РУССКИЙ РОК

Псы Vs мамонты

– А расскажи про свою Джульетту.

– С удовольствием. Во-первых, я сам Собака, потому что 1958-й год, как год, в котором я родился, год Собаки… Я без собаки просто не могу. У меня была моя любовь на протяжении десяти лет – это доберман, девочка Корса моя. Мне нравится рассказ, который написала моя младшая, процитирую дословно. «Корса – это моя собака. Когда ее принесли, она была маленькая, она считала, что я ее ребенок. Когда на меня однажды напала собака, Корса на нее набросилась. Почему я это пишу? А потому, что сегодня ровно год, как наша Корса умерла. Но вы не расстраивайтесь, мои дорогие, у вас все будет хорошо».

И собаку, которую принесла потом моя любимая женщина Виола, вначале вызвала такую реакцию: ну как после добермана можно принести вот этот пушистый комочек.

– Несерьезно.

– Да. Но он меня абсолютно сразу очаровал. И вообще я считаю, что реинкарнация – есть. Потому что вот в моей нынешней собаке все, что, за что я любил мою предыдущую. Ну а за что может такая собака, как я, тут уже без иронии говорю, любить. Вот когда я гастролирую – часовые пояса, утомительная дорога, – и вот приезжаешь в Москву днем и понимаешь, что силы тебя покидают, надо поспать. Вот в такие минуты я щелкаю пальцами, Джульетта запрыгивают прям рядом, я лежу, и более глубокого наслаждения, чем снять напряжение и поспать немножко днем рядом с любимой собакой, – я не знаю.

Даже такой отпетый ловелас, как Джек Николсон где-то сказал, что только собаки и дети (именно в такой последовательности) дают такое наполнение жизни, которое вы никогда не получите.

– Ага, помню Фекла Толстая рассказывала мне, что ее отец назвал именно в честь любимой собаки, да: собаки и дети. Ну смотри, ты сам открыл эту дверь, про детей упомянул. Я спрашиваю у всех знакомых музыкантов, почему не делают семейных коллективов? У тебя же трое. Вот взяли бы такой квартет организовали и что-нибудь записали бы, сделали бы ремейк какого-нибудь хита твоего.

– Ты знаешь, мы делаем это. Делаем, но не для наживы. Ну и не для публики. Потому что сейчас такое время, что если ты что-то делаешь, в это надо вложить не только интеллектуальную силу, но и, если хотите, организационные, продюсерские, силы; дальше глянцевые журналы, ну и все то, что я не очень люблю. И вообще, надо отдать должное, мы в семье давно определились. То есть я отвечаю за мамонта. Приношу добычу. А за всю красоту и за правильный образ жизни – как раз моя любимая женщина и дочь. И они сразу сказали: только дозированное ныряние в глянцевую, публичную жизнь. Мою жену не заставишь прийти на телеэфир, никогда не ходит. Поэтому когда мой друг близкий Миша Куснирович делает показы мод, вот там мы семейно участвуем. Потому что это все-таки семейный праздник в кругу близких знакомых. А когда это вот прям – давай запишем песню и будем ее тиражировать.

– Ну да, а почему нет. Про «дозирование» ты еще год назад, в 2013 говорил: «Каждое занятие должно быть в радость. И я избегаю пиарить себя путем ныряния, катания на коньках или поднятия штанги. Я уже понял, что не испытываю при этом ничего веселого. Будучи в дружеских отношениях с Ильей Авербухом, принял его предложение „поддержать один проектик“. И сдержал обещание. А дальше зрителям, наверное, весело было смотреть, как я спотыкаюсь на коньках и падаю». Это все так, но ведь есть жесткие законы шоу-биза…

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

– А потом, если о моей дочери сказать, она склонна к такому «закрытому шоу-бизнесу». То есть это сценарии, режиссура.

– Это ты про младшую говоришь?

– Говорю про младшую. Потому что старшая уже состоялась. Ей уже 33, работает специалистом по пиару в иностранной компании, летом (июль 2014 – Е.Д.) сделала меня дедом уже, так и написала мне в СМС: «Дедуля, поздравляю!»; внучку с моей подачи назвали Василисой, родилась весом чуть больше трех кило, а рост пятьдесят один сантиметр.

