Dead Inside. Part 2

Эти эмоции я больше никогда не смогу испытать сам, но мне хватает того, что я могу дарить их ей. Её улыбка – наверное, единственное светлое событие, которое ещё может происходить в моей мрачной жизни.

Дождавшись, когда Каролина закончит свой ужин и поблагодарит меня, я вытер её губки салфеткой и взял за руку. Она взглянула на меня своими белыми глазами и подняла их к небу. Я сделал тоже самое.

Мы сидели в полной тишине, запрокинув головы назад. Тусклая луна освещала наши лица, а во тьме бесконечного неба, то и дело сверкали звёзды. На улице было не жарко и не холодно. Казалось, что всё в этот момент стало идеальным. Я легонько сжимал её ладонь и представлял… Наш будущий поцелуй, наши отношения, нашу жизнь, где есть только мы. Я желал этого… Желал, снова стать человеком, но всё это было лишь обманом…

Я старался. Я уверял себя в том, что чувствую что-то большее, чем просто тепло. Я твердил себе каждый день, что чувствую любовь к ней. Я хотел верить в это и врал себе, что так оно и есть. И всё было прекрасно, будто в лучших романтических фильмах, но стоило мне отвлечься, стоило позабыть о том, что моё внушение должно постоянно поддерживаться моим воображением, как всё тут же рушилось. Я снова и снова врезался в каменную стену, на которой моей кровью было написано: «Ты уже умер. Смирись.»

Пусть это не давало мне покоя, но пока я был рядом с ней – в моей голове не было таких мыслей. Я просто забывал обо всём и наслаждался жизнью, которая сидела со мной на одной скамейке, но всё же в этот раз, мне пришлось заговорить с ней о неприятном, ведь недавнее событие очень сильно пошатнуло моё понимание мира.

– Каролина… Я могу задать тебе вопрос?

– Конечно, солнце, – не отводя глаз от неба, прошептала она.

– Ты добрая и светлая девушка, но мир вокруг совсем не такой, – я начал издалека, обдумывая каждое слово и на ходу фильтруя мысли, чтобы не забивать её голову мраком, – Представь, что мир – это пазл, состоящий лишь из белых деталей, но в коробку с ними, зачем-то подбросили ещё и чёрные. И вот, эти некрасивые мрачные детали стали портить идеальную белую картинку. Скажи, если я выкину чёрные детали, то поступлю верно?

– Нет.

– Что!? Но почему?

– Если картинка будет полностью белой, то глазу будет не за что зацепиться. Она попросту будет скучной. Как по мне, белых и чёрных деталей должно быть поровну, тогда это можно будет назвать идеальным балансом.

Слышать от «ребёнка», что радовался бургеру, как выигрышу в лотерее, такие рассуждения было неожиданностью для меня.

– Но как же так? Если в мире существуют плохие люди – они точно будут портить жизнь хорошим! В чём же тогда баланс, если ты можешь идти в магазин за продуктами, а по пути тебя пырнут ножом и заберут кошелёк, в котором было всего лишь несколько тысяч? Разве в идеальном балансе, твоя жизнь может быть загублена из-за такой мелочи?

– Возможно, я рассуждаю совсем не так и говорю противоположное тому, что хочешь услышать ты, но в своей жизни… я уже столкнулась с нарушением баланса и последствиями…

– О чём ты? Расскажи, что… – я запнулся на середине предложения, заметив, как по уголкам её глаз стекают слёзы, – Прости… Можешь не говорить.

Каролина вдруг прижалась ко мне и разрыдалась. Я крепко обнял её и прижал свои губы к её волосам. Я чувствовал, как её сердце бешено колотилось, готовясь вырваться из груди…

Что же ты пережила? Какой баланс был нарушен в твоей жизни? Какие тайны скрываются за твоей спиной, бедняжка…? Пусть даже ты никогда не поделишься этим со мной – я всё равно буду рядом, ведь у меня больше нет никого. Только ты…

Глава 8. Горькая правда.

Новость о том, что Ксения могла быть не человеком, погрузила Женю в пучину размышлений, в которой он пробыл целых два дня. Это было мне даже на руку, ведь ничего не мешало заниматься восстановлением его тела, пока он просто смотрел в одну точку и ежеминутно вздыхал. Всё было бы прекрасно, если бы мы не продолжали каждый день приходить к той скамейке…

На улице шёл дождь и парк пустовал. Мы как обычно прошлись до привычного места и убедившись в отсутствии его подруги, развернулись назад. Нам стоило просто выйти из парка и дойти до дома, но внезапный крик нарушил наши планы, а точнее сказать – их нарушила Женина тяга к справедливости…

– Слышал? – он остановился и прищурил глаза, вопросительно уставившись на меня.

