скачать книгу бесплатно
– Ты это утверждаешь, основываясь не на чём?
– Разумеется, на чём. Хотя я, наверное, не совсем точно выразился. Смотри. – я взял прутик и начал рисовать на песке, при неверном свете костра, грубую карту Ладоги. Даша включила на КПК фонарик, и дело пошло значительно проще.
– Спасибо. Вот примерно так выглядит Ладожское озеро. В длину оно около двухсот, а в ширину – около ста двадцати кэмэ, в самых широких частях. Высота нашей Минеральной скалы – я показал прутиком за плечо – где-то пятнадцать-двадцать метров примерно. Дальность видимости в море, или в озере, с такой высоты не меньше четырнадцати километров. Никакой, повторяю – никакой суши вокруг нас мы не увидели. А значит, мы находимся, якобы, в сильно открытой Ладоге, кроме того, в западной её части, так как Большая Вода у нас на востоке, оттуда основное направление ветра. Подавляющее большинство островов находится в непосредственной близости от берега и видны, собственно, невооружённым взглядом. И если в шхерах остров такой формы и размера ещё вполне может быть, просто я не помню, то в открытой Ладоге – нет. Нет там такого острова. Я подробно изучал карты.
– Зачем?
– Нуу… – я смутился. – Есть у меня мечта идиота: небольшой замок на острове в открытой Ладоге. Вот я как-то от нечего делать сидел и полдня курил карту, куда бы этот замок запихать…
– Да, действительно мечта идиота. Хотя… Но, предположим, что ты ошибаешься, и в заданном квадрате такой остров присутствует?
– Даже если так, думаем дальше. Ладога – это большой проходной двор, тут все плавают круглосуточно во всех направлениях, но мы не видели ни единой, самой захудалой лодчонки даже на краю горизонта. Над озером проходит несколько воздушных трасс, не особо оживлённых, но хоть пара следов самолётов за день должно быть! А их не было, я специально поглядывал.
– Да, я тоже не видела.
– Далее. Центральный остров в Ладоге – это Валаам, где наличествует один из самых больших и известных монастырей на Северо-Западе. Монахи натыкали на всех мало-маськи заметных островах часовенок или, на худой конец, крестов. Здесь мы ничего подобного не видели, хотя, по всем канонам, там – я снова указал на скалу за плечом – должна стоять нормальная такая церква. Над таким-то источником. Идём дальше. На острове ВООБЩЕ не следов присутствия человека – ни стоянок, ни вырубок, ни кострищ, никакого мусора – мы не нашли даже паршивой консервной банки!
– А как же землянка на севере?
– Она либо просто очень старая – ну, то есть люди тут были несколько десятилетий назад… либо это просто реквизит к нашему приезду. И я склонен именно к последнему варианту. Объяснить, почему?
– Участники шоу обнаруживают эту землянку, радостно в неё заселяются и получают кучу геморроя, которого бы у них не было, обоснуйся они в другом месте?
– Именно. Потом надо будет там всё исследовать. Есть мнение, что там что-нибудь забавное таки найдётся. Но, учитывая крайне обильные ресурсы острова – ягоды, грибы, одни раки чего стоят – люди ДОЛЖНЫ сюда наведываться. Даже если это, по каким-то причинам, закрытая территория, здесь должно всё быть замотано по уши колючей проволокой, затыкано табличками «Ахтунг!», а то и заминировано. Но ничего подобного мы, опять же, не наблюдаем. Ну и самое главное: я снова показал за плечо. Догадаешься?
– Минеральный источник?
– Ай ты моя умница! Именно. Мы здесь не на Кавказе или Камчатке, минеральных источников в Карелии – пересчитать по пальцам, а тут такое великолепие! Да тут должен быть дорогущий курорт, на самой скале – купальни, в бухте – офигенный пляж, а сам остров застроен коттеджами, соединёнными сетью подземных туннелей!
– Эээмм… А зачем сеть подземных туннелей?
