Нештатная ситуация. Фантастический роман

– Наверняка Вольф о чём-то проговорится Катарине, я не думаю, что он будет откровенен с тобой. А твоя задача, – узнать глубинные устремления высокого начальства и держать меня в курсе.

– Шпионить за тестем?

– Риг, ну мы же с тобой обычные люди. Подумаешь, я выше должностью, чем ты. Завтра всё может измениться, и я полечу на базу, а ты будешь сидеть в этом кресле.

– Вы точно не полетите. Простите, шеф, у Вас уже возрастной ценз зашкаливает.

– Вот и ладно. Ты о себе подумай. Сохраним систему – сохраним свое спокойное будущее надолго.

– Я не думаю, что дело так серьезно. А на кого конкретно обратить внимание, на какие вопросы?

– На этого выскочку Хопфена.

– Так он, вроде, из нашего университета, из исследовательского центра?

– Да какая разница? Главное, не дать ему протолкнуть его утопические идеи насчёт его зонтиков.

– В чём суть его предложения? Мне нужно знать детали, чтобы вести аргументированную дискуссию.

– С кем?

– Доктор, я не хочу выглядеть безграмотным школяром ни на каком уровне, раз уж вы мне доверяете такое дело.

– Ладно. Материалы по зонтикам получишь в техотделе. И я считаю, мы с тобой договорились, Риг?

– Командуйте, доктор Баддл, моё дело солдатское.

– Ладно, солдат. Повоюем еще. Кстати, сегодня приём в «Красных холмах».

– По поводу?

– Завтра полугодовое собрание совета директоров. А сегодня вечером просто лёгкая встреча без галстуков.

«Понятно, – решил про себя Риг, – сегодня-то в кулуарах, по-тихому, с глазу на глаз будет принято решение. А завтра все только соберутся, чтобы, номинально проголосовав, юридически закрепить результаты подковёрной борьбы. Ох, уж эти офисные баталии».

Гриф ещё раз перелистал страницы отчёта в папке, принятой от Рига. И у самой двери, прощаясь, тихо-тихо произнес невнятную фразу:

– Есть, правда, несколько незначительных замечаний у службы регламента… Ты несколько раз без видимых причин был за пределами контура более, чем полагается по нашему распорядку. Но я убедил ребят, что того требовали особые условия твоего задания. Ну, всё. Пока, Риг, до встречи вечером.

– Риг, ты тоже будешь на барбекю в «Красных холмах»? – спросила щебетунья Розалин.

– Да, Розалин, до встречи вечером.

«Вот и заварил я кашу», – говорил себе Риг, спускаясь по мраморной лестнице обратно к выходу из офиса.

В нём до сих пор боролись две равнозначные оценки своих действий. Ведь он мог спокойно выполнить все инструкции заданные центром, и не «раскапывать» дополнительные «улики» в виде обнаруженных им трещин. Зачистил, закрасил стенку, получил премию и спокойно вернулся бы к обычным обязанностям, дожидаясь планового повышения по службе.

А теперь, суматоха, вызванная его скрупулёзным отчётом, наделает не только шуму в кулуарах конторы, но, не дай бог, станет достоянием прессы, и тогда только самому богу будет известно, кто получит очередной оборонный заказ, а кто будет искать работу.

От старших товарищей он слышал, что работу после сорока лет найти очень трудно, и теперь ему было неудобно чувствовать на себе взгляды тех, кого по причине его усердия, могли попросить с «насиженных» должностей.

Глава семнадцатая

Он ещё раздумывал, позвонить ли Катарине и сказать о вечернем рандеву, когда, выйдя из прохладно-сочно-шикарного здания центрального офиса, увидел её, поджидающую его на парковке.

– Привет, как ты догадалась, что я уже сдал отчет?

– Гриф, только что звонил, заказал очередь на партию в теннис.

– Ну, вот и ладненько, будет у тебя солидный соперник. А то я в своём лесу уже месяц не тренировался.

– А что? Там в бункере, нет даже корта? Там есть спортзал, я же знаю.

– Спортзал – не совсем верно, это просто зал для физических упражнений.

– В следующий раз, когда поедешь в командировку, возьми ракетку. Сможешь сохранить спортивную форму, чтобы играть со мной на равных.