– Ну крикнул кто-то… Что с того? Пойдём уже.

– Нет! Крик вроде бы донёсся оттуда, – его палец указал на небольшую бетонную постройку, лишённую окон и щедро исписанную какими-то надписями, – Давай, проверим.

– Женя…

Конечно же, он меня даже слушать не стал и поплёлся в сторону недостроенной коробки, непонятно как оказавшейся на окраине парка. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти за своим непослушным другом.

Пригнувшись, мы медленно подобрались к строению, на расстояние пятидесяти метров, после чего спрятались за холмиком и стали наблюдать.

– Что это вообще такое? Для чего оно тут?

– Отголосок прошлого, который просто забыли или же не захотели сносить. Здесь раньше не было парка, а была просто пустошь и вот эта вот постройка, в которой обычно ночевали бездомные.

– Ну вот тебе и ответ! – я почему-то подумал, что смогу образумить своего любопытного друга, – Там просто бездомный ногой об камешек ударился и закричал. Пойдём домой!

– Нет!

Пока мы ползли к бетонной коробке по мокрой земле, моя уверенность в том, что всё обойдётся, стремительно падала вниз, ведь до ушей стали доноситься новые голоса. Там точно было несколько человек… Я слышал приказы заткнуться и жалобные стоны.

Поднявшись на ноги и аккуратно заглянув внутрь, мы увидели мрачную картину – трое мужчин, в одинаковой одежде, издевались над полуголой девушкой. Они таскали её за волосы, давали пощечины и заставляли её исполнять их пошлые желания. Она всячески сопротивлялась и даже пыталась ударить обидчиков, но по её измученному лицу было видно, что она скоро сдастся.

Я перевёл взгляд на Женю и впервые за всё время испугался человека. По его глазам расползались кровяные веточки, вены на теле готовы были взорваться, из сжатых кулаков текла кровь, а скрежет зубов и злобное рычание чуть не выдали нас. Я попросил его успокоиться, ведь в нашем состоянии лучше было не влезать в драки, на что он прошипел мне, что этот мир прогнил насквозь и больше у него нет сомнений в правильности его действий.

– Да, он прогнил, но у нас есть другая задача! Пойдём домой, нам нужно восстанавливать силы для великой битвы! – я кричал на него, но делал это шёпотом, всё ещё надеясь на хороший исход ситуации.

– Я не могу в это поверить… Знаешь, почему эти твари в одинаковой одежде? – Женя резко перевёл взгляд на меня и чуть ли не задыхаясь от злости, прошипел, – Это полицейские. Такого не должно быть! Ублюдки! Почему… Почему!?

Прокричав свой вопрос и выдав нас, он вбежал в здание и набросился на того, кто стоял рядом с девушкой со спущенными штанами. Он повалил его на бетонный пол и обрушил на его рожу град ударов. Буквально вмятый в череп нос, несколько выбитых зубов и сломанная челюсть – всё то, чем он успел наградить извращенца, всего за несколько быстрых ударов, пока его дружки не пришли в себя и не откинули Женю назад. Он прокатился по полу несколько метров, но тут же встал и побежал на них.

Я отвернулся и тяжёло вздохнув, порыскал глазами по округе, быстро найдя кусок какой-то железной палки. Вооружившись им, я обошёл здание с другой стороны и забрался внутрь через окно. Один из уцелевших полицейских уже был с разбитым лицом, но тем не менее, сидел на моём друге, сжимая его шею. Второй же, достал пистолет и направил на голову Жени.

Рывок, который стоил мне всех сил, был награждён успешным пробитием шеи насквозь. Рот побеждённого открылся в предсмертном хрипе и стал заливать пол кровью. Он упал на спину и схватился за палку, видимо в надежде вытащить её, но я успел взяться за её край и потянуть на себя всем весом. Его шея сделала оборот, переместив лицо на место затылка, после чего он окончательно успокоился.

Закашлявшись в болезненной отдышке, я повернул голову и с радостью обнаружил, что последний из полицейских, не ожидая подмоги со стороны злого подростка, потерял бдительность и не заметил, как тот достал из его пояса пистолет и направил ему прямо в лицо. Оглушительный звук и что-то небольшое, но очень быстрое, пробило аккуратный тоннель в его голове, выйдя из затылка с небольшими брызгами крови.

