Последний из богов. Медальон

Евгений Баранов

Последний из богов. Медальон

Эта книга посвящается моему младшему братику, Вене,

чьё безграничное воображение и удивительные идеи

вдохновляли меня на каждом шаге этого приключения.

Поздравляю тебя с успешным завершением учебного года!

Пусть твои собственные приключения будут такими же яркими и захватывающими,

как история, которую мы создали вместе.

Глава 1: Обычный Вечер, Необычная Находка

Солнце медленно клонилось к западу, окрашивая небо в нежные оттенки оранжевого и розового. Тринадцатилетний Веня Баранов, низкорослый для своего возраста, но крепкий и быстрый, закинул удочку на плечо и побрел домой. Речка, где он провел большую часть дня, щедро одарила его парой приличных карасей, которые теперь уютно покачивались в рюкзаке. Воздух был напоен запахом влажной земли, свежести воды и легким ароматом сосны, что особенно усиливался, когда Веня сворачивал с тропинки к небольшой лесной чаще, через которую пролегал его обычный короткий путь домой.

Этот лесок был старым, но не густым – скорее, роща, поросшая высокими, прямыми соснами и елями, сквозь ветви которых пробивались последние лучи заходящего солнца, создаряя причудливые тени. Веня знал здесь каждую корягу и каждый поваленный ствол, часто используя их как ступеньки или места для отдыха. Он насвистывал какую-то незамысловатую мелодию, мечтая о жареной рыбе и холодном квасе, когда…

Вспышка.

Яркая, ослепляющая, будто солнце взорвалось прямо перед ним. Она пронзила лесную тишину не только светом, но и едва уловимым, низким гулом, от которого завибрировал воздух и, казалось, даже внутренности Вени. Он зажмурился, вскидывая руку, чтобы защитить глаза. Когда ослепительный свет рассеялся так же быстро, как и появился, оставив в глазах лишь фиолетовые пятна, Веня осторожно опустил руку.

Там, где секунду назад были лишь тени и опавшие иголки, теперь зияла небольшая, идеально круглая выжженная воронка. Трава по краям тлела, испуская тонкие струйки дыма. И в самом центре этой воронки, мягко мерцая тусклым, но каким-то неземным светом, лежал предмет.

Любопытство взяло верх над страхом. Веня медленно подошел к краю воронки, вглядываясь в находку. Это был медальон, но такой, каких он никогда не видел. Он был размером с ладонь, выкован из темного, похожего на обсидиан, но при этом светящегося изнутри металла, украшенного непонятными знаками, напоминающими иероглифы, но слишком плавными и текучими. Инкрустированные в него затейливые, разноцветные камни пульсировали, как будто в них билось крошечное сердце. Медальон лежал на траве, но не касался земли, а чуть зависал над ней, излучая едва ощутимое тепло.

Веня протянул руку, чувствуя себя странно, почти как будто это не он управляет своим телом. Пальцы коснулись гладкой, теплой поверхности. В тот же миг медальон вспыхнул.

На этот раз это была не ослепительная вспышка, а мягкое, но интенсивное свечение, которое окутало руку Вени, а затем и всё его тело. Оно не обжигало, но пронизывало до костей, вызывая странное ощущение – будто его атомы распадаются, а затем собираются заново. Непонятные знаки на медальоне закружились, ожили, и Веня почувствовал, как медальон сливается с его плотью, проникая под кожу, растворяясь в нем.

По телу прошла волна жара, а затем – леденящего холода. Голова закружилась, словно он попал в водоворот. Последнее, что Веня ощутил, прежде чем мир погрузился в темноту, был оглушительный, но при этом отдаленный голос – словно эхо, пришедшее из другого измерения, шепчущее что-то на совершенно незнакомом языке.

Затем – пустота.

Глава 2: Странные Сны и Шепот Внутри

Первое, что Веня почувствовал, было невыносимое, пульсирующее биение в висках. Словно голова превратилась в барабан, по которому били тысячи крошечных палочек. Он застонал и попытался пошевелиться, но тело казалось чужим, тяжелым и онемевшим. Постепенно, сквозь пелену боли, до него донеслись звуки: мерное тиканье настенных часов, шелест страниц (мама, наверное, читала на кухне), и далекий гул машин с улицы. Всё это казалось усиленным, слишком громким.

