Встречи

– И где твой меч?! – прошумел ветер.

– Он ждет меня там, где заканчивается степь.

***

Его возвращение началось с ощущения, что его волокут. Несильный, но болезненный удар затылком. Движение прекратилось. Закрытые веки не могут сдержать такого количества света, и он чувствует восходящее солнце нового дня. Где-то далеко женский голос кричит: "Да сколько это будет продолжаться!"

– Придётся это сделать, – он с сожалением приоткрывает веки. Нечеткие границы и размытые краски, в которых он с трудом находит общее с женским лицом.

– Ладно… – в звуках читается явная угроза.

Образ исчез. Яркий поток света залил все чёрным и … Ледяная стать сотен мечей вонзилась в его лицо, а затем мечи начали плавится, и освежающей прохладой потекли по щекам. Послышался звук удаляющихся шагов.

Давление, стремящееся разорвать голову, отступили. Он осторожно открыл глаза, аккуратно поднялся и побрел в тень дома.

За столом сидела маленькая девочка. Рядом стояла кружка. Девочка аппетитно уплетала сахарный пряничек, заметив его она смутилась, быстро положила пряничек на тарелку и смахнула рукавом крошки в уголках губ.

– Проявление естественного удовольствия считается чем-то неприличным, и мы усиленно учимся его прятать, – мужчина немного задумался, – Однако это было так мило, как она пыталась скрыть следы своего удовольствия от вкусного завтрака. Сказать об этом?

– Можно присесть? – спросил мужчина.

Девочка кивнула головой.

Горничного цвета линии паутиной древности лежали на его лице. Жёсткая борода – вот его признак существования настоящего, который стирал первое впечатление о древней статуе готовой рассыпаться под давлением времени. Покрытый мокрыми пятнами балахон не мог скрыть могучую силу человека, сидящего напротив смущенного ребёнка.

– Вы будите молоко? – несмело проговорила девочка.

– Не откажусь, – время и солнце, и паутина древности чудесным образом превратилась в нестриженную копну волос живой реальности.

***

– И только один из выживших пойдёт искать ответы. Ибо он и есть избранный.

– Ты опять о брате!

– Нам не дано знать его имя, но его деяния изменят все. Достаточно одного, что бы все стали другими.

– Бред.

– Идеальное Да или абсолютное Нет – выбирать ему Остальное, их следствие в деяниях остальных.

–????

– Если тебе слишком часто говорят "нет", значит, ты многим сказал "да".

***

Девочка робко пододвинула тарелку, на которой лежала ещё тёплая сдоба.

Мужчина взял один из сахарных пряничков и поднес к носу. Вдохнул аромат свежеиспеченного хлеба.

– Как вкусно, – прошептал он.

Девочка кивнула головой и надкусила маленький кусочек.

Оба расслабился. Он от ощущения доверия, она от чувства безопасности.

– Как долго Вы ещё будете здесь? – глоток молока.

– Сейчас я хочу остаться навсегда, а вчера вечером хотел бежать отсюда, – мужчина отломил кусочек сахарного пряничка.

– А почему Вы вчера хотели бежать? – девочка надкусила пряничек.

Мужчина взял кружку в руки.

– Мое прошлое. Мы вчера встретились с ним.

Девочка со знанием дела покивала головой.

– Когда мне исполнилось пять лет, мне подарили собачку. Но через несколько дней её загрыз волк. Как мне было её жалко… И когда я вспоминала её, я всегда плакала и убегала. Но Вы такой взрослый и сильный. Вы можете легко с этим справиться.

Девочка сделала ещё глоток.

– Нельзя избавиться от своего прошлого. Можно лишь им стать.

Но мужчина не стал говорить это, а наконец-то сделал глоток молока из своей кружки.

– Тогда, мама мне говорила, что все люди думают, что убежать это единственное средство спастись от прошлого, но это не так. Мы бежим с этим прошлым от настоящего. Единственное – это оставлять в прошлом хорошее, – и девочка надкусила ещё один кусочек пряничка.

– Твоя мама права, – мужчина ещё раз глотнул из чашки.

– А Вы, куда хотели бежать? Обратно, откуда пришли? – девочка сделала очередной глоток.

Мужчина кивнул.

Девочка покачала головой.