– Вот и выросло поколение, не знающее классики… – я тяжело вздохнул. – Старость не радость… Когда отсюда выберемся, загугли «Если бы программисты строили дома».
– Не такая уж у нас с тобой большая разница в возрасте! Спину не ломит, дедуля? – фыркнула Даша. – Но я уже, кажется, поняла прикол с туннелями…
– Опять умница! Короче, если использовать учёное слово «резюмируя», то образование, находящееся у нас под ногами, относится к классу «такого не бывает».
– А если это всё это специально? Организовано для шоу?
– Теоретически? Ну, наверно возможно выкупить или арендовать остров, уничтожить на нем все следы пребывания человека, даже напустить в бухту гигантских раков и мидий, но организовать ручей минералки с потоком в сотни литров в секунду? Допустим. Допустим, что вокруг острова денно и нощно дежурит дивизия конных бурятских водолазов, отгоняющая прочь всё водоплавающее, в небе боевые кибергуси сдувают с курса пассажирские лайнеры, а в онлайне Шестая Бригада Диванных Войск Медленного Реагирования вычищает всякие упоминания об этой диковине из интернетов. Технически это, наверное, возможно. Но сколько охреллионов баксов это будет стоить? А ещё не забывай, что мы «одни из участников», то есть таких островов должно быть минимум несколько. Боюсь, это экономически невыгодно.
– Ты меня пугаешь, Василий. Мы хоть на Земле вообще?
– Не бойся, я с тобой. Иди обниму! – я развёл руки для объятий, показывая немедленную готовность спасти от страха всех женщин в зоне досягаемости, но Даша только фыркнула, глядя в небо. Я взглянул туда же. Звёзд было видно сильно больше, и светили они заметно ярче, чем даже в деревне у родителей, а уж про Питер и говорить нечего.
– Ну, я не астроном, но могу определить Большую Медведицу и Полярную звезду. Мы в северном полушарии, на широте Питера примерно, плюс-минус лапоть, точнее не скажу. Так что, похоже, с Земли удрать нам не удалось…
– Ладно. И что ты предлагаешь?
– В целом? Продолжаем выживать, с максимально возможным комфортом. Параллельно наблюдаем во все глаза. Больше нам всё равно ничего не остаётся.
Чуть позже, когда мы закрылись в нашем шалаше и закопались в жёсткое сено, и я уже начал проваливать в сон, Даша спросила:
– Вась, а ты в своём замке на острове планировал один жить?
– Нет, конечно. С красивой женщиной…
– Как предсказуемо… Какая-нибудь порномодель? Кто там сейчас известен, Саша Грей?
– Не знаю, я только Беркову помню.
– Беркову? Она же древняя. Ты бы ещё Чичоллину вспомнил, некрофил-самоучка.
– Не, ну нафиг, она страшная. Но ведь если подумать, свою мечту я на две трети уже осуществил.
– В смысле?
– Ну смотри: остров в Ладоге, одна штука, – вокруг в наличии. Женщина красивая, одна штука, – рядом в наличии. Остался замок, но это наживное.
– Идиот.
– И тебе тоже доброй ночи.
Глава 3. Проблемы быта и не только
«Я сюда рыбу приехал ловить, понимаешь? Большую такую рыбу!»
(«Особенности национальной рыбалки»).
Говорят, что кто рано встаёт, тому Бог даёт. Не знаю, кому он там чего даёт, но если меня рано поднять, то я, обычно, хочу, чтобы мне дали поспать ещё. Но привычка – великая вещь, и, если регулярно вставать в шесть утра, режим худо-бедно вырабатывается. Поэтому, несмотря на тяжёлый вчерашний день, проснулся я рано.