Катарина водила машину, как профессионал. Дорога рванулась под колеса, и Риг, мягко укачиваемый в кресле, сделал вид, что засыпает. Его все сегодня достали. Сначала Гриф с его грязными намеками, теперь Катарина с претензиями.

Катарину понять не сложно. О чём ей думать, как не о теннисе, коктейлях, спектаклях в опере и вечеринках? Риг, если бы хотел, мог вообще не работать, а жить припеваючи, устроившись каким-нибудь пятым референтом у тестя – председателя совета директоров и крупнейшего владельца пакета акций компании.

Но чтобы он тогда сказал отцу, и, главное, что бы отец сказал о нем, о Риге? Отец, всю жизнь проработавший строителем и только в зрелые годы с огромным трудом получивший высшее образование, и занял место сменного инженера на стройке. Отец и был, и есть для него, Рига образец жизненного пути.

Но, бог с ними, с родственниками. Что же действительно знает Гриф про его прогулки и отлучки за контур? И как это можно вычислить? И насколько опасными могут быть последствия? Неужели есть ещё какая-то система, которая следит за работой и перемещением персонала на объекте?

Риг не сомневался, что, если бы Гриф не был заинтересован в том, чтобы замять эти отлучки из контура, то он, Риг давно бы уже давал показания работникам службы безопасности где-нибудь в подвале, а не ехал бы сейчас, любуясь природой, на вечерний пикник.

Сделка есть сделка, и пока его, Рига, информация в цене, пока он может водить Грифа за нос, можно будет спокойно в тайге заниматься, чем ему, Ригу нравится.

А нравится ему быть с Лолой.

Риг даже почти застонал, вспомнив недавние приключения. Катарина настороженно взглянула на него, и Риг опять будто бы погрузился в сон. А сон был прекрасен.

Глава восемнадцатая

В тот день они вчетвером отправились на рыбалку на Анги. Анги – так называлась цепь небольших озёр, а сказать вернее, остатков древнего русла реки. Удилищ и вообще никаких снастей у Леля, Кайны и Лолы не было. Были только луки, к которым он уже привык. Но не стрелять же рыбу стрелами?

Всё оказалось проще и ещё романтичней. Срезав по ивовому пруту, Лель раздал их всем участникам рыбалки и ещё дал по куску обычной капроновой лески. Откуда здесь, в диких краях, капроновая леска? Да с верховьев принесло на коряге. Река несла на своих волнах не только обрывки лески. Пластиковые бутылки и пакеты «секонд хэнд» – все это было в ходу у местных аборигенов давно.

Крючков Лель не дал. Но из каждого куска лески сделал короткую петлю-удавку. Сам процесс рыбалки заключался в том, чтобы найти, увидеть с берега спящую у поверхности воды щуку. Дремлющая щука стоит в воде неподвижно, карауля потенциальную добычу – мелкого карасика или личинку стрекозы. Вот этой щуке очень осторожно Лель накидывал на шею капроновую петлю, и резким движением выкидывал на берег.

Сколько ни пробовал Риг, у него ничего так и не получилось: хитрые щуки убегали от него легко. Лель и девушки натаскали некрупных щук целую сумку. Потом улеглись на берегу большого озера, разожгли костерок, чтобы пожарить часть добычи.

После рыбалки Риг хотел было проводить Лолу, но она решительно выдвинула вперед свою ладонь, отталкиваясь от него.

– Сегодня мы рыбой все пропахли. Я к тебе завтра приду, сама, жди.

И завтра она пришла, надушенная настоем таежных трав…

Для Рига те три недели командировки, пролетели вмиг. Это было похоже на кино. Как будто всё происходящее, он видел на экране, но при этом сам принимал решение, как поступить.

Он вставал до зари, быстро завтракал и облачался в альпинистское снаряжение. Скафандр он не надевал. Был просто в рабочей куртке. Сидя на узком сиденье, подвешенном на тросах, чистил положенные по дневной норме квадратные метры поверхности стены и ждал Лолу.

А потом они гуляли по окрестным лесам и полянам и Лола учила Рига ловить рыбу, собирать грибы.

Впрочем, Риг не забывал брать с собой пробирки и собирал образцы грунта в местах их прогулок. Каждую пробирку он помечал этикеткой с записью места сбора.

Глава девятнадцатая

– Риг, ты совсем заснул? – разбудила его Катарина. Мы уже подъезжаем.