– Я возвращаюсь обратно, только если забуду что-то важное. Вы тоже там что-то важное забыли?

Девочка сделала ещё глоток, поставила кружку на стол, проговорила: "Спасибо", и убежала из дома.

Мужчина дожевал сахарный пряничек, сделал глубокий глоток – допив остатки молока, встал и бросил взгляд на кружку, из которой девочка пила молоко.

Огромный, чуть вытянутый по краям, изнутри сильно сдавленный глаз смотрел на него с самого дна пустой кружки.

***

Величайшее сражение достигло своего кровавого апогея, и всем, спустя какие-то доли минут, стало понятно, кто победил, кто потерпел поражение. Сразу же все почувствовали жуткую усталость и полное безразличие ко всему происходящему. Кровавый голод был утолен. Утолен с избытком. Один из великих воинов замер, мёртвое тело соскользнуло с лезвия и упало у его ног.

Взгляд Великого воина строил картину мира: где-то вдали и чуть справа двое отчаянно скрестили свои мечи; в центре и слева в основном бежали солдаты. Великий воин опустил взгляд на свой меч.

Огромный, чуть вытянутый по краям, изнутри сильно сдавленный глаз смотрел на него с гладкой стали клинка.

***

Картины прошлого потускнели и совсем исчезли. Мужчина вышел из оцепенения. Вышел из дома, оглядел двор. Спящая собака у ворот и больше никого.

– Что-то потемнело, – он посмотрел вверх. Гроза надвигалась очень быстро.

– Надо спешить, – прозвучала фраза в голове.

– Да, да. Надо спешить, – шепотом проговорил мужчина и двинулся вперед.

***

Некоторое время они ехали молча. Страх давно прошёл, но любопытство и нетерпимость к пробелам в сюжете собственной жизни и какой-либо неоднозначности в его трактовка, делали невозможным молчание. Вопрос времени. Женщина терпела до последнего. И вот первые капли слов упали на иссушенную желаниями почву.

– Кто они?

Незнакомец повернул голову в сторону начинающейся бескрайней степи. Но это уже не могло укрыться от вышедшего на охоту любопытства и было истолковано по-своему.

Трактовка человеческих действий, в силу своей исходной неопределенности, заведомо обречена на нужный, даже неверный, но нужный результат.

– Ты их знаешь?!

– Нет, – ответил незнакомец.

Оба прекрасно понимали сомнительность такого ответа.

Женщина приотпустила поводья и телега замедлила ход.

– И ничего даже не слышал, – у недоверия и угрозы был конкретный адресат.

– Похоже это отряд "Великих воинов" Императора.

Подул ветер.

– Посвежело, – она бросила взгляд на небо, – Будет дождь, – её голова поворачивается, малахитовые зрачки смотрят в упор, – Это те, которых нельзя убить мечом. А ты, какое имеешь отношение к этому? – поводья натянулись и телега покатилась быстрее.

Незнакомец устало прикрыл глаза и ответил: "Никакого."

***

–Это всего лишь маленький камешек, который сейчас стремительно катится в пустыню небытия. Люди любят из прошлого лепить будущее. Страх заставит его забыть прошлое, и сделать невозможным будущее.

Облако прикрыло солнце и напряжение спало. Теперь не требовалось прикладывать титанические усилия для того, что бы рассмотреть детали. Уставшие от морщин лица разгладились.

. – Никому неизвестно, где начинается пустыня небытия для этого маленького камешка.

– Безусловно, уже приняты меры, чтобы его пустыня небытия оказалась как можно ближе, а на пути к ней не было ни каких препятствий.

Облако полетело дальше. Солнце вновь залито своим светом пространство. Говорить расхотелось, каждый искал способ укрыться от этого назойливого света.

***

– Думаешь разумно сейчас с ними говорить об этом?

– Мы, черпающие желание жить в своих чувствах, стремимся в категориях рассудка осуществлять их выбор. Мы почему-то решили, что есть некий рецепт счастья и что мы вольны сами выбирать цвет, форму и размер своих ощущений жизни.

– Но разве это не так? Посмотри – они ждут твоего решения.

