«Игра в бессмертие»

– Стоп! Хватит кричать! Прекратили все!

Настала полная тишина.

– Он ни в чем не виноват, то есть виноват, но не он один, простите меня, ребята, за все и его простите, я и за него извиняюсь, так как я давала день изо дня повод.

– Да вы оба чокнутые! – кто-то крикнул из-за спины.

И у них не нашлось оправданий, кроме извинений.

Часть 3

Следующие полгода обучения прошли в сплошной суматохе, так как все были заняты. Сначала делали упор на учебе, потом занимались подведением итогов года, также выпускными экзаменами, а под конец и самим выпускным, который прошел на ура. На улице стоял уже на то время жаркий июнь. Природа благоухала насыщенностью цветовых гамм, разнообразием и красочностью палитр. Всевозможные оттенки желтого, зеленого, голубого и красного пестрили в глазах. Легкий ветерок доносил запах цветущих растений с разных сторон, он был настолько сладким и приятным, что от его изобилия даже во рту ощущался сладковатый привкус, и все это представление ярких красок, запахов и вкусов сопровождалось аккомпанементом трели соловья.

После празднования выпускного домой Михаил не спешил, он, медленно собираясь, краем глаза наблюдал, как собирается Анна, потому что хотел проводить ее домой, а главное, поговорить. Дождавшись, когда она со всеми попрощается, он догнал ее. Поравнявшись с ней по пути, Михаил стал идти рядом, все перебирая мысли, как лучше начать, но начала она.

– Ты что, меня проводить хочешь? – спросила Анна.

– Да, – не раздумывая, ответил Михаил. – В общем, еще раз хотел извиниться и убедиться, что ты безопасно дойдешь домой, – с чувством некой недосказанности произнес он.

– Извиняться не стоит, я давно тебя простила, а насчет безопасности – так льда-то уже нет и я пойду в обход пруда, – пыталась уйти от разговора Анна.

– Ну я другое имел в виду, – виновато протянул Михаил.

– Прости, я тоже другое имела в виду, – сказала она и сразу перевела тему на то, что ей веселей будет с ним, если он ее проводит.

Обойдя пруд, перейдя на другую сторону, они немного прошли прямо, после чего уперлись в ворота ее дома.

– Ну все, вот мы и пришли, – сказала она и посмотрела на него.

Первый раз Михаил увидел ее ангельский взгляд без притворства и маски, ее искреннюю улыбку.

– Ты знаешь, во время наших, так сказать, соревнований я задумывался о том, как сделать так, чтобы раз и навсегда все это прекратить, но просто прекратить я не мог, я не мог проиграть, мне обязательно нужна была победа. Все мысли были направлены на то, чтобы прекратить их, а вот прекратить действовать, заставить себя не отвечать агрессией я не мог, так как другого выхода не находил. Но теперь я понимаю, что я думал о тебе, потому что я просто не могу не думать о тебе, и мое поведение можно объяснить только тем, что я вступал в соперничество не с тобой, а с самим собой, так как не мог до этого времени допустить, что появится кто-то, без кого я не смогу, и кто-то, о ком я буду думать постоянно, – все-таки решился признаться Миша, смотря прямо в глаза Анне.

Ее лицо порозовело, он наконец признался ей и себе. В этот момент стало так тихо, что Михаил слышал только, как пульсирует кровь у него в висках и ни на секунду не замедляется биение сердца. Анна тоже часто дышала, она сделала шаг ему на встречу. Михаил обнял ее, прижав руками к себе, и поцеловал. Анна ответила взаимностью, и они еще долго стояли около ее дома, после чего она неуверенным голосом сказала ему:

– Останься сегодня со мной на ночь, я сегодня одна.

– Ты точно этого хочешь? – спросил Михаил, не веря своим ушам, чтобы убедиться в серьезности ее намерений.

– Да, больше жизни, – прижавшись и положив голову на плечо, прошептала Анна.