Сыну Максиму 27, он окончил географический факультет МГУ, работает в туризме.

Для старших детей я не был отцом в полном смысле слова, но всегда был рядом, если требовалась моя поддержка. Финансово я им помогал до совершеннолетия, ставил, так сказать, на крыло. Теперь они в моей поддержке не нуждаются. Претензии к тому, что я мало присутствовал в их жизни, принимаются полностью. Как отец я далек от идеала, но все, что должен был сделать, сделал. Полностью я воспитал лишь Виолу. Присутствовал при родах, гулял по бульварам с коляской, бегал на молочную кухню, проверял уроки.

Хотя, конечно, самое трудное выпало жене. Это я приеду с гастролей и бросаюсь к дочери с объятиями: «Мой барсик, моя птичка, мое солнышко, Виолуся», а ей приходится проявлять строгость. Очень за это ей благодарен.

Младшая закончила в Москве школу «Золотое сечение». Я очень был рад атмосфере, которая у нас в школе была. Она вышла оттуда незакомплексованным, свободным, готовым к творчеству человеком. Но раньше, чем ее сверстницы, она вышла в 16. Это осенью ей уже 19. Пару лет проучилась в Швейцарии, окончила там колледж. Очень смешно вышло, когда в первый день пребывания там дочь попала под отчисление. Сын Валерии пригласил ее на свой день рождения…

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

– Артемий или Арсений?

– Старший, Тема… Пригожин заехал за Виолой, как положено, написал расписку. А назад привез только в два ночи, к закрытым дверям кампуса (студенты же обязаны возвращаться до девяти вечера). Пока Йосиф решал проблему, директор уже позвонил и сказал, что в истории школы это первый подобный случай. Но окончила и вот летом поступила в Американский университет в Париже.

– А почему школу окончила в 16, я не понял?

– Ну так получилось. Пошла с шести лет и из первого класса в третий перескочила. Там были какие-то эксперименты.

– Ух ты, а почему?

– Ну это наш тогдашний министр образования: давайте тестировать детей, определять группы. И поскольку она была девочкой развитой, ей посоветовали сразу из первого в третий класс.

– Поскольку она была Сюткина, наверное. Нет?

– Нет, вообще нет. Там просто предложили.

– Мы сейчас про Виолу Валерьевну говорим, да?

– Про Виолу говорим. Сюткина Виола перескочила из государственной школы в «Золотое сечение», там было две группы: чуть помладше, чуть постарше. И я всегда приветствую, чтобы человек хорошо развивался, он должен быть с теми, кто сильнее и талантливее. И я ее – в старшую группу. Ей было тяжеловато. У нас замечательный был класс. Там сын Саши Любимого, нашего с тобой общего знакомого, учился.

– Да, да, да. У Айзеншписа, по-моему, там же кто-то. Помню в середине нулевых ты рассказывал про школу. Зачитаю твою прямую речь: «Я выступаю в роли организатора всего процесса обучения. Могу придти и в школу, произвести впечатление, но потом водить-то будут мама и бабушка! Самое главное – организовывать каждый день ребенка. Я преклоняюсь перед женщинами, которые день за днем водят детей на занятия, делают с ними уроки. Мы можем дать детям воспитание и образование. Воспитание, это когда с ребенком дружишь, а образование, когда даешь возможность получать знания… Дочь делится со мной всеми секретами. У нее в классе отличные отношения между мальчиками и девочками. Год назад мы праздновали ее день рождения и весь класс, благо там всего 17 человек, пригласили в боулинг. Так ребята разбились на две смешанные команды, чтоб в каждой были и мальчики и девочки. Один мальчик попросил разрешения перейти в Виолину команду, чтобы помочь имениннице выиграть. Мальчики очень заботливо ухаживали за девочками, протирали и подносили им шары. Я был поражен отношениями 9-летних детей! У моего поколения все было по-другому, мы старались задеть девочек. А эти… „Папа! – говорит мне дочка, – мы в бутылочку до четвертого уровня играем!“. Когда мне первые два озвучили, я понял, что имею дело с уже взрослыми». То есть действительно, ты был отцом, погруженным в школьные расклады ребенка.