Группа обрюзгших вперемежку с высохшими телами смотрела на него. Они прикладывают неимоверные усилия, пытаясь смотреть прямо, но их тела уже не служат им. За годы построения вечного мира их тела стали мягки и слабы.

Ему сегодня просто повезло. Приступ подагры такого же изуродованного тела, заставил его искать источник свежего воздуха, без примесей слащавых запахов роскоши и запаха гниения от смирения с безысходностью. Пришлось стоять у огромного светового проема.

– Но стоят ли эти муки того, чего они ожидают?

– Быть уверенным можно только в прошлом..

Как только скрипучий звук дряхлеющей плоти должен был заполнить помещение, некто, стоящий у окна заговорил.

***

Он говорил о том, что на юге один из великих воинов ушёл в пустыню, на западе в горах был замечен ещё один из них. Он перечислил почти их всех – не известна была судьба всего нескольких воинов. Затем он рассказал о появлении в одном из городов Великой Империи провидца, в другом – всемогущего лекаря, а в лесах благородного разбойника. И так он перечислял, пока число слухов не совпало с известным им количеством воинов.

– И что все это значит? – недовольно буркнул один из советников.

– Но почему только благие деяния?! – возмущенно воскликнул второй из советников.

Человек не может без света, но и много света для человека оказывается непосильной ношей. Так уж устроен человек. Ему просто необходимо немного лжи, ненависти, жестокости. В одном из, уже не существующих, городов Великой Империи, каждый горожанин один раз в солнечный цикл, в день, когда на небе ни облачка, должен был смотреть на солнце, и тот, кто дольше всех смотрел на него – навсегда изгонялся из города в пещеры, находившиеся неподалёку. Возможно, он подобен солнцу и несет в себе свет – свет добродетели. Чуть больше, чем нужно добродетели, которая в итоге заставит щуриться и слезиться глаза горожан. Но ни один из изгнанных, не смог осветить светом своей праведности черноту тех пещер.

В комнате. Один стоит у окна почти напротив группы сидящих. Они сидят напротив, но старательно отворачивают свои лица в сторону и избегают смотреть в направлении стоящего, даже когда обращаются непосредственно к нему.

– Вы полагаете, что это как-то связано с Великими воинами?

– Вы полагаете, что это помешает нашим планам?

– Вы полагаете, что этому необходимо придать смысл Мирового мира?

Позже, тот, кто в данный момент стоял у окна, много думал о том, почему он сказал это и почему именно это сказал.

– Если мы будем просто смотреть, то, в итоге, мы увидим похороны наших врагов, в лицах которых мы узнаем себя.

Единственный плюс дерзости – это её способность забыть о существования реальности.

Сидящие уставились на стоящего у окна. Они стремились заглянуть в его глаза.

***

Небритый и косматый в отблесках молний, он являл собой безудержную мощь бушевавшей стихии в доступных для человека категориях.

***

– И придёт тот, кто очистит нас от лжи. И будут гореть в холодном огне молний, те, кто будут скрывать ложь во спасение своих ego.

– Ужасно. В такой вечер, такие страсти.

***

Буря быстро настигла это проявление безудержной воли искупления огнём. Второй раз за день вымокший насквозь он закричал так, как кричал только один раз до этого, тогда они как никогда были близки к поражению и Смерть даже коснулась его плеча, навсегда оставив свой след – широкую бугристую складку, протянувшуюся от локтя до ключницы.

– Я иду за мечом!

Буря услышала его, как и тогда услышала его Смерть.

Раскаты грома слились в единый непрерывный грохот. Ледяная синева невиданной силы расколола небо пополам, и из этого раскола полился свет. Секунда… и небо вновь закрыла собой внешнюю сущность. Но даже этой секунды было достаточно для того, что бы здесь стало понятно, что когда буря уйдёт, все увидят не свет, а лишь его отражение.

Зрение возвращалось медленно. Спустя несколько мгновений он отчетливо увидел, там, где раскол соединился с землёй, пылающее огнём огромное дерево.

– Думаешь огонь только направляет! А готов ли ты испытать жар огненной истины!

Он знал, что правда – это то, что делает людей одинокими, что истина принадлежит только одному и что её обретение возможно только наедине с самим собой, но он никогда не задумывался о том, что может истина сделать с человеком.