Когда Михаил проснулся утром в ее объятиях, его переполняли чувства. Они решили провести весь день вместе. Неспешно собравшись, они вышли из ее дома и направились в парк. День стоял ясный, даже чересчур солнечный, температура воздуха достигла 38 градусов, а облака, которые проплывали по небосводу, казались маленькими, так что от солнечного света и тепла спасала лишь тень деревьев и строений. Придя в парк, Михаил и Анна первым делом нашли скамейку, возле которой росло, как казалось Мише, самое большое дерево в парке. Теньот величественной кроны этого могучего дуба, полностью накрывала даже соседнюю скамейку, и ее было более чем предостаточно. Прямо напротив них вверх, минуя силы притяжения, а после, подчиняясь им, в определенно заданном темпе взвивались водные струи фонтана, а затем падали вниз, разбиваясь, словно потухшие искры костра. Слева, как и справа, располагались вокруг фонтана другие скамейки. Людей в парке было небольшое количество, где-то вдалеке слышался ребячий смех, мимо них то и дело проходили какие-то люди, останавливаясь ненадолго возле фонтана, некоторые даже чтобы умыться, так как день стоял не по обыкновению жаркий. Слева от них на скамейке сидели двое пожилых мужчин, между ними была расположена шахматная доска. Переставляя фигуры, один из них время от времени разводил руками, при этом на что-то указывая своему сопернику, а второй не уступал и поддерживал спор, при этом чесал бороду и посматривал в разные стороны, будто выслеживая кого-то. Рядом с мужчиной, который играл черными фигурами, на скамейке грелся черный кот с белым хвостом. Увидев кота, Михаил заулыбался и подумал, почему сложился такой стереотип, что черные коты приносят несчастья? Так как Миша, напротив, всегда замечал, что все с точностью до наоборот. Если встретишь черного кота идя по улице, то обязательно день будет хорошим и удачным. И чем больше их на пути встречаешь, тем увеличивается вероятность, что удача будет превосходить все ожидания либо задуманное воплотится в явь. Такую закономерность заметил Михаил, при этом подумав: может, дело просто в вере каждого, во что ты веришь, то и воплощается. Поэтому он решил, что удача на его стороне.

Анна вдруг спросила Михаила:

– Как думаешь, ты любишь меня?

Вчера Михаил, еще не задумываясь, ответил бы «да», но сегодня почему-то сначала подумал, но все равно ответил:

– Да, люблю.

«Но подумал-то я почему?» – поймал себя на мысли Михаил.

Потому что, во-первых, секунду назад сам себя спросил об этом и сначала тоже вроде бы себе ответил, что да. Но потом почему-то в голову полезли мысли, и начал думать, что такое любовь, что с ней делать дальше.

«У человека множество странных качеств и особенностей поведения, – рассуждал Михаил. Хорошо как это отобразить? – Я бы даже их назвал смешными из-за своей несовершенности. Например, убеждать самого себя в правильности любого сделанного нами выбора, либо в правильности совершенного поступка, либо в правильности выбранной точки зрения. Абсурдность этого состоит в том, что, изначально совершив что-либо якобы обдуманно и сделав выбор либо приняв точку зрения, бывает, мы начинаем замечать, что сделали неправильный выбор – например, процесс стал идти не по плану либо что-то все-таки было воспринято не так, а если не так, то и результат будет другой. В связи с этим изначально начинает закрадывается мысль, что, наверное, все-таки что-то пошло не так. Но, так как мы свой выбор уже сделали, мы боимся признать ошибку и стараемся отогнать эту мысль от себя по разным причинам. Например, из-за того, что нам скажут, что мы непостоянны, что меняем свою точку зрения, либо не уверены в себе, а после и вовсе доверять перестанут и воспринимать. В общем, во избежание последствий находим в свое оправдание миллион причин и спустя время все равно принимаем эту точку зрения либо совершенные нами действия, поступки считаем правильными и вполне нормальными. Таким образом, переубеждаем себя, что это был единственно правильный выбор, поступок. Мы уже ничего не можем изменить, мы сделали так, потому что до этого не знали, как дело пойдет, а потом уже поздно было что-то менять и теперь назад дороги нет иначе что о нас скажут. Если это так, то возможно, что изначально зародившееся семя сомнения – не что иное, как проблески совести. Потом как будто закрываем это все пеленой своих оправданий, может, этому всему виной наш эгоизм и то, что мы по-настоящему любим только себя?

В ответ Михаил спросил:

– А ты?

– И я тебя люблю, – не раздумывая, ответила Анна.

И вдруг, к его удивлению, Анна спросила:

– А что будет дальше?

– Дальше? – как бы не понимая, о чем она, спросил Михаил.

– Ну да, дальше что мы будем с ней делать? – будто прочитав мысли Михаила, настаивала на полном ответе Анна.