– Ну, в этой школе, знаешь как, 1 сентября приходишь, там и Шац с Лазаревой, и Ваня Ургант с Наташей, и Андрюша Лукьянов с супругой, наш с тобой общий товарищ, поэт в прошлом, ныне бизнесмен. Ну в общем, тесная замечательная атмосфера.

«…и Ваня Ургант…»

И я после этого еще Виолу делегировал в зарубежье. Ну знаешь, за опытом, за тем, чтобы она научилась сама себя немножко позиционировать.

– Ну-ну, конечно, за опытом. Уже в 10-летнем возрасте девочка «издала» книжку собственных стихов и смешных рассказов.

– И это тоже. Как-то Танич спросил пятилетнюю Виолу: «Как называется страна, в которой ты живешь?». Виола в тот момент рисовала весну – снег, деревья распускаются… И ответила: «Зимний рай» называется наша страна“. То есть мыслит нестандартно. Рассказы она начала сочинять в пять. Пять лет я собирал все листочки и на ее 10-летие выпустил сборник тиражом 20 экземпляров. Виоле пришлось сочинить предисловие, которое меня убило. „Когда я начала писать эту книгу, я была очень маленькая, поэтому в ней есть ошибки. На них не надо обращать внимания, потому что фантазии не имеют границ, а поэзия выходит из берегов“. Когда она подарила книги одноклассникам, один мальчик попросил автограф. Она ко мне подбежала: „Пап, как писать автограф?“ – „Напиши «От Виолы…» В ее глазах я прочел: приятно что-то сделать самой. И дальше она вольна делать, чего она хочет. Теперь я дал ей крепкое среднее образование.

– Ну, слух, голос есть у нее?

– Есть, но тяготеет она к театру, причем, как режиссура, так и сценарий – все ей интересно. На самом деле самое дефицитное ремесло. Но я ее склоняю к более широкому гуманитарному образованию. Интересный сценарий выходит из-под руки человека, у которого есть к этому, безусловно, талант, но главное, чтоб жизнь была такая – не глянцевая. Тогда будет сценарий правильный. Ничего плохого в глянце тоже нет. Как помните, «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Но все-таки хотелось, чтобы это не становилось главным, потому что я сам пижон, люблю посмотреть что-нибудь нарядное.

Но при этом мне кажется, что самые лучшие и глубокие вещи получаются у людей, у которых сердце болит иногда из-за чего-то, и чтоб переживания были.

Стас Михайлов Vs Мортен Харкет

– А вот что слушает, допустим, Виола Сюткина, какую музычку? Папу то слушает она?

– Папу слушает дозировано. Папа сделал все возможное, чтобы в ее гаджете был полный набор, ну, во-первых, я не могу сказать, что там Beatles весь, но Beatles one есть, то есть по крайней мере, я имею в виду этот альбом, в который входят все главные их синглы, занявшие первые строчки. Ты не представляешь, какую большую работу мы с женой провели, пока она запомнила норвежскую группу a-ha. Мы обычно делаем так. Играет что-то красивое, я говорю, это кто? Дочь говорит, это, допустим, Simply Red. Молодец. Этого она сразу, нашего рыжего товарища запомнила. А вот почему-то голос Мортена не определяла. Она говорит, я не знаю, это, может быть, Duran? Я говорю, какой Duran? Duran тоже хорошая группа, достойная. Но мне кажется, что у вокалиста группы a-ha Мортона Харкета уж такой узнаваемый голос.

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

– Ты знаешь, я только Take On Me знаю, вот этот их хит.

– Ты что, у них такие мелодии красивые. Это норвежская музыка. За что мне нравится: есть абсолютно ярко выраженный, пусть даже этнический, привкус у них. У них такая все-таки музыка скандинавская, холодная. Хотя и на английском. Она изящно холодная, неспешная, скажем так.