Сначала снова не понял, где нахожусь, но лучи тяжёлого утреннего света, пробивающегося сквозь неплотную «дверь», быстро вернули к суровой действительности. Рядом посапывала Даша, свернувшись в позе эмбриона и глубоко натянув капюшон куртки – от её вида мне аж стало холодно. А нет, не стало, я действительно изрядно продрог, утро выдалось прохладным. КПК равнодушно извещал, что температура воздуха за бортом аж 8 градусов, и в нашем шалашике навряд ли было сильно теплее. Надо срочно размяться и разжечь огонь, а то так и заболеть недолго.
Выбравшись из нашего убежища, я первым делом реанимировал уже погасший костёр – под слоем пепла вполне ещё тлели угли, и через несколько минут огонь снова трещал, весело пожирая сухие ветки. Проинспектировал кусты – замёрзший организм усиленно избавляется от лишней жидкости. Попутно отметил в памяти, что сортир нужно как можно скорее делать централизованным, пока мы весь остров не загадили. Несмотря на ноющее тело, сделал весь комплекс утренней зарядки – ну, почти весь, гантелей и турника вокруг что-то не нашлось. Навернул несколько кругов по лагерю, и через несколько минут таки восстановил нормальное кровообращение и немного разогрел мышцы. Холод отступил, я сел к разгоревшемуся костру, подкинул дровишек и выложил на камень, изображающий жаровню, остатки вчерашнего ужина, пусть подогреются. Стало даже жарко, я скинул куртку. Подумал, залез в шалаш и укутал ею безмятежно спящую Дашу. Набросал сверху сена, всё теплее. Сколько я её знаю, никогда не высыпалась, пусть отдохнёт. В конце концов, ещё шести нет! А денёк вчера выдался не из лёгких.
Достав из рюкзака скудные мыльно-рыльные принадлежности, я спустился к пляжу, для проведения утренних водных процедур. Как говорил ротный, в любой ситуации нужно оставаться человеком, то есть следовать уставу и придерживаться распорядка дня. И в этом есть изрядное здравое зерно – выполнение привычных действий в экстремальной ситуации резко уменьшает вероятность паники и поднимает собранность и дисциплину в коллективе, что увеличивает шансы на выживание. Даже если коллектив маленький. ОСОБЕННО если коллектив маленький.
Умывшись, прополоскав рот озёрной водичкой (увы, средств ухода за полостью рта не завезли), и обтёршись по пояс – да, давно я этого не делал, я пришёл к двум выводам: вода чертовски холодная, а полотенце до обидного маленькое. Интересно, найдётся ли на острове тайник с парой тёплых одеял и нормальными банными полотенцами? Впрочем, бани нет, зачем банные полотенца? Логично же. Хотя, уже через пару недель даже одеялами мы не обойдёмся, нужны нормальные спальники. Или отапливаемое помещение… Так, это я что-то сильно впереди паровоза бегу, скромнее надо быть. А то вина красного, да бабу рыжую… Стоп, рыжая как раз спит в шалаше. Уже неплохо.
Вокруг потихоньку разгорался восход, но солнце вставало за Минеральной скалой, и она отбрасывала глубокую тень, в которой и утопал наш лагерь. Над бухтой и берегом клубился туман, лишь на северном мысе солнечные лучи уже окрасили растительность и разогнали дымку. Прикинув ход солнца, я понял, что примерно до полудня наша база будет в тени, и всё утро у нас будет изрядно сыро, даже без осадков. Не очень хорошо, похоже, в жилище таки придутся мутить какой-нибудь очаг. Несколько вариантов я прикидывал ещё вчера, но надеялся, что хотя бы несколько дней у нас есть. Видимо, я ошибался…
Буквально метрах в десяти от меня, в камышах, ударила щука. Судя по звуку, это был просто какой-то монстр. Хотя, щук я сто лет не ловил, но здесь они по-любому должны быть здоровые. Кстати, пропускать утренний клёв никак нельзя. Вернувшись к костру, я отогрелся после водных процедур, наскоро перекусил остатками вчерашнего пиршества, подхватил рюкзак и, удостоверившись, что подруга всё ещё косплеит Спящую Красавицу, вернулся к пляжу.