Ещё один раскат грома, уходящей бури в котором он услышал: "Твой меч гораздо ближе, чем ты думаешь!".

***

Что делать Великому воину, если правда – горька, реальность – жестока и уродлива, а истинный смысл существования – утрачен?

***

Остатки тающего Солнца ещё сдерживали тьму. Небольшой костер, весело потрескивая углями, создавал ощущение уюта.

Торговец с аккуратной бородой тонким прутиком ковырнул несколько угольков, вылетевших из костра, обратно.

– Я еду на центральный рынок. А ты, куда держишь путь?

Трудно понять с кем он разговаривает. Неподвижный, взгляд на языки пламени. Может с собой, с огнём, с таким же неподвижным, и высматривающим что-то в языках пламени, мужчиной, сидящим напротив.

Первым ответил огонь, выплеснув сноп искр в чернеющее небо.

– Я иду за смыслом. А ты за чем идёшь? – спросил мужчина, так же непонятно у кого.

Теперь костер не торопился с ответом.

Какова плата, такова и расплата.

У переносицы торговца появилась и исчезла маленькая складка. Единственный признак движения и факт серьёзного отношения к услышанному.

– За хлебом насущным. – вопросы закончились и наступило время ответов.

– Чтобы им пополнить часы времени и они продолжали отмерять твои дни, в которых ты, не переставая повторяешь только одно слово – ещё.

Костер поутих, и торговец поворошил угли, который сразу воспринимает духом и весело запрещал. Одно движение, не более.

– Мера – вот что делает человека счастливым. Это и хлеба насущного касается.

– Ты, хочешь мне сказать, что смысл – это мера!? Я, Великий воин! И… Жажда, нетерпимость… – Великий воин схватил толстую ветку и с размаху ударил в огонь.

Искры и угли полетели во все стороны. Великий воин бросил палку повернулся и быстро исчез в ночи.

– Мало огня? В поисках смысла, главное не сгореть в пожаре неожиданно открывшейся истины – торговец поднялся и начал заботливо собирать раскиданные текущие угли обратно.

***

Спал он долго. Ведь сны можно видеть только во сне. Вот он на коне, несущемся безумным галопом. Только такое безумие позволяет ощутить силу ветра, которая пьянит и дурманит, пробуждая неутолимое желание "Еще".

Затем он шел. Жуткая горечь, такая горечь, что он с трудом сдерживает слезы. Источник этой боли образ огромного коня и яркие ощущения ветра. Где они и что с ними он не помнил. Горячее солнце и выжженная степь – источник жажды, постепенно выпивали все влагу из его тела, взамен не давая ни чего. Первыми были слезы. И оплачивать горечь стало нечем. Затем пот и он превратился в подобие сухой ветки. И наконец, очередь дошла до его крови. И когда она превратилась из красного вина в бардовую тягучую потоку. Свет погас. Открыть глаза его сподобило лёгкое чувство тревоги: небо однородного светло голубого цвета, запах свежего молока, звон утвари.

***

Ощущения бесконечности дней не было. Но в сумме, дни проверенные в повозке, порождали чувство бесконечности пути, что вызывало тяжёлый вздох. При этом спина женщины напрягалась, она поворачивала лицо и смотрела в его глаза.

Рана заживать не спешила и боль не уходила. Натерпевшись боли он проваливался в небытие. После непродолжительного забытья он открывал глаза и видел лицо женщины и чувствовал касание её рук, выполняющих какие-то манипуляции в том месте, которое являлось источником боли. Эти манипуляции носили ещё более болезненный характер, но затем становилось легче.

Необходимость постоянного ухода, его смирение запустили этот процесс. Когда она начала догадываться об этом, было уже поздно. Уход за раненым теперь стал заботой, и теперь она физически ощущала его боль. А это уже личное дело. Личное дело – больше внимания. Она начала ловить себя на том, что думает о нем. Все чаще и чаще, в итоге перестала обращать на это внимание, так он стал неотъемлемой частью её текущих забот, надежд и чаяний. За время пути им редко попадались люди, поэтому, можно сказать, что они были в некоторой оторванности от внешнего мира людей. В эти редкие встречи они узнавали свежие новости, которые вполне уже были частью истории человечества. Их интересовало все. Множество вопросов, большинство из которых касались мелких деталей места, времени, реакции. Когда ещё попадется на их пути человек? И детальными вещами надо запастись впрок, чтобы хватило до следующего источника новостей. Оторванность, помимо страсти к деталям, развила в них свойство смотреть на события, о которых они слышали, беспрестрастно, как бы со стороны.

