скачать книгу бесплатно
Не смотря на отсутствие поддержки со стороны Сергея, она все же продолжала утешать себя мыслями, что он где-то рядом. Они виделись несколько часов назад, но встреча их была более чем холодной. Он делал вид, что не замечал ее… Конечно, они договаривались: им нельзя выдать себя! Но как же она желала увидеть его сейчас, броситься на шею и поплакать!
Где он сейчас? Почему он ни разу не поднялся к ней? Не попытался поговорить? Найти какой-нибудь способ выразить, как он скучает…
«Он рядом!» – напомнила себе девушка и резко встала. Она не доставит удовольствие Глебу. – «Пускай эта клуша смеется!».
– Журналисты все такие серьезные? Или ты у нас принцесса из Несмеян? – поддел Серафиму помощник Андрей.
Скучающая Сима апатично толкала вилкой дольку картофеля. К тому времени, когда она все же спустилась, проголодавшиеся после жаркой баньки мужчины расхватали большую часть еды на закуску и, уже хмельные, бурно спорили на излюбленную походную тему. Наталья, разрумянившаяся от тепла и выпитой рюмки, негромко болтала с фотографом в дальнем углу. Обычно очень уверенный и энергичный, Сергей был отъявленным «заправлялой» корпоративных вечеров, но сейчас… застенчиво улыбался и покорно отвечал на вопросы слегка подвыпившей медсестры.
И опять он старательно делал вид, что не замечал Серафиму. Они оба вынуждены играть по правилам… правилам ее мужа.
«Мы, как овцы, смиренно идущие на заклание!» – сердито взглянула на любовника Серафима.
За соседним столом Глеб оживленно переговаривался с широкоплечим кавказцем. Тот больше напоминал профессионального борца, однако, судя по всему, являлся переводчиком и руководителем делегации итальянцев.
«Интересно, как они отыскали проводника, говорящего по-итальянски?»
За «русским» столом мужчины рассуждали и спорили о деревянном укреплении в лесу. Сима попыталась уловить линию разговора.
– …Бросок оставляешь прямо так, не замазываешь!
– Не, надо смолой! А если дождь?
– Говорят тебе…
– А вы знали, что деревянная стена толщиной в тридцать сантиметров может защитить от излучения при ядерном взрыве? – громко объявила она.
Все разом обернулись. На лицах изображалось крайнее удивление. Словно домашняя кошка вдруг заговорила на человеческом языке. Потом один прыснул в кулак, и вся компания дружно рассмеялась. Все это… потому что она сморозила какую-то чушь. Даже Сергей озадаченно поднял брови.
Глеб смерил жену неодобрительный глазом.
«Гоблин!» – выругалась она про себя, обращаясь к ненавистному мужу.
Сделав над собой усилие и запихав в себя несколько долек золотистого обжаренного картофеля с зеленью, Сима уже не чувствовала голода… как, впрочем, и желания оставаться внизу с общей компанией. Среди этих людей ей было очень одиноко.
– Ты чего кислая такая? – обратился к ней первый помощник.
Серафима ощутила, как разглаживается переносица. Значит, она давно сидела, нахмурившись, обнажая мрачный настрой.
– Я… я не знаю. Устала, наверное, – произнесла она, чувствуя неловкость.
– Понятно, – не поверил Андрей.
– Мне неуютно здесь. Все какие-то чужие, – призналась она. – Никто не хочет со мной разговаривать.
– Это неправда! Попробуй сама начать беседовать!
– Уже пробовала!
– Да, твоя блестящая реплика… оказалась очень кстати! – его рот скривился в усмешке.
– Ну тебя! – обиженно отмахнулась девчонка. – Не стану я себя навязывать! И говорить больше не хочу!
– Даже со мной?
Сима вновь уловила теплый блеск во взгляде Андрея. Видимо, Глеб ничего ему не сказал, раз его друг присел рядом.
Хотя этот мужчина был совсем не в ее вкусе: заурядное простое лицо, слишком неуклюжие черты лица, толстая шея – однако он заговорил с ней, поддержал, и она была ему благодарна за это.
– Тебе налить? – Андрей показал на кувшин с настойкой.
– Да, интересно попробовать.
Беседа складывалась непринужденно. Он задавал вопросы, она рассказывала про себя.
– Забавная история! – заключил Андрей после ее монолога. – А ты необычная девушка.
– Предпочитаешь обычных?
– Нет. Я просто не думал, что ты бываешь такой.
– Какой? – Сима изобразила саму невинность. Ей страшно хотелось узнать, что он имеет ввиду.
Он как-то странно посмотрел на нее.
– Ну… – он осекся. – М-м-м… Забавной! – нашелся мужчина.
– А, – разочарованно протянула она.
– С тобой, оказывается, вовсе не скучно.
– Ну, ты же хотел поговорить, – девушка снова ему обворожительно улыбнулась.
Громкий оклик раздался из-за спины. Глеб позвал своего помощника.
«У-у-у! Это он специально!» – Серафима пилила глазами супруга.
Сима предполагала, что Андрея приглашали присоединиться к беседе с итальянцами. Она ошиблась. Неожиданно соседний стол зашевелился – вторая команда расчищала веранду от мебели.