– Ого, как быстро пролетели почти пятнадцать километров, – удивился Риг.

– Наверное, сны были сладкие.

– Да, сны как сны…

«Так говорит, будто и она что знает», – мелькнула мысль. Но размышлять об этом было некогда, потому что старый Сайрес Вольф лично встречал их у ворот кемпинга «Красные холмы».

– Привет, дочка, привет, Риг, – он обнимал их своими волосатыми лапами и был бесконечно счастлив так хорошо начинающемуся вечеру. Он проводил их в личные апартаменты в гостевом корпусе.

Как у многих сильных мужчин, добившихся в жизни серьезных достижений и сделавших достойную карьеру, у Сайреса Вольфа было две дочери. По крайней мере, в официальном браке. В молодости, в студенчестве у него была куча любовных интрижек, но, закончив университет и поступив на государственную службу, он совершенно чётко обозначил свой статус образцового семьянина.

Быстро разобравшись, как частные корпорации наживаются на стратегических заказах, он решил организовать на принципах частно-государственного партнёрства предприятие, выполняющее государственные заказы в области электроники и точных оптических систем. Судьба свела его с молодым, таким же как он, перспективным инженером-строителем Ромом Баддлом.

Ром готов был взяться за постройку первого автономного завода-автомата с атомной энергетической установкой. Идея по тем временам была революционной – вынести производства, содержащие токсическую или радиационную опасность, далеко за пределы метрополии.

Первый завод был успешно построен. Получен заказ на производство кристаллов для электронных чипов и компания начала уверенный подъём.

Ром Баддл сменил куртку прораба на костюм начальника строительного управления, и кличка Белый Гриф закрепилась за ним почти официально, а Сайрес Вольф стал генеральным директором растущей корпорации.

Авторитарный стиль управления Сайреса, не мешал ему сохранять с сотрудниками вполне приятельские отношения, и время от времени он устраивал корпоративные пикники и вечеринки, на которые приглашал весь высший, а иногда и средний персонал своей компании. На особо важных мероприятиях присутствовали учредители и акционеры. Такого рода форумы не только сплачивали участников в крепкую рабочую команду, но и позволяли под шумок протащить управленческие авторитарные решения Сайреса, под видом коллегиально принятых.

Туристическая база «Красные холмы» была как раз одним из мест корпоративных вылазок на природу.

Глава двадцатая

Профессор Хопфен оказался улыбчивым и симпатичным. Весь состоящий из одних округлостей, он действительно был похож на деловито жужжащего жука. Риг встретил его за бильярдом. Метрах в тридцати от бильярдной начинался ряд теннисных кортов, и на ближнем, сейчас как раз играли Катарина и Гриф. Гриф хоть и вышел из пролетариев, но, поднимаясь по служебной лестнице, чётко усваивал правила богемного этикета, и потому считал теннис одним из необходимых атрибутов. Вот и сейчас он вышагивал по полю в красивой белой форме и ещё больше напоминал свое прозвище. А Катарина, будучи соперником весьма серьезным, своей коронной подачей с правой руки заставляла старика носиться, нисколько не жалея его сил. «По Сеньке и шапка», – съязвил про себя Риг.

Ригу сегодня предстояла более деликатная задача – выяснить, насколько Хопфен смог приблизиться к Вольфу, вернее, насколько Вольф проникся идеями Хопфена. Тайное поручение Грифа следить за общением Хопфена и Вольфа было неприятным, но деваться было некуда. Приходилось выполнять и это.

Риг заказал в баре пару коктейлей. В свой попросил добавить побольше содовой. Хопфен играл хорошо. Азартно, но не настолько, чтобы, разволновавшись, мазать по шарам. Выиграв партию, он предлагал тост и, сделав пару глотков, снова ставил шары в пирамиду.

Тут на удачу в бильярдной объявился и Гриф, проиграв партию Катарине. Скорей всего, ему тоже хотелось более неформально пообщаться с Хопфеном. Риг охотно уступил кий, довольствуясь местом наблюдающего. Пару раз Рига утаскивал на танцплощадку Вольф, где было слишком много одиноких, оставшихся без партнёров дам. В общем, всё шло своим чередом, не приближаясь к истине ни на шаг. В какой-то момент его выловила Катарина:

– Риг, пойдем кататься на лодке.

– А не поздно? Уже темнеет.

– Так-то оно и лучше! Уплывём по лунной дорожке. Помнишь?