– Так вот чем ты занимался в своём городе, всё это время… – я посмотрел на Женю и расплылся в улыбке, – Ладно, хоть пар выпустили и не умерли тут.

– Да… Только вот теперь оказалось, что гниль проросла и в тех, кто должен был помогать мне. Кстати, тот плешивый толстяк ещё дышит.

Я обернулся и увидел, как немного приподнимается грудь мужика, которого Женя забил первым. Друг, к слову, уже поравнялся с изувеченным полицейским и сделал ещё несколько выстрелов из пистолета. Первым, он лишил ублюдка части тела, которой он размахивал перед лицом несчастной девчонки, когда спустил штаны, а следующие превратили его грудь в решето.

– Вот и всё. Отправляйся в Ад, ублюдок. Там тебе уж точно и не такого в рот напихают.

– Это я тебе гарантирую! Только, для начала, нам нужно спасти Ад! – подметил я.

– Да, обязательно спасём, – выражение его лица приняло особо серьёзный вид, – Нам ведь необходимо место, где такие твари будут мучиться вечно, когда я окончу их жалкую жизнь.

Между этим супер серьёзным высказыванием, сделанным с невероятно мрачным лицом и безобидной детской улыбкой, с которой он повернулся к девушке, прошло всего одно мгновение. Спасённая раскрыла глаза так широко, что казалось они сейчас выпадут из глазниц. Она вжалась в стену позади неё и стала наблюдать, как к ней медленно, но верно, приближался улыбающийся Женя, с ног до головы испачканный кровью, который пару минут назад, с особой жестокостью расправился с её обидчиками, а сейчас протягивал к ней руку, с сжатой в ней женской футболкой.

– Одевайся, а то простудишься. Ты сможешь идти? Мы можем проводить тебя до дома. Хорошо? – ответом на его вопросы, был лишь тот же взгляд и молчание.

– Оставь её. Она в шоке от увиденного. Придёт в себя и сама дойдёт до дома. Нам кстати, тоже туда пора! – я схватил его за руку и потащил за собой, – Кстати, это разве не та самая девушка, которую ты ищешь?

– Конечно, нет… У неё же даже цвет волос другой…

– Неужели меня память подводит? По-моему, та самая, которая сидела на лавочке…

– Да нет же!

Только переступив порог бетонной коробки, мы услышали тихий голос позади. Девушка прошептала слова благодарности и быстро натянув футболку, скрылась из виду…

Мы медленно плелись по длинному бетонному мосту, что был перекинут через реку, в которую Женя скинул орудие убийства. Также, пришлось потратить небольшое количество адской энергии из кристалла, чтобы затуманить разум немногочисленным прохожим, как и в тот раз, когда я нёс полумёртвого друга, вырванного из лап чистильщиков. Ведь они явно удивились бы, увидев нашу окровавленную одежду…

Дождь всё сильнее колол нам спины, а волны под нами неистово бушевали, извергая на поверхность воды огромные массы пены. Мне на мгновение показалось, что я находился на море. Один грешник рассказывал, что больше всего он жалел лишь об одном – он так и не увидел при жизни, это бескрайнее пространство воды, где могло утонуть даже солнце. Он описывал мне море так красиво и возбуждённо, хоть и не был там, что в моей голове всё больше разрастались мысли о том, как мало я видел в своей жизни.

Ад – всего лишь место, где реки крови и раскалённой земли, крики боли и гримасы ужаса, ежедневные мучения и бесконечность впереди. Разве, я первый, кто захотел увидеть человеческий мир, при этом не разрушая его? Да, порядок, есть порядок – тут не поспоришь. Во всём нужен баланс. Женя нарушил его и чуть не умер снова, но разве от одного чертёнка, гуляющего по этому миру, что-то изменится? Нигде нет места свободе, ведь с ней не будет порядка, а без порядка – не будет уже ничего. Небеса, Ад, Земля – неважно где ты, тебя везде ограничат в чём-то…

– Эй! О чём задумался? – голос друга вернул меня в реальность, – Ты как-то изменился с нашей последней встречи. Всегда был таким неугомонным и признаюсь, частенько меня бесил, но всё же ты был моим первым настоящим другом, с которым я испытал больше эмоций, чем за всю жизнь. А сейчас… Я понимаю, что твой дом в опасности, но разве такого чертёнка, может сломить хотя бы одна трудность?