Перво-наперво я направился к зарослям ивняка и вырезал ровный, гибкий прут длиной метра три, с последних двух метров снял кору и тщательно, заподлицо срезал все сучки. Получилось простое, кустарное даже удилище. Сейчас, насколько я знаю, их делают из самых разных материалов, чуть ли не используемых в аэрокосмической промышленности. В моей юности удочки тупо пилили из бамбука, но бамбук в Карелии не произрастает. Или мы ещё просто не нашли его ещё на нашем острове…
Достал из рюкзака коробочку с рыболовными снастями и принялся изучать более вдумчиво. Сначала взялся за леску потоньше, но, вспомнив, какие щуки здесь бьют по утру, рассудил, что и остальная рыба должна соответствовать. Взял толстую леску, отрезал кусок метров в пять, накрепко привязал к концу удилища. Крючок взял средний, а вместо грузил лица, составлявшие набор, почему-то положили обычные гайки. Ладно, и так сойдёт. Ещё поплавок, а вот и он. Критически оглядев творение рук своих, и не найдя явных изъянов, я приступил к выбору места для ловли.
Место нашлось практически сразу: между песчаным пляжем и зарослями камыша лежала, вывернув корни к небу, вековая сосна, удачно упавшая прямо в озеро. Когда-то она произрастала на самом берегу, а теперь ствол лежал в воде, образуя что-то вроде шатких мостков. Впрочем, ветви, хоть уже и высохшие, оказались вполне крепкими, и за них было очень удобно держаться. Забравшись метров на пять от берега, и удобно устроившись между ветвей, я вдруг понял, что напрочь забыл про наживку. Посмотрел на голый крючок и обругав себя последними словами, я со злостью пнул ни в чём неповинное, и так уже давно мёртвое, дерево. Из-под ноги улетел в воду изрядный кусок коры, я потерял равновесие и чуть не навернулся, схватившись за ветви в последний момент. Зато с такой позиции я отлично рассмотрел, что под сбитой мной корой обитают жирнющие короеды, и настроение мое сразу улучшилось. Я выбрал самую здоровую личинку и принялся её насаживать на крючок.
– Ну, за рыбалку. – сказал я сам себе, закидывая снасть в воду. – Ловись рыбка больша.
Рыбак я, как уже упоминалось, аховый, но здесь реально рыбу, судя по всему, сто лет никто не ловил. И минуты не прошло, как пошла поклёвка, и тут же поплавок ушёл под воду. Подсечка! И вот уже удилище выгибается дугой, а я тащу что-то серьёзное. Вот и рыба! Выдернутая из родной среды здоровая – грамм на триста минимум – плотва билась на крючке. Аккуратно сняв добычу, я понял, что никакого садка у меня нет. Класть в рюкзак – вовек не отмоешь. Подумав, я просто закинул рыбу подальше на берег, нехай скачет. Надеюсь, до воды не доберётся…
И пошло-поехало. Короед – крючок – заброс – рыба – короед и так по кругу. Минут через сорок на берегу весело скакали: дюжина плотвиц – все не меньше трёхсот грамм (несколько попавших мелких рыб я отпустил обратно), тройка окуней не меньше, и пара средних подлещиков. Последним я вытащил щурёнка – «карандаша», который, впрочем, чуть не сломал мне удилище. Теперь же он смирно висел на крючке, раздувая жабры и грустно взирая на меня правым глазом.
– Ну, и что мне с тобой делать? – задал я щурёнку риторический вопрос. – Тебя жрать-то как-то неудобно даже… – аккуратно снял рыбину с крючка и бросил обратно в воду. – Плыви и толстей, потом придёшь.