Это было из их молодости. В период ухаживаний они несколько раз приезжали сюда, в «Красные холмы», на отдых и вечерами брали лодку покататься на водохранилище. Тогда-то они придумали эту игру – гоняться за лунной дорожкой по водной глади.

Они взяли у привязи лодку, и, в несколько сильных взмахов вёслами, Риг вывел посудину на середину водоема. Лагерь отсюда казался сказочным городком с праздничной иллюминацией. Вспышки фейерверков и музыка с танцплощадки дополняли атмосферу праздника.

Сделав ещё пару кругов, Риг и Катарина пристали к одному из спусков горбатого мостика, и взобравшись на него, откупорили бутылку шампанского. Пенная струя улетела к звездам, и Катарина спросила:

– А что ты так мало танцевал со мною, Риг? Я тебе уже стала не так мила?

– Кэт, я же сюда ехал ещё и по поручению Грифа.

– А что поручил тебе Гриф?

– Мне надо узнать всё по программе профессора Хопфена. Цель его «зонтиков», в чём его технологическое преимущество.

– И стоило на них тратить такой вечер…

– А у тебя есть варианты?

– Риг, у меня всё есть про Хопфена. Но это только утром. Пойдём в бунгало. Я уже устала на сегодня.

Последним штрихом этого вечера Ригу запомнилось, как пьяные в стельку Гриф и Хопфен продефилировали мимо куда-то к танцплощадке, доказывая друг другу каждый свою правоту.

– А я тебе говорю, что твои бетонные бункеры – это вчерашний день. Они трещат по всем швам, воняют и протекают. Их надо взорвать. Вот так: р-раз и всё! – Хопфен пытался изобразить звук открываемой бутылки.

– Тихо, тихо космонавт, – увещевал его Гриф, – широко шагать – только штаны рвать. Ты-то сам еще ни одного спутника не запустил.

– Запустишь тут с вами! Как же. Одни бюрократы кругом! Ну ладно, Гриф, полетели к девочкам. Ж-ж-ж.

– Полетели, полетели.

Катарина хохотала в подушку. А Риг уже спал по-настоящему. Без снов.

Глава двадцать первая

В восемь пятнадцать Риг проснулся. Совещание совета начиналось в девять, и оставалось уже совсем мало времени, чтобы приготовиться к презентации своих соображений на общем форуме. Взвесив все «за» и «против», Риг понимал, что в его положении надо идти вперёд ва-банк. Главное сейчас – заручиться поддержкой на высшем уровне, а для этого ему нужно было выступить публично на престижном собрании.

Свежие брюки и рубашка были выглажены и приготовлены ещё вчера. Наскоро позавтракав кукурузными хлопьями и стаканом сливок, он отправился к ресторану «Красные холмы», где было назначено собрание инвесторов.

Сайрес Вольф умел произвести внешний эффект. Вот и в этот раз он не изменил себе. Он пригласил инвесторов и директоров подразделений своей империи в ресторан, стоявший на берегу, среди сосен. Когда все участники совещания заняли свои места, Вольф поприветствовал их, а потом в торжественной тишине громко щелкнул пальцами, и из-за барной стойки, тихо жужжа пропеллерами, вылетели десятка полтора квадрокоптеров, на каждом из которых стоял поднос с пятью бокалами лёгкого вина. Квадрокоптеры подлетали к гостям, предлагая напитки. Шум восхищения и аплодисменты стали достойной наградой Вольфу за его выдумку. После состоявшегося накануне банкета, лёгкое виноградное вино было весьма кстати. Подготовив таким образом публику, Вольф начал доклад.

– Господа, я сегодня попросил своих маленьких друзей помочь нам поправить похмельный синдром, – Вольф показал жестом на квадрокоптеры выстроившиеся в ряд на стойке, и в зале раздался смех. – Я не случайно называю их друзьями, потому что именно они станут нашей опорой в ближайшие годы. Люди – потребители нашей продукции, как и мы, все мы, любим качественный сервис. А мы своими объединенными усилиями инвесторов и производителей можем предоставить всем желающим и жаждущим вот этих маленьких помощников…

Ром на правах друга и генерального директора одного из самых крупных предприятий корпорации поднял руку:

– А можно вопрос с места?

– Ты уже спрашиваешь, Ром, я слушаю, – Вольф был готов к колкостям Грифа.

