вместо толк-шоу. Толк от вас только отрицательный, много крат хуже чем бестолочь. И отсутствие у вас ума вас не оправдывает, в виду тяжести последствий. Я вас ненавижу. И хорошо, что вы мрёте».
74. А ведь в защиту «взглядовцев» состоялся в начале 1991 года самый рекордный за всю историю страны митинг на Манежке: полмиллиона фанатов!
1 МАРТА 1995 И ПОСЛЕ, ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
75. За неделю до убийства, 20 февраля Влад объявил о вводе моратория на все виды рекламы, пока Первый канал не разработает некие «этические нормы».
Через год в российской версии журнала Forbes главный редактор Пол Хлебников расскажет, что «в одном из докладов сотрудник столичного РУОПа отмечал, что Листьев опасался нападения и в конце февраля рассказал ближайшим друзьям, за что его могут убить».
Итак, когда Влад решил покончить с монополией на рекламу, к нему в приемную, как мне рассказывал присутствовавший при этом Марк Рудинштейн (на «Кинотаврах» коего Листьев вел церемонии в паре с Таней Догилевой), явился рекламный магнат Сергей Лисовский и потребовал от Влада компенсацию в $100 миллионов, угрожая однозначными радикальными мерами.
Сергей Лисовский.
Хлебников писал, что Березовский вёл в то время переговоры с несколькими преступными группировками, и что в начале 1995 года сидевший в заключении «авторитет» заявлял «о получении просьбы убить Листьева от помощника Березовского Бадри Патаркацишвили». По Хлебникову, накануне Борис-Абрамыч встретился с вором в законе по имени «Николай» и передал ему $100 тысяч. Утверждалось, что когда Береза вернулся с панихиды в знаменитый среди медийщиков & истеблишмента дом приемов «ЛогоВАЗа», там были менты, которые предъявили ордер на обыск. Охрана, включая полковника ФСБ Александра Литвиненко не пропускали омоновцев до полуночи. В конце концов, руоповцы попросили Бориса + Бадри подъехать в отделение милиции на допрос. Березовский позвонил исполняющему обязанности генпрокурора Алексею Ильюшенко, и тот санкционировал снятие показаний в приемной.
76. Березовский попросил ТВ-мэтра Ирену Лесневскую, подругу жены Ельцина, записать вместе с ним видео (формат ламентаций на Youtube тогда еще не существовал). Они в этом ролике наехали на Владимира «Гуся» Гусинского, Юрия Лужкова с Иосифом Кобзоном и, само собой, Лубянку. В результате видеообращения руководителей расследования (прокурора Москвы Геннадия Пономарева и его заместителя) уволили, а милиции приказали оставить Березовского в покое.
«ВЗГЛЯДОВСКОЕ», ЧАСТЬ ВТОРАЯ
77. Выступая однажды на творческом вечере в одном из московских НИИ вместе с Александром Политковским (тогда суперпопулярным и всеми узнаваемым), не без удивления узнал, что «Взгляд», оказывается, был придуман с подачи ЦК КПСС: Саша упомянул, что его высокопоставленный тезка Яковлев санкционировал создание проекта. Только потом, прикинув что к чему, сам себе сказал – вряд ли можно было в 1987 году зачинать какое-либо издание или тем более телепередачу без высочайшего позволения идеологической службы. Принято считать, что «молодежные пятницы» создали как альтернативу пятничным выпускам музыкального блока BBC. Радиоэсктремист Сева Новгородцев каждую пятницу методично плавил мятые идеологические мозги юных слушателей. Атаковал чуждыми мелодиями сатанинской музыки. Снабжая эти звуки вредными комментариями. Насколько знаю, КГБ подготовил дельную и объективную справку об этом для высшего руководства. И решили: пусть песни эти совмолодежь слушает по первой программе отечественного ТВ. С хорошими, конечно, комментариями.
Если б они знали… Поживем – увидим, думали в КГБ. А потом стало уже поздно. Передача стала лидером медиа. Именно во «Взгляде» впервые появились и Ельцин, и Кашпировский, Тельман Гдлян и Нина Андреева. Да мало ли кто еще.
78. Спрашиваю Лысенко: «А какой вообще был отбор, почему изначально выбрали этих троих – Любимова, Листьева, Захарова?». Ответ:
Вакуловский.