Он распахнул глаза. Комната, залитая мягким утренним светом, была до боли знакома: постеры с героями комиксов на стенах, книжная полка с любимыми фэнтези-романами, разбросанная одежда на стуле. Всё как обычно. Кроме одного. Вчерашняя рыбалка. Медальон. Вспышка.

Веня резко сел, прогоняя остатки сна. Рюкзак, где должны были лежать караси, сиротливо валялся в углу. Никакого медальона. Он прощупал грудь, руки, шею – никаких следов. Только легкое, но настойчивое покалывание в области сердца, словно там что-то вибрировало. Он прижал ладонь к груди. Тепло. Не просто тепло, а какое-то внутреннее свечение, которое он чувствовал кожей.

"Наверное, приснилось", – пробормотал Веня вслух, пытаясь убедить себя. Но даже эти слова отдавались в голове каким-то странным эхом, не его собственным.

Он кое-как поднялся, ноги были ватные. Завтрак прошел как в тумане. Мама, занятая своими мыслями, не заметила его бледности и рассеянности, лишь посетовала, что он не принес рыбу. Веня только кивнул, не в силах объяснить, что произошло.

Весь день в школе был сплошной мукой. Слова учителей долетали до него сквозь ватную завесу, и он никак не мог сосредоточиться. В голове царил настоящий хаос из обрывков воспоминаний о вчерашнем, настойчивого покалывания в груди и… странных, мелькающих картинок. Словно короткие, нечеткие слайды древних, величественных сооружений, укутанных туманом, и неких существ, напоминающих людей, но с неестественно вытянутыми конечностями или светящимися глазами.

Позже, когда он пытался сделать домашнее задание по математике, это началось снова. Он задремал прямо над учебником, и сон нахлынул мгновенно, яркий и объемный.

В этот раз это было не просто мелькание. Веня оказался в огромном зале, стены которого были покрыты непередаваемыми узорами и светящимися рунами. Высокие, тонкие колонны уходили вверх, теряясь в мерцающем своде. В центре зала парило что-то огромное, излучающее мягкий золотистый свет. Это не было похоже ни на что из его мира. И тогда он услышал его.

Шепот.

Не тот, что он слышал раньше, неразборчивый и пугающий. Этот шепот был… осязаемым. Он обволакивал, проникал прямо в сознание, словно не звуки, а чистые мысли. Язык был абсолютно чужим, но каким-то невероятным образом Веня понималего. Не каждое слово, но общее значение, смысл.

"…наконец… пробуждение… путь… слишком долго… мой… дитя…"

Фразы были обрывочны, как будто говоривший был слишком слаб или находился невероятно далеко. Веня попытался откликнуться, что-то сказать, но не смог. Он почувствовал невыносимое давление на грудь, как будто нечто огромное пыталось выдавить из него воздух. И в этот момент он проснулся, резко, с громким выдохом.

Учебник лежал на полу. Сердце колотилось как сумасшедшее. А в голове, уже не шепотом, а тихим, но отчетливым эхом, звучало: "…путь… дитя…"

И Веня вдруг осознал. Это не сон. Это не просто усталость. И это не его мысли. В его голове, глубоко внутри, кто-то был. И этот кто-то только что говорил с ним.

Глава 3: Медальон – Теперь Часть Его

Утро третьего дня после вспышки было особенно тревожным. Веня проснулся еще до будильника, с четким ощущением того самого покалыванияв груди. Оно было теперь не легким, а настойчивым, словно под кожей что-то вибрировало, посылая волны тепла по всему телу. Он попытался отмахнуться от этого, как от назойливой мухи, но не тут-то было.

Встав с кровати, Веня первым делом подошел к зеркалу. Его взгляд был лихорадочным, зрачки расширены. Он расстегнул пижамную рубашку и вгляделся в свою грудь. Изображение в зеркале было обычным – худой подросток с небольшими родинками и еще не до конца исчезнувшими следами детской припухлости. Но что-то было не так. В районе сердца, чуть правее, кожа выглядела… гладкой. Словно небольшая область стала неестественно ровной, без пор и мельчайших волосков. И сквозь нее, очень слабо, просвечивало тусклое золотистое свечение.