– Что они делают? – обернулась к альпинистам девушка.
Остальные, как и она, с любопытством наблюдали за слаженными действиями иностранцев.
Серафима вслушивалась в отрывочные английские фразы, но едва ли могла перевести пару слов – чужой язык всегда давался ей с огромным трудом, как в университете, так и в школе. Надежда что-либо понять быстро утратила смысл.
Когда внезапно исчезнувший Андрей появился с рыжей гитарой и губной гармошкой в зубах, стало ясно, что гости из Италии привыкли отдыхать, танцуя.
Итальянский гитарист ловко перебирал струны, заставляя маленькую пеструю гитару сладко петь под его смуглыми руками. Тут же хриплая губная гармонь, оживающая в ироничных губах Андрея, изо всех своих сил норовила отобрать право соло. Где и как помощник научился мастерски импровизировать, никто точно не знал, однако дуэт русского и итальянца получался удивительно слаженным.
Сима окончательно выдохлась, отплясав одиннадцатый по счету танец с очередным Антонио или Гаспаро. Наталья и две другие девушки-официантки полевого ресторанчика тоже силились отдышаться после бойкого сальтарелло – так, кажется, называлась композиция.
– And now let me show you how to dance in my homeland, – громко провозгласил жилистый кавказец и принялся давать инструкции музыкантам.
– Что он сказал? – попросила перевести Сима немолодого альпиниста, Игоря, сидящего к ней ближе всех.
– Он исполнит танец своего народа.
Мужчина застучал ступнями до доскам, и народ дружно захлопал, одобряя представленное.
«Эхха!» – кричал он в сотый раз, меняя направление и подскакивая на месте.
Горец вытянулся в струну, и танец кончился. Раздались дружные аплодисменты.
– Можно мне попробовать? Я тоже хочу станцевать! – Сима вскочила со скамьи, и шагнула к центру зала. – Можно я исполню танец?
Она сама не поняла, зачем она это делает. Она со школы не занималась. У нее ничего не получится!
– Андрей, переведите кто-нибудь, что сейчас будет Русский танец!
– Тебе кадриль или камаринскую? – раздался насмешливый голос из зала.
Отовсюду послышался уничтожающий смех.
– Эй, Серафима! – полушепотом подозвал ее первый помощник. – Что ты задумала?
Не было времени объяснять.
– Ты же можешь что-нибудь из народного? Сначала медленное, потом поприбавь! – она не собиралась больше отступать от себя.
Девушка сбросила толстокожие кроссовки и осталась босиком, не считая тонких светлых носков. В лосинах и в поношенной мужской футболке она застыла посреди веранды сельского ресторана, готовая в любой момент вступить в такт музыки.
Вероятно, Андрей растерялся и не знал, как начать, потому что тишина затянулась, и люди начали терять остатки терпения.
«Нет, я должна это сделать! Иначе окончательно перестану верить в себя! Ну давай же, Андрей! Где ты там?!»
Вопреки неверию зрителей, губная гармошка подала-таки голос, и незнакомая томная мелодия наполнила импровизированный концертный зал. Невозможно было определить, чем именно вдохновлялся гармонист, на ходу сплетая пряжу мелодичного полотна. Напев слегка напоминал русскую народную «Березку», но музыкальный лад постоянно трансформировался, сдвигаясь то в одну тональность, то в другую.
Девушка поднялась высоко на носочки. Обойдя завороженных зрителей по кругу, она слегка наклонилась вбок и сложила руки в фигуру, прижимая указательный палец к щеке.
Она действительно сейчас напоминала русскую красавицу-девицу. Сошла капризная маска пренебрежения, и расцвела на лице широкая улыбка.
Объятья рук то плавно раздвигались навстречу зрителям, то смыкались, скромно приютившись на талии. Грациозно взмывали вверх белые крылья тонких запястий. Мелкими плавными шажками она словно плыла по веранде, двигаясь лишь на кончиках пальцев ног.
Итальянцы вытянули загорелые шеи, желая разглядеть юную русскую танцовщицу со всех сторон. Ни у кого не осталось сомнений, что перед ними настоящая балерина.
Два изогнутых круга восьмерки по залу, и девушка застыла на месте, чередуя ноги и качаясь на полупальцах, отчего тело мерно и едва заметно вибрировало, как легкая волна на поверхности озера. Соединяя руки в балетное «по де бра», девушка грациозно засеменила назад, в глубину искусственной сцены.
Вдруг лебединая песнь превратилась в русский трепак, старинную двудольную пляску, задорную и быструю, когда, уступая велению души, сразу хочется пуститься вприсядь.
Удалая музыка подбросила балерину в высоком прыжке и закружила один за другим тугие узлы бешеных пируэтов. Шелковая косынка соскользнула с медовых прядей волос, но была поймана за хвост уголка и превратилась в антураж задорного танца. Пряные локоны расплескались по выцветшей ткани футболки, присоединяясь к необузданному веселью.