– Меня ничто не сломает, но… что будет, когда мы убьём Архиса и порядок вернётся? Я снова попаду в Ад, возьму в руки плети и начну истязать грешников. Знаешь, маленьким чертятам нравится рвать душевную плоть людей. Я также был в восторге, когда мне впервые доверили вдоволь поиздеваться над грязной душой. Я тогда выкалывал глаза, отрубал пальцы, выворачивал ноги в обратную сторону, язык вырывал, ломал рёбра и копался во внутренностях…

– Всё-всё! – он вдруг выставил ладони вперёд и сморщил лицо, – Я понял, Кейл. Я отлично понял, чем ты занимался.

– Да… Хорошее было время, а потом, всё это как-то надоело. В голове закончилась фантазия и я уже не знал, чем себя занять, когда в мои руки попадал новый грешник. И однажды, между пытками, я решил поговорить с ним, что строго запрещалось. Позволено было лишь унижать его словами, но никак не расспрашивать о людской жизни. Я нарушил запрет и узнал столько всего нового, что Ад стал казаться мне скучнейшим местом во вселенной.

– Ты жаждешь свободы… Понимаю. Моя жизнь ведь также была невзрачной серой массой, до твоего появления. За то время, что мы пытались снять с меня проклятие, я прочувствовал все прелести жизни и даже умудрился умереть, – нервный смешок вырвался наружу, прервав его речь, – У тебя есть шанс на жизнь, если выберешься из Ада, ведь чертёнок отлично уживается с людьми, а вот для меня всё кончено… Я дух отмщения и уже не смогу жить обычной жизнью. Я не контролирую себя и упорно ищу грязь, чтобы стереть её с лица Земли.

– У тебя всё же, есть один плюс – ты не потерял свою волю и личность. Духи не помнят, кем они были при жизни – они чувствуют лишь злобу, которая осталась в них даже после смерти. Их призывают наверх, отдают приказы и те им беспрекословно повинуются. У тебя же есть свобода, которую ты впрочем сам себе разрушаешь. Если бы ты убивал тихо, не привлекая внимания к смертям, которыми наполняешь свой мир – чистильщики никогда не нагрянули бы к тебе. О тебе бы просто не знали, ведь… тебя будто и нет в этом мире.

– Что значит меня нет!? – озабоченно спросил Женя, взглянув на меня непонимающими глазами.

– Тебя никто не чувствует… – грудь необычно сжало, чего ещё никогда не происходило со мной, и по всему телу распространилось гадкое чувство, будто я сожалел о том, что не мог ничего исправить и помочь своему лучшему другу, – Ты невиден для Ада и для Небес видимо тоже. Ты не дух отмщения, каким мы привыкли его видеть. Ты не излучаешь никакой ауры, не издаёшь даже малейших волн в потоке вселенской энергии. В Аду даже не знали, кто именно убивает людей, пока не отправили неосязаемого демона на Землю. Слившись с ветром, он нашёл тебя на месте убийства и передал информацию, что нарушителем баланса является однокрылый дух… Но без зрительного контакта, тебя просто невозможно почувствовать и найти…

В воздухе повисло тяжёлое молчание. Остаток пути преодолели, не проронив и слова. Дождь за это время стих, оставив после себя лишь грязь и лужи, в которых отражался безжизненный бетонный пейзаж.

Подходя к подъездной двери, Женя уже вытащил ключ из кармана брюк, но я опередил его и подняв палец вверх, предложил посмотреть на фокус. Нажав несколько кнопок на двери, я подмигнул другу, который пустым взглядом наблюдал за моими махинациями, и подождав несколько секунд, наконец получил заветный вопрос.

– Кто? – знакомый женский голос раздался из двери.

– Я! – ответ прозвучал гордо, а рука потянулась к дверной ручке.

– Кто, я? – неожиданно спросил голос, сбросив улыбку с моего лица.

– Ну…

– У нас все дома. Гуляй, шкет!

Некоторое время, я стоял в недоумении и просто пялился в одну точку, пока осознание того, что меня посмели оскорбить какие-то жалкие людишки, переваривалось в голове. Пересилив свой гнев, я медленно перевёл глаза на Женю. Тот смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, попутно набирая воздуха в лёгкие, чтобы что-то сказать.