Ну, она, естественно, слушает и Тимати из наших, R’n’B… Замечательный парень, кстати, я тебе хочу сказать, коммуникабельный, не величайший композитор пусть даже, но крепкий..

– Говорят, что удачный бизнесмен. Во всяком случае, мне он говорил, что он – бизнесмен прежде всего и дилер.

– А так и есть, да. Но при этом это правильное позиционирование. Мне очень импонирует Эмин Агаларов.

Тоже, казалось бы, зачем человеку петь, многие задают этот вопрос. А потому что не может не петь. И это замечательно. И он очень, во-первых, воспитанный и образованный, здесь спасибо родителям.

А, во-вторых, Эмин очень открыт. Я вообще люблю людей, которые улыбаются навстречу. Вот всеми обсуждаемый Стас Михайлов. Я был приглашен на его день рождения. Мы идем с женой фактически к незнакомому человеку: на тот момент мы несколько раз виделись на других тусовках, но вот так не общались за жизнь. Единственное, что Стас мне успел сказать: «когда я был юным» и давно, (я постарше все-таки на десять с лишним лет), «я ваши кассеты продавал» (группы «Телефон» – Е.Д.), и так смеялся…

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

– Подожди. Ты старше Михайлова?!

– Ну да, на 11 лет.

– Вы выглядите, как отец и сын, причем, ты – сын. Михайлов такой серьезный, солидный мужчина, а ты такой мальчик весь из себя…

– Нет, ну я бы не сказал. Если ближе посмотришь, у него молодые глаза. У него просто стать, ну, обязывает, поскольку поклонницы все-таки. Знаешь, что меня удивило. Он настолько щепетильно галантный… На дне рождения своем. Каждый человек говорит тост про него, Стас подходил сам, каждого спросил, вкусно ли, хорошо ли, и не потому, что ему нужно что-то от этих людей, просто такой вот незлой человек.

– Ну, вот, оказывается, в чем секрет успеха. А все говорят, что в расстегнутой рубашке.

– А у меня вообще главный критерий, знаешь, Жень, честно? Человек должен быть незлой. Ведь жизнь коротка, и прощать надо учиться быстро. И принимать, вот то, что ты говоришь, «ну что вы, это не для меня, я эстет, творчество». Если он завоевал популярность такую, так значит не зря: не бывает дыма без огня. В нем обязательно какая-то должна быть изюминка. И вот когда я сейчас пообщался с Михайловым, могу сказать: она в нем есть. Он не эгоцентрик, на себе любимом не концентрируется… Когда я первые песни его услышал и увидел его в кадре, мне показалась это смесь такого проповедника умелого и… А это не шоу-бизнес. Он такой и есть.

– По-моему, ты совмещаешь как-то свою основную деятельность и работу пиар-агентом у Стаса Михайлова. Просто такой монолог выдал! А то ведь в интернетах наших бытует шутка: «Ты на Стаса Михайлова пойдешь?». «Да как же я на него пойду – у меня и лицензии то нет». А ты вот что-нибудь спой из Стаса Михайлова. Ты знаешь хоть одну его песню?

– Ну, конечно, знаю.

– А исполни.

– Но я не смогу в нее вложить столько мужского сострадания, потому что у меня все равно будет иронично. (поет)

«Но это для тебя рассветы,я ее сейчас Виоле пою,и закаты, для тебя».

У меня, кстати, тоже есть песня «Для тебя» потому что вначале идет

«Без тебя не завяжу я галстукИ бриться не стану.Без тебя пойду неверным галсом.И врежусь в рифы без тебя.Без тебя я так бы и осталсяобычным хулиганом.Без тебя я б так не улыбалсякак улыбаюсь для тебя».

Такая у меня есть.

«Телефон» Vs «Браво»

– Конечно, стилистически очень напоминает те работы, которые может быть даже некоторым твоим поклонникам не известны, группа «Телефон» была такая, где очень такие хулиганские (в хорошем смысле) были тексты, и очень заводные мелодии. Почему она не рванула тогда?

– Как?

– Ну так. Потому что она не стала такой значимой, каким стал Сюткин solo, скажем, она не стала крупным игроком на сцене.