За время дневных переходов каждая деталь тщательно осмысливалась. Женщина не просто информировала лошадь, смиренно тянущую телегу, она желала ответной реакции незнакомца. Теперь все её внимание не вопрос ее безопасности, а необходимость защитить его.

***

– Огонь внутри нас, вот источник человеческого. Ибо только огонь в сердце способен на прощение. Ибо только огонь души способен любить. Ибо только огонь разума способен отдавать. Но бойтесь пожара внутри Вас, ибо он есть источник безумия, и справиться с такой силой способны только некоторые, которых мы называем избранные. И великий смысл человеческого бытия состоит в том, чтобы стать ими. И даны нам в помощь три огня: сердца, души и разума.

***

Так случилось, что чудища ощутили свободу, и стали подниматься к свету из тёмных и холодных глубин. Чем выше они поднимались, тем ужаснее они становились. Воды человеческой души становились все более и более холодными. И когда последние лучи света были поглощены чудищами, они окончательно стали мёртвом и холодными.

Чем же питать этих чудищ? Огонь. Много огня! Очень много огня!

***

Мужчина бежал по ночному лесу. Ветки хлестали его по лицу, рукам, туловища, ногам. Мужчина не замечал ни чего. Он был подчинен одной идее – бежать! Совпадение – лес закончился с началом рассвета. Перед ним было поле, над краем которого уже появился диск Солнца. Он согнул руки в локтях и посмотрел на свои ладони. Они были полны крови. Она переливалась через края и каплями падала на траву. Мужчина попытался разглядеть отражение и не смог. Алые капли полетели сверху и по лужицам крови пошла рябь.

– Кровавый дождь – мелькнула мысль в голове мужчины.

Но как только он попытался посмотреть вверх, все перевернулось, и он перестал видеть.

***

Он видел. Но небольшие промежутки времени и очень расплывчато. К вечеру в глазах все темнеет, и он вновь оказывался в пустоте.

– Эй! – слово исчезло в пустоте.

Абсолютный вакуум. Он замер и стал ждать.

– ййй – обратно вернулось только это.

Он протянул руку. Твердое и холодное.

Он вытянул другую руку. Ничего.

– Куда же идти? Думаешь, твой выбор определит последствия?

–Кто это?

Отражением привычной реальности стало; "…тотото."

– Я пойду вперед! – крик исчез. "Ед-ед-ед." – вот и все на что оказалась способна пустота.

Он уверенно шагнул.

– Прекрасно.

– И кто же ты? И где эхо?

Пустота: "Хо-хо-хо".

– Да, я нечто невозможное. Но сейчас я есть.

Каждый шаг даётся все проще и легче. Для того, кто всю жизнь ставил на красное свою жизнь – идти в абсолютной темноте – это просто очередная игра.

– Как я понимаю, ты хозяин этого безумия.

Уже привычное: "Ия-ия-ия."

– Нет, скорее хозяин ты. А я то, что должно было умереть, но почему-то осталось жить.

– Только не потерять ощущение стены – оранжевые буквы вспыхнули в его голове. Этой вспышки было достаточно для того, что бы увидеть следующую мысль, нацарапанную чем-то острым -Ничто не заставит меня отпустить стену! И наступит момент, когда я приеду к месту выхода к свету.

– у-у-у.

– А кто сказал, что выход есть?

– Всегда есть выход.

– од-од-од.

– Отсюда нет выхода.

– Если двигаться вдоль стены, то обязательно выйдешь из лабиринта.

– та-та-та.

– Ты не в лабиринте. Повторяю, отсюда нет выхода. Но ты можешь добавить света и тепла.

Движение исчезло.

– Огонь. Много огня.

***

Он взял факел и бросил его на пол. Стук двери разнесся по комнатам. Ощупью, постоянно спотыкания он брел прочь. Замер, повернулся. И увидел яркое пламя пожара, жадно пожирающего большой дом. Огонь быстро разгорался. Он рос и ширился. Его призыв к единению ощущал я все сильнее и сильнее. И уже трава и листья не способны сопротивляется такой страсти. Они изгибаются и начинают гореть.