Веня прикоснулся к этому месту. Ни боли, ни дискомфорта. Только необычное тепло, которое теперь он отчетливо ощущал не просто на коже, а глубоко внутри, словно оно исходило из его плоти. Он вспомнил медальон – его форму, его символы, его камни. Он попытался представить, где именно он слился с его телом. Именно здесь, в этом месте на груди.

"Это невозможно", – прошептал Веня, отшатнувшись от зеркала. Но отрицать было глупо. Медальона не было. И то, что он чувствовал, было реально. Он снова прикоснулся к груди, и в этот момент шепотв его голове стал громче, хоть и оставался непонятным. Он ощутил в нем что-то вроде… удовлетворения? Или это был просто шум?

Школа была таким же испытанием, как и накануне. Веня чувствовал себя отрешенным, словно он наблюдал за миром со стороны. На уроке истории учительница рассказывала о древних цивилизациях – Месопотамии, Египте. Веня слышал ее слова, но одновременно в его голове мелькали другие образы: огромные, изящные сооружения, которые не могли принадлежать ни одной из этих цивилизаций, летающие аппараты без крыльев, существа, светящиеся изнутри. Эти видениябыли настолько яркими, что казалось, будто он сам находится там, чувствует прохладный воздух и слышит незнакомые голоса. Он видел их письмена – те самые, что были на медальоне – и они казались ему почти понятными, хотя раньше он нигде не видел ничего подобного.

В какой-то момент, когда учительница говорила о древних богах, Веня почувствовал, как в его груди что-то завибрировало сильнее. Видение стало кристально четким: он увидел существо, невероятно величественное, но одновременно окутанное скорбью. Оно простирало руку к нему, и в его глазах читалась мольба.

На этот раз, когда видение схлынуло, Веня не проснулся. Он был уже в сознании. Но теперь, помимо непонятного шепота, он услышал отчетливое, глубокое эхо, которое словно прозвучало прямо в его сознании:

"Часть меня… в тебе… мой храм… моя крепость…"

Это был не звук, который можно услышать ушами. Это была чистая мысль, внедренная прямо в его мозг. От этого ощущения Веня резко вздрогнул, так что чуть не свалился со стула. Одноклассники покосились на него, учительница удивленно подняла бровь. Веня покраснел, пытаясь изобразить, что потянулся.

Ему было страшно. Страшно от осознания того, что он не сошел с ума, а то, что происходит, – реально. Медальон действительно стал частью его тела. И в его голове теперь звучал чей-то голос, который говорил с ним. А он, Веня, обычный тринадцатилетний школьник, совсем не понимал, что это значит и что ему теперь делать.

Глава 4: Первое Видение и Голос

Вечер принес с собой не облегчение, а усиление тревоги. Веня лежал в постели, пытаясь уснуть, но покалывание в груди не давало покоя, а обрывки видений мелькали перед глазами, как старая, плохо настроенная телепередача. И этот голос. Теперь он не просто шептал, он звучал как эхо из огромного, пустого пространства, повторяя: "Часть меня… мой храм…"

Он попытался сосредоточиться на месте, где, как он чувствовал, слился медальон. Прижал ладонь к груди, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он не знал, что делает, просто следовал инстинкту. Возможно, это было просто желание прекратить это безумие, но его сознание словно скользнуло по тонкой нити, ведущей куда-то глубоко внутрь.

И тут всё изменилось.

Вспышка была не внешней, а внутренней, яркая, но не причиняющая боли. В одно мгновение спальня исчезла, и Веня оказался… где-то еще.

Это было не просто видение, это было полное погружение. Он стоял на огромной, круглой платформе из полированного, словно черный обсидиан, камня. Вокруг него простирались невероятные, величественные руины. Не обычные развалины, заросшие травой, а останки сооружений, которые, казалось, бросали вызов законам физики: парящие в воздухе колонны, гигантские арки, обломанные шпилястые башни, сделанные из материала, который сиял тусклым, синеватым светом. Небо над ним было непривычного, глубокого индигового цвета, по которому медленно проплывали две луны. Воздух был прохладным и пахнул озоном и чем-то, что Веня мог бы назвать "чистой энергией".

Он чувствовал себя крошечным, ничтожным перед этим величием. И тогда голос зазвучал снова. Но теперь он был не обрывочным шепотом, а ясным, глубоким, полным древней мудрости и невообразимой силы. Он звучал отовсюду и изнутри Вени одновременно, словно сам воздух был соткан из этого голоса.