Пяточка – носочек, пяточка – носочек, и снова дерзкий поворот в красивом прыжке. Как из музыкальной шкатулки позапрошлого века, она напоминала хрустальную фигурку балерины, замершей во взмахе кукольных ступней – такой изящной казалась она в эти мгновения.
Притоптывая кончиком стопы за собой, она понеслась в запальчивом ритме кадрили, увлекая за собой взоры восхищенных мужчин. Рука с косынкой взлетела над телом и тут же бросилась к груди, где колотилось сердце взволнованной балерины.
Виртуозная мелодия быстро накалялась к финальной коде. Бег легковерных ног переходил в пламенные прыжки с разворотами. Наполненная жизненной радостью музыка стремилась к безудержному апогею. Вот гармошка хлестко провизжала колоратурно-высокую ноту, и девушка распахнулась в «гранд жете», на секунду застыв в широчайшем шпагате в полутора метрах над полом. Казалось, она больше не коснется земли. Музыка оборвала свой кураж на итоговой ноте, и балерина рухнула в низком поклоне перед возбужденными поклонниками азартного русского танца, захватившего душу каждого присутствующего сегодня здесь.
Андрей не знал, чему больше он удивлялся: своей чародейке-гармошке или искусному танцу новоиспеченной приятельницы.
Итальянцы громко зарукоплескали танцовщице, покорившей их необыкновенной чувственностью древней славянской пляски. Вскоре их догнал оглушающий свист команды русских альпинистов, одобряющих нечаянный талант соотечественницы. Сама того не осознавая, девушка дотянулась до тончайшей струны гордости за милый край в душе каждого русского человека. И юная журналистка показалась им, что ни на есть, самой родной, как олицетворение их страны, их характера и достоинства русской нации. В тот вечер она была символом русского духа, непостижимого для чужого ума!
– Ты… совсем другая в танце! – шепнула ей Наталья.
Серафима застенчиво улыбнулась.
Ей удалось! Лед мучительного пренебрежения начал подтаивать, и люди потянулись к ней, как железки к магниту.
– Эй! А ты не говорила, что можешь дотянуться до челюсти пяткой! Черный пояс по карате? – постепенно ехидство возвращалось к первому помощнику.
– Танцевала еще в школе, – пропустила мимо ушей его шуточку Серафима. – Где научился так здорово играть на гармошке?
– В армии, – гордо заявил он.
Сергея душила толстая жаба ревности.
Его маленькая возлюбленная занималась балетом? А он узнает об это только сейчас!
Сергей лелеял мечту прижать свою пылкую любовницу в тени какого-нибудь сарая. Она так ослепительно улыбалась итальяшкам, но ни разу и не взглянула на него! А теперь завела дружбу с этим шутом, первым помощником, словно забыла, что он еще здесь! Здесь! Из-за нее!!!
«Хулиганка!» – чиркнул он глазами по вожделенному телу.
Нет, он не сможет на нее долго обижаться! Такая волнующая, знойная и прекрасная… эта его интриганка. Бесстыдница!
Ее муж сидит совсем рядом. Но она предпочла дрыгать ножками на глазах у него перед иностранцами и своим новым приятелем. Ха! Она еще бессовестнее, чем ему показалось в тот вечер, когда она сама отдалась ему прямо на полу.
Бессовестная – да! И, вместе с тем, еще более сладкая, соблазнительная и желанная в этот вечер. О, как хотел он ее сейчас! Она заставляла его сильнее предвкушать их будущую встречу. Он покажет ей, что означает месть за те минуты ревности, пока он был вынужден наблюдать ее пленительный флирт с другими мужчинами, в то время как он не может позволить себе дотронуться до ее кожи лица, распаленной дивным танцем. Он знает ее прелестные слабости и накажет ее за опасное расточительство его чувств!
Глеб испытующе наблюдал за снующими глазами фотографа, и его мутило от жадного блеска во взгляде этого типа. Однако, как ни странно, он чувствовал злость исключительно на себя. За бессилие перед обстоятельствами, за инертность по отношению к собственной семье. Это он упустил момент.
Мужчина перевел глаза на улыбающуюся супругу.
Серафима когда-то сказала ему, что ненавидит балет, ненавидит все, что связано с этим словом. Много лет назад она танцевала и мечтала выступать на сцене театров. Но в старшем классе ее, как приму студии, лишили главной роли. Она оставила балет, как и грезы о театральных подмостках. Выбросила атласные пуанты. Жена рассказывала, что это были самые тяжелые месяцы в ее жизни. По ночам она горько плакала от обиды. А потом разозлилась. Сильно. И за четыре месяца до выпускных экзаменов засела за учебники, после чего без труда поступила на журфак главного московского университета.
Она умеет сердиться. По-настоящему. Без соплей и женских истерик. А так, что даже время попятится назад, не рискнув оказаться затоптанным под ее каблуками.
Она по-своему альпинистка: ставит заоблачную цель и добивается. Когда-нибудь это качество приведет ее к вершине карьеры.
Вряд ли ее ухажер догадывается об этом. Она сильнее, чем ему кажется. Чересчур своевольная, необузданная и упрямая. Порой слишком приторная, а иногда зубы сводит от горечи… Нет, он не справится с тяжкой ношей ее страстей.