На бинтах, опоясывающих голову, руки и торс, появились алые блики. И тогда, когда боль настолько сильна, у разума остаётся последнее и единственное средство противостоять ей – это гнев, в котором он и умирает.

***

– Что это было?

– Не знаю. Похоже на крик человека…Смотри, какое зарево, похоже, что-то горит!

– Разве так может кричать человек? Так страшно.

***

Наконец-то жар исчез.

Приятная прохлада. Мрачное небо. Несмелые порывы ветра взметают прах вчерашнего буйство. Цена огня – это седина от осознания того, что сделано в безумстве горения, и полная покорность, после того, как своей абсолютной волей, давал свободу стихиям. Седые, они парят в воздухе, повинуясь каждому его движению.

Среди седых углей читается силуэт человека.

***

Все яркое и блестящее, полное энергии и желания расти. Он подскочил на ноги и окинул взглядом окружающее пространство.

– Стоп. Чуть назад – голова на пару градусов в противоположную сторону ходу времени.

Узловатая, в его огромный рост палка возвышались над травой.

– Для истины нужен перст, для истины не нужен меч.

Крепкая рука сжала узловатую палку. На кирпичном фоне пустыни появился синий узор, расходятся линий, подобный тому, который видит парящий высоко в небе над полноводной рекой в выжженной степи орёл.

Дерево даже не скрипнуло, словно и не было той мощи, сжимавшей ее, от которой крошились кости врагов на поле битвы.

– То, что нужно – хрипло проговорил он и вырвал палку из земли.

***

– Истина – это твердь. Ни ветер, ни вода, ни огонь не могут справиться с ней, ибо находится она вне времени. Какой меч может одолеть её, если ни ветер, ни вода, ни огонь не могут справиться с ней.

***

Лошадь неторопливо тянула телегу. Телега, не помнящая себя, знающая только то, что ей надо – катиться, и скрипя всеми своими несовершенствами, она катила свою хозяйку и её находку. Но вдруг эта однородность бытия оказалась нарушена.

Дорогу пересекала полоса сизого дыма, источником которого являлось пепелище некогда огромного дома преуспевающего земледельца. Струйки дыма от несчетного числа чернеющих головешек, постепенно сливались образуя реку.

Лошадь остановилась, телега перестала катиться. Хозяйка первого и второго приподняла голову.

– Вот те раз…

Незнакомец приподнял голову и посмотрел вперед.

Так как незнакомец, к её легкому разочарованию молчал, она недовольно прикрикнула на лошадь: "Вперед!".

Все нехотя погрузились в тёплые воды того, что так и не стало настоящим.

***

– Вот видишь.

И действительно, тьма приобрела, какой-то красноватый оттенок, и даже стало как-то теплее.

И он даже смог разглядеть очертания пальцев, когда поднес левую ладонь к самому носу – так ему показалось.

– Еще немного огня и здесь будет светло как днем.

***

Что впереди скрыто клубами дыма. Он очень едкий и глаза сразу начали слезиться. Веки смыкаются, но это не помогает. Каплю за каплей он выжимал чувство вины за прошлое, ставшее прахом, который ветер окончательно развеет по страницам истории.

У него есть вкус. Отвратительный горький с ярко выраженным привкусом железа, настолько горький, что перехватывает горло, а привкус настолько яркий, что создается ощущение, что рот полностью заполнен кровью. Страх – вот его вкус.

***

Узловатая палка прошла испытание, и теперь он знал, что может на неё опереться. Он знал, где ему надо быть, и знал, что времени мало.

Линия между голубым и зелёным, – за ней случится их встреча.

Пара морщин, уверенный взгляд, в зрачках которого можно разглядеть линию между голубым и зелёным. Линия вздрогнула. Протяжный выдох.

Шаг первый.

– Вполне возможно, что все твои воспоминания и существуют для того, чтобы ты сейчас сделал именно этот шаг, именно так?

Легкий ветерок, сопровождающий его, то убегал вперед, то затем быстро возвращался. Его беззаботность сделала свое дело. Тяжесть бытия быстро теряла в весе.