"Приветствую тебя, Избранный из мира-скрытого. Я – Тот, кто был прежде. Зови меня… Аврос."

Веня не мог пошевелиться, его легкие будто забыли, как дышать. Его мозг, привыкший к миру учебников и уроков, пытался осмыслить происходящее, но тщетно.

"Не бойся, дитя. Ты не сошел с ума. Моя душа, расколотая мечом Вечного Забвения, нашла убежище в твоем мире. Этот артефакт, что ты подобрал, был лишь малым осколком моей сущности, маяком, отправленным в глубины межпространства, чтобы найти нового носителя, новую надежду."

Голос Авроса продолжал. Веня ощущал, как слова не просто проникают в его уши, а резонируют в самой его душе, наполняя его пониманием, которое выходило за рамки обычного знания.

"Враги мои, Пожиратели Света, почти уничтожили меня. Я был Стражем своего мира, хранителем равновесия. Но они, ведомые Тенью, обрушили на нас Небытие. Чтобы спасти хоть искру надежды, я разделил себя. Мои фрагменты рассеялись по мирам. Тот, что ты несешь, – это лишь искра, но искра, способная разжечь пламя."

Вокруг Вени стали появляться голографические изображения – прозрачные, мерцающие картины древнего мира Авроса до его падения. Он видел величественные города из света, существ, похожих на богов, живущих в гармонии с энергией. А затем – ужас. Тёмные, бесформенные тени, которые поглощали свет, разрушали здания, обращали существ в прах. Битва была титанической, и Веня ощутил на себе её отголоски – боль, отчаяние, поражение. И последнее, что он увидел, прежде чем картина начала расплываться, была фигура, невероятно похожая на ту, что он видел в видении Авроса, которая отчаянно протягивала руку, а затем распадалась на множество светящихся частиц. Одна из них, самая яркая, устремилась прочь.

"Ты – мой шанс. Моя последняя надежда, дитя. Ты стал моим вместилищем, моим проводником. И теперь, когда я пробужден в тебе, нам предстоит многое узнать и многое сделать."

Мир руин начал тускнеть, распадаться на мерцающие частицы. Веня почувствовал, как его тянет назад, в привычную реальность.

Он резко сел в кровати. Спальня снова была на месте. За окном уже рассвело. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. В руках дрожь. Но в голове теперь не было хаотичного шепота или обрывков фраз. Был один, ясный, спокойный голос.

"Я Аврос. И теперь я здесь. В тебе."

Веня зажмурился. Это не был сон. Это была новая, невероятная реальность, которая только что обрушилась на него

Глава 5: Шок и Отрицание

«Аврос?» – прошептал Веня, не уверенный, произносит ли он это вслух или только думает. Голос в его голове ответил почти мгновенно, словно Аврос только и ждал этой реакции.

"Да, дитя. Так было мое имя в моем мире."

Веня отшатнулся, буквально физически ощущая, как его мозг пытается переварить невообразимое. Бог. В его голове. Словно какой-то древний, могущественный пришелец поселился у него в черепной коробке, наблюдая за каждым его движением, каждой мыслью. Это было жутко.

«Этого не может быть, – выдохнул Веня. – Это какой-то бред. Сон. Галлюцинация. Я просто… устал».

"Усталость не создает миров и не передает искры души, Веня. Ты ощущаешь меня, ибо я в тебе. Ты видел мой мир, ибо я показал его тебе. Отрицание лишь затянет твое понимание."Голос Авроса был спокоен, без осуждения, но в нем чувствовалась непоколебимая уверенность, которая только еще больше пугала Веню.

Он вскочил с кровати, нервно заметался по комнате. Ему хотелось кричать, бежать, спрятаться. Но куда? От самого себя не убежишь. От того, что стало частью тебя, не скроешься. Он подошел к окну. Обычная улица, обычные дома, обычные люди спешили по своим делам. Как будто ничего не произошло. А внутри него рухнул целый мир.

"Но… но я же обычный парень! Мне тринадцать! Я просто хотел поймать пару карасей! Я не могу быть… храмом… или носителем… какой-то там души!" – мысли Вени неслись галопом, перебивая друг друга.