– Момент. Ну, во-первых, в 80-х это сегмент кассетной культуры. Я стал профессионалом в 1982-м году и то по стечению обстоятельств, потому что для того чтобы стать профессионалом, нужно было иметь средне-специальное образование, то есть муз. училище окончить. Я его закончил заочно. А мы играли в Долгопрудном, там любили это дело.

Фото из личного архива Валерия Сюткина.

Там, кстати, все, ровесники, если можно сказать, выступали. что Градский, Макаревич, Костя Никольский – это первая половина 50-х по рождению, мы же – вторая половина. Мы – это прежде всего Коля Расторгуев, Мазай – начало 60-х, Женя Хавтан, Гарик Сукачев, вот, «Альянс» – замечательная команда, Игорь Журавлев.

– А я, знаешь, такое для себя объяснение видел, что очень были все увлечены тогда социальным роком. «Телефон» – это был стеб. Там же не было какой-то серьезки, революционности.

– Во-первых, надо объективно сказать, от природы я не композитор, который выдает хиты. У меня все через вот это место. Надо много анализировать, смотреть как-то. И я не конструирую никогда песни. Все мои главные шлягеры были выданы, как будто меня к провайдеру подключили, и вот они просто выскакивают. А потом ты можешь пыжиться, что-то делать, а нет. Как награда за труды приходит. Вот, я сформулировал сейчас.

А у больших маэстро иначе, хотя бы взять моего товарища по «Браво» Женю Хавтана, он композитор, потому что у него такие мелодии, которые, мне кажется, что их вообще Цфасман написал, а не мой ровесник, или Варламов.

То есть вот «Король оранжевое лето». Это музыка Хавтана на стихи Вадима Степанцева.

– А я к стыду своему думал – твоя, она настолько ассоциируется с Валерой Сюткиным, что я, честно говоря..

– Нет, она ассоциируется с «Браво». Я вообще деликатный парень. Мне ничего перетягивать не надо. Я сделал пятилетку, да (с 1990 по 1995 в составе «Браво» – Е.Д.).

Мне вообще кажется, что артиста большого делает энное количество шлягеров. Один хит все-таки большим человеком артиста не делает. Если чего-то спел, и его всю жизнь с ним ассоциируют. А здесь мне приятно, когда начинают ерничать в мою сторону.

«Телефон» – это был стеб.

– А кто ерничает в твою сторону? Про композиторское ремесло ты, помню, риторически вопрошал: «Где выпускники „Голоса“, „Фабрик“? Их один-два остается, и то большинству из них песни пишут продюсеры. А музыкантов уровня Земфиры, Лагутенко – я имею в виду молодое, по сравнению со мной, поколение – за последние десять лет появилось крайне мало. То есть среди авторов в основном это ветераны 1990-х, а то и 1980-х годов. Очень мало людей, которые умеют сами писать песни». К вопросу о том, что «ерничают в сторону». И про Хавтана, не удержусь, процитирую тебя же: «Мы с Хавтаном прекрасно дополняли друг друга. Женя – интеллигентнейший тонкий композитор, застенчивый человек, а я – энерджайзер. Из нас двоих получилась гремучая смесь. Фридлянд четко говорил: „Вы можете разругаться в пух и прах, но пока я здесь, будете работать. Ваш тандем – золотая жила“. Женю я ценю и люблю, жаль, что пройти вместе длинный творческий путь нам оказалось не под силу. Если бы он не приревновал меня к сольному проекту и не включил начальника, мы бы и по сей день могли выступать вместе и сочинять чудесные песни. Но мной нельзя помыкать». Вот такое заявление твое. Ты же сам говорил что твое главное качество самоирония. Цитирую: «Это одно из важнейших качеств для мужчины после порядочности. И конечно же мужчины должны обладать достоинством. Почти английским». Так ты говорил.

– Ну, бывает, люди скажут, вот человек есть, певица такая-то, у нее вот шлягер, его сейчас по радио крутят. Я отвечаю, как дядя Леша Кузнецов, наш великий гитарист. Я всегда так – смотрю в сторону и говорю: «Берете бумажку и пишете, у каждого крепкого артиста есть минимум пять песен, ну называете». И все говорят, ну конечно, что тут? Вот мы в «Браво» таких пять песен написали, даже и сомневаться не надо.