– Друг… – он поджал губы и устало улыбнулся, – Давай, лучше ключом.

Глава 9. Не самая лучшая ночь.

Этой ночью совсем не спал. Сидел всё время на подоконнике и смотрел на пустые тёмные улочки. Луна сегодня не освещала Землю – всё было во власти тьмы. Она заполняла собой пространство за тонким окном, которое изредка дрожало под ударами ветра, что носился между домов и болезненно выл, предвещая приближение холодов. Такая картина не вызывала ничего, кроме бесконечной тоски и уныния, чему также способствовали тяжёлые мысли в голове: странные слова Кейла, то происшествие с полицейскими и пустая лавочка в парке. Создавалось впечатление, что куда бы я не пошёл, что бы не сделал – всё обернётся против меня. Почему так? Почему всё в моей жизни так? Я не помню, чтобы хоть какое-то моё действие не обернулось для меня расстройством. И даже после смерти, эта традиция моего существования никуда не делась. Это было клеймом, меткой, от которой мне не суждено было избавиться.

Примерно, в три часа ночи, Кейл не выдержал этого молчаливого уныния и вышел из дома. Вернулся спустя пару минут, с полным пакетом бутылок. На этот раз, я не стал возражать и принял протянутую мне кружку, до краёв наполненную красной жидкостью. Поднёся её к носу, я не почувствовал запаха. Тоже самое произошло, когда я сделал глоток. Вкус был абсолютно пустым или же… его вовсе не было. Будь на моём месте Кейл, он бы вздёрнулся в ту же минуту, но я лишь уныло улыбнулся, взглянув в свою кружку, и выпил её содержимое залпом.

– Мы обязаны победить его… – вдруг заговорил Кейл, громко поставив опустошённую кружку перед собой, – Месть и так… уже слишком остыла…

– Друг, мы отомстим за Ад. Ты ведь знаешь, что мы справимся! – я попытался приободрить его, но конечно же мои слова никак не изменили его настрой.

– Отомстить я должен не только за Ад… Он должен умереть за то, что сделал с моей мамой… В то время, мама была очень слаба, ведь только-только закончила работу надо мной. На любое порождение Ада тратится большое количество энергии, и если ты демоница – эта энергия уходит в твоё дитя. Следующую сотню лет, ты не можешь восстанавливать себя и покидать пределы Ада. Отец… Ему нужно было оставить нас, и хоть никто не мог навредить моей маме, он всё же очень беспокоился и попросил Архиса и Роуз присматривать за ней, – скулы Кейла мгновенно прорисовались на лице, – Я помню, как играл с куклой, обтянутой человеческой кожей и постоянно глядел на маму, чтобы удостовериться, что она наблюдает за мной и одобрительно улыбается. Её лицо было таким добрым и прекрасным, я помню его до мелочей. Череп в виде веера, множество любящих глаз, что были бережно рассыпаны по его контурам, пара аккуратных отверстий там, где у вас располагается нос, и вечно улыбающиеся губы, меж которых проплывал длинный тёплый язык, облизывающий мои щёки. Она была самой красивой из всех демониц… Самой лучшей!

На некоторое время, Кейл замолчал. Его глаза устремились куда-то вверх, а улыбка расплылась по уставшему лицу. Он представлял её… Я никогда бы не смог понять их красоты, ведь видел чертёнка лишь в образе чёрного силуэта и человека, но любовь к родителям я знал. Я вспоминал, как смотрел на своих родителей, как возвышал их в своих мыслях. Они были лучшими для меня, но я не был лучшим для них… Они мертвы, и я уже никогда не смогу попросить прощения за все гадости, что сделал…

– Она не разрешила Архису покинуть Ад в тот день, впервые за долгие годы… – сменив улыбку на грусть, продолжил Кейл, – Попросила слушаться отца, ведь тот был уверен, что старший сын и дочь не отойдут от мамы ни на шаг, но Архис взбесился и убежал. Роуз побежала за ним, чтобы успокоить. Их не было пару часов, после чего он влетел домой, с клинком в руках. Мама лишь успела откинуть меня подальше, чтобы острые лезвия не задели моё, на тот момент, хрупкое тело. Её голова упала рядом со мной. Раскрытый в предсмертном крике рот, пустые холодные глаза, и чёрная кровь… Она умерла быстро…

– Почему… – всё сказанное Кейлом, разожгло во мне искреннюю ненависть к его брату, но из моих уст вырвался лишь один, очевидный вопрос, – Почему этот ублюдок всё ещё жив!?