"Именно твоя обыденность и чистота были причиной, почему мой осколок нашел тебя. В твоем мире нет тех, кто мог бы почувствовать его, кто был бы испорчен властью или жаждой. Ты – чистый сосуд."

"Чистый сосуд? Я – Веня! Я играю в компьютерные игры, получаю двойки по алгебре, и боюсь пауков!" – Веня чувствовал, как истерика подступает к горлу.

"Все это лишь аспекты твоей текущей формы, дитя. Но внутри тебя скрыт потенциал, который мы должны раскрыть. Вместе."

Последнее слово – "вместе"– заставило Веню замолчать. Это означало, что он теперь не один. Он связан с этим… божеством? Как он вообще сможет жить дальше? Ходить в школу? Общаться с друзьями? Он представил, как рассказывает об этом кому-то – над ним просто посмеются или, что хуже, отправят к психиатру.

Весь день прошел в попытках Авроса объяснить свою ситуацию, а Вени – убедить себя, что это какой-то кошмар. Бог терпеливо рассказывал о своем прошлом, о природе Пожирателей Света, и о катастрофическом событии, которое рассеяло его сущность по измерениям. Он говорил о медальоне как о "семени", крошечном фрагменте его сознания и силы, предназначенном найти подходящего носителя в безопасном мире.

Но Веня не слушал. Он пытался сосредоточиться на чем угодно: на домашнем задании, на звуках телевизора, на голосах родителей. Он изо всех сил старался игнорировать голос в своей голове, но тот был вездесущ. Он комментировал его действия, отвечал на его мысли, даже если Веня не формулировал их вслух.

К вечеру Веня был полностью измотан не физически, а ментально. Голова болела не от физической травмы, а от перенапряжения мозга, пытающегося вместить в себя немыслимое. Он лег в кровать, уставившись в потолок, и ощутил в груди то самое золотистое свечение, пульсирующее в унисон с его собственным, бьющимся сердцем. Это было так реально, что отрицать его дальше было невозможно.

"Что мне делать?" – наконец, прошептал Веня, обращаясь уже не к себе, а к голосу, который теперь стал частью его.

"Слушать. Понимать. И учиться, Веня. Нам предстоит долгий путь."

Глава 6: Первые Проблемы и Новые Ощущения

Жизнь Вени Баранова изменилась. И это было не преувеличение. Школа, которая и так не была его любимым местом, превратилась в полосу препятствий. Аврос, этот древний, могущественный инопланетный бог, теперь был постоянно в его голове.

"Учительница истории вещает о падении Римской империи, а в голове у тебя голос древнего божества комментирует, как твои предки строили космические корабли, – это как-то… непривычно", – мрачно подумал Веня, пытаясь записать тему урока.

"Их технологии были примитивны, дитя. Но их стремление к познанию – похвально. В отличие от этих, что вбивают в тебя давно устаревшие данные", – прозвучал низкий, резонирующий голос Авроса, сопровождаемый вспышкой образа огромных, парящих в воздухе библиотек из его мира.

Веня сжал ручку, пытаясь скрыть дрожь. Он был рассеян, постоянно "выпадал" из реальности на несколько секунд, погружаясь в короткие, но яркие видения, которые Аврос, казалось, транслировал прямо в его сознание. Это могло случиться в любой момент: на уроке, во время обеда, даже когда он просто шел по коридору. Одноклассники начали коситься на него, шептаться. "Веня какой-то странный в последнее время", "Витает в облаках", "Может, заболел?" – доносились до него обрывки фраз, которые он теперь, к своему ужасу, слышал слишком хорошо.

И это было не единственным изменением. С того дня, как медальон слился с ним, Веня стал замечать, что его ощущения обострились до предела. Он слышал каждый шорох за окном, каждый тихий разговор в коридоре, даже если люди находились далеко. Звуки стали богаче, громче, а иногда даже причиняли легкую боль – будто его уши перенастроили на другую частоту.

"Я слышу, как жужжит лампа в кабинете директора!" – с ужасом понял он однажды.

"Твои рецепторы расширяются. Моя сущность открывает твои чувства к более тонким вибрациям реальности",– буднично объяснил Аврос, словно это было совершенно естественным.