«Пришли, кстати, действительно трое, а не четверо, как принято считать. Картинный Саша Любимов, денди-бой, масса зубов, все такое. Усатый Влад Листьев, такой очаровашка. И абсолютно никакой Олег Вакуловский. Потом, буквально через неделю, пришел еще и Дима Захаров. Заменивший Олега. Совершенно другой. Дима, он же такой зануда…».
79. Один из зампредов Захарова называл «Гурвинеком».
80. Сергей Ломакин мне говорил:
«Всего один из ведущих был журналистом по образованию – Листьев.
81. Сергей Ломакин:
«Между прочим, увести их из „Иновещания“ было довольно сложно. Их не хотели отдавать – Анатолий Лысенко улаживал эту проблему. И так сразу сформирован был некий расклад по образам».
82. Политковский:
«Они – такие мальчики-мажоры, у них до этого была совсем другая жизнь. А мы с Володей Мукусевым – стопроцентные журналисты. Здесь сразу возник некий антагонизм: их стали пытаться обеспечивать какой-то журналистской базой, а они очень слабые были все. Детский сад в самом прямом смысле слова».
83. Александр Любимов рассказывал Олегу Кашину, что «в штат молодежной редакции его долго не принимали («Кравченко не брал меня на работу, как утверждают, потому что он лично меня не любил – слишком развязный, слишком американизированный»).
84. Гонорары во «Взгляде» были мизерные – от 3 до 7 рублей за эфир, а на «Иновещании» «мальчики» получали от 250 до 500 рублей (в месяц).
85. Сергей Ломакин, отвечая на мой вопрос «Какими ты ребят увидел?»:
Любимов.
«Дима Захаров: носик-пуговкой, круглые глазки – идеально подошел на роль «знайки». Такой, многочитающий, очень серьезный; я ему всегда говорил: «Дима, ты не улыбайся, тебе очень идет, когда ты серьёзен». Хотя улыбка у него была трогательно-детской, очень непосредственной и милой. Он еще в институте занимался темой отношений США – СССР и увлекался историей, так и остался серьезным, никогда не улыбающимся «знайкой».
Сашка Любимов – абсолютный playboy, умеющий вворачивать словечки на разных иноземных языках. Он выпускник престижного института Международных отношений со знанием английского и датского языков.
Сергей Ломакин.
Влад Листьев подходил на роль разгильдяя. Он без сомнения, был шоуменом, это у него от природы заложено.
На роль комиссара Наваро рассматривался Олег Вакуловский, но он после первых двух-трёх эфиров исчез.
По замыслу этот квартет должен был принимать своих гостей в этой квартире-студии, комментировать репортажи и в прямом эфире транслировать новости с телетайпов. То, что они раньше работали на радиовещании была, считаю, их главная ценность: они были свободны от стереотипов телеведущих. Даже их ляпы в эфире выглядели очень симпатично. Ну и манера ведения была совершенно необычной для советских ТВ-канонов, притом что работать они могли сутками.
Для меня до сих пор остается загадкой, как эти симпатичные мальчики из обеспеченных семей сумели найти ту верную ноту, которая привлекла к ним простых людей. При этом никто из них не корректировал стиль поведения или язык общения. Саша Любимов сохранял образ этакого диск-жокея с молодежной дискотеки, а Влад Листьев, со своими пышными усами, сводившими с ума женщин…
По «Взгляду» написаны десятки научных работ и защищены диссертации. Но я не знаю до сих пор, какие в них озвучены причины столь высокой и продолжительной ее популярности. Но полагаю, что главная заключалась в освещении самых острых и злободневных проблем того времени и откровенной искренности, с которой о них рассказывалось. Только сегодня мы поняли по-настоящему, что в то время для нас не было закрытых тем. Как это ни странно, мы почти всегда выходили из любых конфликтов победителями, во всяком случае – непобежденными. Складывалось ощущение, что мы лидировали, опережали время, бежали даже впереди паровоза; ведь сперва подразумевалось, что в студию будут приходить журналисты-международники, опытные «мастодонты»: Фарид Сейфуль-Мулюков, Игорь Фесуненко, Владимир Цветов. Так и было. Но они «давили» и авторитетом, и «советским» своим багажом. То есть роль «мальчиков» поначалу сводилась к банальному задаванию почтительных вопросов, а политобозреватели величественно вещали».
86. Сергей Ломакин:
«В начале 1988 года решили разбавить тройку ведущих и, главное, кардинально политизировать контент.