– А не насмешим ли мы конкурентов, и не огорчим ли своего главного заказчика – министерство обороны, тем, что начнем сейчас делать летающие столики для любителей «кофе в постели»? Наши традиционные стратегические позиции всегда держали и держат нас на высоком уровне.

– Я бы тебе напомнил, Ром, историю одной крупной японской корпорации, начавшей свою карьеру с изготовления стальных мундштуков, но отвечу так: если мы не будем делать таких роботов, их будут делать наши конкуренты, а скорее всего, уже делают. И кто может гадать, что они нам преподнесут в постель, пока мы почиваем на лаврах, которые заработали ещё наши деды?

Риг слушал эту перепалку стариков, понимая, что каждый из них старается изо всех сил сохранить свой «статус-кво». Только Вольфу надо было убедить инвесторов в том, что компания развивается, что у корпорации есть силы и потенциальные возможности вкладываться в новые технологии, которые со временем станут гарантом процветания и конкурентоспособности, а Баддлу нужно было еще раз заявить о себе как об умеренном консерваторе, который чтит традиции и стабильность. Каждый из этих «генералов бизнеса» был ещё очень силен, но «червь сомнения» точил их спокойствие.

«Как бы то ни было, у меня есть еще в запасе лет двадцать—тридцать, прежде чем меня начнут трогать их проблемы, – размышлял Риг. – Но для чего, собственно, на совет директоров вызвали меня? И какие выгоды это, может мне сулить или какие проблемы могут быть у меня?»

Риг вдруг подумал об отце. Отец говаривал в то время, когда Риг выбирал себе, куда пойти учиться:

– Главное, получи профессию такую, в которой ты бы был настоящим профессионалом, чтобы люди ценили твою работу. И если ты научишься хотя бы просто кирпичи класть, но мастерски, тогда можешь дальше хоть в министры идти. Если не удержишься в министерском кресле, то уж каменщиком семью-то прокормишь точно.

– Это как Черчилль?

– Что как Черчилль?

– Черчилль тоже умел кирпичи класть профессионально.

– Ну, если тебе так угодно, будь каменщиком, как Черчилль.

Между тем, после короткого обмена любезностями отцов-основателей компании, совещание продолжалось. Сайрес Вольф говорил ещё много и правильно. В основном тезисы его выступления сводились к тому факту, что предприятие, имеющее четвертьвековую историю, развивается динамично, несмотря на то, что кадровый состав головного офиса уже немолод. Управленческая элита ещё вполне работоспособна. Десятилетиями проверенные команды профессионалов способны преодолеть волны спадов и взлётов рыночной экономики, и в целом и общем команда способна, и готова к продолжению традиционных проектов и инвестициям в проекты новые.

Закончив выступление и ответив на несколько малозначительных вопросов, Сайрес покинул трибуну и занял свое место председательствующего в президиуме.

Между тем слово для доклада получил профессор Хопфен. Он вышел к трибуне, улыбаясь всему залу своей лучезарной улыбкой, словно обещая сообщить нечто столь приятное и радостное для всех, что все должны благодарить его, как своего спасителя.

– Друзья, – начал он, оглядывая зал взором победителя. – Счастливый случай свёл нас сегодня всех вместе, и я еще раз хочу поблагодарить коллегу – доктора Вольфа – за возможность высказать здесь свои соображения. Ни для кого из присутствующих не секрет, что я занимаюсь физикой полупроводников. А если ещё конкретней – являюсь специалистом по электронно-лучевой эпитаксии.

Вы все знаете, насколько важны для деятельности корпорации, технологии по производству устройств на основе полупроводниковых кристаллов. Это и комплектующие для элементной базы, и фоточувствительные элементы для солнечных батарей, и прицелов, и приборов наблюдения. И именно сегодня перед столь представительным собранием я хочу высказать, а вернее напомнить, идею о том, что наступает время, когда нам всем пора задуматься о переносе некоторых самых важных технологических процессов производства кристаллов в космос. На орбиту, удаленную от Земли на расстояние 300 километров…

Реакция аудитории на слова профессора была не однозначна. Для кого-то это стало новостью. Кто-то ухмыльнулся, а кто-то шепнул на ухо соседу:

– Старый Хопфен опять за своё. Интересно, убедит ли он инвесторов на этот раз.