– Не знаю, жить, но как именно – ума не приложу. Как те, что всю жизнь живут, как я их называю, в «семьях обыкновенных». Когда обычная среднестатистическая семья, когда тебя окружают родители, бабушки, дедушки, ну или у кого неполная семья, но это не столь важно. Главное, чтобы в их понимании твое здоровье и воспитание было на первом месте. Ты живешь с ними, взрослеешь, они тебя воспитывают, ругают время от времени за всякие провинности и шалости, за то, что ты еще полностью не осознаешь степень серьезности своих действий, не отдаешь отчета своим поступкам, но настаиваешь на своем, когда взрослые это уже проходили. И твоей вины особо здесь нет, так как большинство твоих действий и поступков в этом возрасте совершается не оттого, что ты их желаешь, а тем более их последствий, а оттого, что нет жизненного опыта, в общем, «молодо-зелено». Ты порой думаешь, что родители ругают и делают так специально, назло. Доходит до того, что ты не ненавидишь их и думаешь, что, когда вырастешь, им все выскажешь на равных. Но это все уходит в небытие, когда ты взрослеешь, осознаешь, что они это делают из-за того, что любят тебя и желают добра, а по их мнению, лучший способ проявить свою любовь – уберечь тебя от всего негативного, что есть в жизни, то есть позаботиться. А то, что эта забота может быть тебе не по душе и, по твоему мнению, она чрезмерна или не обоснована, неважно, так как, с их точки зрения, они лучше знают, что тебе нужно и для тебя правильно. Ты их продолжение, ты их невоплотившиеся мечты, ты их нереализованное будущее, которое им уже не перестроить и никогда не вернуть.

Родители хотят тебе только лучшего, поэтому они прощают тебя за все и, чего бы это им ни стоило, находят выход из твоих сложившихся трудностей, порой жертвуя собой. А потом, по истечении времени, сравнивают тебя с собой и, вспоминая свои годы, свои взбалмошные поступки, проводят параллели между тобой и ними. Некоторые даже приговаривают: «вот мы в твоем возрасте»… Бывает по-разному, кто-то из них вел себя еще хуже, кто-то лучше, но что-то из происходящего с тобой было и с ними. Также время от времени балуют всевозможными способами, пытаются разнообразить вашу жизнь, хотят, чтобы у вас было полноценное детство и юность, окружают теплом и лаской, воспитывают кнутом и пряником. В таких семьях бывает все: радости и горе, смех и грех, праздники и торжества, ссоры и неурядицы. Потому что это жизнь, она течет, и мы плывем в одном направлении, кто-то пытается курс изменить, у кого-то получается, у кого-то получается это время от времени, у кого-то не получается и он дальше продолжает плыть, меняя белый флаг на черный и наоборот. Потом дети вырастают, устраиваются на работу и начинают неизбежную взрослую жизнь, которую так хотелось ощутить еще со школьной скамьи. Ни от кого не зависеть, делать то, что хочется, только то, что считаешь нужным. Так как ты думаешь, что лучше разбираешься в жизни, чем прожившие уже ее половину, прочувствовавшие давно то, что ты только начинаешь постигать своим сознанием, пережившие как радостные моменты, так и неудачи с бесценным опытом, твои родители и близкие. Ты думаешь, что, отучившись и работая, не будешь ни в коем случае так жить и так поступать и распоряжаться своим временем и средствами как твои родители и близкие, так как ты думаешь, наблюдая, как живут они, ты сделаешь все, чтобы изменить свое будущее к лучшему и избежать их ошибок и тебя никогда не коснется пережитое ими. Но по истечении времени опутавшие тебя с ног до головы обязанности настолько занимают твое время, что более не хочется никакой взрослой жизни, а хочется вернуться обратно, в то прекрасное время, когда за тебя кто-то думал, решал все проблемы, а ты нервничал и строил из себя всезнающего и не требующего от кого-либо советов знатока со званием как минимум профессора. Дальше женятся либо выходят замуж, появляются дети, и все начинается заново, такова цикличность. Когда я это вижу, когда я вижу такие семьи – это прекрасно, но когда я их жизнь примеряю на себя, чувствую, что мы ни на ступень не возвысились над животным миром, чувствую безысходность и обыденность, рождение, взросление, продолжение рода, смерть. Как бы обреченно это ни звучало, похоже, так оно и есть, – закончил мысль Михаил и, посмотрев на Анну, сказал: – Знаешь, я не хочу так.

– Скажи, а бывает как-нибудь по-другому? – все не унималась Анна.

– Бывает, но даже тот ,кто живет по-другому или живет не похоже на то, как в «семье обыкновенной», все равно это так называемое «по-другому» получается таким, каким уже было, кто-то обязательно повторял похожее. Когда происходит что-то неординарное, этому сначала все удивляются, это всплывает в новостях и остается в истории как у первых, но у последующих это уже повторение, – продолжил Михаил.