– Снова, отец… Не зря в Аду, за его спиной, про него говорили всякие гадости. Он был слишком добр к нам, будто его любовь к собственной семье была человеческой… Он выпросил право на очищение своего сына. Архис избежал смерти и был отправлен в чистилище. Да, это место ужасней Ада и является самым жестоким приговором для любого существа во вселенной, но для отца это не имело значение. Он просто хотел, чтобы вся его семья была жива и неважно, будет ли его сын рядом, или же в Чистилище…

Но вот, через спустя каких-то несколько месяцев, братец вдруг появляется в Аду, что приводит всех в шок. Первый, кто вернулся из Чистилища… Конечно, он сразу стал звездой в дома – все расспрашивали его, как ему удалось вернуться, а он лишь отвечал, что был наедине с собой, в полной пустоте и полностью очистился. Отец поверил этим словам и тому, что его сын отныне не натворит плохих дел… Наивный папа…

Разговор закончился на грустной ноте. Наша первая вечеринка была для меня началом новой, незнакомой жизни, где есть только веселье и глупые поступки. Вторая стала её концом.

Всё оставшееся время, мы молча пили, сидя у окна и пялясь в темноту. Кейл не убирал кристалл от моей головы ни на секунду, хотя его уже знатно пошатывало и было видно, как он хочет опустить руку. А я… Я нисколько не опьянел. Несколько литров едкой дряни показались мне водичкой, которая никак на меня не подействовала. От этого стало совсем уж не по себе. Никогда бы не подумал, что невозможность напиться станет последней каплей для того, чтобы я окончательно поник…

К семи часам утра, я услышал одиночный стук. Вырвавшись из плена мрачных мыслей, я повернул голову в сторону звука и увидел лежащий на полу кристалл. Кейл уснул и выронил его. Я и не думал, что он сможет продержать его так долго…

Спустившись с подоконника, я поднял кристалл и положил возле друга, после чего устало взглянул в окно, где всё также царил мрак, будто утро и не наступало, натянул кофту и вышел из дома. Не знаю, что потянуло меня на улицу. В голове не было никаких вопросов. Я просто почувствовал, что должен идти…

*Воспоминания духа. Пустота.*

Ещё одна прекрасная ночь, проведённая с ней. Интересные душевные разговоры, её детский смех, нежные объятия и мягкие волосы, в которые я так любил зарываться носом. Если бы я мог сделать что-то, для обретения человечности… Если бы я мог отдать что-то, чтобы снова почувствовать любовь – я бы отдал всё… Но нет! Что я могу отдать, если у меня ничего нет!?

Я лежал на полу в своей квартире, тупо пялясь в потолок. Солнце уже начинало закидывать свои лучи в мои грязные окна, наполняя пространство бледным, слегка тёплым светом. Тени медленно расплывались по потолку и стенам, создавая интересные контуры, будто бы обведённые чёрными маркерами.

Также, как и эти тени – жизнь вокруг меня уверенно текла в своём направлении. Бурная река забирала с собой многих – помогая быстрее достигнуть цели или же обрекая стать «утопленником», но лишь я, стоящий на самой середине мощного потока, оставался неизменным. Воды жизни обтекали меня, будто ствол старого дерева, не обращая на меня никакого внимания.

Неужели, мне уже некуда стремиться? Ведь жизнь уже прожита. Да, она была коротка и не особо улыбчива, но она уже закончилась и с этим глупо спорить. Так что же тогда, происходит сейчас? Как называется то, что я существую в данный момент? Не жизнь, не смерть, но что тогда? Что…?

Порой, я думаю, что старые люди говорят истинную правду перед смертью. Они всегда твердят, что мало времени уделяли любви, дружбе и всему такому. Думаю ли я, что вернувшись назад, прожил бы другую жизнь? Нет, конечно нет… Я не смог бы, вот и всё. Я не умею хорошо общаться, не умею веселиться, не умею быть простым и не зацикливаться на каждой вещи, уделяя ей столько внимания, сколько она явно не стоит. И что такой человек смог бы изменить, вернувшись назад? Я очутился бы в прошлом и внезапно стал бы местной звездой? Самым желанным другом и парнем? Мистером – харизма? И всё это в одном флаконе? Конечно, нет! Если я прожил жизнь так, значит я не мог прожить её никак иначе. Такой вот вывод…