Хопфен продолжал: – Мне говорят, да это и многим известно, что моя идея – слишком дорогое удовольствие. Что потребуется чуть ли не осваивать новую отрасль промышленности по подготовке систем и технологических комплексов, что понадобятся новые надежные экономичные ракеты, которые будут доставлять сырье и оборудование. Потребуются дорогие спускаемые аппараты для доставки готовых кристаллов на Землю. Но скажите мне, а разве строительство тех заводов-автоматов, которые сейчас эксплуатируются, не было в свое время сопоставимо со строительством космодромов или запуском ракет? Для тех, кто сомневается в правильности моего предложения могу особо обратить внимание на тот факт, что хотя четвертьвековой период работы, этих производств и достоин всякого уважения, но не беспокоит ли вас опасность, всёвозрастающая опасность старения оборудования и конструкций? У меня есть информация о том, что на некоторых блоках были замечены протечки технологических растворов. А самое главное – как мы собираемся утилизировать то, что когда-то все равно придется утилизировать? Я прошу уважаемое собрание отнестись внимательно к моим словам и дать серьезную экспертную оценку моему предложению.

Хопфен ушёл на свое место, а Сайрес Вольф встал, оглядывая зал, выбирая, кому бы предложить слово для комментария предложения Хопфена.

Ром молчал, но все присутствующие понимали, что именно его оценка будет особенно ценна для выбора мнения. И Вольф вызвал его:

– Уважаемый коллега Баддл, Вы уже пытались сегодня участвовать в прениях, правда, когда вам очереди не полагалось. Но вот сейчас, пожалуйста, огласите свое мнение насчет новых технологий.

Баддл вышел, внутренне торжествуя, но всё же понимая, что, прояви он сейчас слабость, его конкуренты (а у кого их нет?) тут же накинутся терзать его.

– Да, друзья, мы предстали перед нелегким выбором. Господин Вольф, показав нам работу мини-беспилотников, дал нам понять в каком направлении будет двигаться работа корпорации в целом. Я, как генеральный директор группы заводов, производящих микрочипы для интеллектуальной начинки наших изделий, понимаю степень сложности и объём предстоящих преобразований. И хочу предостеречь уважаемое собрание от принятия скоропалительного решения. Да, может быть, наше оборудование, наши здания, наши технологии не новы, но они столько лет верой и правдой служат нам, нашей стране, нашей безопасности. Может быть, не надо обновлять все сразу. Не надо устраивать революций. Может быть, надо всего лишь все хорошенько проверить и сделать необходимые усовершенствования. Вот, кстати, у нас на собрании присутствует человек прибывший из, не побоюсь этого слова, горячей точки – с одного из заводов. Он во время своей командировки лично проинспектировал внешний контур и может от первого лица сказать о состоянии оборудования. Господин Вольф, дадим слово молодёжи?

– Доктор Баддл, это Вы кого приглашаете вам поддержку? Нашего Рига?

– Да, да, пожалуйста.

Риг готовился к сегодняшнему выступлению на совещании, ждал, что его могут спросить про командировку. Но что это будет в таком ключе, что надо будет фактически выступить арбитром в споре двух учёных мужей, – к этому он был не готов.

Он вышел к трибуне и оглядел зал. Строя фразы, подбирая слова, мозг работал, как многоядерный процессор. Последняя пауза, на которую Риг мог рассчитывать, – выпить стакан воды, что он и сделал с большим удовольствием, и пока они пил, в голове вдруг сложился весь план выступления.

– Дорогие коллеги, друзья, – начал Риг. – Я всего лишь инженер-инспектор службы соблюдения техпроцесса. Выполняя свою миссию, я, вряд ли, могу оценить работу корпорации в целом и даже отдельных её секторов и направлений. Но в меру своей компетенции и, пользуясь доверием своего руководства, предоставившего мне сейчас эту трибуну, скажу: проект профессора Хопфена мне очень интересен. Интересен даже тем, что мне хотелось бы побывать на тех объектах, которые могут быть построены, если таковая программа будет принята к исполнению. Тем более интересно, что, насколько мне известно, никто в мире ещё не производит подобных работ, хотя разговоры о размещении опасных производств в космосе ведутся не одно десятилетие. Поэтому, если наша корпорация выступит разработчиком технологий в этом направлении, то в будущем возможно и получение дохода от продажи соответствующих лицензий.