– Ну, знаешь, ты ведь пусть не создатель, но бесспорно пропагандист отдельного жанра. Ты ассоциируешься не с какими-то определенными хитами, а с отдельным направлением в музыке. И это круче чем миллион. Ты как то сказал: «Главный недостаток мужчин – жадность. Мы более рациональные существа, чем женщины. Поэтому мужчинам надо быть чуть щедрее, чуть галантнее, женщины отплатят такой лаской и вниманием, какая не измеряется никакими богатствами. Но я больше теоретик, нежели практик». Конец цитаты. При этом ты завидуешь своим более богатым друзьям? У тебя ж точно есть более богатые друзья, я просто знаю.

– Скажу объективно. Меня родители по генетике наградили одним качеством – белой завистью. У меня любая зависть только как стимулятор работает. То есть я хочу, чтобы не у него не было, чтобы он был бедный, как я, а я хочу быть богатым, как он или она.

И второе. У нас с годами у всех характер выходит на лицо. И мы заслуживаем ту внешность, которая продиктована нашим отношением к жизни, к окружающим. Поэтому как только вы завидуете, ругаетесь, все время недовольны жизнью, вы никогда не будете свежемолодым, как я.

Юрмала, 2019.

– Сразу тем самым очень многое объяснил про кое-каких своих коллег. Мда… Свежемолодой и стильный. Помню твое интервью десятилетней давности, ты утверждал: «денди отличается от стиляги или фигляра одной простой вещью: фигляр любой ценой пытается привлечь внешним видом внимание к своей персоне. Он тратит по три часа перед зеркалом только для того, чтобы кто-то посмотрел в его сторону. Денди же небезразлично, как он выглядит в глазах окружающих. Внешний вид для него лишь составляющая жизни, а не сама жизнь… Кто ж в разрез Чехову будет утверждать, что не все в человеке должно быть прекрасно! Мне нравится постулат: сформируй привычки – получишь характер, сформируешь характер – получишь судьбу. Юля Рутберг рассказала одну историю. Однажды она была на съемках в Питере. Режиссер показал ей на улице женщину: „Посмотрите, – сказал он ей, – эта женщина была когда-то первой красавицей Питера“. Юля увидела ужасно неприятную пожилую персону… Юля сказала, что как-то неубедительно она выглядит и не тянет на красавицу. На что режиссер ответил: „Да, с годами характер вышел на лицо!“ Чтобы быть красивыми, надо изначально любить, быть щедрым, естественным. И красота придет к вам. Есть же женщины, которые расцветают с годами». И раз уж про женщин речь. Расскажи о своем худшем свидании.

– Худшее свидание. Ну так чтоб такое, чтоб я прям «завалил участок», я вспомнить не могу. Но буду надеяться, что оно уже позади, это свидание. Так что впереди… Впереди, как говорит мой друг, писатель Зеленогорский, такое: девушки, за которыми я когда-то ухаживал, потихоньку начали умирать.

– Про девушек ты как-то совершенно замечательно заметил: «Если стиляга нормальный человек и не лишен самоиронии, он, взрослея, всегда будет тяготеть к понятию „денди“. У стиляги в юности главное желание – любой ценой привлечь к себе внимание. А денди – повзрослевший стиляга – это тот, кому небезразлично, как он выглядит в глазах окружающих. Дядя Лёша Козлов, который относился, наверное, к первым советским стилягам, очень точно ответил на этот вопрос: конечно, это все был просто молодежный выпендрёж! Никакой это не социальный протест, даже не тяга к капиталистическим шмоткам. Это просто желание понравиться девушкам. Много времени посвящается внешнему виду и не очень много – развитию личности». Ну а Зеленогорский… Он – мизантроп. В отличие от тебя. А ты – профессиональный оптимист. Больше тебе за это спасибо.

«Юля рассказала одну историю». Рутберг в «Правде-24».