Вернувшись на берег и удостоверившись, что добытые рыбину уже не особо стремятся удрать, я сначала проверил раколовку. Она, как и ожидалось, была девственно пуста. Расковыряв пару мидий, выброшенных вчера на берегу именно для этой цели, я снарядил и забросил ловушку в воду. Затем выдернул несколько стеблей рогоза, заготовил корни и стебли на сегодня. И, наконец, набрал десятка три мидий и перенёс в наш «отстойник». Вернулся на берег и приступил к тому, что пытался всячески отсрочить: к чистке рыбы. Ну не люблю я это дело, и всё тут! Но любишь – не любишь, а жрать-то охота, куда деваться.
Некоторые рыбины ещё трепыхались, и на весь процесс ушло времени больше, чем на саму рыбалку. Поэтому, когда я вернулся в лагерь, нагруженный добычей, было уже около девяти часов. Дарья всё ещё спала. Ладно, сейчас пристрою жариться рыбу, и надо её уже поднимать.
…
Будить девушку не пришлось. Я ещё насаживал рыбу на импровизированные вертелы, когда сзади раздалось страдальческие стоны. Обернувшись, я узрел Дашу, на четвереньках выползавшую из шалаша. С явным трудом приняв вертикальное положение, подруга доковыляла до костра и плюхнулась рядом со мной.
– Вась, ну какого хрена, а? – плаксивым голосом вопросила она.
– И тебе доброго утра, солнышко.
– Какое я тебе, на фиг, солнышко?
– Рыжее и растрёпанное. И недовольное. Выспалась? – я попытался аккуратно убрать упавшие на её лицо пряди, до Даша только недовольно мотнула головой.
– Не трогай меня! – она натянула капюшон поглубже и протянула руки к огню. – Я ненавижу вставать раньше двенадцати.
– Так спала бы. Я не планировал тебя будить. – соврал я.
– Я проснулась и сначала подумала, какой прикольный сон приснился. А потом открыла глаза… Вась, так какого хрена, а? – подруга снова ссутулилась и обхватила себя руками, того и гляди, заревёт.
– Даш, как только мы обнаружим здесь хрен, я немедленно у него уточню, хорошо? – я осторожно притянул девушку к себе и обнял. Вот только истерик мне тут не хватало поутру! – Сильно замёрзла? Я накинул на тебя свою куртку.
– Да, спасибо. Ночью было реально холодно. – она всё-таки уткнулась лицом мне в грудь, голос потерял истерические нотки, тело немного расслабилось. – А ты-то как без куртки не замёрз нафиг?
– Так куртку я тебе отдал уже утром, когда проснулся. Раздул костёр, сделал зарядку, пробежался по территории, и норм, согрелся. А сейчас уже даже в свитере жарковато. Кстати, тебе тоже рекомендую размяться и умыться, после вчерашнего наверняка все мышцы забиты наглухо.
– Да не настолько всё плохо, я, всё-таки, иногда в спортзал выбираюсь. Но вообще ты прав, некоторые мышцы болят. – Даша поднялась на ноги. – Я разомнусь немного, но ты не смотри!
– Ладно, не буду тебя смущать. – засмеялся я. – Буду жарить рыбку. Смотри, какие окуни жирнющие!
– К ним бы хлебушка чёрного да картошечки отварной с укропом… – куртка Дарьи полетела на землю, за ней свитер. – Когда ты успел рыбы-то наловить?
– Я встал в шесть. Кроме рыбы, я заготовил рогоз и мидии, на сегодня должно хватить.
– В шесть? Я всегда знала, что ты больной псих.
– Разумеется. Другие возле тебя не выживают…
Даша фыркнула и удалилась из поля моего зрения, немного позже я услышал за спиной сосредоточенное сопение – подруга активно упражнялась. Подмывало всё же обернуться, но я уже говорил, что не враг своему здоровью? Главное, истерика погашена, энергия направлена в здоровое русло, сейчас позавтракаем и возьмёмся за что-то полезное.
Когда Даша, раскрасневшаяся и повеселевшая, вернулась к костру, я как раз снимал с огня приготовившуюся рыбу. На кончиках волос ещё сверкали капли воды, когда подруга повесила сушиться полотенце и плюхнулась на бревно, заменявшее нам лавку.