Сагалаев сказал:
«Давайте пахать, вглубь».
То есть, например, не просто декларировать, что у нас, мол, негожая армия, а объяснять зрителям – почему она такая. Задача ставилась конкретно – сделать передачу резче и серьезней.
И тогда я сел в эфир, в кресло ведущего. Так же, как и выпускающий программы Володя Мукусев».
87. Сергей Ломакин:
«Кстати, у Мукусева тоже был образ – образ бескомпромиссного революционера».
88. Сергей Ломакин:
«А наш репортёр Александр Политковский стал не просто ещё одним ведущим, но и „нашим человеком на улице“ – специализировался на экстриме и журналистских расследованиях а-ля Гиляровский. И Саша, я считаю, отчасти потерял свой имидж, став ведущим, потому что он был совершенно великолепен именно как репортёр».
89. Политковский в одном из интервью говорил:
«На последнем съезде комсомола была демонстрация мод, а мы как раз только что с женой с Аней купили очень модный финский плащ, с поясом, и вот мы сделали такую картинку – дефилирует на подиуме, вихляя задом человек в плаще, вдруг вылетает микрофон, человек его ловит, а это оказываюсь я. И Лысенко говорит: вот этот человек и будет у нас репортером-пронырой, народной совестью. Я вместе с кооператорами шил из индийского нижнего белья женские платья, спортивные шапочки, «варил» джинсы: пытался способствовать развитию кооперативного движения.
Политковские: Анна + Александр.
С «молодежки» за мной закрепился образ борца за правду, я каждый год ездил в Чернобыль, залезал в четвертый реактор и рассказывал правду, я ездил на Камчатку и рассказывал правду. Что касается журналистики, то здесь было много побед, и был огромный простор для профессионального полета, которого сейчас нет. Когда я начинал свой репортаж, стоя на голове, это позволяло мне искать новую точку акцептуации (так это называлось), открывало передо мной новые возможности в телевизионной журналистике. Мы переворачивали камеру и получалось, что я, стоя на голове, вел свой репортаж».
Сергей Ломакин:
«Мы все дружно рубили с плеча: направо и налево. Рубили, иной раз не замечая, что порой совершаем рейд по собственным тылам. И все же даже сегодня я убежден, что многое из того, что делалось на телевидении в тот золотой век, было абсолютно оправдано. Именно «Взгляд» первым заговорил о безопасности атомных станций, о страшной дедовщине в армии, о пропадающих в афганском плену солдатах, о многих других запретных темах. Я помню, какой шум вызвало предложение Марка Захарова захоронить тело Ленина. А потом, вспомни, некоторые политики сделали себе на этом политический капитал. Кстати, многие из них получили известность именно благодаря участию во «Взгляде»: Михаил Бочаров, Павел Бунич, Аркадий Вольский, Гавриил Попов, Галина Старовойтова, Борис Немцов, Анатолий Собчак, Сергей Станкевич, Юрий Афанасьев, Тельман Гдлян, Владимир Лукин и многие другие.
Сергей Ломакин:
«Согласись, „Взгляд“ воспитал целую плеяду звезд. Эта программа стала школой для Александра Бархатова, Ивана Демидова, Валерия Комиссарова. Именно из „молодежки“ вышли Андрей Кнышев, Александр Масляков, Игорь Угольников, Константин Эрнст».
Мукусев.
Александр Любимов:
«Нас запрещали много раз, окончательно запретили в декабре 1990-го года, когда вице-президентом страны был избран Янаев. Министр иностранных дел Шеварднадзе сделал заявление, что в стране грядет военный переворот и подал в отставку. Я был тогда руководителем программы, и мы решили, что не можем выйти в эфир без разговора об этом заявлении. Леонид Кравченко – руководитель телевидения в те годы – совершенно определенно мне сказал, что в таком случае программу закроют. Так и получилось, но не стало для нас неожиданностью. Тогда была очень холодная зима, и, несмотря на мороз, собрался митинг в нашу поддержку – где-то шестьсот тысяч человек на Манежной площади. Сейчас такое даже представить невозможно. Потом мы делали программу „Взгляд из подполья“, которую показывали уже тогда существовавшие небольшие кабельные студии, телевидение Прибалтийских республик, один раз наша программа даже была в эфире Ленинградского телевидения. Ну а в августе 1991-го мы вышли из Белого дома после его трехдневной осады, торжественно закрыли Радиостанцию Белого Дома, которая работала в круглосуточном режиме во время путча, и вернулись на телевидение».