То же самое было со зрением. Цвета стали ярче, глубже. Он видел мельчайшие детали, которые раньше не замечал – пылинки, танцующие в солнечном луче, тончайшие прожилки на листьях деревьев, едва различимые оттенки в глазах людей. Поначалу это было захватывающе, но потом стало утомлять. Его глаза быстро уставали от такого потока информации.

Самым неприятным были головные боли. Они накатывали приступами, острые, пульсирующие, словно кто-то пытался расколоть его череп изнутри. Особенно сильно они давали о себе знать после длительных или слишком ярких видений, которые Аврос показывал ему.

"Аврос, можешь ты это прекратить? У меня голова раскалывается!" – сдавленно простонал Веня однажды вечером, когда Аврос демонстрировал ему целую панораму древнего города, населенного светящимися существами.

"Твое сознание сопротивляется потоку информации. Это естественный процесс адаптации. Боль – признак роста. Со временем это пройдет", – ответил Аврос, и Веня почувствовал, как видение немного "приглушилось", стало менее интенсивным.

Он чувствовал себя подопытным кроликом. Его жизнь, его тело, его разум – всё теперь принадлежало не только ему. Он был сосудом, как выразился Аврос. Сосудом, который набивают чем-то совершенно чужеродным и слишком большим.

Но среди всего этого хаоса и дискомфорта, Веня начал замечать и другое. В минуты покоя, когда он не пытался отчаянно игнорировать Авроса, он чувствовал в груди не просто покалывание, а невероятное спокойствие и тепло. Это было похоже на присутствие кого-то очень древнего и очень мудрого. Иногда Аврос, вместо своих объяснений, просто транслировал ему ощущения: глубокую, бескрайнюю печаль, а затем – неистовую жажду жизни, силу, которая, казалось, могла свернуть горы. Эти эмоции были такими мощными, что Веня ощущал их как свои собственные.

Он еще не понимал, что это. Но знал одно – он уже не был тем Вени, который три дня назад возвращался с речки. Он был изменен. И обратного пути, кажется, уже не было.

Глава 7: Доверие и Первый Урок

Прошла неделя. Неделя, наполненная головными болями, случайными вспышками обострённых чувств и навязчивым присутствием Авроса. Веня Баранов испробовал всё, чтобы игнорировать голос в своей голове: слушал музыку в наушниках на полную громкость, пытался сосредоточиться на уроках, даже читал самые скучные книги, надеясь, что его мозг просто отключится. Ничего не помогало. Аврос был вездесущ, как его собственное дыхание.

Однажды вечером, измученный и раздражённый, Веня сидел за столом, бессмысленно ковыряя вилкой в макаронах. Мама пыталась завязать разговор о школьных оценках, но её слова долетали до Вени как неясный гул. Он уже не пытался скрывать свою рассеянность.

"Твое сопротивление лишь истощает твою энергию, дитя", – прозвучал голос Авроса, необычно мягко. – "Я понимаю твой страх и твое нежелание принять то, что не укладывается в твоем мире. Но отрицание не изменит реальности. Я – здесь. И ты – мой носитель."

"Почему я?" – впервые за долгое время Веня осмелился задать вопрос не про себя, а прямо Авросу, хоть и мысленно.

"Ты был чист. Твоё сознание не было отягощено жаждой власти, знаний, что могли бы исказить мою искру. Ты – юн, но твоя душа откликается на чистоту мироздания. Мои враги… они ищут меня. Если бы я выбрал кого-то, кто не готов, они бы почувствовали. Тебя они не ищут. Пока."

Это "пока" прозвучало как холодный душ. Веня внезапно осознал, что у него просто нет выбора. Он не мог избавиться от Авроса, как от простуды. Он был с ним, теперь они были частью друг друга. Возможно, сопротивление действительно только ухудшало ситуацию.

"Что мне нужно делать?" – прошептал Веня, опустив голову.

"Слушать. И учиться. Я не могу действовать в этом мире напрямую, моя сущность слишком велика и несовместима с вашей реальностью. Но я могу видеть, слышать, ощущать через тебя. И я могу передавать тебе знания. Моя сила будет твоей силой, Веня. Если ты научишься её принимать."

На следующий день Веня отправился в школу с другим настроем. Он не стал пытаться игнорировать Авроса. Вместо этого, он сознательно прислушался к нему. Голос Бога больше не казался таким пугающим. Он был словно древний, невероятно мудрый учитель, находящийся прямо в его голове.