– Итак, шеф, что у нас на завтрак?
– Дарья, накинь куртку, пожалуйста. Просквозит, простудишься нафиг. – несмотря на горящий костёр, лагерь всё ещё находился в глубокой тени, и ветерок гулял вполне ощутимый.
– Вась, давай ты не будешь изображать мою маму?
– Даш, а давай ты не будешь изображать дуру? Здесь, если что, больнички нет. Схватишь воспаление, что я с тобой буду делать? Даже если выживешь, никакого первого места нам точно не видать. – я взял её куртку и аккуратно накинул на плечи девушке. – Не приведи Один, кто-нибудь из своих это шоу увидит, засмеют.
Этот довод подействовал, и Дарья, посопев для проформы, всё-таки натянула куртку. То ли голос разума оказался сильнее чувства противоречия, то ли просто ей стало холодно. Надеюсь, всё же, что первое. Эх, наплачусь я ещё с ней…
– А на завтрак у нас плотва жареная, окунь жареный, подлещик жареный, а также рогоз – запечённый и свежий, и ещё целый рак со вчера остался.
– Отлично, это я удачно проснулась. Передай мне воооон того окуня, побольше.
– Держи. Только с костями аккуратнее, если застрянет в горле – я даже и не знаю, что делать… Вытаскивать нечем, и даже хлеба чёрствого нет, чтобы протолкнуть дальше.
– Да, впрочем, никакого хлеба нет, ни чёрствого, ни свежего. – Даша аккуратно вынимала из рыбы косточки и бросала в костёр. – Может, вместо хлеба проканает та фигня, которую нам в рюкзаки положили?
– Даш, я, всё-таки, склонен оставить эту хрень именно как НЗ. А если поднимется на несколько дней шторм, что из шалаша не выйти? Запас продуктов мы можем сделать максимум на пару дней, без холодильника дольше ничего не храниться, ни сырое, ни приготовленное. Рыбу, в принципе, можно засолить, так у нас и соли впритык…
– А засушить? А закоптить?
– В смысле завялить? Сначала её всё равно просаливают. А копчёная рыба всё равно при комнатной температуре больше пары дней не хранится…
– Блин. Ну ладно. – Даша вдруг закашлялась, схватилась за горло, вскочила, выгнулась дугой, захрипела…
Я в панике бросился к ней.
– Даша, что!!!!???
– Коосстьь… – Вытаращив глаза и схватившись за горло, только и прохрипела девушка.
Я, ничего не придумав лучше, принялся со всей дури хлопать её по спине, а Даша вдруг повалилась на траву и залилась звонким смехом.
– Повёлся!!! Ааааа, не могу!!! Видел бы ты своё лицо!!! Ахха-ха!
Я выдохнул, рванул ворот свитера. Не хватало воздуха. Наклонился над заливающейся смехом девушкой, приблизил лицо вплотную. Аккуратно взял её обоими руками за щёки.
– Вась, ты что? – в глазах подруги скользнула паника, затем страх. – Васяя, это шутка была!! Я пошутила!! – она пыталась было вырваться, да куда там, руки словно свело судорогой.
– Даша. Пожалуйста, не шути так больше. Хорошо!!!?? – Рявкнул я, поднимая её над землёй. – Хорошо???
– Хорошо!! Не буду!! Пустиииии!!!
Я с огромным трудом развёл руки, Даша повалилась на траву. Я попытался разжать дрожащие пальцы. Не смог. Посмотрел на всхлипывающую девушку, копошащуюся под ногами. Чуть начало отпускать. Я наклонился, поднял Дашу на ноги, обнял вздрагивающее в рыданиях тело, крепко прижал, начал раскачивать, как баюкают ребёнка.
– Ты хоть представляешь, насколько меня испугала? Я, наверно, поседел за эти полминуты…