90. Сергей Ломакин:
«Толя (Лысенко – Е.Д.) был очарован Сашкой Любимовым. Папа-разведчик, мама-актриса… Несовместимое сочетание».
91. Лысенко в студенческие годы был влюблен в молодую актрису, будущую мамы его, опять же будущего подопечного Александра Любимова.
92. Сергей Ломакин:
«Саша Любимов, единственный из нас, кто озадачился организацией десятилетия „Взгляда“ в 1997 году. Хотя забавно, что завершил все долларовый аукцион, который вел Леонид Якубович; среди лотов были черные очки Демидова, фирменная жилетка Андрея Разбаша, „бабочка“, одолженный по легенде Листьевым Якубовичу. Который и озвучил: „Легендарная куртка, в которой Политковский вел „Взгляд“. Стартовая цена – один доллар!“. Один. Доллар. Мда… И вообще Любимов каждый год собирал „взглядовскую“ вечеринку».
93. На двадцатилетие программы вышла странная история с вручением «ТЭФИ» по случаю юбилея: Саша был единственным из награждённых ведущих. А из 31 приглашённого Владимиром Познером – 25 в программе не работали…
Мукусев высказался по этому поводу:
«Ну, красивая идея наградить «Взгляд» к 20-летию. Потому что нет других передач, которые бы умерли, а о них вот еще помнят. Это было, конечно, приятно. Но каково же было изумление огромного количества людей и прежде всего мое, когда я увидел эту церемонию по телевизору, а там вовсе не было фамилии Мукусев! Там не назвали даже Сашу Политковского – человека, который создал тогда принцип нового телевизионного репортажа. Это не было, конечно же, чем-то новым в истории журналистики. Но на телевидении проникновения Саши в криминальные либо в полукриминальные сообщества – это было впервые. Тогда техника нам помогала совсем немного, потому что камеры были громоздкие, их нельзя было спрятать, а вот радиомикрофоны уже у нас появились. Мы были первые, кто использовал радиомикрофоны для того, чтобы проникнуть к жуликам. Никто не предполагал, что там может оказаться журналист. То, что сделал Саша, – это фактически была настоящая школа!.. А во время церемонии на сцене оказалось 30 человек, большинство из которых были в то время водителями, администраторами, а то и просто людьми, которые, как и автор этого учебника, где-то что-то о «Взгляде» слышали.
Был там и еще один человек, который имел отношение к «Взгляду», – это Слава Флярковский, мой ученик и тоже, в общем, друг. Мы встретились с ним после всей этой истории, и я ему сказал: «Тебе не стыдно?» Он мне ответил: «Да кто это „ТЭФИ“ смотрит?»
И что я должен был сказать? Что это стыдно? Мы потеряли такое нормальное человеческое качество, как брезгливость. Как можно было оказаться на сцене с людьми, которые так нагло и так некрасиво в каких-то странных своих целях устроили все это? Или мы не знаем, что такое Медиасоюз и кто его возглавляет? Бог с ним, с этим… Меня удивили еще и академики.
Флярковский.
Так называемые телевизионные академики, которые мне звонили вместе с сотнями других людей и извинялись: «Володя, мы выходили в этот момент из зала и мы не знали, что так произошло». Когда позвонил один, я еще это понимал. Но когда их позвонил десяток, и все они «выходили», я понял, что это более серьезная штука, чем просто какая-то межтусовочная, межтелевизионная неприличность. Это не просто непорядочно и глупо. Это гнусно и омерзительно!
Эдуард Сагалаев в списке даже не упоминался! Познер выбирает для награждения персонажей весьма опосредованных: осветителей, звукорежиссеров, администраторов. Возглавляет всю эту компанию Саша Любимов, который тоже, если по совести, никак не может считать передачу своей непосредственной заслугой.
За четыре года существования программы он не сделал ни одного журналистского материала. Дима Захаров что-то делал, Влад брал интервью, был «подставкой под микрофон», но все же что-то делал. «Взгляд» – это сюжеты и гости в прямом эфире. Вот на чем основывалась популярность «Взгляда». Плюс музыка, и уж потом, на 38-м месте – ведущие.
Нам с Сашкой Политковским было легко, потому что мы были не просто ведущими, мы были авторами программы, то есть мы 90, а то и все 100 процентов материалов делали сами».
